Хроники Войны клонов: 8560

      Уже где-то два дня мы сидели в крейсере. Мы не знали где мы, но знали, что взлетели, и знали, что нас здесь очень много. Нас расположили в десантном отсеке. По сути своей, это был гигантский кубрик, где сидели все пятнадцать или шестнадцать тысяч человек наших подразделений: с нами были ещё несколько пехотных полков. Каждый из них имел тяжёлые танки AT-TE, лёгкие разведывательные шагоходы AT-RT, и barc-спидеры, ну и десантные канонерки LAAT. Мы восхищались всей этой монументальной мощью, мощью нашей страны. Нам, бойцам пехоты, было вдиковинку видеть все это. Нет, мы видели нашу технику до этого, знакомились с ней на специальных курсах: каждый из нас умел управлять ей на самом базовом уровне. Но сейчас, побыв рядом с ней столько дней, мы восхищались. Пилоты и танкисты рассказывали о вооружении и бронировании их машин, это и восхищало. Нас опьянали мысли о том, что скоро в бой, именно на этой технике мы будем высаживаться в самое пекло и крушить врагов. Мечтания эти разбивались о неизвестность, никто из нас не знал ничего. Все помещение было забито клонами: десантный отсек не был оборудован сидячими и спальными местами. Могла легко возникнуть путанннца с личным составом, ведь доспехи одни и те же, без маркировок. Командиры нашли забавный выход из ситуации: создавались некие «границы» между формированиями из рюкзаков и вообще всего, что было. Выглядело это необычно. В итоге получались ячейки.       Самым лучшим «местом» считалось угловое или рядом с бортом крейсера, они были удобнее, там можно опереться на «стену». Наш взвод разместили там. Я лежал возле самого борта. Было конечно жестковато немного, никто не выдал нам спальных мешков, но ничего. Как там говорилось в уставе: " Солдат должен переносить все тяготы и лишения военной службы!» К тому же в бою нам тоже никто не выдаст спальных мешков и не сделает нары, поэтому надо отвыкать от удобных кроватей в каминоанских казармах. Вот чего действительно недоставало, так это горячей еды. Два дня мы питались только сухими пайками. Без горячей еды было сложно, но жить можно было. Ближе к корме крейсера расположились большие баки с водой для умывания, там же распологались сортиры. Скапливались большие очереди и на утреннее умывание, и в туалет.       Главным нашим противником стала скука. После утренней физкультуры и дневных курсов по медпомощи делать было нечего от слова совсем. Казалось, все войска на этом крейсере переиграли друг с другом в «сабакк» — известная карточная игра. Играли, правда, на интерес, так как денег у нас не было. Мы не успели их пока заработать, так как только два дня являлись действительными военнослужащими. Играли на интерес. Ради хоть кого-то азарта хотели играть на пайки, но командиры это пресекали, говоря, что это разваливает дисциплину. После нескольких случаев для восстановления дисциплины нам начали назначать наказания: отжимания и подтягивания в полной выкладке, за меньшие проступки назначали отрабатывать движения с оружием, разбирать и собирать его. Казалось те, которые часто нарушали дисциплину, могли разобрать и собрать винтовку с закрытыми глазами. Почему так детально описываю? Отчасти потому что видел, отчасти потому что сам получал. Да, разумеется, мы с Бастером и Хэви получили по два наказания за то, что были пойманы за азартный игры на пайки, и один вечер провели выполняя физические упражнения и разбирая оружие. Спасибо нашему лейтенанту, он хоть как-то смог смягчить наказание, а именно вовремя отменил его. Фандер редко появлялся у нас. Он жил на отдельной палубе вместе с другими офицерами.       Подниматься на верхние палубы было строго запрещено. Думаю, это было правильно, мы бы мешали работать экипажу, но держать нас в курсе дела тоже было необходимо. Так как этого не хотело командование, это решили сделать мы: Бастер, Хэви и я решили ночью подняться и хотя бы посмотреть в иллюминатор. Всю эту операцию мы проводили скорее из любопытства, очень уж хотелось посмотреть на крейсер. — Кат, ты спишь? — шепотом спросил меня Бастер. — Нет. — Ты идёшь в итоге? — Да, собирались же. — Надо будить Хэви, он тоже проснулся. — Пойдем. Мы вдвоем стали, надели шлемы, отправились на поиски. Это было тяжело. Мы все были одинаковы, из различия у нас были только клички. Мы разбудили где-то пять клонов, прежде чем отыскали нашего товарища. — Хэви, пойдем, — Хэви был немного сонный. Он нехотя поднялся и потёр глаза. — Пойдёмте. Хэви встал и мы пошли. В ангаре было темно. Мы, перешагивая через наших братьев, пытались дойти до лифта. Он находился в задней части ангара. Ночью пол представлялся нам минным полем: очень легко было наступить на другого солдата, который мирно спал. Нам повезло, что возле лифтов не было часовых. Обычно это были клоны из личного состава крейсера, сквозь них было тяжело пройти. Ещё одной проблемой представлялось то, что мы легко могли заблудиться или попасть на глаза экипажу, а это вряд ли было бы очень хорошо. — Ну что, куда поедем? — спросил Бастер, рассматривая панель управления лифтом. — Давай поднимимся на офицерскую палубу, — предложил я. — Да, давай, но куда здесь нажимать? —Да черт с ним, жми на второй! — сказал Хэви. — Как скажешь. Двери лифта закрылись и мы поехали. Лит был довольно быстрым, мы даже почувствовали ускорение. — Приехали, — сказал Хэви, когда лифт остановился и прозвучал сигнализирующий об этом звонок. Двери раскрылись. Мы попали не туда, куда мы хотели. Наша компания вышла из кабины и ступила на служебную палубу. Здесь находился выход к канонеркам, которые цеплялись к потолку для экономии места. Именно отсюда пилоты садились в свои машины, производили какой-то небольшой ремонт и так далее. Сейчас и те, и другие мирно спали. В целом, ничего интересного там не было. — Поехали выше, — обратился я к товарищам. — Поехали, смотреть здесь в общем-то не на что, — со скукой произнес Бастер. Двери закрылись, Хэви нажал на следующую кнопку и лифт тронулся.        Следующей «остановкой» была палуба младшего офицерского состава. Здесь расположились лейтенанты и капитаны. Двери раскрылись и перед нами открылся вид на большую кают-компанию. По середине стоял большой стол, видимо здесь офицеры ели и разговаривали. Слева от стола был большой иллюминатор. Разумеется, мы к нему пошли. За бортом были звёзды… Это был первый момент в моей жизн, когда я видел космос, его бескрайние просторы. Зрелище завораживающее, особенно, когда всю прежнюю жизнь ты видел только что бескрайний океан, грозы и иногда свет ближайших звёзд. Где вдали мы видели небольшой серо-голубой шар. — Эй, парни, смотрите, это же Камино! — сказал Хэви. — Такая маленькая отсюда, — произнес Бастер. — Наша родная планета… — Зачем нас отвели оттуда так далеко? — спросил Бастер. — Не знаю, но если отвели, то так надо. Мы же…— я не успел продолжить фразу, сзади нас окликнул проходящий офицер. — Эй, что вы тут делаете? Назовите свое подразделение, номера и звание, — сзади стоял офицер в одном только костюме, который надевался под доспехи. Он явно был засыпанным. — Парни, мы попали! — проговорил сквозь губы Бастер. — Отставить панику! — строго сказал я бойцам, а дальше уже обращался к офицеру, — Мы часовые, сэр! Выполняем плановый осмотр палубы, сэр! Просим прощения за то что разбудили, сэр! — Ладно, бойцы, спокойно, — расслабленно сказал он, — не вы меня разбудили, а чай, выпитый в таких количествах на ночь. Продолжайте, — на этой ноте офицер удалился в туалет!       Не могу поверить, но впервые я смог воспользоваться тем, что мы одинаковы. Хорошо, что проснувшийся не увидел подвоха. — Предлагая ретироваться отсюда посредством изченовения, — заявил Хэви. — Полностью согласен с тобой, — поддержал я и мы отправились к лифту. Идя к лифту, мы все такие не удержались и заглянули в каюту, откуда отлучился старший по званию. Там тихо и мирно спали командиры взводов на двухэтажных койках. Наверное их распределяли как-то по подразделениям. В центре каюты стоял письменный стол с несколькими стульями. Рядом с каждой койкой стояли две пары сапог и лежали доспехи. На столе лежали карты для «сабакка». Чтож, офицеры тоже люди и имеют право на игры. Интересно, они играют просто так или на что-то?       Мы спустились на нашу палубу. Сразу из лифта мы побежали к туалету, чтобы если вдруг заметят, сказать, что ходили отлить. Предстояла непростая задача: по «минному полю» наших товарищей нам надо было пройти к нашим местам и там продолжить свой тихий, мирный сон. Надо пользоваться возможностью отсыпаться, потом ее не будет.       Уже на моем спальном «месте» я задумался, о нас: зачем нас создали? Понятное дело для войны, но ведь правительство с тем же успехом могло объявить всеобщий призыв и собрать армию ещё больше. Есть ли у нас какое-то ещё предназначение, кроме войны? Наверное есть, а может создать нас было выгоднее, чем объявлять призыв…       Шесть утра. Подъем. Все как обычно: физкультура, утренний туалет, завтрак, время на проверку оружия. А далее, вместо занятий прозвучал сигнал к готовности номер «3». Это означало, что нам всем надо было построиться и ждать приказа от командира. Мы это сделали, встав по ротам. Никакой команды по построению не было, поэтому все мы держали винтовки по команде «к ноге». Ждали лейтенанта. Наконец-то. Сейчас, наверное, огласят боевой приказ о том, что мы на орбите планеты врага, сейчас последует высадка, потом сводка, что мы громим врага по всем фронтам, но, что если это лишь приказ об отправки нас на горнизонную службу? Тогда будет обидно…       Когда увидели приближающегося к нам лейтенанта Фандера невольно встали по стойке «смирно». — «Вольно» — сказал он прежде всего, — доброе утро, бойцы «громового взвода»! — Доброе утро, сэр! — ответили мы хором. — Итак, парни, пришел ваш звездный час. Поступил приказ от высшего генерала-джедая магистра Йоды, нам поручено лететь на Джеонозис, там находятся основные силы сепаратистской армии дройдов, а также большое количество джедаев. Наша задача: высадиться и захватить плацдарм. Сначала бомбардировщики уничтожат вражеские базы звездолетов, после этого пойдем мы, разведкой боем выявим их огневые точки, после чего их подавят огнем авиации. Закрепимся, после чего сядет крейсер с основными силами. Ну что, готовы к своему боевому крещению? — Так точно, сэр! — Да, постарайтесь вернуться из первого боя живими и со всеми конечности, это приказ лично от меня! — Сэр, есть, сэр!!! — Сейчас получите дополнительные пайки, пополните запасы воды, возьмёте по лишнему картриджу для винтовок и пулеметов. Не забудьте про индивидуальные перевязочные пакеты, вам говорили об их важности на спецкурсах. Там будет жарко и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Держитесь со мной, там пустыня, легко заблудиться, а карта есть только у меня, то есть командира взвода. Все ясно? — Так точно, сэр!       Про индивидуальные пакеты было очень важно знать. Нас предупреждали, что бластерные выстрелы могут полностью не прижечь рану, начнется кровотечение, кроме того, не стоит забывать про рваные раны от снарядных осколков. Показывали фотографии, это очень страшно, когда кусок металла пролетает насквозь в районе бока, а из порванной дыры вываливаются кишки… Но, думаю, нам это не грозит, на нас есть доспехи, а они довольно прочные, наверное… — А теперь, разойтись, получайте пайки, воду, боеприпасы. Мы собрались нашей небольшой компанией. Готовилист: укладывали боеприпасы и экипировку в подсумки на ремне, осматривали оружие. — Ну что, братишка, готов побить «сепоров»? — спросил у Хэви Бастер. — Обижаешь! Капрал, ты как? А я не знал как я. С одной стороны, наконец-то, мы идём в долгожданный бой, но с другой, был небольшой страх. — Я думаю, мы справимся, задание не такое сложное, — ответил я товарищу. — Отлично, будем рады идти в бой под предводительством такого командира отделения! — подбодрил меня Бастер. — А через сколько мы будем там? — спросил я. — Сейчас спрошу у Фандера, — сказал Бастер и убежал искать нашего лейтенанта. — Не знаешь, скоро наша очередь для получения пайков и боеприпасов? — спросил меня Хэви — Хороший вопрос, думаю нам объявят. В это время как нам подбежал Бастер. — Парни, мы уже в пути, через час будем на орбите Джеонозиса! — восхищённо сказал Бастер, — так что быстрее разбирайте все необходимое. Нам должно хватить боеприпасов на три часа боя минимум. — Ясно, тогда, Бастер, иди за доппайками, Хэви, к боеприпасам, а мне раздайте свои вляги, я за водой, — распорядился я. — Есть, сэр! — в шутку ответили Бастер и Хэви. На этом и разошлись.       За водой очередь была заметно меньше, чем за допппйками и боеприпасами. Клон в сером мундире, перетянутом кожаным ремнем, брал флягу из рук и наполнял ее. Все происходило довольно быстро. Настала моя очередь. — Давай флягу, — сказал боец. Я послушно отдал, он, выполняя свою обязанность, наполнил ее водой. Далее я протянул ещё две фляги. — Эти наполнять не буду. — Почему это? — Ты уже получил свою часть воды. — Так это не мне, это моим товарищам. — Пусть сами приходят и наполняют. — Слушай друг, они стоят в других очередях, наполни. — Нет! — По-хорошему прошу. — Все равно нет! Я чувствовал, что выхожу из себя. Во мне вскипала ярость и я решил ее немного выплеснуть: — Слушай сюда, крыса корабельная, — начал я довольно спокойным голосом, упирая указательный палец в плечо раздатчика, — мы через час пойдем в бой, будем умирать там под пулями, а ты, собака, зажал воды для своих братьев только потому что, тебе дали немного власти!..— после этих слов я ткнул его своим жёстким пальцем в плечо. Раздатчик ничего не ответил, но смиренно принял фляги моих товарищей и наполнил их. Я спокойно их взял и ушел. После этого случая я задумался, мы братья по крови, но каждый ли из них является мне настоящим братом? Возможно те мысли были вызваны лишь гневом и вытекающего из него отрицания, а возможно, я действительно прав, думая так.       Бастер и Хэви ещё не пришли на нашу «позицию». Из знакомых никого рядом не было. Я решил проверить свое оружие ещё раз. Недаром нам внушали с самого первого момента, когда мы взяли винтовку в руки, что оружие это то, благодаря чему ты будешь жив на войне. Только оно защитит тебя, только оно поможет тебе. Винтовка DC-15 была чертовски хороша собой. Нас тренировали обращаться с ней с самых ранних лет. Из нее мы стреляли в титрах, именно на ней мы отрабатывали маневры. Нас учили выжимать из нее максимум, что мы и делали: это бы костыль в случае ранения в ногу, это была шина в случае перелома, это была наша «дубинка» для ближнего боя, словом, боевая подруга солдата-клона. Самая массовая винтовка в ней армии. Винтовка обладала дисплеем, который соединялся со шлемом и выводил на визор данные о зарядке картриджа, мощности выстрелов, отображал примерную точку куда попадет выстрел, что упрощало наведение. Нас также тренировали в стрельбе при помощи обычных мушки и целика, если противник будет использовать ЭМИ-гранаты. Один был минус: винтовка была слишком длинной, именно по этому бойцы отдавали предпочтение карабинам DC-15S.       За осмотром оружия не заметил, как подошли Бастер и Хэви. Хэви кину мне мой картридж, а Бастер дал паек, я в свою очередь раздал им их фляги. Убрал картридж в подарок, паек отправил в футляр за спиной. До расчетного времени прибытия оставалось ещё двадцать минут. — А что, может сыграем в «сабакк» разок? — предложил Бастер. — Можно, — ответил Хэви, — Кат, ты с нами? — Естественно! Бастер достал карты, начал их перемешивать, затем раскладывать. В этот момент заиграла сирена. «Готовность номер 1» — Перекинулись в картишки…— с грустью сказал Бастер. К нам подбежал наш лейтеант, мы построились и пошли к отсеку с LAAT. В одну канонерку вмешался один взвод. «Громовой взвод» был помещен в корабль с номером «79». Это были модификации LAAT только для полетов в атмосфере, там не было дополнительной герметичной двери. Ближе к носу машины было установлено две шаровых установки с турболазерным лучом. Нашу машину завели и она слегка приподнялась над поверхностью. Наконец-то, ещё чуть и мы полетим.       Прозвучал сигнал, створки нижнего ангара начали медленно открываться. Оттуда хлынуло жгучее и теплое солнце Джеонозиса. Впервые мы видели такое яркое пустынное солнце. Сам Джеонозис представлял из себя гигантскую пустыню. Все что нам было видно с нашего LAAT это песок, скалы, пыль и ещё раз песок. Летели спокойно, никто не пытался нас остановить. Внезапно все небо покрылось черными пятнами дыма от взрыва снарядов ПВО. Канонерку начало покачивать. Пилоты вели машину то влево, то вправо, стараясь увернуться от осколочных снарядов. После каждого взрыва слышался стук осколков о корпус. Хорошо, что броневые двери защищают нас. В рядом летивший LAAT попал один снаряд. С него как будто стнялуно обшивку, оставив голый скелет из шпангоутов. Было видно как клоны, находившиеся внутри выпали из корабля белыми пятнами. Ещё некоторое время канонерка летела по инерции, потом начала снижаться и буквально развалилась в воздухе. До земли долетела лишь груза обломков. Я отвернулся и выдохнул. Смотреть было страшно. Вдруг один такой снаряд попадет в нас, уцелеть на такой высоте не удастся никому. Каждый думал об этом, но никто не подавал виду. Лишь покрепче цеплялся за поручень наверху и прижимал сильнее к себе винтовку. — Приготовиться к посадке! — крикнул Фандер. При этой команде необходимо было приготовить винтовку и встать лицом к дверце. «Добро пожаловать в рай, прыгуны» — сказал пилот. Канонерка остановилась. Раскрылись двери и мы выпрыгнули из корабля. Впервые мы попали в бой…       Мощный пулеметный обстрел накрыл нас. Я сразу упал на землю и старался сильнее вжаться в нее, чтобы пули пролетели над головой. Взглянул по сторонам. Видел, как бежал солдат, потом был взрыв искр в районе его груди и он упал. Постепенно начал успокаиваться. Прихватил винтовку крепче. Посмотрел в прицел, пытаясь разглядеть, откуда стреляют и кто стреляет. Не было видно ничего. Все равно открыл пальбу в сторону противника, чтобы хоть как-то подавить огонь противника. — «Громовой взвод», вперёд! — прозвучал приказ Фандера. Как-то машинально мы поднялись и побежали. Сгибаясь в районе пояса, чтобы силуэт был меньше и противнику было сложнее попасть, мы перемещались вперед, параллельно стреляя по врагу. Нам было видно огневые точки, где стояли пулеметы. Я бежал рядом с Фандером. Когда подошли примерно на пятьсот метров опять залегли. Лейтенант и я залегли в воронке. Фандер достал бинокль и начал рассматривать огневые точки, потом положил рядом с собой винтовку и поднес левую руку с комлинком. — Майор Кайнер, сэр, говорит лейтенант Фандер. Передаю координаты огневых ДОТов вам для последующего авиаудары! — Ясно, благодарю. Не пытайтесь штурмовать до того, пока мы не подавим точки. Пока окопайтесь. — Слушаюсь! — Лейтенант, кто такой майор Кайнер? — спросил я. — Это командир твоего батальона, позор не знать. На, посмотри, — сказал лейтенант и протянул мне бинокль. Я прислонил его к визору. Увидел несколько скалистых огневых точек, где стояли спаренные пулеметы, за которыми находились страшные джеонизийцы — жуки. — Не помешаем вам, мальчики? — спросил Хэви, прыгая к нам. За ним бежал Бастер. — Хэви, давай на передний край и устанавливай свой пулемет! — приказал лейтенант, — Кат и Бастер, начинайте копать к нашим соседям. — Есть! — хором ответили мы. Сам же лейтенант начал наблюдать за вражескими ДОТами. Хэви вырыл себе небольшую бойницу и поставил туда свой пулемет на сошках, Фандер прилег рядом с биноклем и начал координировать огонь Хэви. Застучал наш пулемет. Только и слышались указы взводного: «Пятнадцать градусов вправо! Аккуратнее! Левее! Отлично! Молодец, боец!» Пулемет Хэви стучал без передышки, лишь изредка перегреваясь. Тогда Хэви снимал его с позиции и включал систему охлождения, потом, через некоторое время, он возвращал оружие на позицию и начинал работать с ещё большой силой. Я и Бастер, повесив винтовки за спину, вооружились саперным лопатками и начали рыть в соседнюю воронку, находящуюся по праваму флангу. Вообще, весь наш батальон закрепился линией и растянулся примерно на четыре-пять километров в ширину. После поступления приказа ожидать нашей атаки с воздуха все начали окапываться. — Хорошо, что наша авиация уничтожила их аэродромы с бомбардировщиками! — крикнул мне Бастер. — И не говори, с пальбой с воздуха было бы в разы труднее! — я продолжал увлеченно рыть, создавая бруствер. Внезапно Бастер вскрикнул и я услышал его стон. Оглянулся, он лежал, оперевшись на тыловую сторону окопа. В лево плече была оплавленная по краям дыра, откуда сочилась кровь. Я весьма нелепо развернулся и крикнул в сторону воронки, где был Фандер и Хэви: — Подбит! — Черт возьми! Как он? — ответил Фандер. — Нормально, всего лишь царапина. — Тащи его сюда! — Есть, сэр! Подполз к Бастеру. — Твою дивизию! Черт побери, ну почему в первом бою? — вопил Бастер. — Спокойно, брат, там всего лишь царапина! — успокаивал его я. Я заглянул в руку, сквозь дыру в броне виднелся ожог кожи. Это ещё он хорошо отделался: броня выполнила свою роль и приняла основную энергию выстрела на себя, до кожи дошел лишь термический ожог. Снял доспех с плечевого сустава и с плеча, достал из подсумка Бастера индивидуальный перевязочный пакет и бактовый спрей. Побрызгал и перевязал, потом снова надел доспех. — Все, сейчас станет легче, — сказал я, делая крепкий узел на бинтовой повязке, — доползти до нашей воронки сможешь? — Да. — Отлично, я продолжу копать! По рации началась передача Фандера: — Кат, давай сюда, сейчас y-крылы работать будут! Я быстро нагнал Бастера. И мы с ним поползли к нашей позиции. — Как ты? — Уже лучше, рука как новая. — Это бакта, но повязку пока не снимай. Бастер отобрал у меня свою винтовку, которую я взялся нести за него, сказав, что он здоров. Доползли до нашей воронки. Хэви по-прежнему успешно расстреливал вражеские позиции. Рядом с ним валялись использованные картриджи от пулемета. — Летят! — крикнул Фандер. Мы все посмотрели в воздух. Воздух со свистом разрезали наши бомбардировщики-штурмовики. На пикирующем полете, ревя воздушными тормозами (специальная система, которая в случае потери сознания пилотом, сама выводила корабль из пикирования), они неслись на точки джеонизианцев. Открылись бомбовые люки, и оттуда точечно посыпались тяжёлые, бетонобойные бомбы, похожие на сосиски с оперением в задней части. Y-крылы выходили из пике, гул потихоньку исчезал. Сначала мы увидели яркую вспышку в районе ДОТов, а потом сильнейший грохот. Хэви откинуло от переднего бруствера. — «Громовой взвод», за мной вперёд в атаку марш! — крикнул Фандер, выскочил из окопа и побежал в сторону врага. Следом за ним побежали мы. Вряд ли там осталось что-либо живое после нашей бомбардировки, поэтому идти можно было идти в полный рост, не боясь огня противника. Марш-бросок на пятьсот метров мы совершили быстро. Укрепления джеонизианцев представляли жалкое зрелище, вернее, их вообще не было там: остались только развалины и обгоревшие, изуродованные тела жуков. Мы попрыгали в из блинаджи, совершенно пустые, и начали рассматривать в бинокли следующую линию, которой… не было. Виднелась лишь песчаная оранжевая пустыня. Сзади уже летел крейсер, получивший добро на посадку от майора Кайнера. Там к выгрузке готовились пятнадцать тысяч солдат Великой армии. Помимо нашего на посадку заходило ещё несколько таких же кораблей. Небо рассекали наши канонерки и их грузовые модификации, несшие тяжёлые махины AT-TE. Республика расквартировывала свои полки и легионы, готовясь нанести сильный удар армаде сепаратистов. — Кат, возьми свое отделение и поищи раненых, — приказал Фандер. — Есть, сэр! — ответил я. — Первое отделения, за мной на поиски раненых. На мой клич отозвалось всего пять человек из подчинённых мне девяти. — Где остальные? — спросил я. — КС-2303 сразило наповал, попали дуплетом в ногу, ее оторвало, скончался от кровопотери, — сказал один из солдат. — А ещё? — КС-9507 подстрелили в бедро, перебили артерию, умер от потери крови, — подхватил другой. — Ладно, пойдёмте поищем раненых. Поле было усыпано редкими белыми пятнами, перемазанными в глинистой почве, собственно, мы все были такими. Ходя по полю, я увидел много трупов. И после увиденного понял, насколько эти сдвоенные пулеметы страшны: выстрелы были дублированы, попадая в одну точку, они прожигали большой участок брони и оставляли сильный термический ожог в лучшем случае или большую кровоточащую рану в худшем случае. Видел одного бойца с попаданием в голову. Шлем был прожжен, а из его сквозной дыры были видны куски опаленного мозга и песок: череп был пробит насквозь. Лица, изувеченного ожогом, было не узнать. Тогда не выдержал, снял шлем и меня вырвало. Это был первый труп, который я видел так близко, а сколько мне ещё их придётся насмотреться за всю войну? Мы выполнили приказ лейтенанта, наши нескольких раненых. Они тихонько лежали на земле и стонали. Только так или по пульсу их можно было найти. Я приказал их собрать в одном месте, чтобы санитары потом оказали им помощь.       За этот бой было потеряно не более ста человек, довольно неплохие результаты. Мы заняли передние позиции и начали наблюдать за врагом. Пока виднелось только поле, бескрайнее оранжевое поле, вдали виднелись гигантские шары кораблей Торговой Федерации. Сколько людей поляжет на этом поле в ближайшие дни… А пока мы только отдыхали. Это было наше первое боевое задание и мы его успешно выполнили. Бастер осматривал свою руку, врач сказал, что повязка нужна, но госпитализация не нужна. Видели бы вы лицо Бастера, оно светилось от счастья. Хэви чистил свой пулемет, за время стрельбы он сильно засоряется. Специальным шомполом он чистил ствол от гари и заливал новую охладительную жидкость в кожух. Мы успели получит боезапас вместо того, что исстреляли. Есть не хотелось совсем, только пили воду. Пока осматривали укрепления джеонизианцев я нашел бинокль. Лейтенант разрешил взять его в качестве трофея. Хорошее пополнение для меня. Пока валялись в земле, спасаясь от пулеметного обстрела, все испачкались в глине. Это придавало нам шарму, мы больше не блестящие!..