И солнце всходило

Рабочие будни, и без того не самые лёгкие, превратились в окончательно напряжённые даже для Найнса, который привык работать много и по-максимуму. Не стоит и говорить, что окружающим такой режим давался тяжелее: ситуация накалялась, рабочих рук не хватало даже чтобы обработать все вызовы оптимально быстро, стажёров раскидали от Найнса к другим коллегам, напарников разделили по одному и за каждым закрепили определенный участок. За Найнсом не оставили никого из стажёров, но закрепили на полтора участка, так что головы поднять всё равно было некогда. Коннор с Хэнком официально остались только на революционном расследовании, однако Хэнка регулярно отвлекали помочь по другим делам: штатные лаборатории не справлялись. Чем Коннор бессовестно пользовался и увиливал от напарника с утроенным энтузиазмом. Смотрелось, даже на привычный взгляд Найнса, вызывающе, и он не знал, каким чудом держится Хэнк. Сам Найнс держался тем чудом, что ГВ действительно взялись сопровождать его каждый день. Конечно, дорога в департамент им была закрыта, но околачивающийся на служебной стоянке служебный юнит обычно никого не интересовал, поэтому на выезды Найнс отправлялся всё-таки в компании. ГВшки чередовались и менялись местами иногда в течение одного дня, вызывая у Найнса неумышленно ощущение исключительно быстро проходящего времени — за одну смену он уставал как за трое суток, ибо объем работы примерно соответствовал. Плюс, сменяющиеся лица, плюс, беспокойство за стажёров, за которыми всё-таки нужен был присмотр, плюс, федералы на периферии — Норт, конечно, не отходила от Коннора, так как оставить его без присмотра означало вручить карт-бланш, а Маркус с напарником почему-то всё равно отирались в местном архиве, прикрываясь делом без вести пропавшего, будто бы важного свидетеля Л. Манфреда. Усталый мозг Найнса всё одно ловил остаточную и детальную информацию, компилировал, анализировал на периферии и выдавал дикие теории. Например, рабочее рвение Маркуса Найнс был бы склонен оценить как одновременно лично заинтересованное, а важный свидетель в этом случае превращался в потерянного родственника, судя по тому, что запрашивались дела совсем свежие, потерянного недавно, а если судить по поддерживающей манере Саймона — потерянного жестоко. Найнс отдавал себе отчёт, что это чушь, но голова не выключалась толком даже на ночь, и выдумывать версии про семейство федерала было проще, чем представлять, во что выльется полноценная революция, если сейчас в городе творился без малого хаос. Не хотелось лишать себя надежды на лучшее, а то анализировать и прогнозировать Найнс был, конечно, мастер. Двухсотки помогали ему всем, чем могли, и Найнс был действительно им благодарен, не представляя одновременно, как бы это подоходчивее выразить. Всякий раз, когда любой из них не просто напоминал о еде, а давал еду прямо в руки, Найнса переполняла признательность. Когда он слышал довольное рычание «Ямахи» поблизости, ему казалось, что вернулись какие-то более счастливые времена. И каждый раз, когда он почти падал, находился тот, кто подставлял плечо. В таком прекрасном темпе они проработали дня, вроде бы, три — по ощущениям это были все десять — когда Найнс, оставшийся в отделе допечатать документы, случайно застал обрывок беседы Хэнка с Коннором. — Сэр, — басовитый «охранник тюрьмы», похоже, едва сдерживал бешенство. — Это реальный шанс найти наконец «Назарет»! У нас есть много зацепок! Позвольте мне проанализировать улики! — Хэнк, — в напевной интонации Коннора Найнсу слышалась чистая злость. — В нашем архиве засели федералы, и это даже не наши федералы, как агент Вест! И я не позволю никому перехватить это дело, особенно зазнайке Маркусу! То, что его отец федерал, он сам федерал, и собака его тоже, наверняка, федерал, не даёт ему права ни на что в этом участке, кроме разработки своих наводок! Хэнк отвечать не стал, Найнс почувствовал смутное беспокойство, поспешил встать и подойти к ним: не хотелось бы, чтобы кузена зашиб стремительно сошедший с ума прототип. — О чём толкуете? — Найнс невежливо встроился в беседу, ещё менее вежливо, утягивая за рукав ХК800. — Хэнк, извини, ты мне не поможешь? Патрульные все на подзарядке, а мне, как назло, надо утащить пару коробок в архив. — Найнс-с-с! — зашипел на него Коннор натуральной гадюкой. — Честно, Коннор, если бы была надежда, что если позвать тебя, ты пойдёшь, я бы позвал, — Найнс отмахнулся от расстроенного чем-то кузена. У самого Найнса, кажется, уже не хватало сил на расстройство, только на благодарность, которую провоцировали вездесущие ГВ200. Прайм поджидал его за стоянкой департамента вместе с «Ямахой», но Найнс предупредил, что задерживается. Прайм обещал ждать, и детектив Найтлесс был на все сто процентов уверен, что ждал. — Вообще-то ты правда мог бы меня попросить, — Коннор оскорбился, потом посмотрел на Найнса опять, вздохнул без обиженных ноток в интонации. — Давай помогу? — У меня всего две коробки, не три, извини, лучше отдохни, плоховато выглядишь для сверхчеловека, — Найнс похлопал кузена по плечу, наблюдая, как Коннор расцветает от простых слов. — Я всё ещё тобой восхищаюсь, особенно умением грамотно распределить силы и признать свои ошибки. Твоя нынешняя ошибка — ты мало отдыхаешь. Будешь признавать? Тут Коннор натурально рассмеялся, устало, но довольно, легко, совсем как в юношеские годы, красиво и обаятельно, беззаботно. Найнс улыбнулся следом, но руку с плеча не убрал. — Отдохни, Коннор, пожалуйста, хорошо? — Ладно, ладно, — тот вскинул руки, сдаваясь. — Хорошо, ты советуешь исключительно разумные вещи, Найнс, как тебе не надоедает быть вечно таким умным? — Надоедает, очень, — настал черёд Найнса фыркать. — Короче, я учту, сейчас, тоже доделаю, — Коннор махнул в сторону своего рабочего стола. — Может, после шоколадки. Надо немного проснуться. Найнс завистливо вздохнул: шоколадки он обожал, но позволял себе нечасто — щёки не поддавались никаким тренировкам, в отличие от других мышц, и первыми почему-то набирали в объёме. Может, конечно, Найнсу казалось, но шоколад он ел редко. Гораздо реже, чем хотел. — Прости-прости, всё, я буду хрустеть постным диетическим сухарём, а ты иди-иди в архив, — Коннор тоже об этом вспомнил. — А почему сухарём? — раздался над правым ухом басовитый голос. Найнс слегка вздрогнул, Коннор тоже — видимо, они оба забыли о присутствии восьмисотого. Найнс попенял себе, но без особого энтузиазма: никаких секретных вещей и материй они с Коннором тут не обговаривали. — Это неважно, пойдём, поможешь, — Найнс дёрнул Хэнка за рукав, который продолжал держать, показал коробки, которые надо дотащить. — Вот, бери вторую, она слегка потяжелее… Эй! Хэнк ничтоже сумняшеся подхватил обе коробки с таким видом, будто взял пару планшетов. Найнс только приподнял брови, думая, стоит ли спрашивать что-нибудь по-человечески глупое, но решил, что не стоит. Вместо этого вздохнул, смиряясь, поманил Хэнка за собой в архив, открыл систему безопасности значком, привычно нашлёпал пароль по экрану, понимая, что завтра придётся менять — Хэнка стоило учитывать во всём. Наконец последние двери открылись, и Найнс действительно очутился нос к носу с федералами. Оба в позах, говорящих о нешуточном умственном усилии, замерли перед стеной с несколькими обесточенными андроидами, планшетами, полными фотографий, статуэтками и какой-то ерундой, напоминающей картину. — Простите, сэр, не вы ведёте это дело, — судя по тому, что первым заговорил Хэнк, улики это были по делу «Назарета». — И вам не следует тут находиться. Маркус отмахнулся, не оборачиваясь, а вот Саймон повернулся и счёл нужным обозначить удивление. Найнс тоже счёл нужным обозначить, только не удивление, а недовольство. — Господа агенты, этим делом занимаются лучшие специалисты обоих наших ведомств, в свете чего ваши действия выглядят ужасно нелепо, — разработанная как раз для таких случаев интонация, по задумке, служила предупреждением. Когда Маркус развернулся, нацеливая пистолет на Найнса, тот счёл, что предупреждение вышло излишне доходчивым, прямо как последним. — Тебе ли рассуждать об этом, бесчувственное бледноглазое бревно! Оскорбление Найнса больше удивило, чем задело, он бы даже приостановился записать — так его точно ещё не называли, но Маркус продолжил, не убирая пистолет. Саймон, замерший с рукой на полпути к кобуре, выглядел настороженным, но неопасным, и переживал, скорее всего, в этой сцене только за напарника. Что было со всех сторон логично. А ещё немного обидно: Найнсу угрожали оружием в его участке, в его архиве, по совершенно глупому и несправедливому поводу. — Тебя-то совершенно не волнуют их проблемы, наши проблемы с ними! Тебя вообще ничего не волнует, вот и не мешай адекватным людям выполнять их работу! Я хочу найти Лео! Саймон странно ворохнулся в половине отрицательного движения. — Этого их предводителя! — Маркус продолжал тираду, будто ничего не увидел. — И ты мне не помешаешь! И прототип не помешает, он обязан подчиняться только напарнику! И никто не помешает, когда я так близко! — Занятно, конечно, — Найнс устало провёл пальцами по лбу, стирая ощущение паутинки, оказалось, на лоб снова упала чёлка, в конце дня вечно так случалось. — Но у меня для вас плохая новость. Чтобы продолжать свои изыскания, вам придётся меня убить, так как я, являясь сотрудником департамента, не могу допустить столь явного и неприкрытого попрания законов, которым я служу. Так уж вышло. Готовы ли вы убить полисмена при исполнении? Маркус перевстал, его боевая стойка стала чуть менее боевой, Хэнк за спиной странно хрипнул звуковой платой, Саймон округлил глаза, Найнс устало расправил плечи и поддернул манжеты водолазки. — Воспротивиться толком я не успею, хотя реакция у меня неплохая, выстрелю и один раз попаду точно, думаю, Саймон, в вас, уж простите, но вы кажетесь мне опаснее напарника. Потом Маркус меня убьёт, это нетрудно, почти в упор-то, я без бронежилета, целиться особо не нужно. А вот потом вас ждёт сказочная перспектива существования вне всякого и любого закона, господа федералы, потому что этот милый андроид, — Найнс указал себе за спину, — всё запишет и обязательно успеет передать своему напарнику. Очень злопамятному человеку, по совместительству, моему кузену. Пауза повисла и немного затянулась. Найнс морально был готов закатить глаза, вот настолько ему надоело существовать в усталом состоянии и вдобавок проговаривать все эти очевиднейшие вещи. Саймон переглянулся с Маркусом, но тишину они не нарушали, поэтому Найнс собрался и всё-таки проговорил, даже глаза не закатив: — Итак, вопрос прежний и всего один. Готовы ли вы убить полисмена при исполнении? Маркус молча убрал пистолет в кобуру и прошёл мимо Найнса, умудрившись не задеть плечом, хотя, Найнс мог бы поклясться, пламенно этого хотел. Вслед за Маркусом выскользнул Саймон, вежливо улыбнувшийся на прощание. Найнс ещё раз убедился, что стрелял бы первым именно в него, кивнул в ответ, не меняя выражения лица. Когда шаги федералов стихли на лестнице, Найнс прикрыл лицо руками, легко массажируя: — Знаешь, Хэнк, ты меня извини, но я пойду покурю, голова совсем не соображает. Ты пока поменяй блок, номер моих дел на коробках написан, на стикерах, забей первое по порядку и подожди меня, ладно? Я вернусь минут через десять… — Простите, сэр, — Найнса тронули за плечо, пришлось отнимать руки от лица. — Вы действительно собирались пожертвовать жизнью ради этих сведений? — Было похоже, что я шучу? — Найнс улыбнулся было, но увидел красные всполохи в жёлтом диоде, и резко улыбаться перестал. — Это был просчитанный риск, Хэнк. Уверяю тебя, заставить федерала испортить самому себе карьеру — очень трудно, не говоря уж о том, что доказательства бы совершенно точно остались. — Ещё вопрос, простите, сэр, — Хэнк как-то уж совсем невесомо коснулся плеча, ощущение было сродни тому, как будто погладил. — Вы действительно думаете, что я бы стоял и смотрел, как вас убивают? На последнем слове голос прототипа сбойнул, Найнс обругал себя мысленно и похлопал Хэнка по ладони в ответ. — Извини, я не подумал, что у тебя же ещё и программа защиты вшита, но могу сказать в своё оправдание, я полагал — выбор между полицейским и федеральными агентами многих бы поставил в тупик, особенно андроидов, особенно правоохранителей, так что я не смог бы тебя осуждать, замри ты на месте. Хэнк странно-дёрганно кивнул, Найнс кивнул в ответ, вникать в душевные драмы Хэнка сил уже не было, да и улики по «Назарету» — вот они. Если Хэнку не хватит десяти минут, чтобы тут спокойно всё изучить, то Найнс не Найнс. Это снимет конфликт между ХК800 и кузеном, к тому же может пойти самому Хэнку на пользу: общаться с девиантами для особо загруженных работой и стрессами полицейских в отдельных случаях было истинно целительно. Найнс задумчиво поднялся по лестнице, вышел через ближайший эвакуационный выход — там неподалёку было приветливое крылечко с козырьком, позволяющее покурить спокойно, не заботясь о пролетающем снеге или ледяном дожде. За курткой Найнс заворачивать не стал: холод дополнительно бодрил, правда, он не учёл, что и сигареты остались в кармане куртки. Впрочем, ему повезло — под козырьком уже курил какой-то парнишка. Значит, можно было стрельнуть сигарету и угостить огоньком, зажигалка-то была по обыкновению в кармане брюк. — Эй, привет, можешь поделиться сигаретой? — Найнс встал под козырёк, привычно опираясь плечом об одну из тонких колонн, держащих конструкт. — Да, конечно, — парнишка протянул пачку. Мимо проехала машина, высветив происходящее на секунду, Найнс только приподнял брови, разглядев на расстоянии вытянутой руки от себя лидера андроидского восстания Лео, собственной персоной. Непонятно было, что его пригнало сюда, но никак обозначать узнавание Найнс не собирался. Руки начали подмерзать, плечо, которым он так неосмотрительно опёрся, обжигало холодом от железки, усталость брала своё, бегать за кем бы то ни было в принципе не хотелось, особенно бегать за тем, за кем, по глубокому убеждению Найнса, бегать вообще не стоило. Поэтому он только кивнул парнишке, угостился сигаретой, предложил огоньку, но тот продолжал настороженно таращиться на Найнса, кажется, не веря, что тот его не узнал. — Мы знакомы? — решил Найнс внести ясность. — Лучше скажи словами, богом клянусь, я не помню, чтобы мы были друг другу представлены, и если это всё-таки так, то я на редкость невежливо себя веду. — Н-нет, представлены мы не были, — Лео слегка похрипел голосом, вполне по-человечески, но тембр заметно сменился, на что Найнс задумчиво кивнул. — Правда, это можно исправить, я — Манфред, знаете, такое старое имя, не очень популярное… Найнс подумал, что Манфредов вокруг него развелось просто неприлично много, но руку протянул, тоже представляясь: — Детектив Найтлесс, лучше просто Найнс. Спасибо за сигарету. — О, детектив, — Манфред явно заинтересовался. — Может быть, вы мне поможете? Я тут жду, честно сказать, брата, мы с ним повздорили, что не мешает мне за него переживать. Вернее, не мы повздорили, а наш отец всё за нас решил, но, в общем… Это лишние подробности, одним словом, у меня есть старший брат, которого я очень уважаю и восхищаюсь им, но пообщаться нам теперь в силу ряда причин затруднительно… — Ха, понимаю, у меня тоже есть совершенно идеальный старший брат, ну, почти брат, кузен, — Найнс похмыкал, расслабил плечи. — И мы с ним некоторое время тоже не общались. Выматывающее времяпрепровождение. Чем я могу помочь тебе с твоим братом, Манфред? — Скажите хоть, он там? Он такой приметный, работает не у вас, но фигура узнаваемая! — Лео смотрел на Найнса с плохо скрытой надеждой, а у него в душе зашевелилось нехорошее предчувствие. — Он посмуглее меня, вдобавок, глаза такие яркие, гетерохромия, один зелёный, один голубой, и оба — чистой воды, очень красивые! Найнс приподнял брови в очередной раз за это время, уже со счёта сбился, в какой. — Маркус? Ты имеешь в виду Маркуса? — затянулся с удовольствием, жаль, сигарета больше тлела за этими разговорами, чем использовалась по назначению. — Федерала? Не далее чем пять минут назад, мы имели с ним оживлённую беседу, и он был до чрезвычайности бодр. — О, да? Ну, отлично, я рад, — лицо Лео изменилось, демонстрируя очень человеческие эмоции, Найнс вот так откровенно проявлять симпатию и светить внутренней любовью не умел. — Как он там? Боюсь, отец слишком давит на брата… — Нервничает, переживает, разыскивает своего свидетеля, будто от этого зависит его жизнь, — в голове Найнса складывалась картинка. Потерянный родственник? Может быть, его дикие теории не так и далеки от правды. — Ты бы всё-таки как-нибудь дал ему о себе знать, мой тебе совет. Отца посвящать не обязательно, а вот с братом поговорить — точно принесёт пользу. Хотя бы позвони? — Боюсь, позвонить совершенно не смогу, — Лео грустно улыбался. — У меня сейчас радиомолчание почти полное, другое дело, если бы кто-нибудь дал мне телефон? Найнс представил, как с его номера Маркусу звонит Лео, и благословил забытую в участке куртку. — Прости, не при телефоне, — Найнс выразительно охлопал себя по карманам. — И если ты его ждёшь тут, место плохо выбрал, он скорее с главного входа появится. — Да отсюда видно, — Лео махнул куда-то наискосок. — Встань ближе, ты тоже увидишь. Найнс шагнул вперёд, и тут из ближайшего хода появился Коннор с курткой Найнса, очень недовольный Коннор в пальто и ещё при табельном, то есть уходить он пока не собирался. Лео вцепился в водолазку на спине, Найнс ненавязчиво расправил плечи, закрывая собой андроида полностью — приятно иногда было быть вот настолько высоким и широким в плечах. — Если ты сляжешь с воспалением лёгких, я тебя не прощу! — начал Коннор, как всегда, ультимативно. — Или нажалуюсь Тирану, а ты знаешь, на что он способен! — Да уж, знаю, — помрачнел Найнс, — ты там на Маркуса не наткнулся? Он в уликах был, как раз по твоему делу, мы с Хэнком его выставили, но вряд ли он не попытается снова. В водолазку на спине вцепились сильнее. — Он как раз на выход собирался, — Коннор прищурился, — и с каких пор у тебя две тени, а, Найнс? — Две? Правда? — Найнс удивился настолько выразительно, насколько смог, так что Коннор сразу насторожился прямо весь, пришлось ещё подмигивать, Коннор сощурился, и Найнс поднял руку, тоже проделывая жест «родители дома». Коннор спал с лица, но мгновенно собрался. — Правда-правда, и если ты укрываешь своей широкой спиной малолетних курящих, можешь не укрывать, за это мы не арестовываем! — Да никого я не укрываю, встал просто неудачно, — Найнс спустился на ступеньку, взял куртку, накинул, пощупал по карманам, но сигарет не было и тут. Видимо, Найнс вовсе забыл их купить, немудрено — в свистопляске последних дней. Он забывал курить дома, не успевал курить на работе, и, получается, почти бросил это дело без всяких волевых усилий со своей стороны. Пришлось опять вздыхать, немного в себе разочарованно: раньше Найнс полагал себя волевым человеком. Телефона в куртке тоже не оказалось, но тут — удачно. Лео тем временем натянул шапку по самые глаза, поднял воротник и стал выглядеть максимально подозрительно. Коннор рядом шипяще выдохнул, Найнс видел, как задёргалась жилка на его шее — Коннор боролся со своей натурой и пока делал это успешно. — Расслабься, неизвестный, за разговор с кузеном я не арестовываю, — Коннор поморщился, очевидно, стараясь изменить выражение, но это сейчас удавалось ему хуже. — Почему «неизвестный», — пожал плечами Найнс и поймал на себе одновременно два максимально ошарашенных взгляда. — Он представился, его зовут Манфред. Коннор смотрел теперь на Найнса с выражением «ты дурак так шутить?!», Лео пялился с видом «это святой или мне кажется?», и оба взгляда снова Найнсу не нравились. — Пойдём, Коннор? Кажется, сигареты я не купил, в куртке тоже нет, и угостить тебя нечем. — Пошли, — Коннор сощурился на Лео. — А я вас нигде не видел раньше? — Только если встречался с семьёй Маркуса, — Найнс потянул кузена за рукав. — Манфред, ты говорил, что куда-то торопишься? — Да, да, да, тороплюсь, извините, и так задержался! — Лео натянул шапку ещё глубже и рванул почти бегом. Коннор переглянулся с Найнсом, тот выждал пару секунд, давая Лео фору, потом пожал плечами, и Коннор завопил Лео в спину: — Эй! А ну стой! Я тебя знаю! Торопливые шаги затихли в переулке, Коннор поджал губы, покосился на Найнса, тот снова пожал плечами. — Вот знаешь, Найнс, в который раз поражаюсь, насколько удачно ты умеешь куда-нибудь зайти или выйти или вот это вот! Чем бы оно ни называлось! — Это называется «перекур», Коннор, — усталость снова привольно разлеглась по плечам, Найнс горячо хотел только сдать улики и уйти, наконец, с Праймом домой. — И я ничего такого не сделал. — Вот уж не надо тут, — Коннор почему-то насупился, нервными движениями запахнул куртку на Найнсе. — Главное, и не пострадал, а то чёрт его знает, всё-таки они уже дважды тебя встречали в не самых однозначных ситуациях. — Не поспоришь, — Найнс встряхнулся, разгоняя дрёму. Коннор, конечно, зацепился за формулировку, и они перебрасывались репликами всю дорогу до участка, решая, это Найнс нарывается или обстоятельства выстраиваются вокруг него таким образом, что Найнс всё-таки нарывается. Предсказуемо ни к чему не пришли, но получили удовольствие от общения. Чуть дальше стоянки всё ещё ждал Прайм, Найнс быстро сдал улики, в компании странно молчаливого Хэнка, завершил рабочие процессы, попрощался с кузеном, ночной сменой и поспешил, наконец, домой. — О, человек! — скучающий Прайм явно обрадовался. — Привет! А ты чего не на такси? Найнс прикрыл глаза, чувствуя себя идиотом, особенно потому, что телефон он в карманах куртки так и не нашёл. — Я забы-ыл… — Найнс простонал на выдохе, прикрыв лицо одной рукой. — И как я теперь поеду? — Так, а мы с «Ямахой» тебе на что? — Прайм подозрительно довольно похлопал по кожаному сиденью. — Или ты сомневаешься, что она нас обоих довезёт? Я не тяжелее среднестатистического человека! Довезёт! — Хм, и впрямь, — Найнс решил, что вечер без телефона легко переживёт, слишком не хотелось возвращаться. — Тогда поехали? — Поехали! — Прайм был настолько доволен, что даже Найнсу немного полегчало. Держаться за ГВ200 в поездке было успокоительно, а ещё можно было расслабиться, смотреть в сторону, на пролетающую мимо улицу и ни о чём не думать. Прайм водил аккуратно, но светофоры им попадались в основном зелёные, так что постоянное движение гипнотизировало Найнса и вводило в состояние, при котором мозги отключались вот совсем. Это было удобно. В мозгах, правда, продолжала плавать пара мыслей, вроде «Лео — брат Маркуса, и у них проблемы с отцом-федералом» или «Коннор сегодня очень злился, скорее всего, поссорился с Норт» или «Хэнк хочет быть моим напарником», но эти мысли не тревожили, наоборот, будучи простыми выводами, ничего не требовали от Найнса. — Эй, человек, держись крепче, а? — Прайм забеспокоился, когда до дома оставалось уже совсем чуть-чуть, буквально пара улиц. — Тут осталось-то! Иначе остальных вызову, на руках тебя понесём, как контрабанду, дворами! — Я не сплю, — нелогично отозвался Найнс, почувствовал, как Прайм вздыхает, мотоцикл тормозит, и, противореча сам себе, уснул.