Льдинка

Она улыбнулась. К ней снова попытались подойти неслышно. Не получилось. Лили резко развернулась и едва не столкнулась с Викки лбами. - Ты опять одна, - девушка покачала головой и слегка поджала губы. Лили зеркально повторила мимику Виктуар. - Мне неинтересно с ними. Они веселые, живые. Они мечтают, радуются празднику, подаркам. А мне это неинтересно,- Лили заправила рыжую прядь за ухо. – Наверняка ты меня понимаешь. Ты ведь тоже слизеринка. - Льдинка Лили, - усмехнулась Виктуар. – Даже слизеринцы иногда веселятся. - Только со своими, - отрезала Лили и вышла из комнаты. Виктуар была старше ее на 9 лет. Сейчас она училась в Швеции в Высшей Академии Зельеваров и вместе с Тедом Люпином работала над созданием зелья от ликантропии. Нужно сказать, что для 24-летней волшебницы Викки была восхитительно умна и красива. А еще весьма холодна со всеми, кроме Теодора и некоторых членов семьи. Лили входила в их число. Несмотря на ужасный характер своей дальней родственницы, Виктуар прощала своей любимой кузине все ее выходки и отнюдь не сахарный характер. - Если захочешь поговорить – заходи, -крикнула Викки уходящей Лили. Канун рождества как всегда никаких положительных эмоций не давал. Веселиться Лили не умела. Она могла только наблюдать за весельем и завидовать тем, кто умел радоваться. С самого детства малышка Лили избегала шума, скопления людей, предпочитая оставаться в своей комнате или запираться в домашней библиотеке. Из всей семьи ее понимал только папа. О да, тот самый Гарри Поттер, Избранный, Золотой мальчик. Он тоже терпеть не мог шума, ненавидел толпу и мечтал о тишине и покое. Только с папой Лили могла часами разговаривать, один только папа помогал ей решить все ее проблемы. Лили постоянно удивлялась, почему шляпа отправила отца на Гриффиндор. На Слизерине ему было бы в разы комфортнее. Когда Лили задала ему этот вопрос, он рассмеялся и сказал, что нужно было слушать шляпу, а не строить из себя самого умного и проситься к гриффиндорцам. Девочка вздохнула. Почему-то ей захотелось плакать. Но слизеринцы не плачут. Они всегда сохраняют холодный рассудок и не показывают эмоций. Слизеринцы прекрасно владеют собой. Лили пока что училась. - Лил, пойдем к нам! – прямо перед ней выскочил Джеймс, едва не впечатав сестру в стенку. – У нас здорово, играем в карты на желания. Дедушка Артур объяснил, как играть в дурака. Слизеринка с легким чувством превосходства посмотрела на непутевого брата-гриффиндорца и покачала головой. - Извини Джим, у меня совершенно нет настроения. А тебе следовало бы готовиться к ЖАБА, а не играть в маггловские игры, особенно в карты. - Ну и сиди в своей комнате, - обиженно пробурчал брат и вернулся обратно. Слова сестры его очень сильно задели. Лили как будто подменили. Когда она была помладше, то всегда очень любила играть с Джеймсом, Розой, Хьюго, Молли, Луи, Люси и Доминик. А с тех пор как ее распределили в Слизерин – все изменилось. Джеймс, правда, не очень долго задумывался о переменах в сестре. Гораздо интереснее ему сейчас было в привычной веселой компании родственников, где на него уже целый вечер бросала томные взгляды красавица Роза Уизли. Лили хмыкнула. В комнате ей не хотелось сидеть. Хотелось поговорить с папой. Или попасть в слизеринскую мрачную гостиную. Всегда холодно, всегда тихо, всегда порядок. Никаких криков-визгов, никакого лишнего слова, никакой ненужной эмоции. Холодно, четко, расчётливо. Именно это любила Лили. А еще ей нравилась строгая иерархия, которая всегда соблюдалась. Если староста сказал, значит ученики сделают. Если старший сказал младшему, значит младший выполнит. Дома такой иерархии не было. Ал и Джеймс очень редко слушались родителей, Ал никогда ничего не делал, если его просил Джеймс, да и Лил, собственно тоже не очень то и подчинялась старшим братьям. Да и вообще ситуация в семье ее очень сильно напрягала. Родители уже не так трепетно относились друг к другу, папа все чаще до полуночи задерживался в Аврорате, тренируя новую группу или выполняя бумажную работу, которая отнюдь не являлась его любимой. Мама почти не обращала никакого внимания на Ала и Джима, а уж тем более на Лили. К ней отношение практически не поменялось: как было, так и осталось равнодушным. Девушка вошла на кухню. Мама о чем-то мило болтала с Флёр. Последняя то и дело начинала звонко смеяться. Молли неодобрительно смотрела на невестку, но молчала, не желая портить предрождественское настроение своим домашним. - Мам, когда папа придёт? – Лили наклонила голову набок, ожидая ответа. Джинни Поттер немного помрачнела. Отношения с мужем становились все хуже и хуже. Она понимала, что сама была виновата в этом. Гарри все так же любил ее, вот только перестал понимать ее требования. Джинни стала какой-то сухой, немного алчной, слегка холодной. Джинни перестала вообще волноваться за дочь. Она не хотела более участвовать в ее жизни. А Гарри никак не мог с этим смириться. Он достаточно часто с недавних пор стал посещать семью Малфоев и всегда поражался теплу в отношениях Астории и Драко. Он не раз замечал, как Астория обеспокоенно смотрит на сына, как иногда украдкой обнимает его. Всего пару мгновений, а Скорпиус чувствует себя таким счастливым. Драко тоже очень любит сына, но не показывает это внешне. Из Скорпиуса он мечтал сделать полную противоположность самого себя в юности. Он делал из сына сильного юношу, способного нести немалый на своих плечах груз. По Скорпиусу было заметно. Он был весьма сильным магом, хорошо подготовленным физически. Скорпиус с 15 лет разбирался в бюджетных вопросах, был знаком с «серой» бухгалтерией, прекрасно знал законы. Вот только характер у мальчика был далеко не сахарный: холодный, резкий, язвительный и расчётливый. Драко Малфой считал, что лучше быть таким, нежели иметь его хогвартский характер. Он не забыл, как сильно из-за неправильного воспитания, уверенности в том, что отцовские деньги и слава смогут все. Гарри Поттер поддерживал его позицию по отношению к сыну. Не раз он рассказывал об этом Джинни, которая только хмурилась во время его монологов и говорила, что она уделяет детям столько внимания, сколько необходимо, а брать пример с Малфоев она нужным не считает. После Второй магической войны Малфоев действительно сильно потрепало. Драко, Люциус и Нарцисса были взяты под арест как последователи Волан-де Морта. Гарри удалось добиться полного оправдания Драко и Нарциссы, а вот Люциусу он помочь не сумел. Он скончался почти сразу же после суда, так и не попав второй раз в Азкабан. Джинни задумчиво поглядела на дочь. Все эти мысли за пару секунд промелькнули в ее голове. - Должен был аппарировать полчаса назад, - коротко бросила она и недовольно посмотрела на Лили. С самого поступления девочки в Хогвартс, отношения перестали быть дружескими: Джинни была яркая и веселая. Лили стала нелюдимая и холодная. Миссис Поттер почти никогда с тех пор не разговаривала с дочерью по душам. И никогда Лили не делилась с мамой своими проблемами. - Приведи себя в порядок, Лили, - добавила она, неодобрительно глядя на драные джинсы и приталенную кофту. – Одень изумрудное платье, которое подарила тебе Флёр. И причешись. Девушка ты в конце концов или нет? Джинни вспомнила, как сама одевалась в лёгкие платья и туфли на каблуках. Как добрая половина Хогвартса оборачивалась ей во след. А Джинни просто игралась. По-настоящему ей нравился один лишь только Гарри. И никто больше. Вот только сейчас отношение к нему из-за чего-то поменялось. А Джинни Поттер и не думала искать проблемы в себе. Она просто все валила на мужа. - Льдиночка, - улыбнулась Флёр, глядя на изумрудные глаза племянницы, выражающие отнюдь не радость от замечаний. – Поверь маме, тебе очень идут платья. Флёр вообще ни о каких проблемах не думала. Билл весьма преуспевал на работе, им даже удалось перестроить «Ракушку» в красивую приморскую виллу, отправить Доминик в Шармбатон, а Луи нанять гувернера. Билл, как и прежде, души во Флёр не чаял, француженка, честно говоря, относилась к мужу точно так же. Они часто путешествовали вдвоем, гуляли, наслаждались обществом друг друга и гордились своими детьми. Лили хмуро посмотрела сначала на маму, потом на тётю, и вышла из кухни, никак внешне не отреагировав на их слова. Правда в душе у нее назревала страшная обида на Джинни. Всё таки та могла и осадить Флёр, могла запретить давать Лили глупые прозвища. Но мама просто молчала, ни слова не говоря против. Девушка вышла на крыльцо, даже не думая накинуть что-нибудь на плечи. В конце концов Согревающие чары она выучила, никаких проблем с их применением не было. Лили смотрела на хмурое небо, снежинки и грязный, полурастаявший снег, который отнюдь не способствовал поднятию настроения. У девушки слегка занемели руки, спина покрылась гусиной кожей. Лили невербально обновила чары и продолжила ждать. Звук аппарации. Два хлопка прозвучали одновременно, один – с небольшим запозданием. Лили достала палочку из заднего кармана, а потом посмотрела на прибывших. Гарри Поттер, мистер Малфой и мистер Нотт. - Когда ты поступила в Хогвартс, я подарил тебе родовой перстень с изумрудом, - быстро произнес Гарри Поттер, увидев палочку в руке у дочки. Он улыбнулся, заметив как сразу же расслабилась дочь, как она убрала палочку в карман джинс и быстро спустилась с крыльца. Он сделал пару шагов навстречу и крепко обнял свою дорогую Лили. - Я соскучилась, пап, - слегка дрогнувшим голосом сказала девочка, уткнувшись папе в мантию. – Хотела уже наведаться в Министерство. А потом Лили резко отстранилась и посмотрела в изумрудные глаза Гарри Поттера. «Не оставляй меня надолго. Лишнее время, которое я провожу с родственниками, вынуждает меня деградироваь», - прозвучал в его голове голос дочери, и надежда всего магического мира незаметно кивнул. - Драко, Теодор, это моя Лили, - Гарри приобнял дочь за плечи. Девушка улыбнулась. - Наслышаны, - усмехнулся Теодор Нотт. – Маргарет старше тебя всего на один год, а Скорпиус – на два. С Маргарет Нотт Лили общалась весьма неплохо. Образованная, начитанная, всегда безукоризненно опрятная, Мари производила впечатление. Девушка помогала Лили с Трансфигурацией, давала советы и наставления о том, как вести себя в разных ситуациях. И только Маргарет могла с полной уверенностью сказать, что она дружна с Лили Поттер. Скорпиус был вообще отдельной темой для разговора. Кого-кого, а этого парня Лили не выносила. Постоянные подколы, язвительные реплики, на которые девушка, увы, не умела отвечать. И какая-то странная и неправильная обида не давала Лили нормально пообщаться со Скорпиусом. -Надеюсь, мистер Нотт, Вы наслышаны только о хорошем. Иначе я не понимаю, почему Вы так вежливо со мной разговариваете, - Льдинка слегка кивает и переводит взгляд на Драко Малфоя, который в диалоге не участвует, но едва заметно улыбается. -Пойдемте в дом, - Гарри Поттер тоже улыбается. – Лили, будь добра, скажи Джинни, что я дома, и что у нас гости.