Кто мы?

Обратно в квартиру его впустили не сразу. Чемоданчик, правда, из рук приняли, но тут же, через двери, просунули пакет. - Сходи за хлебом. Я гостей не ждала, не запасалась, — коварная хозяйка мгновенно приобщила его к домашним заботам, а сама скрылась за дверью. Дверной замок насмешливо щелкнул в ответ на его открытый от удивления рот, и Чаглару пришлось идти искать ближайший магазин. К чести хозяйки, когда он вернулся, в квартире витали соблазнительные запахи еды. Двухмесячные тренировки Бурджу у плиты оказались не напрасными. Чемодан молодого человека стоял возле двери, ожидая, когда его освободят. - Что сначала: ужин или чемодан? — с порога спросила девушка. Молодой человек задумался. С одной стороны, невероятно манили запахи из кухни, спазмом сводя пустой желудок. С другой стороны, было чрезвычайно любопытно оказаться на втором этаже этой квартирки. Однажды Чаглар уже побывал здесь, когда они устроили коллективный просмотр одной из серий «Любви напоказ», но вот в спальню подняться в тот раз не довелось. И любопытство победило голод. В его чемодане оказалось не так много вещей, но зато там были — барабанная дробь — диски с играми и ноутбук! И они составляли едва ли не половину того, что Чаглар захватил с собой, намереваясь задержаться у Бурджу. Для вещей хватило одной полки в шкафу да нескольких вешалок, а вот оставить наверху этажерку с дисками Бурджу не разрешила, и все любимые игры великовозрастного мальчишки оказались сосланными в гостиную на журнальный столик. Вместе с ноутбуком. С вещами разобрались довольно быстро. Оставалось надеяться, что ужин еще не остыл. Чаглар сидел за столом на кухне своей бывшей партнерши и был совершенно доволен жизнью. Он находился там, где ему хотелось быть, видел перед собой ту, которую хотел видеть. К тому же его вкусно накормили, мужчина был сыт и почти счастлив. Для полного счастья ему не хватало исполнения одного-единственного желания. И желание это уж точно состояло не в мытье посуды, но пришлось выполнять именно его. А вот после этого… Бурджу сама завела разговор на «опасную» тему. - Так зачем ты это сделал тогда? — спросила она, имея в виду их слишком откровенный поцелуй на съемках, видимо вопрос о нем никак не давал девушке покоя. - Ты сама виновата, — решил Чаглар выбрать тактику нападения вместо того, чтобы оправдываться. - Я?! — надо было видеть, как округлились ее глаза. - Ты! Это ведь ты начала. - Ты только посмотри. И что же я сделала? - Ну, за время съемок ты ведь успела узнать некоторые мои чувствительные места… — он погрозил ей пальцем, и во взгляде Бурджу появилось сомнение. — Да-да. И ты сунула туда свои ручки, когда была с повязкой на глазах. Бурджу закрыла глаза, вызывая в памяти воспоминания о тех съемках. - Да я неосознанно сделала это, — вспоминая свои ощущения, делилась она, но выглядело так, будто оправдывается. — Я не пыталась тебя… - Конечно-конечно, - прозвучало перед самым ее носом, и девушка резко раскрыла глаза. Чаглар стоял прямо перед ней. Так близко, что сбитая с толку Бурджу не успела шагнуть назад, как одна его рука прижала ее к себе, а вторая стала медленно погружаться в волосы. - Еще неизвестно, кто это начал, — севшим вдруг голосом произнесла она. - Я начал. Конечно же, я, — не стал больше спорить Чаглар. — Просто не знал, будет ли у меня еще такая возможность. - Вот нахал, — попыталась все свести к шутке Бурджу, но глаза Чаглара уже накрыла пелена, какую ей пришлось наблюдать на съемках сеанса тактильности, и было ясно, что шутить он не собирается. - Аллах, как я скучал по этому, — Чаглар зарылся носом в волосы Бурджу, не переставая перебирать их своими проворными пальцами. - У тебя нет ощущения, что мы застряли в этом сериале? — Бурджу будто вернулась в последний день съемок — так же вдруг начали подгибаться колени и появилось чувство беспомощности перед мужчиной, слишком тесно притиснувшим ее к своему торсу. - На съемках… случалось. - Прошло? - Ага. В последний день съемок. Тогда я все решил для себя. Но ты не поняла, — с тенью обиды прошептал Чаглар. — А ты вдруг подумала, что к тебе пришел Керем? — он приподнял одну бровь от внезапного прозрения, на что Бурджу пожала плечами и уперлась руками в его плечи. — Глупышка, не вырывайся ты так. Знаешь же — не отпущу. Буржду еще пыталась противостоять — ему, а больше всего себе, — но в голове крутилось: «Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, не сделав». Эти мысли она и озвучила мирозданию, но услышал их почему-то Чаглар. - Ты права… любимая! - Любимая? — снова распахнулись ее глаза. - Ты против? - Все так быстро… - Быстро? Да мы чуть не опоздали, — попытался усмехнуться Чаглар, но вышло так, словно выдохнул с облегчением. — Ты пахнешь мечтой. Моей мечтой. И тут же принялся доступными ему методами воплощать свою мечту. - Пойдем наверх, — когда стало не хватать пространства кухни, он поднял Бурджу на руки, вынуждая обхватить его ногами за пояс, и шагнул к лестнице, ведущей в святая святых девичьей квартиры. Поднимался осторожно, чтобы не дай бог не уронить ценную ношу, по пути не забывая, однако, оставлять горячие следы своих губ то на щеках, то на лбу, то на губах, то на шее девушки. До спальни добрались на удивление быстро, и Чаглар опустил Бурджу на постель. Он и в самом деле мечтал об этом. Давно мечтал. Он обвел подушечкой большого пальца ее ушко и вдруг понял, что Бурджу в чем-то права: ему никак не удавалось забыть то время, когда он ежедневно открывал для себя что-то новое в своей партнерше, путаясь в том, кто он на самом деле — Керем или все-таки Чаглар. Вот и теперь он вспомнил моменты съемок, когда его пальцы вольно или невольно касались раковины ее ушка, а его будто кипятком обдавало. И ведь обдавало именно его, Чаглара, а не Керема. Он не спешил, хотя весь горел от желания. Позволял себе лишь нетребовательные ласки и чуть более смелые поцелуи. Терпеливо ждал, когда Бурджу будет готова к продолжению. Когда же почувствовал, что момент настал, снял с нее толстовку и… обнаружил под той как минимум еще три слоя одежды. - Оффф, Бурджу! — едва не застонал он. — Ты специально, да? - Что? — не поняла она его возмущения в такой момент. - Ты зачем на себя столько одежды надела? - Мне было холодно, — простодушно объяснила девушка. - Бедная моя, — мужчина не смог сдержать усмешки, — я научу тебя одному действенному методу обогрева. Одежда нам точно не понадобится, — и он потерся своим носом о кончик ее носа. Пусть его возлюбленная и была упакована в несколько слоев, Чаглар стал довольно ловко освобождать ее от лишних оболочек. - Так нечестно, — пытаясь удержать последнюю оставшуюся на теле маечку, начала спорить Бурджу. — Моя очередь. Чаглар напрягся, ожидая подвоха, но она, вопреки ожиданиям, быстро стянула с него майку, в которую он был одет. - А теперь я, — весь в предвкушении, пошептал Чаглар и медленно потянул края ее майки кверху. Верхней части белья на девушке не было, и из груди Чаглара вырвался продолжительный не то рык, не то хрип, когда он увидел то, что было скрыто под ста ее одежками. Засмотрелся… а потом осторожно накрыл руками обе открывшиеся ему прелестные картинки. Бурджу вздрогнула с шумным вдохом, но тут же обняла его и сама потянулась за поцелуем. Его поцелуи были такими вкусными и сладкими (нет, не приторно сладкими, а такими, что в самый раз — больше не нужно и лучше не бывает). Они сводили с ума, путали мысли, заставляли забыть обо всем. Если бы завтра ей нужно было куда-то идти, то не вспомнила бы. Сейчас же можно было и не помнить. Пока его губы и язык туманили разум, руки старательно разжигали костер в ее теле. Вызывали легкий озноб, нежно поглаживая спину; заставляли сжиматься в ожидании, опускаясь ниже, освобождая ее от оставшейся на теле одежды; пускали сердце в галоп, аккуратно сжимая (ах!) прижатые до этого к его груди соблазнительные холмики; безо всякого стыда ласкали повсюду, вызывая во всем теле приятную легкость и покорность своей нежности и силе. - Чаглар… Что ты делаешь? — с трудом подобрав слова (все связные мысли давно покинули ее голову) спохватилась Бурджу. - Изучаю тебя, — положив руку на ее покатое бедро, промурлыкал он. - Еще не изучил? — вспыхнула она, когда его ладонь двинулась по ее ноге вниз. - Только глазами. И то лишь частично, — жалобные нотки в его серенаде звучали не вполне убедительно, но кто бы в тот момент стал обращать на них внимание. — Теперь хочу изучить руками. А потом… губами — всю-всю, — от его голоса внутри зарождался трепет, чувство стыда постепенно отступало, сменяясь непередаваемым восторгом. Говорить не получалось. Хотелось только слушать и чувствовать его. Хотелось продолжения. - Вот губки твои я уже знаю, — он склонился над девушкой и поцеловал: глубоко, медленно, с полным осознанием того, как много у них еще времени. — Ммммм, — Чаглар провел языком под нижней из них, отчего Бурджу тихо застонала. — Такие сладкие, что не оторваться, — снова захватил ее губы в плен, доказывая только что сказанное. — Интересно, ты вся такая сладкая? Мужчина неспешно начал склонять голову все ниже и ниже, пробуя ее на вкус за ушком, на шее, на плече — сначала на одном, затем на втором. Вот его голова опустилась еще ниже, находя на ее теле все более интересные места для изучения. Вскоре казалось, что на нем не осталось ни единого «белого пятна». Как и когда исчезла вся одежда Чаглара, для Бурджу осталось загадкой. Только и для ее рук открылся настоящий непознанный Клондайк. Однажды ей уже приходилось касаться его так близко, и тогда они находились в не менее пикантной ситуации. К тому же среди «зрителей», которыми невольно оказались участники съемочной группы, снимавшие постельную сцену Керема и Айше. Бурджу прекрасно помнила эту кожу на ощупь и теперь, получив к ней доступ, с нескрываемым удовольствием снова прикасалась и гладила всюду, где только хватало смелости, в свою очередь сводя с ума своего неожиданного, но такого желанного визитера. Ему и не надо было много. Пальчики Бурджу легкими прикосновениями распаляли его еще больше, доводя до состояния скорого возгорания. Вскоре его терпение иссякло совершенно, и мужчина, все-таки испросив позволения у партнерши, приступил к самому долгожданному па в их любовном танце. У него, конечно же, была не одна женщина. Каждая была по-своему хороша. Но именно эту он ждал так долго, что она казалась сейчас воплощением всех его самых смелых ожиданий и желаний. Испытываемый им в тот момент фейерверк чувств он и позже вряд ли смог бы сравнить с чем-либо. В одно из прекрасных мгновений перед глазами Чаглара внезапно появилась картина из долго мучившего его, повторяющегося сна. - Я все-таки догнал тебя… моя Бурджу. Моя! Бурджу лишь усмехнулась, то ли соглашаясь с услышанным, то ли нет, но ничего не ответила, в который раз всецело отдаваясь восторгу их абсолютного единения. Засыпали оба утомленными, но довольными и счастливыми. Впервые за долгое время. Несколько раз за ночь Бурджу пыталась поменять положение и отвернуться или отодвинуться, но Чаглар, хоть и спал, сразу начинал ощущать ее отсутствие и каждый раз со словами: «Не забирай у меня свой запах», — возвращал обратно. Бурджу это очень нравилось. Приятно было чувствовать себя маленькой, нужной, любимой. Приятно было, когда вместо подушки у тебя — любимый мужчина. Даже если это продлится недолго. Пока не закрыли карантин, она точно не отпустит его от себя, а потом… Так хотелось верить, что теперь каждую ночь у них будет общая постель и их ждет светлое будущее. Одно на двоих!