Гори синим пламенем

Я так и не поняла, как это произошло, когда это началось, но на лбу этот факт словно печатной машинкой пропечатали. Ями начал помогать. Сначала невзначай, как бы мимо проходил. Мне оставалось его только встречать удивлённым взглядом и мигом, будто застала за смущающим делом, бежать: он говорил, что я должна бежать. "Выносливость повышать", — потом, немного погодя после немногочисленных тренировок дойдёт до меня. Позже он приходил в строго определенное время, когда же я, в свою очередь, непроизвольно шла ему навстречу. А как это переросло в отношения "учитель-ученик" даже Юлиус, думаю, не смог бы объяснить. И самое главное Ями почти не говорил на наших занятиях. Просто ставил перед фактом, что я должна делать, и уваливался на землю, подперевшись сзади стоящим деревом. "Спал", — раздражённо думала я, с каждым разом упрямо увеличивая дистанцию, которую мне сказал пробежать Ями. "Спит", — взбешённо смаковала мысль у себя в голове, непокорно отжимаясь на разок-другой больше. "Неужели все время?", — грустно думала я, заканчивая надрываться. Он же, как по щелчку пальцев, только открывал глаза, отрывался от земли, отряхивал одежду от пыли да хлопал меня по голове, не говоря ничего. В те мгновения я хотела ещё больше тренироваться, дабы поставить на место зарвавшегося из-за возраста мужика, пусть и помогающего мне. Гневно, невыносимо, непослушно и непреклонно я бегала до самого вечера, и увести меня мог только беспокойный Лерой, что даже так умудрялся обо мне заботиться. Я не считала дни, я считала пройденные тренировки. Их было не то что бы много, их было достаточно, чтобы мне, тухленькой и чахленькой слепой девочке, без огромных усилий удавалось в конце концов выдавить манюханенький сгусток маны из пальца. Я всё равно не знала или, может, не хотела и вовсе знать, как же у меня получилось начать немного контролировать эту энергию, но все размышления приводили только к одному: чем сильнее сосуд, то есть тело, тем магии легче в нем находиться. Я больше не просыпалась от приступов удушья, что было примечательно. А ведь я любила помечтать. И в голове уже нарисовала картину, где имею большое количество маны, сильное тело и могущество, сравнимое со здешним "королем магов". Это, конечно, были только глупые мечтания, но навязчивая мыслишка не оставляла в покое: а точно ли у меня немного маны? Ведь не было бы такой волны, если бы во мне магии с гулькин нос. Накопилась? Сколько ж ей копится надо было, чтобы дворик так разнесло? Если хорошенько, не так, как я обожала, мельком, а прям сосредоточиться на окружающей среде, то можно было ощутить молекулки маны, что при движении руки сначала расступались, а потом почему-то присасывались к коже, позже впитываясь в меня. Когда первый раз такое разглядела, стало дико стрёмно от мысли, что какие-то мелкие существа живут в моем теле. До меня быстро дошло, что мана даже в органах есть, ибо, когда вдыхала, когда касалась деревьев или просто очень душного воздуха (или же наоборот, очень свежего), я буквально чувствовала, как маленькие пузырьки движутся по капиллярам и венам, по артериям доходя до сердца, где она превращалась в тёплую и приятную энергию, ненадолго зависая, а потом бухая вниз к межреберью, оставаясь внутри меня горячим водоворотом. "Очаг моей магии", — не без удовольствия и улыбки подумала про себя. Смогла. Не без усердия, но получилось. — Фрея, — приятный слуху голос Юлиуса отозвался позади, прямо за деревьями, за которыми я старалась усердно прятаться. Просто не хотелось, чтобы кто-то знал об этом. Не хочу, чтобы эти придурки видели меня в окнах. С ленцой обернулась, обперевшись полубоком ладошками о землю. — Что? — ему было интересно за мной наблюдать, его мана всегда странно пульсировала при виде моих результатов (он был один единственный). Я немного прихренела, первый раз увидев подобное. Тогда даже невольно про педофилию подумала, а потом пригляделась и спокойно выдохнула: интерес был сугубо профессиональный и никакой другой. Слава богу. — Мы идём в город, — заинтересованно посмотрела на его белую вуаль света, невольно приоткрыв губы: я хотела тоже с ними: — Ты бы хотела что-нибудь, что бы я купил? — он подошёл ближе, сминая под ботинками траву, на что немного к моим ушам отозвался импульс, но не придала этому особого внимания, и присел на корточки: — К примеру, одежду? На секунду задумавшись, без промедления выпалила на одном дыхании: — Мне нужна одежда, как можно больше сладкого и книг про магию. Юлиус немного посмеялся с моего напора, утвердительно кивнул, успел смекнуть, что я вижу очень отдалённо, и спокойным голосом дал на все это добро. Собираясь уже подниматься, я мертвой хваткой вцепилась ему в предплечье, утянутая на буксире вверх. — Только я пойду с тобой. И это утверждение. Он обречённо выдохнул, но поднял меня на руки и смиренно пошагал в сторону красного огонька. Правильно, нечего со мной спорить, лучше на ручках понеси. "С Ями пойдёт", — где-то далеко пронеслось в голове, когда я уже удобно устроилась на высоте где-то метра восьмидесяти. — А её зачем? — грубый голос у... учителя всё так же не изменял традициям и встречал меня какой-то отчуждённостью. — Затем, — пропищал мой тонкий голосок, и я сильнее пиявкой прижалась к Юлиусу: — Потому что надо. — Ну ничего дурного не случиться, если мы возьмём её с собой?..— спаситель моей задницы как мог оправдывал моё нахождение здесь, всё так же неловко посмеиваясь. На что получил лишь тяжёлый вздох красного придурка, не хотевшего вспоминать про мой не самый лёгкий характер. — Пойдёмте уже, — нетерпеливо заёрзала, недовольно надув губы: — А то и до вечера не доберёмся. — Кто сказал?.. — лишь загадочно молвил Юлиус, лучше перехватывая мою тушку: — Готова? — зачем-то спросил он, на что я успела сглотнуть и пожалеть, что напросилась, но кивнула. Лучше бы жёлуди на земле продолжила искать.

***

— Фрея-чан, прости меня, — блеял позади Жуклиус, фонтанируемый всеми чувствами неловкости и раскаяния. Моя персона стойко проигнорировала его неуверенные извинения и, независимо подняв нос кверху, шагала впереди всех. Позади плёлся Ями-грязный рот, всю недолгую эту дорогу потешающийся над моими визгами и криками. Эти умники перенеслись с помощью магии Юлиуса, которая оказалась очень быстрой, отчего я чуть личинок не отложила. Я даже понять не смогла: что это за мощное волшебство? По ощущениям - что-то настолько вырвиглазное и манозатратное, что мои потуги на её фоне магией стыдно назвать. — Старик, не надрывайся, — дал дельный совет Сукэхиро, — по ней же видно, что кирпичей наделала, не видит же нихрена. — Ями Сукэхиро! — резко развернувшись, взмахнула короткими волосами, на надрыве вскрикнула, как строгая мамочка, — балбес и бестолочь! — отчеканила каждое слово, прищурив слепые глаза, что тогда на фоне яркого солнца испугали некоторых прохожих, нечаянно взглянувших в них. По мане ощутила, — лучше оскорбляй себя сам, Ями-грязный рот, чем маленьких и очаровательных леди. Юлиус хихикнул от моего грозного вида и, судя по волнам маны, умилился. С силой сжала зубы, заиграв желваками. Оскорбленный не отреагировал даже брыканием маны, на что не применула фыркнуть и вновь пойти впереди остальных. — Фрея-чан такая милая, — засекретничал Юлиус вместе с Ями, на что тот только немного усмехнулся, думая, что я не слышу их. Или заставляя меня так считать, что более вероятно, — особенно на фоне её небольшого росточка, — разъяренно сжала кулаки на груди, имитируя жест рук, сердечно прижатых к сердцу, — а когда злится похожа на маленького хомячка, — грязный рот ухмыльнулся, незаметно разнося лёгкие колебания в пространстве, незаметные подавляющему большинству местного контингента, а Юлиус, что мигом поняла по ярко светящемуся свету, точно захотел ещё одной дозы умиления от моего непроизвольного гнева. Предкушающе улыбнулась. Сейчас все будет, спаситель моей душонки. — А дядюшка Юлиус, — невинно начала, мельком повернув голову назад, — купит мне вкусный-превкусный шоколад? — его мана засияла, и я, сразу повернувшись к нему и подбежав поближе, схватила за большую ладонь, несильно потянув её, — дядюшка Юлиус же хороший? — широко улыбнулась, прищурив слепые глаза, и, не успев получить хоть какой-то ответ, активировала горячий очаг между рёбер, потянув ниточку маны к рукам, облепляя ею ладонь мужчины, — тогда он пойдёт со мной за руку? — в районе его сердца засветилось чуть сильнее, чем в основном теле, и я потянула его вперёд, не обращая внимания на хмыканье Ями, явно понявшего всё великолепие моей задумки. Прочувствовал всё на себе. Подопытный, так сказать. — Маленькая леди что-то задумала? — со знанием дела проговорил Юлиус. Не спросил. Спокойно и с небольшим азартом сказал. — С чего дядюшка Юлиус так решил? — простодушно смолвила, встав вровень с ним с правой стороны, понимая, что он уже догадался, просто ждал, что же я дальше буду делать. — Милая Фрея-чан начала использовать магию на мне, — как ни в чём не бывало произнес капитан, — мне страшно, — шуточно добавил он, перехватив мою мелкую ладошку. — Оооо, смею заверить дядюшку Юлиуса, что моя магия не посмеет покалечить его, — дружелюбно склонила голову набок, исподлобья глянув на очертания его головы, — только немного попаразитирует и не будет больше беспокоить. И выпустила слабый импульс, прошедший через кожные покровы прямо по каналам маны, вызывая сильные колебания внутри этих маленьких по ощущениям трубочках. Чувства, которые испытал Юлиус в этот момент, были схожи с выбросом очень щекотливого адреналина, как покрывшего с внутренней стороны тела мурашками. Он заразительно захохотал. Люди заозиралась своими блеклыми головушками, но ему было всё нипочём: я постаралась на славу. Он немного пригнулся, перехватив рукою живот, где пошёл хаотичными, но несильными и безобидными волнами источник. Довольно усмехнулась, с лёгким сердцем отцепившись от неумолкающего мужчины. — Ну и зачем? — безучастно спросил Ями, закурив новую сигарету. — Чтобы знал и ценил, — просто ответила, аристократично выпрямив спину и пойдя к первой заинтересовавшей меня лавочке, — что вы продаете? — обратилась уже к продавцу, что примечательно, блекло-фиолетовому. — А ты что не видишь? — не оторвавшись от безусловно интересного чтива, не заморачиваясь обронил тот. — Вообще-то да, — показательно недовольно бросила, скривив губы. — Ой-ёй, я извиняюсь, — тут же исправился, судя по голосу, молодой человек, - мисс...? — Фрея, — благосклонно кивнула, довольная такой учтивостью и воспитанностью. — Мисс Фрея, — просмаковал незнакомец, — чтобы хотела юная мисс Фрея? — Зависит от того, что вы продаете, — улыбнувшись, спокойно ответила, сложив руки за спиной в замок. Юлиуса почти было не слышно, а Ями, видно, забил огромный болт на нас и ушел в неясном направлении: его мана внезапно пропала и стала ощущаться аж в нескольких кварталах. — У меня лучшие сладости во всем королевстве Клевер, — торжественно объявил продавец, — конечно, по моему скромному мнению. Хихикнула на его смешную манеру поведения и незаметно повела плечами. А его мана сильнее, чем у Лероя. Даже Ричи бы ему проиграл, если опираться на мою чуйку. — Что вы можете посоветовать? — не отрываясь от его головы, но закрытыми глазами, дабы не смущать этого джентльмена, с лёгкой полуулыбкой почти прошептала. — Ради бога, просто Элвин, — обаятельно произнес парень, — я ещё не так стар, чтобы прекрасные мисс обращались ко мне меня на вы, — приподняла брови, немного смутившись такими хвальбами обо мне, — у меня самый лучший шоколад, — заискивающе, прикрыв со стороны щеки ладонью рот, как при произнесении секрета, пригнувшись через прилавок, прошептал куда-то мне в макушку. Широко улыбнулась, обрадовавшись этим известием. Шоколад - есть. — Так что же? — весело спросила у замешковавшегося парня, — зовём моего кормильца? — Отчего не зовём, — почувствовав мой настрой, также задорно произнёс, засветившись немного сильнее, — я-то уж точно дождусь. — Дядюшка Юлиус! — прокричала, обернувшись на девяносто градусов, сложив руки у рта, — выполняй обещание, дядюшка Юлиус! — но недоуменно заозиралась, не находя его в своем поле зрения и не чувствуя его маны в гребаных нескольких километрах. Обескураженно раскрыла рот. — Что-то случилось? — заметив мое замешательство, деликатно спросил Элвин. — Пропал, — на выдохе дала ответ, ощутив, как лёгкая тревога поселилась между где-то пятыми рёбрами. — Оу, — неловко выдохнул Элвин, — тогда ты не сможешь расплатиться, прости. Захлопала ресницами, не понимая, какого хрена его волнуют деньги, когда перед ним, считай, ребенка бросили. Глубоко вздохнула, поджав губы и собираясь разворачиваться, зацепилась за чужое детское плечо и повалилась на открытый прилавок. — Мам, а смотри, сколько черни развелось, — протянул писклявый детский голосок и фигура, темно-голубая, невоспитанно показала на меня пальцем. Я же в это время потеряла связь с космосом, силясь встать на ноги, но проваленная как в мусорный бак задница тянула меня вниз, раскасивая пироженки-мороженки своими тощими костями, — давай её убьём. — Что ты, дорогая, — змеиный женский ласкающий голос потёк откуда-то сверху, забиваясь в ушах неприятными потёками, — зачем тратиться магией на каких-то простолюдинов. Пусть лучше расплачивается с нашим другом, верно? Выпердыш малолетний что-то запищал, и я судорожно вздохнула, наконец встав на свои две. Элвин пытался сгладить ситуацию, говоря, что особо не обеднеет, если девчонка не заплатит. Странно, что уже не мисс. — Ты, — она показала на меня пальцем ещё усерднее, как бы ставя меня на место этим жестом, — не смей больше попадаться семье Аберкорн на глаза. А то я тебя изобью своей магией ветра, — нахваливаясь, под довольные хмыки матери вываливала на меня эту ненужную информацию. — В жопу свои угрозы засунь, — её матерь ахнула, у обеих маны возмущённо взбрыкнулась, а толпа зевак, умудрившись собраться за считанные секунды, загалдела: здрасте-приехали, крестьянка и рот в присутствии знати раскрыла, — мне они по барабану, а ты только зря воздух сотрясаешь. — Да как ты..! — дитё возмущённо раскрыло рот, судя по характерным звукам, а её мамаша, сократив расстояние, просто влепила мне пощечину. Толпа замолкла на секунду только для того, чтобы зашуметь вновь: "так ей и надо, будет знать, как тявкаться" — И чтобы грязь смела говорить нам, аристократам, такое? — с пренебрежением выплюнула представительница знати, — немыслимо. — Если бы ты умела думать, то точно бы так не говорила, — моя жопа уже облетела Уран и летела ей прямо в лицо, и, не выдержав её слов, раскрыла глаза и исподлобья глянула на неё, проникновенно заговорив, видя её задыхающуюся от брезгливости и презрения фигуру, — иногда думать тоже надо, тупая. — Жалкая оборванка!.. — в её руках что-то засветилось, походя на книжку, толстую и большую, но по ощущениям такую слабую в сравнении с просто аурой вокруг злого Ями, — магия ветра: столп... — Мам!..— громко, очень громко вскрикнули из-за прилавка, выходя наружу, — прекрати, она же ребёнок. Такая же, как и Алиша. — Заткнись и не называй меня матерью!..— истеричка забрюзжала, а я в это мгновение сбросила с плеч небоскреб, — таких выскочек нужно ставить на место как можно раньше, чтобы в будущем они не отравляли королевство! — толпа уже не так одобрительно зажужжала, но в ней все ещё находились согласные с этой ненормальной, — так что не смей останавливать меня, Элвин! — обречённо выдохнула, понимая, что попала в местную семейную драму. — Мамуля, — писклявый девичий голосок начал блеять, вызвая внутри поток неприязни, — эта простолюдинка не стоит нашей репутации, — совсем по-снобски вымолвила Алиша, потянув её за руку, — так что давай просто уйдём? — невинно сказала будущее сито для муки. Как только стану сильной, жизнь ей сломаю, глазами клянусь, — а что же до тебя, убогая невежа, — лениво и совсем чуточку взбешенно повернулась к ней прямо, лицо в лицо, — то в недалёком будущем, когда будет проходить набор в рыцари-чародеи, я поставлю тебя, зарвавшуюся слепую сельчанку, на место, — толпа одобрительно заговорила, хваля благородную девочку. Незаметно поджала губы, чувствуя жжение на щеке. — Да вообще без проблем, — пренебрежительно бросила, — только тебе точно несладко придется, — заискивающе остановилась, — а вдруг я имею талант к боевой магии? — Ты-то? — перебила меня на полуслове сопля, — да скорее свинья моим родственником станет, чем чернь овладеет хоть каким-то видом магии. — Уверена? — холодно переспросила, приподняв левую бровь вверх, — тогда проверим. — Нечего проверять, — самонадеянно крикнула мне вслед, когда я не пожелала участвовать боле в этом сыр-боре, — ты уже проиграла, неизвестная деревенская. В ответ показала оттопыренный средний палец.

***

Я потерялась. Блуждая по огромному рынку, я умудрилась потеряться. Ями был уже далеко и явно не испытывал никаких мук совести. Что же до Юлиуса...идя по мощенной камнями дорожке, я с огромной обидой вытирала слёзы. Бросил. Просто ушёл. Надрываться от плача я уже перестала, но лёгкий осадок все ещё остался: поистине детская обида заполонила мои органы от края до края. С обидой шмыгнула носом, вытирая красный от постоянного трогания нос. Так и проходила до самого вечера: ни жива ни мертва. Я и не знала, куда же меня занесло, но понимала, что точно далековато от рынка. Кое-где все ещё шумела толпа, но она была столь незначительна, что и обращать внимание на меня перестала часика с два назад. Ходит и ходит ребёнок. Главное не знать. Решила присесть я в подворотне, чтобы людишек никаких не видеть: они казались до тошноты мерзкими и лицемерными тварями. Свернувшись в самом углу, обхватила свои колени и уткнулась в них носом. Не хочу. Не хочу никого видеть. Горько усмехнулась, ощутив, как внутри мир перевернулся. Я и так не вижу. — Фрея, — из-под ресниц узрела белую ману, но рада не была по понятным причинам, — почему ты все ещё не в здании отряда? — он спрашивал как можно мягче, точно уверенный, что перед ним сидит и утирает слезы ребёнок. Я рта не раскрыла, — Фрея? — Научи меня крутым заклинаниям, — резко выпалила, неожиданно даже для себя заткнув обжигающее уязвление под тысячами замков. Юлиусова мана немного недоуменно всколыхнулась, — чтобы доказать кое-что, — размыто пояснила, поднимаясь на ноги, опираясь о твёрдую стену, — одной свинье. Он пораженно замер, приподняв руки на уровне торса. Странно, но его мана в тот момент странно забурлила, как водоворотом непроизвольно втягивая в себя окружающие молекулки. — Хорошо, — ответ показался слишком сухим и не очень соответствовавшим ему, но он постарался вложить в него всю искренность, — сделаем. Горько улыбнулась, понурив голову к полу. И тут же осеклась. Да пошло оно всё. Гордо выпрямилась, раз и навсегда решая стать настолько сильной, чтобы эта Алиша не только зубы, но и органы по полу собирала. Сделала первый шаг, отрывая вместе с ногой что-то важное, но при этом такое практически незначительное, что будто за спиной пламя загорелось. Уничтожу.