Дорога в бессознательное

Снилось Ибрагиму, что он идёт по тёмному лесу, которому нет ни конца, ни края. «Уж не заблудился ли я? Даже следов от копыт лошадей нет. Плохо дело»,- с опаской подумал мужчина. Страх постепенно нарастал,как снежный ком, сердце и пульс воина учащённо бились. Поминая всех шайтанов, Ибрагим яростно продирался сквозь деревья, пытаясь разглядеть очертания охотничьего домика, по которому он бы соориентировался, в какую сторону идти,но ничего не увидел.Лишь какой-то силуэт, похожий на женский, виднелся вдали. Эй! - крикнул Ибрагим - Я заблудился.Мне нужна помощь.Как я могу выйти на главную дорогу? Подходя ближе, он заметил, что у женщины из-под пурпурной накидки выбивались рыжие пряди. Нехорошие догадки снова и снова терзали Ибрагима. «Неужели это Хюррем? Если это она,то что делает здесь, в моём сне? Мало её в жизни лицезреть, так ещё и в сон, змея пробралась!» Паша ошибался редко, а уж если и ошибался, то последствия от этих промахов носили фатальный характер для всех, а прежде для него самого. Это была Хасеки. Лицо Ибрагима перекосилось от злости. - Ты что здесь делаешь?!-зарычал, словно раненый лев, Паргали. - Ага, паша, нервишки шалят? Такой взрослый дяденька испугался, как маленький мальчик, что заблудился. Тебе не государством управлять надо, а рыбу в Парге удить! В воздухе повисло напряжение и долгое молчание. В голове распалённого гневом Ибрагима выстраивалась стройная логическая цепочка: «Это уже слишком.Как она смеет меня, великого визиря, оскорблять, да ещё и в моём сне? А вдруг эта гадюка хочет меня убить? Возможность просто идеальная. Мы в лесу одни. У неё за поясом наверняка изящный серебряный кинжал. Она дожидается, когда я развернусь, чтобы уйти, и со всего маху всадит мне нож в спину. Если повезёт, я вовремя успею уклониться от удара и перехватить её руку. Если не повезёт, то ещё на одного визиря в Османской империи станет меньше.Но где же тогда Сулейман? Неужели султан не в курсе, что его любезная жёнушка одна, без сопровождения прогуливается по лесу? Вдруг он её хватится, будет искать, побежит за верным Паргали, а его тоже нет. Кто же тогда ему будет помогать в поисках?» Пытаясь придать своему голосу стальное спокойствие и собраться с мыслями, Паргали, нахмурившись, ответил: - Хюррем, брось эти игры. Лучше скажи, как отсюда выбраться? - А с какой это стати я должна тебе говорить, как спастись? - лукаво прищурившись ответила Хюррем. - Ты мне кто: брат, сват? Ты мой враг. Смысл мне помогать тебе? И ты, паша, сдохнешь в лесу, как презренный пёс! И твоя гибель будет позорной и мучительной, раб Ибрагим! - сгоряча выпалила Хасеки. Мужчина больше не мог себя контролировать. Он с грубой силой схватил Хюррем за запястья и рывком поставил её перед собой на колени. Эта женщина столько боли ему принесла, столько раз покушалась на его жизнь. Она должна расплатиться за всё то зло, которое причинила ему! Помнится, она уже стояла перед ним на коленях, умоляя пашу не отправлять её в ссылку и не разлучать с Сулейманом. Но это было тогда. А сейчас он сам заставит Хюррем молить его о пощаде. - Проси прощения, рыжая ведьма. Ты за всё ответишь, иначе отправишься в ад раньше меня. - с яростью шипел Ибрагим, склоняясь над ней. - Никогда. Лучше убей меня! Я ни за что на свете не преклоню своей головы перед рабом, будь он хоть визирем, хоть султаном, не покорюсь. Я ненавижу тебя. Будь проклят!- истошно вопила Хюррем, пытаясь вырваться из рук Ибрагима и расцарапать ему лицо. Ибрагим так сильно сжимал тонкие руки Хасеки, что ему казалось: он переломит ей кости. С каждой минутой беспомощность Хюррем заводила его всё больше и больше, доставляла дикий азарт хищника, в лапах которого долгожданная добыча бьётся в предсмертной агонии. Своими жгуче-карими очами он пристально смотрел в её горящие голубые глаза, стараясь найти в них хоть намёк на испуг или мольбу, но нашёл в них лишь вызов, который эта храбрая женщина бросила ему, зверю в обличье жестокого, но пленительного красавца. Грязные мысли посещали в этот момент Ибрагима. Если твой самый опасный враг - обольстительная женщина, и сейчас она, безоружная, стоит перед тобой на коленях, а ты думаешь, как ей отомстить, невольно только это первым и приходит в голову. Орёл уже был готов накинуться на беззащитную голубку и растерзать её. Но неожиданно Ибрагим заметил, что в дерзких глазах Хюррем блестели слёзы. Она, кажется, поняла, что её ждёт не просто смерть,а нечто худшее, чего она боялась больше всего на свете. Ибрагим никогда не ведал жалости к врагам, но в этот раз его, точно молния, поразила мысль: - О, Аллах, что я творю! Да, эта женщина с ликом ангела и душою демона, но она не заслуживает участи быть моей насильно. А ведь Хюррем была права, когда говорила, что я раб. Даже здесь, в лесу, я веду себя, как он. Дорогие одения не скроют истинную натуру, а я как был султанским невольником, так им и остался. Хюррем - жена султана, а Сулейман не просто мой повелитель, он мой лучший друг. Я осмелился прикоснуться к его Хасеки и кроме того хотел её унизить От этих мыслей Ибрагиму стало невыносимо больно и тошно, сердце хотело разорваться на мелкие части. Он разжал руки Хюррем и рухнул на землю. Хасеки принялась растирать отёкшие от железной хватки Ибрагима запястья, а потом быстро подползла к нему на коленях и со всей силы смачно ударила по щеке. - Мерзавец! Гнусный подлец! Шакал! Ты за это поплатишься. О том, что здесь только что случилось, я обязательно расскажу Сулейману, и он собственноручно вырвет тебе печень! - Хюррем была просто в бешенстве. Ибрагим сидел, глядя мутным взглядом вдаль, и подпирал голову руками, уперевшись локтями в колени. Будь его воля, он себя бы сам давно убил. Кошмарное чувство вины не давало Ибрагиму покоя. - Прости, я ничего не соображал. Мой разум дьявол попутал. Мне нет оправдания. - Да ты и есть дьявол!- раздражённо воскликнула Хюррем. Она сидела рядом с ним и ещё минут десять обзывала его отборными ругательствами, которые она, будучи наложницей султана, слышала, впервые попав в гарем, от евнухов и калф. Когда турецкие ругательства закончились, она перешла на украинскую брань. Со стороны эта картина выглядела довольно забавно: матерящаяся султанша и унылый визирь, сидевший с таким выражением лица, как будто его долго и мучительно били. Внезапно Ибрагим вышел из транса, в котором пребывал всё это время, осознав, что Хюррем ещё не ушла. Значит, что-то её держит здесь, возле него. Но вот что? - Почему ты не уходишь? Беги, докладывай Сулейману о моём отвратительном поведении. Доносить ты, конечно, умеешь, в этом тебе равных нет - с горечью усмехнулся Ибрагим.« - Я не могу - жалобно произнесла Хюррем - Я заблудилась, так же, как и ты.