Сны и кошмары

Все от меня чего-то ждут. Ждут, что я укажу им путь. Предполагают наличие у меня неких особых лидерских качеств. Если не говорят прямо, то непременно подразумевают, что я уже по праву рождения должен лучше других понимать волю их бога. Проблема в том, что эти ожидания основаны на неудачном стечении обстоятельств. Я даже не разделяю их веру. Да, думаю, я заслужил право говорить именно так. Я мог бы продолжать делать вид, что стремлюсь к всеохватывающему забвению – ведь именно это стремление, как полагают многие, должно быть смыслом моего существования. Пожалуй, я и сам долгое время поддерживал эти ожидания. Как появляются богоподобные? Среди гламфелленов в том числе находятся те, кто считает появление подобных мне благословением, знаком расположения божества. Я слышу подобные изречения всю сознательную жизнь, в различных нелепых вариациях. До меня доходили сомнительные слухи о людях, системно занимающихся исследованиями в этой области, но, насколько я могу судить, особых результатов они не добились. К тому же, они далеко. За горизонтом, а может – еще дальше. Слабые сомнения, мучившие меня, никогда не могли оформиться в осознанные вопросы. Да и кому я мог бы их задать? Последователям? Они сами ждут от меня ответов. Богу, чье касание отметило меня? Даже думать об этом смешно. Так я думал до того дня, когда Оплот вести посетила видящая. Невысокая, хрупкая с виду эльфийка. Она смотрела на меня внимательно, но без отвращения; сочувственно, но без унижающей жалости. Несколько позже я узнал, что первое впечатление хрупкости было обманчиво. Когда я боялся – она протянула мне руку. Когда я усомнился – она предложила мне свою помощь. В надежде, что послание для Говорящей с сумраком заинтересует ее, я рассчитывал на помощь. Но я не мог знать, к чему приведет ее появление в Оплоте вести. Забытый храм, путешествие в царство Римрганда, потерянные фрагменты воспоминаний и истории, схватка с драконицей – любой остановился бы на полпути. И все это время видящая выглядела сосредоточенной и целеустремленной, а ее спутники – уверенными в ней и в себе. Понятия не имею, как она этого добилась: без принуждения, без страха; не раз я ловил себя на малодушной зависти. С самого начала было глупо об этом думать, но может ли это стать моим шансом покинуть Оплот вести? Отправиться как можно дальше, и забыть о вестниках, боге разложения? В глубине души я понимал, что от себя не убежишь. И все-таки не мог не предпринять попытку. Необходимо убедить видящую, что я могу быть полезен. Аргументы должны быть весомыми, поэтому нужно обдумать их как можно тщательнее...

***

Когда Витмад был закрыт и Илзе покинула храм, она решила не задерживаться в Оплоте. Не мешкая, она направилась к причалу. Тогда Ватнир решился: он понял, что другого случая ему не представится. – Говорящая с сумраком, я пойду с тобой. – Ты не говорил, что собираешься покинуть Оплот вести, – Илзе обернулась и вопросительно глянула на Ватнира. "Снова этот взгляд, – думал Ватнир. – Слишком внимательный. Но ничего мистического в нем нет: как будто я напоминаю ей кого-то. Интересно, кого именно? Неужели она встречала других богоподобных, похожих на меня?" – Да, я хочу пойти с тобой, – повторил он, уже менее уверенно, и добавил: – Если ты позволишь, разумеется. Надеяться переубедить Говорящую с сумраком было с его стороны неразумно – это Ватнир уже понял. Заготовленная речь перестала казаться уместной, а аргументы – убедительными. Поэтому остается лишь ждать ее ответа. Илзе на мгновение замешкалась, а затем, кивнув не жрецу, но своим мыслям, приняла решение. – Хорошо, оставайся. Мне пригодится любая помощь, – по своему обыкновению, она дружелюбно улыбнулась. – Кроме того, я знаю ученого, который был бы рад с тобой познакомиться. Ватнир не смог скрыть растерянность: неужели слухи правдивы? Но, с другой стороны, принимать участие в экспериментах в качестве исследовательского объекта ему совершенно не хотелось. – Не беспокойся, – видящая заметила, как изменилось выражение его лица, даже под бинтами. – Среди анимантов достаточно шарлатанов, но Джаколо – хороший человек.