POV: Маринетт
Каждое моё утро начиналось с привычных уже забот: сборов в коллеж, проверки своей аптечки, составления списка нужных или заканчивающихся лекарств. Да, не удивляйтесь — каждое моё утро такое. Ведь от наполнения этой коробочки зависят как минимум две жизни. В любое время акуманизированный человек может ранить меня или Кота — но, обычно, всё-таки его. Этот «герой» не может не влезть в неприятности, так как думать — не его любимое занятие. Кот Нуар может считать себя огромным любителем попадать в разные переделки, а вместе с ним травмы частенько получаю и я. И от них нужно избавляться прямо под обстрелом, или, например, во время полета в стену. Так уж сложилось, и с этим ничего не поделать. Ибо этот Кошак любит ещё и подлезть под удар вместо меня. Не бросать же его травмированного. Хотя иногда, если честно, очень хочется. Точнее, хотелось раньше. До того, как я поняла, что, похоже, влюбилась в этого балбеса… Всё чаще в мыслях проскакивало одно словосочетание, согревающее душу — «Мой Котёнок». И совсем неважно, что я не знаю, кто он в обычной жизни, я могу судить о нём по его поступкам. По тому, как он без сомнений подставляется вместо меня, а после ещё и подбадривает, мол, «пустяки, моя Леди, бывало и похуже». Но сегодняшнее утро всё-таки немного отличалось от других. Этот букет из васильков точно оставила на столе не я, а приоткрытое окно намекало, как он сюда попал, впрочем, как и карточка с подписью. «Прекрасная Леди, Надеюсь, твой день будет столь же хорош, как и этот букетик: выбирая его я думал о твоих чудесных глазах. Только твой, Кот Нуар» И даже не хотелось его ругать за проникновение ко мне. О таком сложно думать, когда хочется «растечься» лужицей какого-нибудь сиропа.***
День прошел в обыкновенных заботах: учеба, библиотека, аптека, дом. Ничего не предвещало беды, но когда это Бражник предупреждал нас о акумах? Хотя, это был бы интересный опыт… Например, письмо с подобным текстом: «Мои совсем не уважаемые враги Леди Баг и Кот Нуар, сегодня в какое-то время я пришлю к вам очередного акуманизированного с глупым именем, будьте столь ласковы приготовиться к поражению. Не уважающий вас, Бражник.» И чего только в голову не придёт? Даже такие глупости, от которых попахивает нервным срывом. Так вот, о чём это я? Да, новая акума оказалась никем иным, как очередной жертвой Хлои Буржуа, глупой избалованной девчонки и моей одноклассницы. И говоря — «жертвой», я ничуть не преувеличиваю, ведь эта девушка могла довести кого угодно, и даже её отец с трудом сносил капризы и запросы Хлои. Рэн Де Ля Верити (фр. Reine de la vérité) — она же Королева правды, была обижена на ложное обвинение. Девушке никто не поверил — идеальная репутация оказалась пшиком на пути Хлои Буржуа, а эта заносчивая стерва умела быть убедительной, да и её отца боялись; именно поэтому Бражник так легко смог воспользоваться девушкой с твёрдыми принципами. Её стрелы ранили похуже оружия Тёмного Купидона — они заставляли говорить правду, но ведь не всякая правда постоянна — в основном люди начинали вываливать на собеседника самое грязное из того, что они о нём думали совсем недавно. Этакая мешанина — вроде не ложь, но и не полноценная правда. Её костюм сверкал всеми оттенками синего — ведь издревле синий цвет относили к правде, но черные вставки в районе груди и шеи ярко намекали, что все не так просто… Она не была особо опасной, но её сила все-таки принесла и мне неприятностей… — Ну что Нуар, хочешь узнать все потайные мысли своей подружки? Самую сокровенную правду? Или, быть может, тебя интересует что-то ещё? Я могу заставить её рассказать любую интересующую тебя информацию, и за это прошу только твое кольцо… Всего лишь какое-то кольцо за ценнейшую информацию… — её голос разливался вокруг подобно патоке, обволакивал и туманил мысли. — Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Миледи сама мне все расскажет. Если, конечно, захочет… — А мне было бы интересно послушать её. И, впрочем, почему бы и нет? Своей силой я приказываю тебе заговорить! Расскажи мне о… Придумала! О своих чувствах к Нуару! Немедленно! — её сила пригибала к земле, заставляла, приказывала говорить и не оставляла ни малейшего шанса промолчать. — Я… Я люблю… Люблю его… — с огромными запинками, но эти слова все-таки вырвались из моего рта. — Что-то мне не верится в правдивость твоей силы, Верити. Миледи никогда не испытывала ко мне таких чувств. — его ушки забавно поникли после этих слов, но, как оказалось после — это был всего лишь отвлекающий манёвр, позволивший вырвать у неё оружие. А уж очистка акумы и восстановление города давно стали привычными и выполнялись на автомате.***
Этот день очень сильно вымотал меня. Ещё и это насильно вырванное признание… Оставалось только надеяться, что Кот не поверил злодейке, ведь признаться ему после стольких отказов от его чувств будет намного сложнее, чем мои глупые попытки признаться в любви Адриану. А ведь забавная вещь, я почти перестала вспоминать об идеальном однокласснике… Жизнь определенно налаживается.***
А где-то в центре сказочного города Парижа, одинокий парень думал о том, как признаться своей однокласснице, которую несколько раз отвергал, что это именно он — Нуар — вечный балбес и балабол. Который, впрочем, действительно любил её сильнее жизни.