Принц и лесная земляника. Часть 2

      Северус открыл глаза, закрыл и открыл их снова, но картинка не поменялась. Он лежал в совершенно незнакомой кровати в такой же незнакомой комнате. Сверху нависал балдахин из тёмно-серого бархата. Северус повернул голову в надежде, что обзор под другим углом внесёт ясность в его положение и местонахождение, но чуть не вскрикнул от испуга. Спросонья до него не сразу дошло, что существо, стоящее у изголовья кровати — всего лишь домовой эльф. — Потти рад служить молодому хозяину! — тут же заверещал эльф. — Что желает молодой хозяин? Завтрак? Ванна?       «Он что — караулил, пока я проснусь?» — подумал Северус, даже не подозревая, что эльфы по очереди торчали у его кровати и чуть не подрались за право прислуживать ему. — Э, Потти, а ты не расскажешь мне, что вчера было? — решил спросить Северус, но тут же пожалел. — О! Вчера был великий день! Все эльфы готовили дом к приезду молодого хозяина, но Потти старался больше всех! С утра Потти вычистил лестницу! Да-да, она была ужасно пыльная. Потти почистил каждый завиток… — Стоп, Потти. — Молодой хозяин, Потти может прищемить себе пальцы. — Зачем? — искренне удивился Северус. — Потти не смог правильно ответить. — Нет, не надо. Это я не то спросил. Как я оказался в этой комнате? — Сегодня ночью молодой хозяин стал настоящим хозяином. Но он очень устал, очень. Мы все — и эльфы, и замок — так долго грустили, что слишком обрадовались. И молодой хозяин устал и заснул сразу, как вышел из главной комнаты, сэр. Да. И лорд сказал перенести молодого хозяина в его кровать. Потти хотел это сделать, но Найфи успел первым.       Голос эльфа дрогнул от обиды. Он явно переживал, что эта честь досталась не ему.       И тут Северус осознал, что же вчера произошло. Он теперь настоящий Принц. Видимо, ритуал так вымотал его, что он сразу отключился. Но сейчас Северус чувствовал себя прекрасно. Ему казалось, что он никогда ещё не был так бодр и полон сил. Парень потянулся на кровати, стараясь размять каждую мышцу. А потом встал. — Открой шторы, Потти!       Эльф щёлкнул пальцами, и утреннее летнее солнце прорвалось в комнату.

***

      Берри Фрост потянулась на кровати. Как же хорошо спать в своей постельке. Вчера она опять зачиталась, подсвечивая себе люмосом страницы. А теперь книга, растопырив страницы, валялась на полу. Она цокнула языком — нехорошо, надо быть аккуратнее с книгами. Берри подняла книгу, а затем и сама поднялась с кровати. И вовремя — в окно влетела сова. Как истинная англичанка, Фрост спала с открытой форточкой, правда, истинной англичанкой она предпочитала быть только летом, в остальное время ссылаясь на ирландские корни. Берри сняла с лапы совы короткую записку: «У меня все хорошо. Северус Принц. P.S. Только для тебя — для остальных побуду Снейпом».       Берри рассмеялась. А потом сказала уже сове: — Подожди, пожалуйста, я сейчас напишу ответ и угощу тебя.       Девушка потянулась к шкафу, достала совиное печенье и положила его перед совой. А сама на клочке бумаги быстро нацарапала: «Очень рада за вас, мистер Принц-все-еще-Снейп-для-остальных.»       Берри привязала письмо к лапке птицы, отпустила ее. Потом, наскоро умывшись и даже не пытаясь привести в порядок свои волосы, поспешила вниз — надо обрадовать бабушку Ри.

***

      Лили проснулась сегодня раньше Петуньи. Пока сестра спала, она тихонько поднялась, стараясь не шуметь, и подошла к окну. Надо полюбоваться на море, ведь сегодня последний день и они возвращаются домой. Лили обожала пляж, песок и вечно меняющееся море. За две недели вся семья успела слегка загореть, а Лили — покраснеть: ее нежная, как у всех рыжих, кожа плохо переносила такое количество солнца. Девушка сладко потянулась и стала смотреть в окно, разглядывая береговую линию. Какие-то ранние пташки уже вышли на пляж. Кое-кто даже купался, но в целом картина была очень мирная. Лёгкий ветерок вздымал волны, и кое-где даже появлялись белые барашки пены. Надо насмотреться на год вперёд. Лили приоткрыла окно, чтобы яснее почувствовать свежесть морского утра. И тут же к ней подлетела маленькая сова. Лили нахмурилась и глянула на сестру. Кажется, та спала. А то прошлый раз она устроила истерику. Ну подумаешь, сначала одна сова принесла лист с результатами экзаменов, а на следующий день другая — притащила длиннющее письмо от Сева. Сев явно приказал птице дождаться ответа, но Петунья так возмущалась присутствию совы в комнате, будто та была крысой. В итоге, толком не прочитав письмо, Лили как можно скорее написала ответ, похваставшись десятью «превосходно» и попросив Сева пока не писать. Но ничего, скоро они вернутся домой, где у нее своя комната. А потом она поедет на пару недель к Мэри. И сможет получать письма без аккомпанемента из недовольства сестры. Но кто же это написал ей сейчас, неужели снова Сев? Может, то письмо не дошло? Лили скорее отвязала письмо и раскрыла его:       «Милая Лили. Я знаю, ты не разрешала писать, но провести целое лето вдали от тебя — слишком тяжёлое испытание для меня. И несмотря на то, что Сириус сейчас будет жить со мной, я считаю дни до того момента, когда отправлюсь в Хогвартс. Ведь тогда я смогу увидеть тебя. И может быть, ты пойдешь на свидание со мной? Поверь, Лили, я много думал о том, что ты тогда сказала мне. И я действительно изменился. По крайней мере, я очень стараюсь — я уже почти доделал летнее задание по трансфигурации. Я надеюсь на твой ответ, Лили. Джеймс. P.S. И, кстати, я получил 8 С.О.В. А ты?»       Лили фыркнула. Надо же, какой хвастун! Но почему-то ее охватило волнение. Она вспомнила, как на вокзале Джеймс подхватил ее чемодан и помог донести до машины. Он был так мил с родителями и произвел на них хорошее впечатление. Может, этот балбес действительно изменился? И тут она увидела, что к письму прилагается какая-то веточка. Она взяла ее в руку, и ветка тут же покрылась листьями и расцвела розовой лилией. Лили зарделась. Какое нежное волшебство. Она взяла лист и принялась спешно писать, пока не проснулась Петунья.       «Здравствуй, Джеймс. Я рада, что ты решил взяться за ум. И спасибо за подарок — мне понравилось. Я тоже скучаю по Хогвартсу и всем нашим гриффиндорцам. Но не думай, что это значит, что я пойду с тобой на свидание. Вот когда увижу, что ты действительно изменился — тогда и подумаю. Только прошу тебя, не пиши мне слишком часто. Все же будет странно, если обычный маггловский дом оккупируют совы. Лили Эванс. P.S. У меня десять».       Она быстро привязала письмо к лапке и отправила птицу: «Джеймсу Поттеру».       Лили повернулась и столкнулась со злым взглядом сестры: — Ты опять! Дня не можешь прожить, чтобы не показать, какая ты особенная? — Туни, это всего лишь письмо от одноклассника. — Мне это все надоело! Что подумают о нас другие люди?! Они будут считать нас ненормальными! К нормальным — не летают совы!       Лили почувствовала гнев. Да она просто завидует ей! Сколько можно? Разве она виновата, что Туни не может колдовать! Она выбежала из комнаты, как была — в одной ночной рубашке! Ничего, скоро, очень скоро она сможет оставить этот мир и не слушать от сестры, что она ненормальная. Там она самая лучшая, замечательная волшебница!

***

      Регулус сегодня не спал вовсе. Как, впрочем, и все в доме на Гриммо, 12. Вчера Сириус громко и торжественно разругался со всеми. Сказал, что мать сошла с ума, и если она поддерживает Темного Лорда, то Рег может становиться хоть пожирателем смерти, хоть некромантом, но его ноги не будет в этом доме. И тогда разъяренная мать выжгла его на гобелене. Но это ерунда. Выжгла и выжгла. Простое репаро тут, конечно, не поможет, но восстановить можно. А Сириус посваливал свои вещи беспорядочной кучей в чемодан и через камин ушел к Поттерам. Мать была в бешенстве. Особенно, когда не смогла попасть к Поттерам сама. Карлус Поттер холодно сказал, что они позаботятся о Сириусе, раз уж его родные не могут этого сделать. Понятно, что Вальбурга не стала от этого добрее. У Регулуса до сих пор в глазах стояла отвратительная сцена вчерашнего вечера. — Орион! Ты обязан что-то сделать! Если он не хочет быть Блэком — изгони его из рода! — истошно кричала Вальбурга.       Орион Блэк сидел в кресле, прикрыв глаза и растирая виски в попытках унять подступающую головную боль. — Вальбурга, прошу тебя, успокойся. — Это ты виноват! Ты не смог привить ему уважение к роду! Теперь ты должен его изгнать! Он не имеет право быть Блэком! — Сириус — наш первенец и наследник. Я не буду его изгонять. В конце концов, глава рода я, а не ты. — И я иногда жалею об этом! — Я тоже о многом жалею, Вальбурга.       И тут мать опустилась перед ним на колени. Регулус этого совершенно не ожидал, но ещё больше он был поражен, когда мать сказала: — Тогда сделай наследником Регулуса, он достоин! Он настоящий Блэк! Разве что ему не хватает страсти, но это не беда.       Тогда отец поднялся и сказал, глядя на мать у его ног: — Я должен что-то знать?       Вальбурга всхлипнула: — Нет! — Хорошо. Регулус, ты согласен?       Рег опешил. Неужели спросили его мнение? Он не хотел быть наследником. Но мать с такой надеждой смотрела на него, что он не мог ее разочаровать. — Я не хочу, но если надо — я согласен. — Мой дорогой! — воскликнула мать. Она поднялась и кинулась обнимать и целовать его.       Дальнейшее Регулус помнил смутно. Ему пришлось выучить слова и ритуал, благо он был не очень сложным. Затем они спустились в ритуальный зал, а вышел он из него наследником, но совершенно без сил.       Кикимер подобострастно шептал: — Хозяин Регулус — теперь наследник, а не этот негодный хозяин Сириус, разочарование своей матери. Род Блэк обретёт свое величие!       А Регулусу хотелось побиться головой о стенку. Если раньше у него была призрачная, крохотная надежда, что он может хотя бы попробовать поухаживать за Фрост, то теперь она исчезла. Почему Сириус всегда такой эгоист и не думает ни о ком, кроме себя?       Регулусу так и не удалось заснуть, и он встретил рассвет у окна своей комнаты.