***
Минато вздохнул, стоя на пороге квартиры Тороку. Он мог чувствовать спокойный след чакры своего брата внутри маленькой спальни, вероятно спящего, и теперь он был здесь, чтобы перетащить его к Иноичи. Хокаге закрыл глаза и усилил свои собственные эмоции ради спасения деревни, затем постучал в бледно-оранжевую дверь. Он почувствовал небольшой всплеск чакры, когда парень наконец проснулся, и медленно двинулся к двери. Минато ничего не мог с собой поделать, и теплая улыбка появилась на его лице, когда он увидел два застенчивых голубых глаза под очень неопрятной копной светлых волос. Глаза Наруто были открыты только наполовину, все еще затуманенные сном, и он широко зевнул, когда открыл дверь Минато. — Привет. Это не значит, что я не рад очередной встрече с тобой, но что-то случилось? — Узумаки сонно моргнул в сторону Минато. — Извини, но есть кое-что, что не может ждать, — Наруто протянулся и зевнул, прежде чем отойти в сторону, чтобы пропустить Минато. Узумаки почесал затылок, постоянно моргая, чтобы избавиться от усталости. — Мне очень жаль, но нам нужно навестить Иноичи. Это обычная процедура для всех, кто попал в плен, — Джинчурики моргнул, и его затуманенный мозг немедленно прояснился, но в отличие от ожиданий Минато, взгляд мальчишки отразил только раздражение, а не страх или предательство. Небольшая паутина облегчения протянулась к его мыслям. — А мы не могли сделать это сразу после прибытия? Если у тебя есть сомнения и ты думаешь, что Ива нины испортили что-то в моей уже испорченной голове во время их маленького радушного приема, почему ты просто не сказал мне это тогда. Чувак. На этот раз мне действительно приснился сладкий сон. Минато не мог найти никаких противоречий, не мог сказать, что он больше не смотрит на Тороку.***
У Наруто не было особых проблем в том, чтобы изобразить веселого Тороку; в конце концов Узумаки с детства привык носить маску напускной радости. Он уже давно сделал и начал носить маску жизнерадостности и не снимал её даже когда единственное, чего ему хотелось — это забиться в угол и заплакать. Способность разыгрывать такой спектакль была настолько автоматической, что он мог бы посрамить настоящего актера. Со временем его маска превратилась в настоящее счастье, но если она когда-нибудь понадобится, ее легко будет надеть снова. Одно дело — действовать вне своих настоящих чувств и надевать маску, чтобы скрыть свои настоящие эмоции. Лгать им было совсем другое… лгать прямо в лицо Минато… Наруто не был уверен, что сможет сделать это. В то время во внешнем виде Наруто проглядывалось простое раздражение, его мысли мчались друг с другом на перегонки, пробегая через несколько возможных вариантов. Узумаки подавил свою начинающуюся панику. «Они знают…» — Просто подыграй мне. Я позабочусь обо всем остальном. Если ты почувствуешь, что они вот-вот раскусят, твою ложь, просто смени тему разговора или прикинься идиотом. Наруто сдержал ответную реплику, вместо этого он еще раз зевнул и медленно пошел обратно в спальню, чтобы схватить футболку и брюки, натянув их на свое тело, и небрежно вернулся к Минато. — Может, на этот раз нам пригодится твой Хирайшин? Я действительно не в настроении тащиться на другой конец деревни, — Четвертый усмехнулся, когда мягкая улыбка расплылась по его лицу, он положил руку на плечо Наруто, и они исчезли в мгновение ока из пустой квартиры. Иноичи уже немного нервничал в знакомой комнате отдела допросов и пыток, прислонившись к стене и закрыв глаза. Когда Джирайя появился в его доме, прося вне очереди проверить Тороку, он почувствовал, что его сердце остановилось на секунду. Он вздохнул и скрестил руки на груди. В прошлом месяце он действительно подружился с веселым мальчишкой, они даже встречались вне их еженедельных проверок за порцией рамена. К удивлению Яманаки, Тороку ободрил его, когда Иноичи, наконец, признался Одороки в том, что хочет управлять небольшим бизнесом, а его жена постоянно предлагала купить цветочный магазин. Неважно, насколько неловко было то, что ведущий допросчик интересовался цветами, паренек никогда не говорил ничего, кроме какой-то маленькой шутки об этом. Но теперь… Иноичи действительно надеялся, что это была лишь ложная тревога из-за отбросов Ивы, с которыми он работал раньше. Он действительно будет скучать по мальчику, если тот восстановит свои воспоминания, и это укажет на то, что он представляет угрозу для Конохи. Яманака вздохнул, и в этот момент дверь открылась, и Минато вошел в маленькую комнату вместе с улыбающимся Тороку. Облегчение пробежало по телу Иноичи, когда он увидел все еще веселого подростка, называвшего его Оджисан и с энтузиазмом махавшего рукой. — Тороку-кун, садись. Я буду быстр, обещаю, — Узумаки кивнул, все еще улыбаясь, просто сел на стул и закрыл глаза. Иноичи подошел ближе, положил руки на лоб Наруто и почувствовал легкую вибрацию, когда дрожь пробежала по телу паренька, когда Яманака вошел в хорошо знакомый ему ментальный ландшафт. Следователь быстро прошел мимо его основных знаний, не задерживаясь, чтобы войти в дверь, скрывающую воспоминания мальчика. Пейзаж сильно изменился со времени его первого визита. В отличие от его первого визита в белый дзенский сад, его ментальный ландшафт постепенно менялся с каждым визитом. Во второй раз небо стало голубее. Во время своего третьего визита он то тут, то там находил маленькие зеленые травинки под мягким белым песком, протянувшиеся к лазурно-голубому небу и пушистым облакам. Во время его последнего визита там было несколько больших зеленых пятен, медленно сливающихся вместе, и он был уверен, что со временем белый песок, руины его старых воспоминаний исчезнут под уже медленно растущим лугом, усыпанным дикими цветами. Иноичи ступил на мягкую траву, наблюдая, как она медленно раскачивается под теплым ветерком, и запах лилий тут же ударил ему в нос. Он быстро оглядел зеленые поля, отметив про себя, что здесь и там белых дюн становится все меньше и меньше, и наконец направился к растущему количеству полок неподалеку от двери. Следователь шел через небольшое поле, заполненное одуванчиками, его шаги шевелили белые шары и наполняли воздух пухлыми парашютами, которые медленно кружились вокруг его головы, игриво кружась вокруг его тела. Как и в прошлый раз, он пробежал пальцами по заголовкам и вздохнул с облегчением, не осознавая, что сдерживается, когда нашел самую старую дату в файле. В тот день, когда они впервые встретились. Улыбка пробежала по его лицу, когда он покинул ментальный ландшафт Тороку, не задумываясь ни на секунду о том, чтобы посмотреть на странно сияющие синие шары, совершенно не замечая маленькую, почти невидимую волну в небольшом участке ландшафта, когда он отпустил свое дзюцу. — Все нормально. Здесь ничего не испорчено, — на лице Наруто появилась широкая улыбка, но она тут же сменилась широким зевком. «И это все, что тебе нужно было сделать? А гендзюцу в моем воображении? Почему ты сразу этого не сделал?» — Курама раздраженно фыркнул. "Ты туп, как и всегда. Если бы я попытался скрыть твои воспоминания, это было бы очевидно, и я рассматривал бы тебя как угрозу. Это, в сочетании с тем фактом, что ты ужасный лжец, означало, что этот вариант развития событий не мог рассматриваться как один из возможных вариантов" — Я все еще не понимаю, почему я не могу просто сказать им правду, — пробормотал Наруто, мысленно надув губы. "Потому что они подумают, что ты сумасшедший, или что ты действительно представляешь угрозу. Например, если ты просто сообщишь им информацию, которую ты не должен знать, какова будет их первая реакция? Что ты чертов шпион. Я не говорю, что со временем ты не сможешь сказать им, но сейчас не время. Чем меньше люди знают о тебе, тем безопаснее. Если они знают, что произойдет, тогда они будут действовать по-другому, и мы сможем лишь выбросить наши знания. Именно поэтому я и просил тебя не высовываться. Ты можешь подвергнуть опасности чью-то жизнь, даже свое рождение. Например, твою собственную концепцию," — Наруто физически кивнул, возможно, чуть быстрее, чем следовало, и двое блондинов в комнате неверно истолковали его движение, как будто голова упала от усталости. — У тебя усталый вид, — Наруто моргнул, оглядывая комнату. — Да, я сейчас упаду от усталости. А теперь я могу вернуться? — Минато улыбнулся, когда тяжелая ноша свалилась с его плеч, и помахал младшему брату с мягкой улыбкой облегчения на лице. — Пойдем, я тебя провожу, — Минато обнял Тороку за плечи, и они ушли, оставив моргающего Иноичи одного и слова ему не сказав. Два блондина появились в центре квартиры, и Наруто повернулся к своей спальне, чтобы, наконец, получить свой заслуженный отдых, когда Узумаки внезапно остановился и повернулся к Хокаге. — Минато… — тихо начал он, глядя в пол, а Желтая молния Конохи нахмурилась. — В следующий раз, если у тебя снова возникнут подозрения, просто спроси меня, ладно? Я знаю, что вел себя странно в последние два дня, но у меня были причины для этого. Ты должен был просто спросить. Я никогда не причиню вреда ни тебе, ни Конохе, — извиняющееся выражение появилось на лице Минато, он подошел к брату и положил обе руки ему на плечи. — Мне очень жаль, — для самого большого сюрприза Минато подошел ближе, и его руки встретились за спиной Наруто в крепком объятии. Узумаки замер, его сердцебиение усилилось, и наконец он позволил своему телу расслабиться, почти растаяв в объятиях отца. Подросток нерешительно поднял руки, чтобы обнять Намикадзе в ответ, но момент был упущен, и Минато отступил назад, отпустив его, прежде чем парень смог закончить свое движение. Только разочарование осталось в сознании Узумаки, а не теплое ощущение, которое было там секунду назад. Наруто смотрел, как мягко улыбающийся Минато исчез из его комнаты. Потирая ноющие глаза руками, он устало вздохнул и повернулся, чтобы наконец упасть на кровать в одежде и с пустыми мыслями. Тем временем в башне Хокаге. Джирайя расхаживал взад и вперед между двумя стенами, нетерпеливо ожидая возвращения Минато с результатами. Длинный, колючий, чисто белый конский хвост мудреца покачивался на спине в такт не слишком грациозным шагам. Саннин замер, когда Минато, наконец, вошел в свой кабинет. Йондайме заметил любопытные, обеспокоенные и требовательные глаза своего учителя. Намикадзе медленно подошел к своему деревянному столу и тяжело опустился в мягкое кресло. Нервы Джирайи были напряжены почти до предела из-за очевидной каменной стены, что невольно возникла между ними, но саннин повторил за своим учеником и тоже тяжело опустился на ближайший стул с оживленным вздохом, когда Минато улыбнулся и кивнул. — Его воспоминания, как всегда, отсутствуют. Это была ложная тревога, — Джирайя снова вздохнул, но на его лице появилось хмурое выражение. — Тогда я действительно не понимаю его прежних реакций и поведения, — Минато медленно покачал головой. — Я тоже. Но, когда я разговаривал с ним сейчас, я не нашел никакой подозрительной реакции. Я основываюсь на докладе Иноичи, который заверил меня, что простой человек не может ничего скрыть от него, когда Яманака входит непосредственно в ментальный ландшафт, — Джирайя кивнул, но хмурое выражение осталось на его лице, когда Минато сменил тему. — Как продвигается работа над его свитком? — Джирайя нахмурилась еще сильнее, и он потер переносицу. — Я все еще борюсь с последними двумя частями… — Минато кивнул, и они долго молчали. Их покой был немного нарушен, когда на лице Джирайи появилась полуулыбка. — Знаешь что, Минато? Когда он снова процитировал мою книгу в Кумо, я поверил в него… — Минато изобразил слабую улыбку. — Да… я знаю, что ты имеешь в виду.***
Первые лучи восходящего солнца медленно скользили по лбу Узумаки, пока не достигли линии глаз. Веки дрогнули от этого тревожного ощущения, и его разум начал осмысливать окружающее, когда сон медленно начал исчезать и туман рассеялся в его мозгу. Наруто разочарованно застонал и еще глубже зарылся в мягкую подушку, чтобы избежать жгучего света в глазах. Он оставался неподвижным в течение долгой минуты в надежде снова заснуть, но в конце концов сдался. Громадный зевок слетел с его губ, когда он повернулся на спину, потянулся и почесал живот под мятой рубашкой. "Я уж думал, ты никогда не встанешь. Ленивый ублюдок." — Как долго я спал? "Шестнадцать часов. Уже почти семь утра. Мне до смерти скучно," - Наруто усмехнулся и послал извиняющуюся мысль своему никогда не пропадавшему спутнику. — Я был измотан… — Наруто нахмурился и погрузился в свой мысленный мир, чтобы поговорить с Курамой, который положил голову на свои гигантские лапы, — Мы должны начать обдумывать план, — Лис только кивнул в ответ, — Есть много вещей, о которых мы должны позаботиться. Обито, возможно, уже под влиянием этого ублюдка. Нагато все еще может быть самим собой, а Яхико все еще жив. Цунаде покинула деревню… возможно, Шукаку уже запечатан внутри Гаары в утробе своей матери… другие джинчурики и биджу… Орочимару… Учиха… Хьюги, — Наруто почесал лицо, все еще хмурясь, и погрузился в свои мысли. "Мы должны устранить Обито и Мадару как можно скорее… это должно стать приоритетом. Все остальное может подождать," — Наруто нахмурился и сел перед скрещенными лапами Курамы, положив подбородок на ладонь. "Мадара может быть где угодно. Может быть, далеко от границы. Мы знаем только о трех случаях, во время которых нам удастся нанести удар. Когда Рин умрет, после смерти Яхико в Аме и твоего рождения. Просто оставь все как есть. Наш лучший шанс — это десятое октября. В это время только Обито будет жив, и его одного будет легче поймать, чем их вдвоем," - Наруто замолчал долгую минуту, его лицо превратилось в бесстрастную маску, прежде чем на нем отразилась только печаль. Его мягкий голос заполнил весь ландшафт вокруг него: — Ты говоришь о большем благе. Принося в жертву Рин, Яхико, вгоняя Какаши в отчаяние, Обито и Нагато в безумие, рискуя жизнью моих родителей, возможно, жизнями сотни людей, которых можно будет убить, когда ты появишься в Конохе. Пусть Орочимару в течении года действует абсолютно свободно. Кто знает, сколько крови покроет его руки. Гражданские, дети… я не могу просто сидеть и ждать. Ты не можете так легко вершить суд над людьми. "Может быть, сотни жизней за жизни тысяч людей. Приемлемая жертва." — Я могу спасти их, никого не принося в жертву. Я должен. "Ты не можешь спасти всех. Ты все еще идеолог." — И ты все еще недооцениваешь меня. У нас еще полно времени. Почти целый год. "Ты уже многое изменил," — Наруто нахмурился и кивнул. Изначально Би встречался с Минато только один раз, Кицучи никогда не попадался Конохе, и кто знает, какие еще мелочи он уже изменил, которые повлияли бы на исход одним его присутствием. — Мы должны переделать альянс шиноби. Это должно быть сделано вовремя, — Лис с сомнением фыркнул. "На этот раз люди совсем другие. Союз образовался только потому, что был общий враг. На этот раз никого нет." — Он есть. Они просто ничего о нем не знают, — Курама прищурился. "Что у тебя на уме?" — Наруто медленно покачал головой, тоже не уверенный в себе. — Пока еще не знаю. Но узы между народами должны быть укреплены. Сейчас самое подходящее время для этого — мирные переговоры, — Наруто опустил взгляд на свои руки, собираясь с мыслями, выстраивая очередность предстоящих событий, о которых он знал. "Позволь мне кое-что тебе напомнить. Ты же не из тех, кто занимается политикой. Для этого нужна спокойная голова, а именно этого тебе и не хватает. Ты можешь вести себя вежливо только в том случае, если от этого зависит твоя жизнь. Иногда даже этой угрозы было недостаточно, - Курама фыркнул и покачал головой, — А пока просто держись подальше от чужих глаз, пока у нас не будет подходящего плана. Мы должны сосредоточиться на Мадаре," — Наруто медленно кивнул, поднялся со своего места и покинул свой мысленный ландшафт. — Это я знаю, — тихо прошептал он, глядя в окно на голубое небо.***
Длинный свиток лежал на столе из красного дерева, закрывая от посторонних глаз его тонкую поверхность. Человек в черно-сером одеянии, прищурившись, изучал его содержимое. Сообщение о его последней попытке избавиться от возможной угрозы для Конохи. Данзо медленно свернул свиток и положил его на угол своего пустого стола. Старый ветеран закрыл свой видимый глаз и оставался неподвижным в течение долгих минут, пока обдумывал свой последний шаг, к подготовке нового плана. Его шпионы и тайные люди по всей деревне докладывают о каждом неосторожном шаге нового чунина, что появился буквально из неоткуда. Их отношения с Намикадзе не афишировались, но благодаря одной очень полезной медсестре в больнице, Данзо получил копии результатов анализов крови. «Братья…» — член Совета нахмурился при этой мысли, когда отправлял эту информацию вместе со своим докладом и датой, когда мальчишка будет рядом с границами. Шимура действительно надеялся на то, что они смогут избавиться от него, и это опосредованно откроет новые ворота для него, в качестве Годайме. Предполагалось, что это будет чистая работа, и связи с ним не будут выявлены, но, конечно же, его «работники» были некомпетентны. Ни один иностранный шиноби не мог превзойти его элиту. И без того морщинистое лицо Шимуры сморщилось еще сильнее. — Если ты хочешь, чтобы что-то было сделано идеально, то должен сделать это сам, — ветеран войны поднялся со своего места и вышел из комнаты. Приглушенный шелест его длинных одежд, когда жесткие ткани терлись друг о друга, был единственным звуком, даже его шаги не отдавались эхом в заброшенном коридоре. Наруто стоял неподвижно перед знакомой дверью, которая вела к его соседу. В квартире он ощутил два знакомых источника чакры — с одним из них он встречался лично, а другой, мягкий, теплый и безупречный, как тончайший шелк. Его рука неуверенно двинулась к двери, но остановилась там прежде, чем он успел постучать. Тревожный вздох слетел с его мягких губ, и он заставил наконец свои мышцы двигаться. Два приглушенных удара — это было все, что он смог выдавить из своей руки, прежде чем она безвольно повисла рядом с его торсом. Наруто закрыл глаза, и бессознательно взглотнул, пересохшее горло напомнило ему о необходимости смочить горло и пересохшие губы. Внутри квартиры ощущался небольшой всплеск чакры, и легкие, почти беззвучные шаги приблизились к двери, которая медленно открылась, и из-за нее высунулась светлая макушка. На тонком лице Минато появилась мягкая улыбка, и он сразу же кивнул Наруто, приглашая его войти. Хокаге медленно поднес палец ко рту, делая универсальный знак молчания. Молодой путешественник во времени медленно кивнул и беззвучно вошел в гостиную. Минато вошел в кухню, и Узумаки, не раздумывая, воспользовался этой возможностью. Он заглянул в спальню, и сцена внутри заставила его тепло улыбнуться. Он подошел на шаг ближе и прислонился к дверному косяку, наблюдая за своей спящей матерью в течение долгой минуты. Наруто казалось, что он вот-вот растает. Грациозная фигура матери навсегда запечатлелась в его сетчатке; спокойное, почти детское выражение ее лица, неистово пылающая алая река ее прекрасных волос, обрамляющая ее лицо и все ее тело на кровати, обнимающее большую подушку, словно любовника. Узумаки наблюдал, как ее грудь медленно вздымалась и опускалась, в то время как маленький пучок ее рубиново-рыжих волос качался вместе с ритмом ее дыхания перед ее мягкими губами. Ошеломляющее ощущение покоя и безопасности нахлынуло на него, и он не смог подавить желание. Джинчурики медленно подошел ближе, стараясь не шуметь, и присел на корточки рядом со спящей матерью. Его рука автоматически поднялась, и он мягко отвел рубиновую прядь от ее лица. Он внимательно осмотрел тонкие черты лица своей матери. Наруто действительно был очень похож на своего отца: их глаза, цвет волос и стиль. Но было много вещей, которые он унаследовал от своей матери. Его подбородок был более угловатым, чем у Минато, он был точно таким же, как и у его матери. Когда его пальцы коснулись мягкой, шелковистой кожи ее лица, он почувствовал, как электростатическая искра прыгнула к нему, но не было ни боли, ни какого-либо беспокойного чувства. Только легкое покалывание в кончиках пальцев. Кушина вздрогнула во сне, и на ее лице появилось легкое хмурое выражение. Наруто снова медленно и нежно погладил ее пальцами по щекам, и хмурое выражение исчезло, сменившись мягкой улыбкой. Ее губы приоткрылись, когда мягкий, почти беззвучный храп покинул губы Кушины, заставив Наруто усмехнуться. Он больше не мог сдерживаться и медленно наклонился вперед, нежно поцеловал мать в лоб и откинулся назад как раз вовремя, чтобы почувствовать знакомое присутствие в дверях. Узумаки медленно повернул голову и увидел, что отец снова занял свое прежнее место рядом с дверью, держа обеими руками две чашки дымящегося чая. Наруто кивнул, посылая мягкую улыбку своей спящей матери, прежде чем беззвучно покинуть комнату, крадучись бросив последний взгляд на свою спящую мать, прежде чем, наконец, закрыть дверь. После того как они уселись на диван, Минато передал сыну одну из дымящихся чашек. Молодой белокурый шиноби с благодарностью потягивал горячую жидкость, наслаждаясь, как она медленно согревает его внутренности с закрытыми глазами. — Ты выглядишь очень довольным, — заметил Хокаге, глядя на своего брата и тоже потягивая горячий чай. — Я доволен даттебайо, — Минато приподнял бровь, однако Наруто не смог увидеть ее из-за все еще закрытых век. — Что-то случилось? — Узумаки пожал плечами, и, наконец, открыл глаза, чтобы встретиться с таким же взглядом отца, и спустя долгую минуту он открыл рот, чтобы ответить: — Можно и так сказать. — Это все из-за твоей памяти? О твоем наследии, не так ли? — это застало Наруто врасплох, и он громко выдохнул в свою кружку, пролив большую часть дымящейся жидкости на колени. Хокаге подавил смешок, наблюдая, как его брат ругается, отчаянно пытаясь смыть как можно больше чая со своей одежды и с дивана. — Тороку… — Наруто смутно расслышал имя, но понял, что Минато имеет в виду его, только после долгой паузы. — Извращенец слишком много болтает… — на лице Хокаге появилась нежная улыбка. — Я рад, что ты выбрал такую большую цель. А также то же самое, что и я, — Наруто оглянулся на него с удивленным лицом и приподнятой бровью. — То же самое? — Моя цель такая же, как и твоя. Принести мир. Однако… я решил начать с малого. Моя первая цель — принести мир в Коноху. Тогда я смогу двигаться дальше в другие страны. — Это хорошая цель… — полуулыбка появилась на лице Наруто, и его выражение стало печальным, прежде чем он продолжил. — Однако есть много других людей за пределами деревенских ворот, которые также заслуживают мира в других скрытых деревнях. Шиноби страдают из-за войны, из-за ненависти и мести, горящей внутри них. Гражданские лица… — молодой ниндзя медленно покачал головой и с удивленным лицом отхлебнул чаю, в то время как его мысли путешествовали по чужим странам в его воспоминаниях, к тысячам товарищей, с которыми он сражался вместе во время Четвертой Великой войны Шиноби. Которые пожертвовали своими жизнями за него, за мир шиноби, за свободу и за истинную жизнь. — Минато, ты умный человек. В конце концов, ты же Хокаге, — Йондайме поднял бровь, удивленный необычной серьезностью в голосе брата. — Скажи мне, Минато. Как может один человек принести мир всему миру? Как один человек может изменить мир? — Намикадзе долго молчал, погруженный в свои мысли, прежде чем наконец открыть рот. — Мир, наши жизни огромны, как океан. Если ты капнешь только одну каплю воды в центр, она разнесется на большое расстояния, прежде чем исчезнет. Если ты сможешь убедить больше людей, ты получишь больше капель, и эхо маленьких волн, безусловно, может достичь берегов. Даже небольшая капля воды может вызвать волны, — Наруто молчал, тщательно обдумывая мысли отца. — Мне не нужны маленькие волны. Мне нужно цунами даттебайо! — Узумаки улыбнулся в ответ Минато, который тихо усмехнулся и махнул рукой. — Цунами случилось? Ну, тебе просто нужно произвести большее впечатление, я думаю. У тебя и так неплохо получается, — подросток закатил глаза и игриво махнул рукой в сторону Минато, который легко избежал попытки удара по затылку. Оба блондина тихо засмеялись, стараясь не разбудить женщину в соседней комнате. Они сидели молча, потягивая чай, прежде чем Наруто нарушил молчание. — А что случилось с теми ниндзя? — Минато поднял бровь в ответ на этот неожиданный вопрос. — Они находятся в отделе допросов и пыток. Но, к сожалению, это всего лишь верхушка айсберга, — чунин медленно потер пальцем край своей чашки. — А почему они не пошли за остальными? Почему я был единственной мишенью? — Минато вздохнул и откинулся на спинку дивана, положив чашку на живот, в то время как на его лице появилось хмурое выражение. — Их миссия состояла только в том, чтобы похитить тебя. Каким-то образом они узнали о нашем родстве, несмотря на то, что оно разглашалось. Меня беспокоит то, что они точно знали, что ты мой брат, а не просто родственник. Эта информация засекречена, только небольшое количество людей имеют к ней доступ. Более того… — Хокаге закрыл глаза, и его брови соединились в одну сплошную линию, — Они знали о твоей миссии. Они не просто бродили вокруг. Это была очень хорошо подготовленная засада. Наруто отпил последний глоток чая и откинулся на спинку дивана, поставив чашку на стол, передразнивая хмурое выражение озабоченного лица отца. — Я никак не мог понять, что Ива может получить от моего похищения. Шантажировать Хокаге в разгар мирных переговоров? О чем они только думали? — Минато медленно покачал головой, прежде чем ответить. — Похищение или убийство тебя — это не просто месть мне. Это была бы демонстрация силы по отношению к другим народам, — Минато вздохнул и потер лоб, прежде чем снова покачать головой. — Ты подозреваешь, что кто-то из деревни сообщил Иве об этом, не так ли? — Минато не ответил и не пошевелился, его лицо не отражало никаких других эмоций под озабоченным хмурым взглядом, но этого было достаточно, чтобы Наруто воспринял это как «да». — Кто-то пытается ослабить тебя изнутри стен, — наконец Хокаге кивнул. — Похоже на то. Наруто закрыл глаза и наклонился вперед, упершись локтями в колени, его голова свободно свесилась между плеч, пока он перебирал в уме несколько вариантов. Кому настолько нужна была власть в Конохе, чтобы ради нее он пошел на такие жертвы? Личный совет Хокаге? Нет. В основном это была лишь большая кучка старых ведьм, но они не осмелились бы пойти на такой шаг. Кроме того, сейчас Сарутоби также является его частью. Учиха… Наруто прищурился от этой мысли, но заставил свой мозг держаться подальше от воспоминаний о Саске и Мадаре. Учиха планировал восстание, но это произойдет только через десять лет. Орочимару много лет охотился за шляпой Хокаге, прежде чем сбежал из деревни, но это было не в его стиле. Наруто медленно покачал головой, чтобы очистить свои мысли, в то время как он заставил свой мозг искать любые намеки в своих воспоминаниях, но ничего не вышло. В конце концов он устало вздохнул. — А что с ними будет? — Минато поднял бровь и повернулся к своему родственнику, не совсем понимая, о ком идет речь. Наконец он понял, что спрашивает о пленниках. — После окончания допроса совет решит их судьбу, — множество мыслей проносилось в голове Наруто с безумной скоростью, пока Узумаки искал любые возможности исправить то, что сам же и разрушил. — Ты и есть тот самый Хокаге… — Минато нахмурился и прищурился, ожидая, что чунин продолжит, — Ты можешь действовать и без ведома совета. Они просто выполняют приказы, как и все остальные. Как и ты, несколько месяцев назад. Как и я. Отпусти их. Пожалуйста, — Наруто повернулся к Минато, его глаза почти умоляли, а хмурый взгляд только потемнел. Намикадзе склонил голову набок, внимательно разглядывая Узумаки прищуренным взглядом, но синие глаза отражали только мысли подростка и ничего больше, пока парнишка обдумывал свои слова. Хокаге выпрямился, медленно подошел к окну и скрестил руки за спиной. Минато пробежал своими лазурными глазами по деревне, людям, идущим по улицам, и его глаза, наконец, переместились на гигантскую гору перед его окном, чтобы встретиться с лицами его предшественников. — Но почему же? — Минато медленно повернулся, с удивлением глядя на брата. — Я знаю, что не имею никакого права просить о чем-либо подобном. Но я не держу на них зла. Я понимаю их, даже попытку убить меня. Я готов их простить. И если ты поразмыслить об этом то поймёшь, что Коноха могла бы проявить милосердие к Иве и Цучикаге, и использовать это как преимущество во время переговоров. Это будет рассматриваться не как слабость, а скорее как использование силы влияния, — Йондайме прищурился, нахмурился, но обдумывал каждое слово чунина. — Ты можешь извлечь больше пользы, если Цучикаге будет тебе должен. Минато… Пожалуйста. Если ты закончил с ними. Отпусти. — Я подумаю об этом. — Спасибо, — Облегченная улыбка пробежала по лицу Наруто. — Я и не знал, что ты интересуешься политикой. — Это моя новая страсть, — через мгновение Наруто спросил: — Могу ли я… я хотел бы встретиться с командиром Ивы, если, конечно, это не проблема, — Минато склонил голову набок, в его глазах блеснуло любопытство. — Но почему же? — Наруто лишь небрежно пожал плечами. — Нас прервали в середине нашего разговора. Ладно, вообще-то я упал в обморок. Но я хочу поговорить с ним и покончить со всем этим, — Минато нахмурился, но все же кивнул. Наруто ответил нервным «спасибо» и направился на кухню, чтобы наполнить пустые чашки еще одной порцией чая, в это же время Узумаки пытался отгородиться от гневных и несогласных проклятий своего жильца. Минато с удивлением проследил за его движением. Это не было подозрением, которое росло внутри Йондайме, так как после допроса стало ясно, что Тороку не имел никакого отношения к их команде. Нет, возникшее чувство было благоговейным страхом. Трепет оттого, что он готов простить похитителей, которые даже пытались убить его. В довершение всего, казалось, что это был естественный инстинкт молодого ниндзя, чтобы спасти жизни и души. Хокаге закрыл глаза и погрузился в свои собственные мысли. «Разве я был бы таким? Невинным?.. Нет, не думаю. Я бы использовал эту возможность, чтобы наказать их, — Несмотря на юный возраст парнишки, Намикадзе питал большое уважение к чунину, — Может быть, ты действительно сможешь достичь своей цели.» Минато молча наблюдал, как брат снова наполнил их чашки и медленно принес из обратно вместе с ещё одной, третьей, чашкой. Йондайме нахмурился, и в тот момент, когда он открыл рот, чтобы задать вопрос, он услышал мягкое шуршание тонкой ткани в спальне. Минато медленно покачал головой, благоговейный трепет и гордость заискрились в его голубых глазах. — Я никогда не привыкну к твоим навыкам чутья, Отото, — Наруто ответил широкой улыбкой, когда чувство гордости от комплимента отца вспыхнула в его сознании, и Узумаки поставил три чашки на маленький столик. Дверь спальни медленно открылась с приглушенным скрипом, и в проеме появился рубиново-красный куст. Кушина вошла в гостиную, ее глаза были полуоткрыты, а взгляд был все еще затуманен от предыдущего сна. Сердце молодого чунина забилось быстрее, когда девушка медленно оглядела его с головы до ног. Ее глаза медленно становились все шире и шире, пока она не бросилась к нему, почти сметая их обоих на пол. Две мягкие руки обхватили его тело, и на этот раз он не колеблясь отреагировал. Он вернул ей сладкое объятие, прижавшись к ней на бесконечное мгновение, наслаждаясь тем, как сладкий запах ванили, исходящий от неё, заполнил его нос. Узумаки чувствовал жар ее тела, шероховатости на ее руках, вызванные использованием кунаев, ритм ее сердцебиения и дыхания. Он чувствовал, как ее рубиновые волосы щекочут ему лицо, а Кушина все сильнее прижималась к его шее. Наруто медленно погладил мать по спине, краем глаза поглядывая на Минато, чтобы увидеть нежную улыбку на лице отца. — Тороку… — Наруто вздрогнул, однако голос матери гладил его уши, как тонкий шелк. Джинчурики нежно отвел прядь ее рубиновых локонов и откинулся назад, чтобы закрыть свои утонуть своими лазурно-голубыми глазами в глазах своей матери. Ему хотелось кричать, плакать и рассказать им все. Я же Наруто! Я здесь! Я же твой сын! Но это желание в конце концов утихло, когда его мысли обратились к рационализму. Печаль и отчаяние вспыхнули в его глазах, но лишь на мгновение, не успев стать узнаваемыми. — Кушина. Все в порядке? — Джинчурики издалека услышал свой собственный голос, в тот момент, когда его губы зашевелились. Он все еще чувствовал онемение. Это было очень странно. Первый же взгляд на своего отца, его живого, дышащего отца не вызвал такой реакции. Фырканье Курамы окончательно вернуло его к реальности. «Королева драмы.» — Это моя линия поведения, дэттбейн. Я волновалась, но этот идиот сказал мне, что ты устал и я не могу пойти проведать тебя, — Наруто мягко усмехнулся и сделал шаг назад. — Со мной все в порядке. Я просто очень устал, — На лице старшей Узумаки появилась широкая, почти лисья усмешка, и Наруто не смог подавить желание подражать ей. Минато подошел ближе и положил руку ему на плечо. — Когда она услышала, что тебя похитили, то захотела отправиться к границам сама, — на лице Наруто появилась мягкая улыбка. — Я сам могу о себе позаботиться. Ты же знаешь, я довольно сильный, — Кушина только закатила зеленые глаза от досады. — Так и есть. Но ты такой же идиот, как и твой брат, — Наруто усмехнулся и посмотрел на раздраженное лицо своего отца. — Я и есть тот самый Хокаге. Где же мое уважение?! — Кушина послала своему любовнику дерзкую ухмылку. — Ты получишь это уважение, если положишь свое испачканное белье в корзину для белья, — Хокаге Конохагакурэ-но-Сато разинул рот, как рыба, застывшая на месте без единого слова, покраснев до ушей от смущения, в то время как в квартире раздавался хриплый смех его сына и Кушины.***
Наруто вспомнил знакомые места из отдела допросов и пыток, где он провел первые две недели после того, как окончательно проснулся. Он ступил на лестницу, которая вела в подвал, к камерам четырех шиноби из Ивы. Узумаки оказался перед толстой деревянной дверью, покрытой невидимыми печатями безопасности. Однако он все еще ощущал их присутствие по крошечному количеству чакры, непрерывно вытекающей из узора. Он взялся за ручку, и печати засветились слабым желтым светом, изучая нарушителя, и в конце концов свечение исчезло, дверь наконец открылась. Он вышел в коридор и помахал рукой Макото, который улыбнулся и кивнул чунину. — Он сидит в последней камере. Когда закончишь, просто подойди к Анбу. Наруто кивнул и без колебаний двинулся в конец коридора. В своей прошлой жизни он никогда не был здесь, и это не соответствовало его мысленному представлению об этом месте. Вместо темного коридора и камер с ржавыми решетками; он оказался в ярко освещенном коридоре с абсолютно нормальными на вид дверями, в середине которых было большое стеклянное окно. Единственное, что указывало на тюремные камеры — громадное количество печатей безопасности по всему коридору. Наконец Наруто добрался до последней двери и заглянул внутрь, это была очень маленькая и скудно обставленная комната. Он взглянул на командира, который сидел на кровати, безвольно положив руки на бедра, а голова свободно свесилась на гигантскую грудь. Его большое, мускулистое тело было опущено, без каких-либо признаков некогда гордого командира второй дивизии союзных сил Шиноби во время четвертой мировой войны ниндзя. Наруто глубоко вздохнул, открыл дверь маленьким шипом своей чакры и шагнул внутрь камеры. Он мгновенно ощутил воздействие защитных пломб, так как в мгновение ока запас его чакры был заблокирован, а конечности онемели из-за ее отсутствия. Неудивительно, что Кицучи казался таким усталым. Наруто нерешительно шагнул вперед и откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание, но некогда гордый командир остался лежать на кровати в прежней позе. Узумаки закатил глаза и пересел на стул рядом с маленьким столиком. «А какая именно часть из нашего предыдущего разговора не дошла до твоего мозга? Это не относится к фразе «не привлекать внимания»!» — Курама разочарованно фыркнул, но Наруто лишь мысленно пожал плечами и пренебрежительно махнул рукой в его сторону. «Я знаю, что делаю. Просто дай мне поработать.» — Я в этом сомневаюсь. Они молчали в течение долгих минут, пока шиноби Ивы наконец не понял, что он не избавится от Наруто, просто игнорируя его присутствие. — Чего ты хочешь? — Узумаки откинулся назад и скрестил руки на затылке, но в его мозгу появилась удовлетворенная ухмылка. — Ничего. Я просто подумал, что ты будешь не против компании, — фырканье вылетело из носа командира, и Кицучи, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на Наруто с пустым выражением лица. — Брось притворяться. Что тебе надо? Ты же не следователь. — Вовсе нет. Я просто хочу поговорить с тобой, вот и все, — пустое выражение исчезло с лица Кицучи, и на его лице появилось смущенно-хмурое выражение. Он долго смотрел на Наруто, потом отвел взгляд от пронзительных голубых глаз и снова уставился в пол. Чунин опустил руки на колени, прежде чем его мягкий голос заполнил маленькую комнату. — А как ее звали? — глаза командира дрогнули, и его тело почти незаметно дернулось, но он долго смотрел перед собой, прежде чем открыть рот, чтобы ответить. — Сумие… — голос Ива шиноби понизился до шепота. — Я сожалею о вашей потере… я понимаю тебя. Скептическое «ч» — был единственный ответ от командира, прежде чем он собрался с духом и рявкнул на Наруто. — Не делай вид, что понимаешь меня. Ты — шиноби Листа. Ты же меня совсем не знаешь. Моя потеря, моя месть. Моя ненависть. Коноха выиграла войну, мы проиграли. Но в следующий раз все будет по-другому. Мы выиграем следующую войну. Ива станет сильнее, — Наруто долго молчал, внимательно глядя на напряженного Кицучи. — Это не имеет значения, откуда ты пришел. Камень или Лист, в конце концов, это не будет иметь значения. И не будет иметь значения, если ты из Тумана, Облака или Песка. Ничего не будет иметь значения. Ваш ранг, ваше наследие не будут обеспокоены Шинигами, он будет без разбора тянуться ко всем, от могущественного Каге до недавно закончившего академию генина. Мне не нужно понимать тебя лично. Я понимаю эту боль. Печаль. Это общее для всех. Стремление защитить свой дом и своих близких. На войне нет победителей, только выжившие. Это то, что делает нас одинаковыми. — Мы не одно и то же. Ива очень могущественна. Мы станем более могущественными и уничтожим вас. — Скажи мне. Почему началась война? Чтобы искать власть, но в конце концов каждая нация становилась только слабее из-за потери своего народа. Только одно может остановить ужас войны, и это — мир. Это то, чего ждет каждый человек, каждый мужчина, ребенок, женщина и каждый шиноби. Мы — шиноби. Мы одинаковы по большей части критериев, с которыми вы сможете согласиться. Принесет ли твоя месть покой твоей душе? — Кицучи долго молчал и наконец поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Наруто. — Один человек не смог бы принести мир всему миру. Это же невозможно, — Наруто поднялся с места и шагнул ближе к командиру. — Возможно. Однако один человек мог бы начать что-то и в конце концов достичь цели совместно с кем-то. Я, ты, Цучикаге, Хокаге, охранник за этой дверью, мы — маленькие части большой цепи домино. Вопрос в том, хватит ли нам смелости, чтобы наконец начать падать и изменить мир шиноби? — Ты сошел с ума… — Наруто только пожал плечами и подошел к двери, постучав и вызвав терпеливо ожидающего за дверью Анбу, который молча открыл ее и Узумаки шагнул наружу. Прежде чем дверь успела закрыться, чунин оглянулся через плечо и широко улыбнулся бывшему командиру. — Возможно, но у меня хватит мужества упасть, — Кицучи вскинул голову и заморгал вслед уходящему подростку, долго смотрел на закрытую дверь, погруженный в свои мысли.***
Ноги Наруто автоматически несли его по тонким тропинкам неизвестно куда. Пока он бродил по утренним улицам Конохи, его взгляд был прикован к грязным улицам, углам деловых кварталов. Гражданские и шиноби проходили мимо него, один или двое помахали ему рукой, один шиноби мягко похлопал его по плечу с широкой ухмылкой на лице, и глубоко в своем сознании Узумаки узнал в этом человеке Шина, особого джонина. Они работали вместе три недели назад рядом с границами, чтобы найти сбежавшего ребенка бизнесмена. Эта миссия должна была быть только ранга С, без какой-либо опасности, однако коммерсант охотно заплатил гонорар за миссию ранга А и запросил лучших сенсоров, чтобы найти его дочь. И Минато исполнил желание бизнесмена. Они нашли девушку около Югакуре в одной из бань, когда она наслаждалась своим свободным временем, отнюдь не в одиночестве, и Тороку пришлось наложить парализующие печати на девочку, чтобы отнести ее обратно к отцу. Она была всего лишь гражданским лицом, но после их небольшой стычки Тороку пришлось перевязывать свою кровоточащую руку, в том месте, где брюнетка уже не раз впивалась в его плоть. Минато и Кушина дразнили его в течение нескольких недель после этого инцидента. Он улыбнулся Шину в ответ, и после недолгого общения их пути разошлись, когда они подошли к небольшой пекарне. Молодая шатенка подбежала к Наруто еще до того, как он свернул за угол. Дочь булочника сунула ему в руки еще теплый коричневый пакетик, краснея и нервно покачиваясь на своих ножках, болтая о всяких глупостях. Та самая женщина, которая через десять лет бросит в него кусок хлеба, а в ее глазах вспыхнет ненависть. Та самая женщина, которая поцеловала его в щеку после того, как он спас деревню от Пейна. Наруто медленно покачал головой после того, как исчез за углом и двинулся в сторону переулка и вышел на площадь. Группа смеющихся детей прошла мимо него, один из них указал пальцем в его сторону, в то время как он мог слышать приглушенный шепот. — А вот и Йондайме. — Глупый, но это не он, — легкая улыбка появилась на его лице, когда он покинул толпу и своего охранника Анбу, прячущегося в тени. Двое черноволосых мужчин с суровыми лицами прошли мимо него, внимательно осматривая окрестности, людей на улицах, выискивая что-нибудь подозрительное. Наруто закрепил взгляд своих лазурно-голубых глаз на символе изображённой на их зеленых жилетках. Сюрикен с веером Учиха в середине. Где-то в глубине своей памяти он понял, что это символ военной полиции Конохи. Наруто устало вздохнул и покачал головой, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящей резне. — У меня еще много времени… Молодой генин выскочил из переулка, преследуя большого, жирного коричневого кота с красным бантом, который бежал в сторону Наруто. Ностальгическое чувство охватило Узумаки, когда он с легкостью поймал сбежавшее животное, держа его за загривок. Задыхающийся мальчик перестал скользить по грязи, тяжело дыша. Чунин перевел дыхание и посмотрел на худощавого черноволосого мальчика с белыми повязками на подбородке и щеках. — Спасибо тебе, шиноби-сан.- На лице Наруто появилась лисья усмешка. — Знаешь, если я отдам ее тебе, но ты будешь должен мне рамен, — генин прищурился, долго смотрел на него, не говоря ни слова, потом кивнул и протянул свою маленькую руку. — Сделка. Но только одна чашка, — Наруто кивнул и после короткого рукопожатия передал борющегося кота молодому шиноби, который тут же прикоснулся к маленькому устройству находящемуся на своей шее, чтобы доложить остальным членам команды. — Я достал ее, Изумо. Я направляюсь к месту встречи. Конец. Котецу. Мальчик слегка поклонился Наруто и повернулся к башне Хокаге, но прежде чем он успел сделать шаг, отчаянно сопротивляющаяся кошка провела когтями по пухлым щекам генина, оставив на его лице четыре тонкие красные линии. Котецу машинально отпустил кошку и с болезненным визгом постучал себя по измученному подбородку, зажмурив глаза. Наруто мог бы поклясться, что мать или, скорее всего, бабушка Торы усмехнулась ему, прежде чем исчезнуть в переулке с ругающимся мальчиком позади нее. Узумаки услышал, как Котецу сообщил остальным членам своей команды о побеге с соседней крыши. — Некоторые вещи никогда не меняются… — чунин медленно покачал головой, все еще посмеиваясь, на пути к своей цели. Наруто добрался до пограничного района Конохи. Он взглянул вверх на огромные стены, разглядывая патрулирующие отряды. Грустная улыбка пробежала по его глазам, когда его взгляд остановился на юной куноичи среднего подросткового возраста. Ее красные глаза на секунду остановились на нем, а потом Куренай с благодарностью побежала к главным воротам. Наруто вздохнул и засунул руки в карманы. Его ноги уводили его прочь от мрачных мыслей, от команды номер восемь, и он надеялся, что это поможет ему. От Кибы. От Шино… от Хинаты… Хината… Наруто тряхнул головой, чтобы очистить свои мысли как раз вовремя, чтобы не врезаться в спину высокого мужчины, что стоял рядом с высокой лесистой стеной. Мужчина медленно повернулся и слегка поклонился Наруто. Узумаки ответил ему гораздо более глубоким жестом. Пока он пристально смотрел на молочно-белые глаза перед собой, узнавание пробежало по его телу, когда джинчурики осторожно, но все еще сдержанно посмотрел на очень знакомого человека перед ним. Его длинные черные волосы, суровый взгляд на лице отца Хинаты. Нет. Что-то было не так на всем известных чертах лица. Глаза Наруто остановились на хитае на лбу мужчины, когда он понял, с кем столкнулся. Он смутно ощутил на себе чей-то взгляд и взглянул на высокую, грациозную женщину, которая несколько секунд назад вышла из ворот компаунда и слегка кивнула ему. — Одороки-сан. — Хьюга-сан. Чунин моргнул, впрочем, его глаза остановились на маленькой фигурке в руках женщины. Маленькая спящая фигурка с короткими иссиня-черными волосами медленно сосала большой палец во сне. — Хизаши, пошли отсюда. Неджи устал, — призрачная улыбка появился на лице Наруто, когда он посмотрел на маленького вундеркинда в руках матери и не смог сдержать смешок, когда тонкая линия слюны появилась на краю маленьких губ, медленно двигаясь к пухлому подбородку Неджи. Высокий мужчина кивнул женщине, и они оставили Наруто одного после небольшого кивка, который взревел от смеха в его голове. «О боже. Это было просто безупречно!» Он все еще хихикал, когда образ бредящего Неджи всплыл в его голове, подавляя последние воспоминания о черноволосом подростке, прислонившемся к его плечу, в то время как испускал свой последний вздох с улыбкой на лице. Его ноги снова зашевелились, унося его прочь от квартала Хьюга. Дрожь пробежала по его спине, когда он представил себе большеглазого ребенка с черными волосами, одетого в зеленую пижаму. Его мысли были заняты ребенком десять, и он представил себе детскую версию Хинаты, играющую с гремучей змеей, сделанной из Куная. Мягкий смешок слетел с его губ, но его губы изогнулись в меньшей и более нежной улыбке, когда другая мысль впилась в его разум. Наруто закрыл глаза и повернулся, чтобы вернуться в центр деревни, чтобы проверить еще одного ребенка, все еще плавающего в утробе матери, терпеливо ожидая момента рождения. Наруто обнаружил, что сидит на скамейке, почти прямо с домом, под огромным и древним вишневым деревом, терпеливо ожидая в течение нескольких часов. Его голова уже не в первый раз выскользнула из ладони, и туман в голове снова прояснился, когда от резкого движения сон покинул его мозг. Дверь наконец открылась, и ему пришлось успокоить свое колотящееся сердце, когда он наконец увидел то, чего ждал. Из дома вышла высокая, светлокожая, светловолосая женщина с явно округлившимся животиком. Ее зеленые глаза на мгновение встретились с его собственными, и он махнул рукой в сторону удивленной куноичи, которая в конце концов вышла из дома с удивленным лицом. На его лице появилась довольная улыбка. «Еще немного, Сакура…еще немного, и мы снова встретимся.» Наруто обнаружил, что сидит на своем хорошо известном месте, на голове отца. Узумаки положил скрещенные руки на поджатые ноги, глядя на свою любимую деревню в полуденном свете. Он перевел взгляд на отдаленное место, где, как он знал, за большими деревьями должен был находиться квартал Учиха. Он подавил желание проверить других своих друзей, но для него это было почти невозможно пробраться через стены, особенно к тем, которые были переполнены этими жуткими глазами. Они засекут его через секунду, и джинчурики сомневался, что сможет придумать приемлемое оправдание, почему он скрывается и шпионит внутри компаундов. Его пристальный взгляд переместился туда, где, как он знал, располагался квартал Инузука. Легкая улыбка появилась на лице Наруто, когда он вспомнил вспыльчивого Кибу. Их споры, их ссоры, их смех. Наруто крепко зажмурился и повернул голову в сторону лагеря другого товарища, прежде чем снова открыть их. Абураме. Нара. Акимичи… отчаяние и печаль начали распространяться в его сознании, когда он остановил свой взгляд на деревне ниже его ног. Наконец что-то отвлекло его мрачные мысли. Он услышал тихие шаги позади монумента, глубоко в лесу, когда кто-то шел к его укрытию, не осознавая, сколько шума он производит. Наруто услышал шуршание одежды, треск веток под ногами, шорох сухих листьев на земле и почувствовал укол чакры. Шипы беспокойного, злого человека. Узумаки услышал приглушенный стук, болезненный вскрик и через секунду запах небольшого количества свежей крови достиг чувствительного носа джинчурики. Наконец из леса появился силуэт ребенка, который тихо ругался, сжимая руку в оскорбленном кулаке и пытаясь направить свое раздражение на одно из деревьев. Однако дерево было намного сильнее, ничто не могло доказать это лучше, чем синяк и небольшое количество крови на его кулаке. Юноша спрыгнул к памятнику всего в нескольких метрах от Наруто и сел рядом с одним из каменных шипов Минато. Узумаки замер на своем месте, но он заставил свои мышцы медленно повернуть голову и закрыть глаза на ребенка рядом с ним. Гигантский каменный шип скрывал большую часть маленького тела, было видно только гримасничающее лицо и сверкающий гнев в глазах. Взгляд чунина застыл на темных волосах ребенка, торчащем конском хвосте, темных, но все еще горящих глазах… и длинном шраме, пересекавшем переносицу от щеки к щеке. Его сердце на секунду перестало биться, а во рту вдруг стало суше, чем в песках Суны. Ирука… он сразу же вернулся в Коноху, чтобы присмотреть за детьми, которые остались в деревне, после того, как Наруто бежал с черепашьего острова, чтобы присоединиться к своим товарищам на поле боя. Ребенок нашел маленький камешек и бросил его с памятника в сторону деревни. — Глупый Сэнсей… глупая Академия…глупый Хокаге… глупая деревня… — маленький ребенок сердито выругался себе под нос и бросал по одному маленькому каменю в сторону деревни после каждого своего проклятия, будто взвешивая свои слова. Мальчик внезапно замер, когда наконец понял, что не один. Умино медленно повернул голову набок, чтобы встретиться взглядом с широко распахнутыми небесно-голубыми глазами и приоткрытым ртом Наруто. Они оставались в полном молчании, каждый из них застыл на месте по своим собственным причинам. Момент был нарушен громким смехом Узумаки и разинутым ртом десятилетнего Умино Ируки. — Что тут смешного? — ребенок вскочил на ноги, указывая пальцем на все еще смеющегося джинчурики, который только махнул рукой. Его бывший сэнсей был милым ребенком, проклинающим и шипящим на академию, своего собственного сэнсея, свою деревню и Хокаге. Покойный учитель Наруто, который учил его, что Узумаки должен проявлять уважение к вождям и к деревне, потому что молодой джинчурики назвал Сандайме «Джиджи». Внезапно на лице Ируки вспыхнуло понимание, и в его темных глазах промелькнула легкая паника. — Т-ты Йондайме… я не хотел… — лисья усмешка появилась на лице Наруто, видя начинающуюся панику и легкую дрожь маленьких рук. — Расслабься, малыш. Я не собираюсь болтать об этом, — Ирука расслабил напряженные мышцы, но в его глазах все еще отражалось подозрение, — Как тебя зовут, гаки? — ребенок сузил глаза, и подозрительный взгляд только усилился. — А зачем вам это знать? — Наруто пожал плечами и откинулся на спину, сложив руки за головой, небрежно скрестив ноги, в то время как его глаза были прикованы к хрустально-белому пушистому облаку. — Я просто пытаюсь начать разговор, — Ирука медленно вышел из-за шипа, чтобы увидеть своего нового светловолосого спутника, что за каменным острием, но в конце концов решил, что парень действительно не будет болтать. Он подошел к лежащему чунину и сел, скрестив ноги, все еще наблюдая за Наруто краем глаза. — Меня зовут Умино Ирука, — Наруто сел и протянул руку к ребенку. — Одороки Тороку к твоим услугам.- Ирука сделала растерянное лицо. — Одороки? Я думал… они сказали, что вы родственник Йондайме-сама. Разве ты не должен быть Намикадзе? — внезапный префикс " — сама " не был пропущен Наруто, но он просто послал мягкую улыбку обратно. — Это долгая история, — на детском лице появилось хмурое выражение, но в конце концов он подавил свое любопытство и остался в молчании. — Ирука-тян. Что заставляет тебя проклинать все подряд? — мальчик сложил руки на груди и фыркнул. — Я же не девочка. Не называй меня тян! — Наруто только закатил глаза, но его синие глаза дерзко сверкнули. — Не хочешь ли ты сказать мне, Ирука-кун, что тебя так сильно расстроило, что ты должен был бить дерево? — Умино смущенно попытался спрятать ушибленный кулак и почувствовал, что его щеки становятся все краснее, но в конце концов он изменил свой настрой. «Это уже не имеет значения, он и так все знает.» — Откуда ты это знаешь? Наруто только пожал плечами, и Ирука долго молчал, наблюдая за деревней под его ногами, когда группа людей в зеленых жилетах прыгала к башне Хокаге с крыши на крышу в полуденном солнечном свете. — Я провалил предэкзаменацию в Академии, — Наруто молчал, ожидая, что Ирука продолжит, но внутри у него все перевернулось после следующей фразы мальчика, — Сэнсей сказал мне, что если я не смогу пройти следующий предварительный тест, то он не позволит мне подать заявление на выпуск с первой командой из-за нового положения. Наруто прищурился, внимательно глядя на маленького мальчика рядом с собой. — А почему ты хочешь закончить академию раньше? — Ирука долго молчал, прежде чем наконец открыл рот, чтобы ответить. — Потому что… потому что я хочу стать сильнее. Чтобы узнать сильные дзюцу и показать их. — Но почему же? — Ирука наконец поднял на Наруто смущенный взгляд. — Почему что? — А почему ты хочешь стать сильнее? — Потому что с сильным дзюцу я смогу проявить себя. Сэнсей сказал мне, что я не буду боевым типом шиноби… Он сказал, что у меня нет ни родства с ними, ни менталитета. Я хочу им все доказать, — Наруто вздохнул, увидев кислое лицо Ируки. Может быть, небольшой толчок и не повредит. Он услышал недовольное фырканье Курамы на заднем плане. — Я уверен, что в следующем году у тебя все будет хорошо. Кроме того, власть не всегда связана с сильными дзюцу. Ты сможешь найти великие силы в самых разных местах и различными способами, — Ирука с любопытством приподнял бровь. — Сила может быть найдена в клочке бумаги… например, в печати. Сила может быть в твоем сердце. И знаешь ли ты, что держит самую большую власть? — Ирука медленно покачал головой. — Молодое поколение, — ребенок сделал растерянный вид. — Я ничего не понимаю. — Однажды ты все поймёшь, — Наруто удивленно посмотрел в голубое небо, — Боже. Говоря это тебе, я чувствую себя стариком. Я начинаю терять свою силу юности… — Наруто вдруг замер, — Я ведь этого не говорил, даттебайо? — Наруто повернулся к Ируке с широко раскрытыми глазами, и столкнулся с растерянным ребенком, в то время как Узумаки взъерошил свои собственные светлые локоны в произвольном шоке. Он медленно покачал головой и откинулся назад, — Неважно. — Ты сошел с ума. — Нормальные люди скучны, — на лице Наруто появилась мягкая улыбка. — Хэй, Ирука. Разве ты не проголодался для рамена? Это мое угощение. Умино сделал удивленный вид, постучал себя по подбородку и кивнул с широкой улыбкой. Наруто выпрямился и взъерошил темные локоны своего некогда сэнсея, пригладив вихры в аккуратном хвостике. Ругающийся ребенок, который отчаянно пытался поправить свою испорченную прическу, последовал за Узумаки в центр города, где джинчурики наконец-то смог начать выплачивать долги своему сэнсеею.