Созерцатель

Было темно. Наверное, комендантский час давно остался позади, но Луна все равно выбралась из замка. Оглядываясь по сторонам, она упрямо шла в сторону леса, тихонько обходя в темноте всех сторожей границы. Она шла, виляя меж деревьев, отбрасывающих в тусклом лунном свете устрашающие тени, она шла, следуя за темным силуэтом, который заметила из окна башни своего факультета. Зачем она шла? Почему это казалось ей таким важным?.. Наверное, Луна и сама бы ни за что не ответила на этот вопрос. Луна нисколько не сомневалась, что силуэт принадлежит Северусу Снейпу. Она часто видела его из окна, но не решалась последовать за ним. Однако сейчас… решимость вдруг появилась. Было тому причиной, что семестр подходил к концу, или что Луну одолевали мрачные предчувствия, - не известно, но факт оставался фактом, и потому она углублялась все дальше в лес, пока не дошла до своей любимой полянки. Луна замерла в тени большого дерева, наблюдая за человеком, застывшим в самом центре. Фестралы беспокойно били себя хвостами по бокам, переступали с ноги на ногу, словно бы чувствовали что-то неладное. Луна не видела лица профессора, но, подобно фестралам, чувствовала что-то плохое. Впрочем, угрозы никто на этой полянке не чувствовал, скорее грусть… боль… отчаяние?.. Фестралы медленно обошли мужчину, подставляя головы под его осторожные касания. Наверное, Луна не должна была этого видеть, но… она уже тут, и этот момент уже часть ее истории. - Хватит прятаться в тени, мисс Лавгуд, - голос мужчины, непривычно тихий и такой уставший, разбил тишину леса, замершего вместе с Луной. - Вы знали, что я стою там… - Луна чуть улыбнулась, по обычаю оглядывая все вокруг с удивлением, словно бы и не знала тут каждый камешек, каждую травинку, - сегодня теплая ночь. - Ночь, - отстраненно повторил за ней Северус. Он до сих пор стоял к Луне спиной, и она никак не могла увидеть его лица. Она не знала, что отражают его бездонные, черные глаза, но почему-то не сомневалась, что в них нет ничего теплого. – Да, на удивление теплая… - голос его звучал чуть надтреснуто. И почему-то от этого становилось так грустно, Луна привыкла, что в голосе этого человека всегда звучит сила, пускай даже если сила эта направлена на то, как бы больнее кого-то уязвить. - И вы даже не снимете с меня баллы за столь позднюю прогулку? – поинтересовалась Луна. Она не подходила ближе, опасаясь чего-то, чего и сама не знала. - Минус двадцать баллов с Когтеврана, - сказал Северус, и эта фраза словно бы пробудила в нем крохи оставивших его сил. Голос вновь приобрел стальные нотки. Даже больше. Этот голос стал злым, очень злым. – Что вы тут забыли? Таскаетесь, где вздумается, девчонка! Творите, что захотите, не думая о последствиях! - Мне показалось, что у вас случилось что-то нехорошее, - пожала плечами Луна, игнорируя последние замечания, - я очень хотела отдать вам журнал, но никак не могла поймать момент, поэтому сегодня решила прийти сюда… - Неужели вы и правда считаете, что ваши идиотские журналы хоть немного меня интересуют? – Северус наконец повернулся к девушке. На его лице играло презрение. Губы кривились так, будто перед ним стоял не человек, а слизняк, внезапно заговоривший человеческим голосом. Сердце Луны испуганно пропустило удар. В черных глазах плескалась всепоглощающая тьма. – Кажется, я уже говорил вам, что эта никчемная писанина сгодится только для розжига огня. Впрочем, сейчас достаточно тепло, чтобы не пользоваться камином, так что избавьте меня от столь сомнительного издания. Порой я поражаюсь тому, что вашему отцу хватает сил и желания продолжать бесполезную работу, которая просто никому не нужна. Должно быть, он и сам бесполезен, раз отдает этому всего себя. - Вы так не думаете, - негромко заметила Луна, чуть отступая от внезапно оказавшегося рядом с ней мужчины. - Вы, кажется, не хотите видеть правды. Что же, это совсем неудивительно. Я достаточно долго имею несчастье лицезреть ваши никчемные движения в этом замке, вы прячетесь в необъяснимых даже для магического мира небылицах, выдумываете невесть что и искренне верите, что это что-то существует. Вы старательно делаете вид, что вас не заботит отношение окружающих, делаете вид, что вас не задевают мои слова, но это не так. – Северус наклонился чуть вперед и выдохнул: - Хоть раз в жизни покажите настоящие свои чувства, ненавидьте меня, потому что я думаю именно так. Вы мне омерзительны. И я жалею, что подыгрывал вам в некоторых моментах. Я только зря тратил свое время. – Выпрямившись, он взмахнул мантией и прошел мимо застывшей Луны. - Вы так не думаете, - едва слышно сказала Луна, медленно поворачиваясь вслед за мужчиной. Северус остановился, услышав ее слова. - Похоже вы наивнее и глупее, чем я думал, если вам достаточно пары никчемных подарков, чтобы продолжать верить в это. Доверчивость глупых людей порой поражает… - сказал он холодным, точно лед, голосом. Он даже не обернулся. – Впрочем, именно такие люди позволяют делать с собой все, что угодно. Я презираю глупых людей. Вы хорошо слышите, мисс Лавгуд? Я презираю вас всей своей душой. – С этими словами он вновь пошел вперед, в сторону замка. А Луна осталась стоять на месте. Она хорошо видела в тусклом свете луны, как над головой профессора покачивают боками два настолько черных мозгошмыга, что сама тьма позавидовала бы их насыщенному цвету. Два… их уже два… подумала Луна и удивленно стерла с щеки мокрую дорожку, оставшуюся после стремительно скатившейся слезы обиды. Он ведь так не думает… не думает! Луна никогда не питала ложных надежд. В ее жизни было не так много людей, которые были действительно добры к ней. Добры по-настоящему, а не в моменты скуки или от безысходности. Луна никогда не питала ложных надежд и по поводу профессора Снейпа, она всегда знала, с первой их встречи, что является для него лишь объектом раздражения. Но… почему-то сейчас от этого стало так больно… Попятившись, Луна уперлась спиной в дерево и застыла так на долгие и долгие минуты. В какой-то момент к ней подобрался одиз фестралов, он недовольно фыркнул на нее, растрепав волосы, но не добился никакой реакции и просто лег рядом, грустно засвистев в землю. Не сразу, но Луна все же опустилась к нему на землю, осторожно и несколько даже медитативно поглаживая твердую голову. Ей не хотелось возвращаться в замок. Тут, на полянке, было спокойно и хорошо… Время все шло, но Луна не спешила в замок. Погруженная в свои мысли, она хмурила брови, пытаясь понять саму себя. Она никогда не питала ложных надежд, никогда! А значит, эти слова не могли ее так расстроить. Она и раньше слышала от него что-то подобное. Но тогда почему? Время все шло. Лес жил своей жизнью, но полянка фестралов, казалось, глубоко спала. Здесь было тихо. И лишь изредка мимо шуршал какой-то зверь. А однажды… однажды Луне даже показалось, что меж деревьев ей почудилась мерцающая лань. Глупость, наверное… очередная игра ее воображения, ведь так? - Сегодня теплая ночь, не правда ли? – тихий и отчего-то такой волшебный здесь голос разбил тишину. Луна не испугалась, не вздрогнула, она давно уже слышала чьи-то шаги и потому не удивилась, что человек подошел именно к ней. – Но, думаю, земля все же не так горяча, чтобы беззаботно сидеть на ней долгими часами… - Наверное, вы правы, - Луна чуть улыбнулась и подняла взгляд на длиннобородого старца, подставляющего расчерченное морщинами лицо занимающемуся рассвету. – Как вы меня нашли? - Это было совсем не сложно, потому что я знал, что вы здесь, - качнул головой Альбус и снял очки, чтобы протереть стекла, - впрочем, я еще немного прогулялся по лесу, прежде чем потревожить ваши мысли, поэтому пришел не со стороны замка. - Вы знали? – отчего-то грустно спросила Луна, хотя внутри появилась странная надежда. - Северус сказал мне, - Альбус опустил взгляд и чуть улыбнулся, - должно быть, он сильно переживал, что оставил вас в лесу одну. Хотя, наверное, я сейчас открыл страшную тайну, которую он бы хотел скрыть ото всех. Северус просил меня молчать о его роли в моем здесь появлении, но что взять со старика… - Это ведь он, сэр? – удивительно серьезно для себя спросила Луна. Альбус задумчиво пожевал нижнюю губу. Из его голубых глаз ушло всякое веселое и доброе сияние. - Он, - подтвердил Альбус. – Давно вы догадались? - Наверное, я догадывалась об этом уже давно, - Луна поднялась на ноги и отряхнула мантию, ее грустный взгляд устремился к небу, - но сейчас это стало почти очевидным. Вы говорили, что маску всегда можно сломать… но что для этого нужно? - Это довольно сложный вопрос, - задумался Альбус. - Я думаю, что сломать маску могут только сильные эмоции, - сказала Луна, - а сильные эмоции могут подарить только дорогие сердцу люди. Профессор Снейп сказал мне однажды, что у него нет никого, кого ему бы хотелось порадовать… Думаете, он сказал правду? - Думаю, что это так, - спустя несколько долгих мгновений согласился Альбус. - А мне кажется, что вы ошибаетесь, - улыбнулась Луна. Альбус удивленно вскинул брови. – Мне кажется вы ошибаетесь, потому что, будь оно так, человек бы уже не был человеком. - Интересная мысль, мисс, но что, если это действительно так, если у человека нет никого дорого ему? Кем же он тогда будет? - Никем, - пожала плечиками Луна. – Если у нас нет никого рядом, то мы дорожим самим собой. Если мы дорожим только собой, то мы перестаем считаться с чувствами других людей, мы становимся для них монстрами, но это нас уже не волнует. Однако мы все равно остаемся людьми. Но если мы не дорожим даже самим собой, то жизнь более нам не нужна, и человек превращается в ничто. Если бы профессор Снейп не дорожил никем, кроме себя, или даже не дорожил собой, то вы бы не переживали из-за того, что не можете выполнить своего обещания, потому что обещание это было бы ему просто не нужно. - И да, и нет, - задумчиво протянул Альбус, - довольно философский вопрос на тему, что определяет человека человеком. - Вы подскажете мне, как ему помочь? - Боюсь, я не знаю ответа на этот вопрос, - покачал головой Альбус. - Ничего страшного, - выдохнула Луна, - тогда я подумаю над этим сама. Спасибо, сэр, - она чуть улыбнулась. – Знаете, утро сегодня тоже теплое… наверное, даже шизоглузы будут не прочь прогуляться на свежем воздухе. Они несколько застенчивы, но когда в коридорах нет людей, с радостью вылазят из своих укрытий… Луна вернулась в башню, когда когтевранцы уже начали потихоньку выбираться из своих спален и неспешно спускаться к Большому залу. Время завтрака. Впрочем, Луну это совсем не волновало. Занятий сегодня не было, так что никто не мог запретить ей проспать весь этот день. Правда, легла в кровать она не сразу. Странная сила потянула ее к сумке, чтобы достать из нее зачарованный галлеон, что они использовали в ОД. Луна весь год зачем-то таскала его с собой, словно бы надеялась, что их занятия возобновятся, но надежды были тщетны. И не известно, зачем ей понадобился галлеон сейчас, но странное предчувствие так и кричало: «Не выпускай его из рук!». И Луна не выпускала. Следующие несколько дней она постоянно проверяла галлеон в кармане мантии. Ее внимательный взгляд помечал тревожные знаки. Боязливо озирающихся нарглов, еще более напуганных, чем обычно, шизоглузов, переливающихся мозгошмыгов. Наверное, не будь этих знаков, и Луна бы удивилась, что галлеон вдруг нагрелся, но так как тревожное чувство вот уже несколько дней никак не покидало ее, то это событие лишь подтвердило ее опасения. Достав монетку, Луна прочитала на ее ребре место сбора. Когда Луна подошла к обозначенному месту, в один из заброшенных классов неподалеку от гриффиндорской гостиной, там уже были Гермиона, Джинни, Рон и Невилл. Больше из ОД никого не было. Луна оглядела всех по обычая удивленным и несколько не от мира сего взглядом, улыбнулась и приветливо махнула рукой. Впрочем, лица всех ребят были напряженными, бледными и сосредоточенными. Что-то случилось. - Луна, привет, - Джинни притянула ее за руку поближе и выглянула в коридор, - похоже, никто больше не придет, мы уже достаточно прождали. Нам придется действовать впятером. - Да, похоже, что это так, - кивнула Гермиона. - Что-то случилось? – поинтересовалась Луна. – Это задание ОД? А где же Гарри? - Гарри вместе с Дамблдором покинули Хогвартс, - сказала Гермиона, - но он оставил нам задание. Сегодня… сегодня, в отсутствии директора в школе может произойти нечто страшное. Мы должны… следить за Малфоем и Снейпом. - За профессором Снейпом? – удивилась Луна не на шутку. – Но зачем? - Так сказал Гарри, - мрачно заметил Рон. – Нас всего пятеро, придется разделиться на неравные группы. Кто-то пойдет следить за Малфоем, а кто-то за Снейпом. Гарри предполагает, что сегодня они сделают то, что готовили… то есть, Малфой готовил. Гарри оставил нам карту и… зелье удачи. - Только зелья совсем мало, но, думаю, мы сможем разделить его на всех, - Гермиона показала всем небольшой фиал. - Если разделим на всех, то время зелья будет совсем небольшим, - сказала Луна, - будет лучше, если его выпьет три человека. Наверное, Гарри сказал именно так, - проницательно заметила она. Джинни воинственно нахмурилась. - Мало ли что он сказал! – воскликнула она. – Мы позвали вас, а значит, не можем позволить, чтобы вы пострадали. - Но Луна права, - покачал головой Невилл, - иначе от зелья не будет никакого смысла. А если бы пришло больше людей? Тогда и вообще надеяться было бы не на что. Вы пейте зелье втроем, а мы просто будем держаться к вам ближе. – Наверное, Джинни и хотела бы возразить, но Невилл добавил: - Время не стоит на месте, так не будем же тратить его на споры. Как мы разделимся? - Я уже обдумала это, - подала голос Гермиона, - в первую очередь мы подозреваем Малфоя, он должен скрываться в Выручай-комнате. Снейп, если верить карте сидит в своем кабинете. Кажется, он чем-то занят. Предлагаю, чтобы я и Луна отправились в подземелья, а вы втроем вместе с картой подниметесь на восьмой этаж, - сказала она. - Хорошо, - согласились остальные, пускай даже кто-то и не был доволен таким распределением. Спорить и правда было некогда. Пока они сидят тут, в замке уже может твориться что-то страшное. Зелье все же выпили только трое – Джинни, Гермиона и Рон. Невилл и Луна только кивнули им, обещая держаться ближе, чтобы в случае чего, удача друзей дала им преимущество. Переглянувшись в последний раз, ребята разделились. Гермиона и Луна поспешили в подземелья. Здесь было тихо и спокойно. Ничего не предвещало беды. Однако общая напряженность давала о себе знать. Гермиона то и дело поглядывала на время, не находя себе места. Снейп ни разу не вышел из кабинета. Девушки периодически подходили к двери, прислушиваясь, что он занят чем-то внутри, и вновь отходили на безопасное расстояние. Гермиона поглядывала на часы, а Луна не знала, что и думать. В ее голове звучали слова директора: «Я тоже обещал одному человеку… — поделился с ней Альбус, — что однажды он освободится от своей боли. Но теперь, возложив на его плечи непосильную ношу, сбросив на него всю ответственность, я понимаю, что не смогу выполнить это обещание. Моя маска давно пошла трещиной». Могла ли она действительно чем-то помочь этому человеку? И что же произойдет сегодня? Что такое страшное случится… Луне не хотелось признаваться даже самой себе, но, кажется, она знала ответ на этот вопрос. Да, она знала, потому что Альбус Дамблдор попрощался с ней еще тогда, в марте. И пускай верить в это не хотелось, но что-то внутри нее говорило именно об этом. Луна глянула на встревоженную Гермиона, но та только покачала головой. Время близилось к полуночи, но в подземельях так ничего и не произошло. Ничего… Однако стоило только подумать об этом, как разнесшиеся эхом по коридору шаги, заставили их вздрогнуть. - Что же это творится! – кричал бледный сверх всякой меры профессор Флитвик. – Пожиратели! Здесь, в замке… - Он пробежал мимо девушек, кажется, даже не обратив на них внимания. – Пожиратели! Северус! – распахнув дверь кабинета Снейпа, он влетел внутрь, и Гермиона с Луной еще слышали его голос. – Северус, ты должен пойти со мной! Пожиратели смерти ворвались в замок! Не знаю, как им это удалось, но мы должны пойти наверх. Ты должен помочь нам! Затем послышался глухой удар, и голос профессора затих. А спустя всего несколько секунд в коридор вылетел Снейп. Он остановился, заметив Луну с Гермионой, глянул на них странным взглядом и, прежде чем пролететь мимо них, произнес: - У профессора Флитвика обморок, присмотрите за ним, пока я помогу наверху… Сердца девушек стучали, точно сумасшедшие. Что же это творится? Началось? Гарри оказался прав! Гермиона и Луна, ошарашенные происходящими событиями, влетели в кабинет Снейпа и сразу же увидели на полу потерявшего сознание полугоблина. Они подлетели к нему, проверяя дыхание и пульс. Живой. Он и правда просто потерял сознание… Что же такого он увидел там… - Как же так… - Гермиона растерянно схватила со стола какую-то бумагу, чтобы обдуть ею лицо профессора. – Что там происходит… отсюда мы ничего не услышали! - Надеюсь, с Роном, Джинни и Невиллом все хорошо, - протянула Луна, - надо поскорее привести профессора в чувства. Тогда мы сможем пойти к ним на помощь. - Да, - закивала Гермиона, - да, ты права! Казалось, слова Луны заставили Гермиону воспрянуть духом. Она тут же вспомнила, что является волшебницей и достала волшебную палочку. Преобразовав парту в мягкую большую подушку, она перенесла профессора с холодного пола и задумалась. Им нужно было что-то такое, что вернуло бы Флитвику крохи сил. Но что? В маггловском мире ее родители давно бы уже сунули под нос нашатырный спирт, но тут… Впрочем, чем этот мир отличается от того? Гермиона огляделась и улыбнулась, заметив то самое средство, что совершенно точно сработает на подобии нашатыря. Пускай Снейп уже и не преподавал зельеварение, но его кабинет нисколько не изменился за этот год, представляя собой все тот же склад самой разнообразной гадости, расфасованной по банкам. И сейчас это было как нельзя кстати! Гермиона подскочила на ноги, сняла нужную банку с полки и открыла ее перед носом профессора. Вот только это не сработало… Подумав, чтобы перепутала, Гермиона сама потянула носом воздух из банки и тут же закашлялась. Нет! Она не перепутала, просто это не сработало. - Позволь, я попробую, - Луна, внимательно наблюдавшая за действиями подруги пришла к своему выводу. Гермиона кивнула, и тогда Луна наставила кончик своей волшебной палочки на лоб профессора. – Фините Инкантатем, - произнесла она, и Флитвик медленно открыл глаза. - Мисс Лавгуд? – совсем тихо прошептал он и попытался встать, но силы оставили его. – Мисс Грейнджер? Но почему… - Глаза его вдруг расширились от понимания. – Нет-нет-нет, я не могу тут разлеживаться! – Наверное, ему стоило больших усилий подняться на ноги, но долго стоять он все равно не смог. Луна успела придержать его, чтобы он не упал. – Северус… Там, наверху! Там… - Профессор, вам надо в Больничное крыло, - серьезно сказала Гермиона, - мы поможем вам дойти. - Мне надо помочь остальным! Мне надо проверить башню факультета! – Филиус упрямо шагнул к двери. Он, как декан школы, просто не мог не переживать за своих подопечных. Если только хоть один когтевранец, да что там когтевранец, если только хоть один ребенок в этой школе пострадает, то он ни за что не простит себе этого! - Мы пойдем с вами! – с готовностью кивнули Гермиона и Луна. Филиус был упрям. Упрям, как, наверное, не был упрям ни один чистокровный гоблин. Он шел вперед, усилием воли переставляя ватные ноги. Луна и Гермиона шли рядом с ним, они настороженно держали наготове свои волшебные палочки, готовые в любой момент защищаться от нападения Пожирателей Смерти. Однако, когда они поднялись в холл первого этажа, бой уже закончился. Пожиратели покинули замок, а защитники оттаскивали пострадавших в Больничное крыло. Они все пропустили… и не смогли ничем помочь! - Гермиона! – к ним спешил Ремус Люпин. – Слава Мерлину, вы в порядке. Ох, Филиус, что с вами?.. – он чудом успел подхватить завалившегося в бок Флитвика. - Все в порядке, - упрямо качнул головой профессор, - я должен проверить башню, все ли там хорошо. Отпустите меня, Ремус. - Вам надо показаться мадам Помфри. А башню мы проверим, будьте уверены. - Я должен сам! Сам убедиться в этом! – качал головой Флитвик, но из-за слабости в ногах, сопротивляться напору Люпина не мог. Так что в Больничное крыла он был все же доставлен. - Кто-то пострадал? – Гермиона заглянула в глаза Ремуса и тот помрачнел. – Что… Кто? Кого-то убили? - Нет, обошлось малой кровью. Но вы и сами сейчас все увидите, - сказал он, и они вошли в Больничное крыло. Там, у одной из кроватей, стояли Рон и Тонкс. – На Билла напал Сивый. Оборотень. – Лицо Билла было обезображено до неузнаваемости. Страшные раны, очень страшные раны… Луна отвела взгляд. Она остановилась у спинки кровати, но смотрела в окно, пока мадам Помфри безуспешно пыталась затянуть порезы. Луна даже не сразу заметила прихода Гарри и Джинни. Однако стоило до ее слуха долететь страшным словам, как не выдержала. Переведя взгляд на Гарри, она, подобно всем, словно бы надеялась услышать, что он сейчас опровергнет слова Джинни, но… по его лицу все было ясно без слов. - Как он умер? – прошептала Тонкс. – Что случилось? - Его убил Снейп, - ответил Гарри. – Я был там и все видел. Мы прилетели на Астрономическую башню, потому что Метка висела именно над ней… Дамблдору было плохо, он очень слаб, но, думаю, понял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка… и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его… - Гермиона закрыла ладонями рот, Рон застонал, а у Луны задрожали губы. – Потом появились Пожиратели Смерти… а за ними Снейп… и Снейп убил его. Авада Кедавра… - говорить дальше Гарри не смог. Мадам Помфри залилась слезами. Никто не обратил на нее никакого внимания, только Джинни вдруг прошептала: - Чш-ш! Слушайте! Мадам Помфри, глотая слезы, прижала пальцы к губам, глаза ее расширились. Где-то в темноте запел феникс — такого пения Луна не слышала ни разу: потрясающей красоты горестный плач. И все они почувствовала, внимательно слушая феникса, что музыка эта звучит у них внутри, не снаружи, то было их собственное горе, волшебным образом превратившееся в песню, которая отдавалась эхом, разносилась над просторами замка, лилась в его окна. Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем пока-залось, что прошло немало времени, прежде чем больничная дверь снова отворилась, и в палату вошла профессор Макгонагалл. Как и на всех остальных, на ней были видны следы недавней битвы — ссадины на лице, разодранная одежда. — Молли с Артуром уже летят сюда, — сказала она, разрушив чары музыки; все встряхнулись, словно вы-ходя из оцепенения, одни вновь обратили взгляды на Билла, другие вытирали глаза, третьи покачивали головами. — Что произошло, Гарри? По словам Хагрида, ты был с профессором Дамблдором, когда... когда это случилось. И он говорит, что профессор Снейп как-то причастен... — Снейп убил Дамблдора, — ответил Гарри. Мгновение она молча смотрела на него, потом, ко всеобщему испугу, покачнулась; мадам Помфри, по-видимому уже совладавшая с собой, бросилась к ней, выхватила из воздуха кресло и подтолкнула его под Макгонагалл. — Снейп, — опадая в кресло, слабо повторила Мак¬гонагалл. — Мы все удивлялись... но он так доверял... всегда... Снейп... не могу поверить... — Снейп как никто владел окклюменцией, — с непривычной хрипотцой в голосе произнес Люпин. — Мы все это знали. — Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! — прошептала Тонкс — Я всегда думала, что Дамблдору известно о Снейпе такое, чего не знаем мы... — Он намекал, что у него есть веские причины доверять Снейпу — пробормотала профессор Мак-гонагалл, вытирая уголки глаз клетчатым носовым платком. — Я хочу сказать... при таком прошлом Снейпа... конечно, многих поражало... но Дамблдор недвусмысленно заявил мне, что раскаяние Снейпа абсолютно искренне... и даже слова против него слышать не желал! — Хотела бы я знать, что наговорил ему Снейп, чтобы убедить его в этом, — сказала Тонкс. — Могу вам сказать, — произнес Гарри, и все по¬вернулись к нему. — Снейп снабдил Волдеморта сведениями, которые заставили его начать охоту на моих маму и папу. А потом Снейп уверил Дамблдора, будто не понимал, что делает, сказал, что сожалеет об этом, сожалеет об их смерти. — И Дамблдор поверил ему? — ошеломленно спросил Люпин. — Поверил, что Снейп сожалеет о смерти Джеймса? Да Снейп ненавидел Джеймса... — Он и маму мою ни в грош не ставил, — сказал Гарри, — она же была из магглов... «грязнокровка», так он ее называл... - Никто не спросил, как Гарри узнал об этом. Все выглядели придавленными страшным потрясением, все пытались переварить чудовищную правду. — Это моя вина! — вдруг сказала профессор Макгонагалл, скручивая пальцами носовой платок. Ка-залось, она никак не может собраться с мыслями. — Моя! Я послала нынче ночью Филиуса за Снейпом, послала, чтобы он пришел к нам на помощь! Если бы я не известила Снейпа о том, что происходит, он мог и не присоединиться к Пожирателям смерти. Пока Филиус не сказал ему, что они здесь, Снейп вряд ли знал об этом. — Ты ни в чем не виновата, Минерва, — твердо сказал Люпин. — Мы все нуждались в помощи и при-ходу Снейпа только обрадовались... — Значит, появившись на поле боя, он присоединился к Пожирателям смерти? — спросил Гарри, желавший узнать о двуличии и низости Снейпа все, что можно. Ему совершенно необходимо было найти побольше причин для ненависти к Снейпу, для того, чтобы принести обет мщения. — Что именно произошло, я точно не знаю, — взволнованно ответила профессор Макгонагалл. — Все так смешалось... Дамблдор сказал, что на несколько часов оставит школу и что нам нужно будет, просто на всякий случай, патрулировать коридоры... К нам должны были присоединиться Римус, Билл и Нимфадора... ну, мы и патрулировали. Казалось, все тихо. Каждый потайной ход, идущий из школы, был перекрыт. На все входы в замок наложены мощные заклинания. Я и сейчас не знаю, как сумели Пожиратели смерти проникнуть... — Я знаю, — снова вмешался Гарри и коротко рассказал о двух Исчезательных шкафах, о создаваемом ими волшебном коридоре. — Вот так они и прошли, через Выручай-комнату. - Почти невольно он взглянул на Рона, потом на Гермиону — оба выглядели совершенно пришибленными. Луна слышала обрывки фраз, но мысли ее были далеки от всего. Она услышала достаточно, чтобы внутри нее вспыхнуло странное чувство. Она слышала ненависть в голосе Гарри, она слышала отчаяние и гнев голосах всех остальных. Кажется, она слышала даже разочарование, ведь все они верили Дамблдору, а тот доверился не тому человеку. Но тогда почему… почему Луне все это кажется неправильным? Почему?! Она многого не знала. Она не знала, какую войну ведут сильные мира сего. Она не знала, потому что была ребенком, ребенком, далеким от войны настолько, насколько только это было возможно. Она не Гарри Поттер – не центр этой истории, она не его близкий друг, чтобы знать обо всем. Ни она, ни ее отец – не члены Ордена, который связывает этих людей. И она многого не знает. Но она все же пару раз говорила с Дамблдором. И его слова до сих пор крутились в ее голове. Кажется, он чувствовал себя виноватым… виноватым за что? За невыполненное обещание? Нет, вовсе нет… это была иная вина. Вина человека, который не оставляет выбора, но слишком доброго, чтобы сделать это, не проявляя своих чувств. - Он и спешил! – гневно сказал Гарри, и Луна невольно вздрогнула, на несколько секунд выныривая из своих мыслей. – Но не ради того, чтобы их остановить, а чтобы помочь им… и, готов поспорить, этот барьер пропускал только тех, у кого есть Черная Метка… Луна толком не запомнила, что происходило дальше. Когда в Больничном крыле появились старшие Уизли, она тихонько ушла, чтобы не мешать им. Она была там лишней. Ноги несли ее непонятно куда, да это было и не важно. Кажется она забрела в какой-то пустой класс, по пути встретив Пивза – такого плотного и белого, что не оставалось никаких сомнений, он уже узнал о смерти директора. Пивз был непривычно молчалив, следуя за девушкой к пустынному классу. Ни он, ни Луна не проронили за всю ночь ни одного слова. «Хоть раз в жизни покажите настоящие свои чувства, ненавидьте меня, потому что я думаю именно так. Вы мне омерзительны. И я жалею, что подыгрывал вам в некоторых моментах. Я только зря тратил свое время». Луна обняла себя за колени и спрятала в них лицо. «Северус сказал мне, должно быть, он сильно переживал, что оставил вас в лесу одну. Хотя, наверное, я сейчас открыл страшную тайну, которую он бы хотел скрыть ото всех. Северус просил меня молчать о его роли в моем здесь появлении, но что взять со старика…». Все это было неправильно… Все это было неправильно! «Он намекал, что у него есть веские причины доверять Снейпу. Я хочу сказать... при таком прошлом Снейпа... конечно, многих поражало... но Дамблдор недвусмысленно заявил мне, что раскаяние Снейпа абсолютно искренне... и даже слова против него слышать не желал!». Как же так? Слова разных людей мешались в ее голове. «И Дамблдор поверил ему? Поверил, что Снейп сожалеет о смерти Джеймса? Да Снейп ненавидел Джеймса...». «За свою немаленькую жизнь я совершил много ошибок и на долгое время забыл о своей вере, но наблюдая за юными волшебниками с самыми разными судьбами, я кое-что понял. Все не так сложно…» - наверное, в этот момент Луна была готова не согласиться с директором. Все было очень и очень сложно. И все же… «Вы очень проницательны, девочка моя. В наше непростое время всем не хватает вашей непоколебимой веры. Я наблюдаю за всеми учениками, и я очень рад, что успел встретить вас в этой школе, это довольно интересно. И поэтому я хочу открыть вам один небольшой секрет… Мне кажется, профессор Снейп хорошо притворяется…». «Я не понимаю, что вы от меня хотите, я и так делаю все, что вы скажете!» - почему-то, стоило этой фразе прозвучать госом Снейпа в ее голове, как с ресниц наконец сорвались первые слезы. «Вы повторяете это из раза в раз. Вы заставляете меня чувствовать себя виноватым в этом! И вы же, вы же собираетесь бросить меня тут… Вы жестоки. Вы не менее жестоки, чем Темный Лорд». Кажется, она что-то поняла… Луна не любила сомневаться в своих предположениях и мыслях. Сомнения не приводят к результату. Сомнения останавливают прогресс, потому что сомневающийся человек боится проверять. Он до последнего тянет время, лишь бы еще чуток подумать. Луна была не из таких людей. Если мысль уже сформирована, то она скорее проверит ее, чем будет долгие месяцы гонять ее туда-сюда с единственным вопросом: «Так ли это?». Сомневаться – это не интересно. Надо избавляться от страхов и просто идти вперед, только так, как велит сердце. Луне показалось, что она что-то поняла. И как только это что-то сформируется в осознанную мысль, то она не будет в ней сомневаться, а просто проверит ее в реальности. А как она это сделает – это уже совсем другой вопрос. - Ночь сегодня звездная, - негромко заметила Луна. Пивз чуть встрепенулся и поглядел на нее с грустью. – Такая же звездная, как мантия директора, которую он часто надевал на праздники, - улыбнулась она. - Эта была самая ужасная его мантия, - Пивз попытался улыбнуться так же беззаботно и открыто, - уж поверь мне! - Я тебе верю, - кивнула Луна, продолжая с улыбкой смотреть в пыльное окно. Честно говоря, дальнейшие события пролетели мимо Луны. Она с трудом бы вспомнила, когда Хогвартс начали наполнять люди, желавшие присутствовать на похоронах, она не запомнила всей процессии и слов этих людей. Не запомнила многочисленных лиц. Не запомнила она и экзамены, что по понятным причинам перенесли на более поздние даты… Казалось, что все это прошло словно во сне. И вот она уже дома… Но дома сегодня отчего-то непривычно тихо и грустно…