Старая шкатулка

Интересно, как ты там? Буду думать, что в порядке… А что, собственно, мне остается делать? Мечтать? Ха! Когда, скажи, когда я умела мечтать? Ты же всегда повторял: «Не умеешь ты мечтать, деточка. Сложно тебе будет». Да какое сложно? Разве нужны эти глупые мечтания кому-то? С детства, сколько себя помню, я не мечтала, а ставила вполне реальную цель и шла к ней. Будь то баночка меда на самой верхней полочке или карьера модного нынче нейрохирурга. Да, что у меня не отнять, так это холодности и отстраненности. Смеяться? Смеяться я умею. Ты говорил, что у меня красивый смех. Грудной и странно звонкий. Тебе нравилось слушать мой смех, а мне нравилось смеяться возле тебя. Это было так естественно, что аж дух захватывало. Строить планы? К сожалению, наступил тот миг, которым ты всегда меня стращал, я устала. Устала строить планы, придумывать слова, фразы, ситуации. Просто устала. Что? Что мне делать? Скажи… пожалуйста. Кроме тебя не скажет никто. Знаешь, а меня боятся. Холодную, выдержанную леди-хирург боятся и уважают. Все настолько привыкли, что, стоит мне войти в кабинет, где решается любая проблема и посмотреть на нее, то все вдруг окажется по-детски простым и легким, что проблема уже и не проблема. Никто не думал, что я тоже живое существо. Я стала своеобразным гарантом стабильности. Заболеть? Интересно, а как они отнесутся, если я скажу, что подхватила простуду? Ха-ха… Кха, кха, кха… Удивляться. И только. В самый сильный мороз – я на работе. В слякоть и ливни – я сухая и строгая на работе. В неимоверную жару – спокойная, подтянутая, привычная и на работе. Меня не видели со сладким в руках. Откуда им знать, что я беззаветно люблю рахат-лукум, пахлаву с орешками и черносливами и хрустящую халву? Только ты знал об этом маленьком секрете. Поэтому, если дарил шоколад, то обязательно черный. Если решил удивить цветами, то неизменно без хрустящих бумажек и обязательно полевые, душистые с легким, ненавязчивым ароматом. Никаких роз, никаких гвоздик. Если вдруг, на особые праздники души, решился на тюльпаны, то с игривой ленточкой, едва распустившиеся. Смешно, но тех тюльпанов я ждала больше всего. И ненавидела тоже. Ты приносил хорошие вести – желтые тюльпаны. Познакомился с девушкой – красные или розовые. Просто порадовать – разноцветный букет, чаще всего из трех либо пяти цветков разных цветов. Ты любил ромашки. Я любила ромашковый чай. Ты смотрел футбол и пил пиво. Я болела за команду-противника и хрустела чипсами. Потому что у тебя удивительный дар их готовить: свои, покупные разных сортов, все в одну большую миску, перемешиваем и хрустим. Весело. Только так я их и ела. А сейчас будет матч, кажется, Ирландия с Челси… Или я опять что-то перепутала? Какая разница! Если готовить чипсы ты будешь ей, смотреть разве что с друзьями, болеть за того, кто и все. Влюбиться, что ли? Но в кого? Так, чтобы крышу сносило, и безмерно уютно? Ты единственный. Нет, я не невинна. У меня было множество партнеров, но тебя, кого я желала, никогда у меня не было. Может, стоило как-то сделать что-то истинно женское? Забеременеть от тебя, к примеру. К сожалению, я не могу. Не могу предать нашу дружбу, не могу влюбить тебя в себя, не могу обманывать. Нет, с последним я погорячилась… Я не могла тебя обманывать. А теперь легко. Легко целовать твою молодую жену. Легко улыбаться, глядя на ее аккуратный животик. Легко пить шампанское. Легко летать через три девять земель. Легко придумывать сказки, что у меня все хорошо. Хотя не придумывать, а вспоминать. Награды, комплименты, номинации, пациентов. Наверное, я научилась лгать. Значит, и мечтать. Вот видишь, какой ты замечательный? Нет, милый, ты не просто замечательный. Ты – предатель, изменник, хам! Да! Я столько терпела, столько ждала. А в итоге какая-то профурсетка с миллионным родительским кошельком в вырезе дорогого вечернего (или коктейльного?) платья от именитого кутюрье… А на кого я, в сущности, злюсь? На себя. На то, что была для тебя многим, но этого оказалось недостаточно. Знаешь, а я уже сейчас готова стать твоей любовницей на птичьих правах, вырывать минутки тепла и счастья из цепких лапок твоей жены. До чего я пала… - Эй, ты в порядке? – взволнованно. - Да… - Что случилось?! – нетерпеливо, ожидающе. - Почему… ты здесь… - А где мне еще быть? – чистое и безграничное удивление. - Жена… грант… Америка… - Ты, - поцелуй в щеку, - конечно, - в нос, - вместе, - в уголок губ. Усталый взгляд, размытая косметика, общая слабость. - Правда? – без эмоций, просто потому, что их не осталось. - Правда, - подбадривающая улыбка. Я мальчика хочу, - смущенно, - и твои блины. Счастливая улыбка, приятный смех. - Футбол?..