дождь растворится в лужицах

Мировые турне немного утомляли, но Окубо все равно любил их. Ездить по миру было интересно, особенно когда начинаешь зацикливаться на тренировках и прочих подготовках к боям. Все вокруг шептались, что это подготовка к встрече пары бойцов из Штатов, в ответ на что Окубо лишь посмеивался, но не возражал. Пусть так считают. Главное, что он прекрасно понимал, ради чего все это происходило. Ради кого. Окубо не был злопамятным, но, когда он вспоминал произошедшее на турнире Аннигиляции, то определенно становился злым — а на расстройства памяти пожаловаться не мог. Проигрыш здорово ударил его по гордости, и, хотя Окубо был отходчивым, да и вроде как наладил контакт с этим придурком, все еще жаждал реванша. Сладкие мысли о том, что когда-нибудь его наниматель вновь столкнется с Дайниппон Банком в схватке грела душу, и Окубо едва ли не облизывался, желая дать реванш Агито. Черт, звучало отлично. Тем более, он был уверен, что их следующая схватка не закончится драматичной потерей сознания, попыткой убийства и так далее, потому что драка дракой, но контакт они наладили вполне положительный. Хотя это было тяжело, сложно и так далее в этом духе. После успешного матча, успев нараздавать автографов, пофотографироваться с миленькими фанатками и не менее симпатичными фанатами, Окубо сидел в местной забегаловке и хлебал кофе вместе с супцом из перца и красных бобов. Жутко острая дрянь! Но зато какая вкусная. За окном, рядом с которым он устроился, дождь лил, как из ведра, и это нагоняло тоску. Подперев голову рукой, Окубо лишь со скучающим выражением наблюдал за проезжавшими мимо машинами, в это время пребывая мыслями далеко отсюда. В основном, размышляя, что завтра задница от такого острого сочетания ингредиентов в супе будет болеть просто адски. Но это уже проблемы завтрашнего Окубо, а не его. Он запихнул еще одну ложку в рот, прежде чем едва не выплюнуть ее, когда рядом раздалось: — Соревнования в Штатах? Неплохо. Окубо замер. Он узнал этот голос — хотя бы потому, что мало кто извне людей, с которыми он работал, разговаривал на японском. Но этот тон… Будь он чуточку поэтичнее, сказал бы, что тот ему в кошмарах снился. Но таковым Окубо не был — ровно как и голос этот вспоминал разве что после дурных шуток Химуро и Рихито. Последний вышел на связь после своего таинственного исчезновения лишь один раз, с таксофона, и Окубо был готов убить его, потому как международные звонки стоили ужасно дорого. Но позвонил — и первым делом пошутил про вмятину в голове. Источник этой мерзкой шутки (как и вмятины) стоял сейчас рядом с ним, возвышаясь со своих двух метров… с хвостиком. Нет, сам он точно без хвостика, хотя наверняка мог! Сделать-то. После его мрачной угрюмой рожи, которую Окубо лучше всего запомнил, его почти ехидное выражение лица было если не жутко поразительной картиной, то точно чем-то неописуемым. Хотя вообще видеть его тут, чертовски далеко от дома, было удивительно. Сначала Окубо подумал было, что это розыгрыш от Рихито — тот-то точно шлялся где-то в Штатах — но чем дольше смотрел, тем больше сомневался в этой теории. И, когда неловкая пауза стала неприлично длинной, неожиданный гость вдруг сузил глаза — это он так отсутствующие брови хмурил, Окубо зуб давал! — и бросил: — Вижу, ты не очень рад меня видеть. — Не-не! Я задумался! — вдруг отмерев, Окубо вскинул руки, словно сдаваясь. — Не пойми превратно, я… малость не ожидал тебя тут увидеть. Ты тут вообще че забыл? У тебя там разве нет важных дел дома? Защищать старикана... так далее, в этом духе? А? Агито — это был именно он, вот уж странность — лишь бросил на него выразительный взгляд, после чего наклонил голову набок. Это что, он типа вопроса не понимал? Понимал же наверняка, он, конечно, тоже принадлежал к бравому числу идиотов (к которым, конечно же, не принадлежал сам Окубо, с чего вы вообще решили?), но вместе с тем соображал явно получше некоторых. Помолчав немного, Окубо рукой указал на место напротив себя. — Э-э-э, садись? Пожалуйста? И, оперев голову на руку, уставился на виновника своих головных (не из-за вмятины, не из-за вмятины!!) болей последние несколько месяцев, не понимая, как вообще такое случилось, что Кано Агито, тот самый Кано Агито, который... который был Кано Агито, ага, оказался тут, в тысяче километрах от дома. Выглядел он тоже странно, точнее, вне своего образа бравого подчиненного Мецудо, которые ходили все из себя в строгих костюмчиках с галстучками — на нем было то, что можно было назвать, прости боже, нормальной одеждой. Окубо влечения к мужчинам не имел, честное слово, но в этой черной водолазке... Ладно, это как наслаждаться искусством, окей? Ничего такого. Волосы у него тоже не были зализаны назад, и, когда Окубо недоуменно вскинул бровь и ткнул пальцем на лоб, явно намекая, с чего бы такая радикальная смена стиля, Агито вдруг изогнул губы в ухмылке — весьма наглой, стоило заметить, и знакомой, вот уеба! — и резким жестом поднял челку. Окубо задумчиво уставился на шрам, даже предпринял несколько попыток ляпнуть что-то умное, но, в конечном итоге, смог издать лишь одно: — Гм. Но очень задумчиво! — Как выяснилось, люди имеют тенденцию пугаться таких заметных шрамов. — Это подарочек от Куроки? — Да. Окубо хорошо помнил свои эмоции от того боя — мягко говоря, он ахуел — а потому лишь закивал, делая вид, что вот да, вот оно, серьезное дело. На самом деле он начинал понемногу радоваться тому, что избежал участи повстречаться сначала с Гаолангом, а затем и с бородатым дедом в финале, что-то подсказывало Окубо, что без каких-либо симпатичных шрамов и прочих уже не столь симпатичных последствий он бы с арены не ушел. Раз уж Агито сначала отхватил от одного чуть ли не по артерии — кошмар! — а дед и вовсе выбил из него все дерьмо. Постучав пальцами по столу, он с подозрением уставился на своего собеседника — очень молчаливого собеседника, стоило заметить — и вздохнул. Издал еще пару звуков, не поддающихся описанию. Все это время Агито мрачным видом сверлил что-то за окном, может, тоже думал о чем-то. Он отвлекся лишь в тот момент, когда Окубо вдруг с довольным видом не хмыкнул. Щелкнув пальцами, он указал на свою немезиду — Агито бы ему по морде дал за такое прозвище, уж после Зеттона так точно — и гаркнул: — Что, скоро там наш реванш? У меня уже кулаки чешутся! Готов уломать босса сразу после поездочки по Штатам. Только чур давай сразу обговорим, чтобы без убийств, то есть, мы с тобой парни крепкие, все такое, но я вроде как заканчивать карьеру не хочу... — Не будет никакого реванша, Окубо Наойя. Окубо растеряно захлопал глазами, когда его прервали. Чего-чего он там вякнул? Рот Агито исказился в усмешке, нетипичной для него. — Я больше не боец Дайниппон Банка. Окубо задумчиво открыл рот и даже назидательно поднял палец, уже желая что-то сказать… … но тут же закрыл его. И задумался. Так, это что же получается… Или то, что его наебали с реваншем — определенно точно наебали, сто процентов! — или что случилось нечто такое, отчего этот бездарь свалил от своего начальника?.. Это бы хорошо объясняло причину его нахождения тут, в Штатах, но, с другой стороны, что ему тут вообще делать? Все эти сомнения и размышления огромным комом рухнули на голову Окубо, и он лишь ошалело вытаращил глаза, гадая, что вообще произошло. Агито явно заметил его смятение, а потому, подперев голову рукой, с типичным каменным (для него, конечно же, вот же кирпич!) выражением лица проговорил: — Я проиграл. Господин Катахара больше не председатель Ассоциации. Мой долг ему выплачен. — И чем ты ему должен? — Окубо ехидно посмотрел на Агито, уже предполагая самые безумные варианты, исходя из его нелюдимого поведения. — Я, честно сказать, даже предположить не могу. Типа, ноль идей. — Нашу с ним… Наши отношения не описать словами, понятными тебе. — Это ты намекаешь, что я тупой?! Агито смерил Окубо взглядом, после чего сделал, казалось бы, невозможное для себя — и закатил глаза. Причем с таким выражением, будто был поражен. Вот засранец! А Окубо там еще говорил что-то про него хорошее, он все еще уеба! Но зато теперь не отмороженная, и на том спасибо. И, когда тот уже хотел было высказаться за все хорошее и пожурить, очень сильно пожурить, Агито вдруг добавил: — Просто тебе это будет тяжело понять. — Ага! Потому что ты думаешь, что я тупой! Ладно, Окубо, конечно же, шутил. То есть, не совсем. Агито явно что-то темнил, но лезть в это как-то не хотелось, а потому он мог лишь предполагать, что этот самый конкретный «долг» был из того разряда вещей, которые лучше не узнавать, иначе это вызовет куда больше вопросов. Но то, что как только этот долг был выплачен, то Агито быстренько собрал вещички и съебал в закат, тоже зарождало некоторые вопросы. Потерев задумчиво подбородок, Окубо хмыкнул. — Ладно, я понял. Хотя мне чуть-чуть интересно. Ну, типа, самую малость. — Ты общаешься с Химуро Ре, значит, должен иметь представление о том, что такое Изнанка. — О. Окубо постарался придать этому звуку очень многозначительный и загадочный тон. На самом деле, он очень... не очень хорошо слушал Химуро, потому что тот обожал трепаться про своих новых девушек, а это было ничуть не лучше, чем сыграть в русскую рулетку с полным магазином. Или что там у револьверов, короче, очень и очень глупо. Но Химуро, если и упоминал эту самую Изнанку, он всегда говорил о ней мрачно. Наверное, темные делишки. Окубо было не интересно. Честное слово! — Ну, мне поебать, но ты, урод, прокинул меня с реваншем! — он хмыкнул, когда Агито наклонил голову набок с легким недоумением во взгляде. — Ну ладно, когда-нибудь смахнемся. Может тебе того, в спорт пойти, а? — Обойдешься, — вдруг с легкой мстительной ухмылкой проговорил Агито. Когда официантка принесла им напитки, Окубо схватил свой стакан — он, как и полагается, заказал себе самого отменного пивка тут, потому что без пива... ну да ладно, хотелось ему, не было тут громких причин — и многозначительно взглянул на своего... А как его можно было назвать? Приятель? Собеседник? Вообще, хороший вопрос. Они, вроде как, не ругались никогда. Ну да, пытались прибить друг друга на ринге, но в итоге у Окубо осталась лишь симпатичная вмятина... Нет, если Рихито ее еще раз упомянет, он его точно убьет, кхм. Ну так вот, вмятинка, а потом они совершенно спокойно говорили о всякой чуши... Об Ультрамэне.... Очень солидные разговоры двух взрослых мужчин. Между прочим! Это ладно там Ультрамэн, а если он еще и Дораэмона не знает!... Ладно, он, вроде, начинал думать о том, какие у них были отношения, да? Хорошие. Приятельские... наверное? В смысле, они довольно часто трепались на арене, пока была возможность, и иногда Окубо казалось, что Агито попросту пользуется целым ворохом его свободного времени и тем, что он не против поговорить. Ну, то есть, как пользуется... Ладно, это было сложно, и, рассудив здраво, что они друг друга точно не ненавидели, да и то, что они сейчас сидели рядом и болтали за милую душу, говорило о том, что между ними наверняка неплохие такие отношения, не дружеские, но около того. Забарабанив пальцами по столу, он украдкой взглянул на Агито — тот что, опять заказал какую-то безалкогольную дрянь? — после чего вдруг спросил: — И что ты сейчас собираешься делать? Что ты тогда вообще в таком месте забыл? — Конкретно тут я лишь потому, что услышал про тебя, — Окубо довольно хмыкнул и отмахнулся. — Смущаешь! Ради меня, и сюда!.. Агито сделал паузу, явно выжидая, пока Окубо перестанет глупо хихикать, словно смущенная младшеклассница, после чего продолжил: — А то, что именно я собираюсь делать... — Ага, и что? — Я и сам не знаю. Они помолчали некоторое время, пока Окубо облизывался на пиво, но не трогая — разговор обязывал — и, наконец, Агито уставился на него: — Помнишь, ты говорил про поп-культуру, да? — Что ты нихуя не понимаешь мои гениальные отсылки? — Окубо вскинул бровь и кивнул. — Ну конечно, я ждал, что ты типа рассвирепеешь от сравнения с Зеттоном, ну, если окажешься агрессивным ебланом, типа того блондинчика из Курэ, ну или там посмеешься, а моя шутка в итоге просто пролетела мимо тебя. Хотя ты, конечно, в итоге оказался чем-то между, и... — Да. Оно. Погоди, в смысле «между»? — Ну, знаешь, — проигнорировав его слова, Окубо всплеснул руками. — Масс-медия и прочая хуйня-муйня это, конечно, не самое необходимое знание в жизни, но я бы посоветовал тебе что ли посмотреть шоу какие-то популярные. Не пойми меня неправильно, но мы с тобой помимо нашей короткой общей темы толком и не говорили, но если выйти за пределы турнира... — Ты сказал, что я агрессивный еблан? — ... то кто знает, может, нам с тобой и говорить не о чем будет. Ладно. Надеюсь, ты не испытываешь экзес... тенци... альный или как его, слово-то какое сложное, ух, кризис, и не пытаешься закрыть какие-то там... ге... гештальты, вот, через меня и мое знание. Опа! Как сказанул! Словно психолог настоящий. — Ты назвал меня агрессивным ебланом. Они уставились друг другу в глаза. Молчание затянулось и почти достигло уровня неловкого, однако, в конце концов, Агито тряхнул головой и продолжил: — Неважно. Сейчас я пытаюсь... Как бы это назвать... Понять все то, что ты мне тогда говорил. Чтобы перестать жить в информационном вакууме. — Ого, слова-то какие умные! — когда Агито смерил его взглядом, Окубо закивал. — Продолжай-продолжай. Но, кажется, продолжать больше смысла не было. Это было все, что Окубо услышал об этом в тот вечер — и, видя, как резко потускнел взгляд внезапного гостя, а сам он отвернулся к окну, задумался. Впрочем, думать было не о чем. Ну, кроме, конечно, глуповатого вопроса уровня «ты посмотрел Ультрамэна после нашего разговора, ты понял, насколько крутой была моя шутка?». Но все это было как-то не к месту... Но молчать тоже было было как-то не очень, иначе в чем же заключался смысл этой маленькой встречи? Окубо не то что был прям жутко рад видеть Агито, но все равно это было забавно. Хм. Да. Встретить кого-то знакомого в далеких от дома ебенях. Рихито назвал бы его излишне сантиментальным, но Окубо знал, когда стоило ценить такие крошечные моментики, потому что все они со временем растворились бы во времени и стали бы... лужицами... Ладно, вот это была херовая отсылка на поп-культуру. Но та мысль... Про Дораэмона... Не покидала его... — Слушай, у меня тут такая тупая мысль возникла... Когда Агито резко перевел на него взгляд, и кончики его губ приподнялись — заржать хотел, собака сутулая — Окубо погрозил ему пальцем и проворчал: — Так, бля! Без шуточек! Я понимаю, ты у нас теперь не отмороженный, но типа совесть имей! — Когда люди напрашиваются сами... Он не успел закончить, как Окубо взвыл: — Ах ты хуесосина! А я думал, мы типа друзья! Вздох. Выдох. Ла-а-адно... Достав из кармана телефон, Окубо очень озадаченным видом начал что-то искать, и, когда результат его удовлетворил, повернул экран к Агито, что продолжал смотреть на него со смесью удивления и недоумения, после чего бодро пробасил: — Ты ж у нас теперь типа познаешь мир, да? — Допустим. — А вот классику, классику-то знаешь? Космический кот-путешественник во времени уставился на Агито своими огромными глазами, и тот ответил ему ровно таким же задумчивым взглядом. Мысленно Окубо гоготал — он бы готов поспорить что половина бойцов Ассоциации, точившая зуб на Агито, была убить бы готова за то, чтобы узреть его настолько озадаченным, но эта награда по итогу досталась именно ему и никому иному! Ха-ха, победа! Наконец, оторвав взгляд от синей инопланетной кошки, Агито уставился на Окубо и произнес. То, отчего тот сам посинел. — Он похож на тебя. Так, пожалуй, хватит на сегодня отсылочек на поп-культуру.