Ветка сирени

Особняк МакГарденХолл в Крокусе. Август 1857 года       Теплый ветерок никак не спасал от ужасной жары, которая несколько дней держалась в городе. Хорошо, что сезон подходил к концу, и в скором времени вся светская жизнь переместиться в загородные поместья. Оставался последний бал, который по традиции устраивала королевская чета. Данное событие было назначено на сегодняшний вечер, поэтому во многих домах, где были незамужние дочери, с утра царила суета. Это был последний шанс сорвать куш или остаться ни с чем и ждать очередного сезона.       В городском особняке семьи МакГарден было спокойно, будто бы никто и не собирался сегодня выезжать на бал. В комнате Эвии было немного прохладнее и приятно пахло бархатцами, букетик которых стоял на подоконнике. Леви удобно расположилась на кровати, сама же хозяйка комнаты сидела в кресле и вышивала крестиком.       — Эви, я кажется влюбилась, — лежа на животе, Леви подперла руками лицо и замахала ногами.       В череде балов, раутов, пикников девушка совсем забыла про время, три месяца пролетели за одно мгновение. Сейчас Леви уже чувствовала себя намного уверенней, старалась кокетничать и немного флиртовать. Ей не сильно нравилось большое количество внимания, но иногда это было очень приятно и отлично поднимало настроение.       На руку девушки поступило около восьми предложений, но герцог Миколай всем отвечал отказом. Леви даже не могла понять почему, ведь все молодые люди были из респектабельных семей, имели титулы и были привлекательны. Они не походили на обманщиков или охотников на приданое, но может она была слишком юна, чтобы рассмотреть в них что-то плохое.       Сама же девушка так и не смогла в кого-то влюбиться, но сильную симпатию испытывала к маркизу Джету. Это был высокий молодой человек с ярко рыжими волосами, которые сложно собирались в модный хвост. Маркиз был приятен в общении и очень смешным, что просто покорило Леви. Как настоящий мужчина, он просто вскружил леди МакГарден голову. И девушку перестал смущать факт, что ей придется потерять статус герцогини и стать женой маркиза, ведь за любимым хоть на край света. Именно сегодня, на балу, маркиз обещал подойти к герцогу Миколаю и получить согласие на брак. Молодые люди очень надеялись на положительный ответ.       — Что? — Эвия отбросила вышивку и уставилась на сестру. — Кто этот молодой человек?       — Маркиз Джет. Мы познакомились на пикнике, который устраивала виконтесса Депри. Он такой галантный и красивый, что просто обязательно понравится тебе!       — Леви, очнись, это же мезальянс — младшая сестра была впечатлена, ведь Леви всегда была более рассудительной, а сейчас несла какой-то неоправданный бред. — Дочь герцога, с хорошей родословной, большим приданым и выходит замуж за маркиза. Это просто немыслимо! Отец не даст разрешение на такой брак!       — Ты не знаешь, что такое любовь! Да и просто завидуешь, — подскочив с кровати, Леви вышла из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок. Девушка рассчитывала, что Эвия порадуется, а та просто стала бросать какие-то детские упреки. Это испортило настроение, и уже не было желания ехать на бал и веселиться до утра.       Сборы прошли в напряженной обстановке, это заметила даже леди Элизабет, но ее расспросы ни к чему не привели. Леви же едва сдерживалась, чтобы не заплакать и рассказать матери о болезни, под горьким названием «любовь». Раньше, сидя за школьной партой, Леви считала неправильным все эти страдания и переживания из-за любви. А однажды, даже назвали глупой дочку поварихи, которая плакала из-за отказа конюха в предложении погулять. Все эти любовные игры были не для Леви, она их сторонилась и по-детски не понимала, но теперь любовь занимала все мысли, не давала спокойно спать и есть.       Каждую свободную минутку в голову лезли розовые мечты о счастливом браке с маркизом и их совместной жизни. Они обязательно должны будут завести троих, ах, нет, четверых детей и большой загородный дом с садом. В этих теплых и таких наивным раздумьях, Леви не заметила, как они подъехали к королевскому особняку. И уже не хотелось плакать и переживать, ведь скоро они с Джетом увидятся.       Встреча гостей произошла, как нельзя лучше, королева никого не обделяла вниманием и с каждым перебрасывалась несколькими фразами. После теплой встречи, семья МакГарден направилась в бальный зал, который уже был наполнен звуками музыки и стуком туфелек о паркет. К Леви сразу же стали подходить кавалеры и приглашать на танцы.       Многие считали, что дочь герцога слишком простоватая, да и ростом она была немного ниже всех своих сверстниц, другие считали это небольшой изюминкой девушки, которая выделялась на фоне остальных дебютанток, но все се сходились во мнении, что главным плюсом леди МакГарден было приданное и отец герцог. Именно это приманивало молодых людей, которым не были важны внешние данные и образованность юной леди. Однако, джентльмены не знали, что стараются зря, сердце девушки уже было украдено самым лучшим, по мнению самой Леви, мужчиной.       На балу Джет появился практически в самом конце, когда гости уже начали разъезжаться. Небрежно, словно делая одолжения, мужчина раскланивался со всеми и медленно приближался к своей главной цели, которая стояла рядом с охраной, в лице матушки, герцогини МакГарден. Джет считал герцогиню высокомерной старухой, которой давно было пора на покой. Но больше всего в этой женщине раздражало то, что она постоянно следила за дочкой, не давала и шагу ступить без своего разрешения. Улыбаясь, словно рад этой встрече, маркиз подошел к дамам.       — Ваша Светлость, графиня МакГарден, — сделав поклон, мужчина повернулся к рядом стоящей девушке. — Леди Леви, Вы сегодня прекрасно выглядите, — эффект был достигнут, юная дочь герцога покраснела и стеснительно стала отводить взгляд.       — Маркиз, рада Вас видеть. Надеюсь, сезон прошел удачно, и Вы смогли найти невесту? — тон герцогини был немного насмешливый, даже можно сказать издевательский.       — Думаю, что да. Осталось уладить несколько формальностей и можно будет объявлять о помолвке.       — Какая же юная леди удостоилась Вашего внимания?       — Простите, Ваша Светлость, не хочу разрушать интригу, прошу Вас потерпеть до объявления. Но могу сказать, что мой выбор пал на настоящий бриллиант. А сейчас простите, могу ли я пригласить леди Леви на танец?       — Конечно, у нее как раз свободен следующий, — было видно недовольство леди Элизабет, но и отказать она не могла, не позволяли правила приличия.       — Благодарю, Ваша Светлость, — радости маркиза не было предела, он смог выдержать испытание надзирателя и освободил Леви из темницы.       Закончилась кадриль, заиграл вальс и маркиз закружил Леви в танце. Он постарался стать немного ближе, чем позволяли приличия. Мужчине было наплевать, что это могло вызвать бурные сплетки у матрон, о нравственности юной герцогини.       — Вы сегодня обворожительны, мой ангел, — это было сказано так громко, что рядом танцующие люди невольно обернулись. Было видно, что они уже готовы подхватить новую сплетню и рассказывать ее всем.       — Пожалуйста, говорите тише. Если это услышит маменька, она явно будет недовольна.       — Пусть слышит. Скоро Вы станете моей женой и уже никто не сможет запретить мне Вас так называть.       Леви улыбалась, хотелось кричать от счастья и кружится в танце бесконечно с любимым. Однако, всему хорошему приходит конец, поэтому, когда звуки вальса сменила мазурка, Джет отвел Леви к матери. Леди Элизабет стояла не одна, к ней присоединил герцог Миколай, Его Величество король Фердинанд и кронпринц Фрид Джастин. Обмен любезностей произошел как-то слишком напряженно, казалось, что каждый из этой компании что-то скрывает.       — Пойдем со мной, дитя, — дряхлая рука короля ухватилась за руку Леви, и девушке ничего не осталось, как идти следом. Это было похоже на странное приглашение на танец, поэтому леди МакГарден и король проследовали на середину зала.       Решив, что это идеальный момент, Джет едва слышно выдавил: — Герцог МакГарден, я хотел бы попросить у Вас руку и сердце Вашей дочери.       Герцог Миколай даже не взглянул на кавалера, который претендовал на сердце Леви, а лишь небрежно бросил, что дает отказ. Взяв за руку жену, и, немного сжав ее, мужчина стал внимательно следить за происходящим в центре бального зала.       Толпа гостей плотным кольцом обступила короля, по сторонам от которого стояли леди Леви и кронпринц Фрид. Музыка становилась все тише и тише, пока вовсе не затихла и, наконец, король заговорил.       — Дорогие гости, в этот чудесный вечер, я хочу сообщить радостную новость. Мой сын, кронпринц Джастин Фрид, герцог Крокуский, маркиз Фиорский и леди Леви МакГарден, дочь герцога Миколая МакГарден, помолвлены, — король вложил маленькую ладошку Леви в руку сыну, тем самым подтверждая свои слова. Гости радостно кричали и хлопали, но Леви ничего это не слышала, она со слезами на глазах осмысливала весь ужас ситуации. *** Особняк МакГарденХолл в Крокусе. После бала       — Мама, я не выйду за него замуж! — присев на кровать, Леви зарыдала. Сейчас, когда она наконец оказалась дома, можно было дать волю эмоциям. Она и так терпела весь вечер, потом поезду домой и подготовку ко сну с прислугой. Леви не хотела, чтобы кто-то кроме матери видел ее такой.       — Солнышко мое, ты будешь счастлива в этом браке. Кронпринц молод, красив и чертовски богат. Рядом с ним ты не будешь знать никого горя, — подобрав юбки, мадам Элизабет присела рядом и обняла дочку. Ей самой было тяжело принять всю ситуацию, в которую невольно они оказались втянуты.       — Лучше бы он был беден и любим, чем богат и ненавистен.       — Леви, думаешь я была влюблена в твоего отца, когда выходила замуж? Нет. Все приходит со временем, вот увидишь, ты сможешь его полюбить, — грустная правда, от которой нельзя убежать.       — Что случилась? Леви, почему ты плачешь? — в комнату, держа перед собой свечку, вошла сонная Эвия.       — А ты не знаешь? Я думала все знаю, кроме меня! Я выхожу замуж за кронпринца! Поздравляю тебя, никакого мезальянса, как ты и хотела! — истерически закричала Леви, ей было плевать, что стола глубокая ночь и она могла разбудить других обитателей дома.       — Пойдем, милая, Леви устала, — встав с кровати, Элизабет вывела Эвию из комнаты, но перед этим еще раз напомнила дочери, что любовь приходит со временем.       Плакать уже не было сил, поэтому вытерев лицо платком, девушка стала думать, как можно избежать свадьбы. И тут ее озарило, нужен громкий скандал, который напрочь опозорит и придется разорвать помолвку. Сел за стол, девушка быстро написала короткую записку. Взяв свечу, словно вор, Леви стала пробираться на первый этаж.       Несмотря на ночь, на кухне работала повариха, она замешивала тесто и тихо напевала песню. Густые седые волосы, выбившиеся из-под белоснежного чепца, намекали, что ей явно больше сорока лет, но с каким желанием женщина продолжала выполнять свою работу. Она каждый день работала до поздней ночи, а затем вставала и готовила для всех самые вкусные блюда. За это повариху уважали и любили все жители особняка МакГарден.       — Нэнси, не бойся, это я, Леви, — шепотом проговорила девушка, подходя к женщине.       — О, Господи, леди Леви, Вам подогреть молока, чтобы лучше спалось? — оторвавшись от теста, из которого утром подадут изумительные булочки, Нэнси посмотрела на вошедшую особу.       — Нет, спасибо. Не могли бы Вы мне оказать одну услугу? Нужно будет пройти по этому адресу и передать записку, — дрожащей рукой, герцогиня протянула листок бумаги. Сейчас уже начали закрадываться сомнения, а правильно ли она поступает, но отступать было уже поздно.       — Я сейчас Ники разбужу, он у меня мальчонок шустрый, быстро туда и обратно. А то я, как старая кляча, буду долго ходить.       — Спасибо, можно я подожду у Вас, пока он вернётся?       — Да, конечно, Ваша Светлость, — вытерев руки о фартук, женщина пошла будить своего старшего сына. Нехотя мальчик встал и, получив указания, побрел в темноту ночных улиц.       На кухне было уютно, горело несколько свечек, а от печки шло приятное тепло. Леви сидела как на иголках, вздрагивая от каждого шороха. Было страшно думать о том, что произойдет, если ее застанут здесь, да еще и про записку узнают.       Тихо хлопнула входная дверь, затем на кухне появился мальчонка, он не заметил девушку, поэтому отдал записку матери. Это сыграло Леви на руку, ведь чем меньше людей знают, тем лучше. Когда мальчик ушел, Нэнси отдала записку юной герцогине.       — Леди Леви, не натворите, пожалуйста, глупостей.       — Все будет хорошо, Нэнси. Спасибо.       Выйдя из кухни, девушка тут же развернула сложенную треугольником записку, и стала читать.       «В 5 возле руин монастыря Св. Барбары. Маркиз»       Значит, она не ошиблась, он правда любит и готов на все. До пяти утра оставалось сорок минут, поэтому девушка побежала собираться. Оказавший у себя в комнате, Леви стала забрасывать в небольшой саквояж все что попадалось под руку: пару чулок, перчатки, две ночные рубашки и три домашних платья. В гардеробной девушка нашла дорожное платье, шляпку и перчатки. Корсет было сложно самой надеть, поэтому плюнув на него, Леви сразу на рубашку надела плотное шерстяное платье. Собрав волосы в низкий пучок, набросила на голову широкополую шляпку и подвязала ее лентами под подбородком. После этого Леви взяла саквояж и с грустью осмотрелась, не найдя ничего, что могло пригодиться, поспешила покинуть комнату. Выйдя из дома, МакГарден побрела к месту встречи.       Руины, некогда великого монастыря, выглядели печально. Барочный фасад, потерял свою легкость и красоту, отчего стал серым и лишь поблекшее изображение Святой Барбары оставалось цветным. Святая Барбара стояла с раскинутыми в стороны руками, будто бы хотела обнять и утешить каждого нуждающегося в этот час. В этих объятиях ранее многие находили покой и обретали шанс на новое будущее. Сейчас же место встречи возле руин было популярно у парочек, которые сбегая, просили у Барбары защиты и счастливого будущего. Да и монастырские руины были настолько большими, что спрятаться в них не было труда.       — Вы пришли, — Джет уже ждал, поэтому Леви сразу же подбежала и обняла мужчину.       — Конечно, Вы не оставили мне выбора, — это было сказано так грубо, что Леви сразу же отстранилась.       — Джет, я люблю тебя. Мы можем сбежать и обручиться. В ДелиХербер это делают за несколько минут, не спрашивая разрешения от родителей. После этого никто не сможет разорвать наши узы.       — Леди Леви, а Вы подумали, что станет с нами после этого? Все приличные дома закроют для нас двери, опозоренная репутация для всех родственников и детей, прекрасно! А жить на что мы будем? Вы, моя дорогая, станете бесприданницей. А мои доходы не настолько больши, чтобы содержать Вас и себя.       — Я могу работать гувернанткой, заведем собственное хозяйство и.       — Нет, — Джет прервал ее. — Жизнь — это не сказка, мы не сможем питаться лишь любовью и тремя горошинами. Голодать, черт возьми, я не собираюсь. Вам лучше вернуться домой, пока нас никто не видел, не хватало еще, чтобы мое имя полоскали сплетники, — Джет посмотрел на девушку, которая плакала, но ни жалости, ни любви не почувствовал. Жена бесприданница и испорченная репутация ни для него, пусть этим занимается кто-нибудь другой.       — Джет, подожди, не уходи! Не бросай меня, пожалуйста, — мужчина ушел, и даже не обернулся на крик Леви. Девушка побежала за ним, но, споткнувшись об камень, упала.       Беспомощная, перемазанная в грязи и крови, леди Леви лежала на холодной земле и рыдала. Единственный человек, которого она любила и доверяла, предал. Жизнь потеряла всякий смысл и будущее казалось таким ужасным.       — Господи, Леви, немедленно вставай! — из кареты вышел герцог МакГарден и сразу же бросился к дочке. Он готов был поймать любовников в дороге, но никак не ожидал увидеть такую картину. Миколай помог девушке встать и немного отряхнул от пыли. — Все в порядке? Ничего не болит?       — Нет, — тихо ответила Леви. Боль разбитого сердца была сильнее, чем от разбитых коленей и рук. Вытерев лицо и улыбнувшись, девушка повторила. — Нет, папочка, ничего не болит.       С этого момента в ней что-то переломилось, и Леви пообещала себе, что больше никогда не будет любить и доверять мужчинам. Пускай в любовные игры играют глупые люди, а ее сердце отныне навечно свободно.