Созерцатель

Луна задумчиво смотрела вперед себя, не обращая никакого внимания на слова профессора Спраут, что восхищенно рассказывала о каких-то супер ядовитых, но самых красивых плодах в этой теплице. Мысли Луны были далеки от этого места и этого урока. Странное волнение захватило ее с головой. Неужели ей и правда поручат комментировать приближающийся матч? Но ведь директор сказал именно это и за прошедшие с их разговора две недели никак не намекнул об обратном. Ах! Наверное, это так интересно… транслировать свои слова на весь стадион! Впрочем, переживать по этому, а точнее по любому, поводу точно было не в привычках Луны. Что будет, то будет. Стоит ли думать об этом так часто? Не стоит. Луна кивнула самой себе и поглядела на разбушевавшуюся за полупрозрачными стенами теплицы стихию. Наступил март, а погода все еще по-февральски на что-то злилась. Метель заносила все на своем пути, укрывая крыши замка и всех прилегающих к нему построек толстым слоем снега. Ну и ну! — Луна, повнимательнее пожалуйста, — позвал ее чуть недовольный голос профессора, — иначе в следующий раз он вас точно укусит. — Луна удивленно моргнула и наконец обратила внимание на цветок, с которым они работали на этом уроке. Зубастый плод смыкал и размыкал удивительно острые для растения челюсти в паре миллиметрах от ее руки. С отступивших в сторону тонких и узких отростков капало на пол что-то очень напоминавшее яд, по крайней мере, цвет оно имело больно уж яркий! А в природе все яркое обычно было ядовитым. — Да, конечно, профессор, — Луна улыбнулась хмурящей брови женщине и отошла чуть в сторону. — Тебя ничто не исправит, — недовольно буркнул Дэвид, — можно хотя бы когда работаешь со мной в паре не витать в облаках? Разве это так сложно? — Если будешь хмуриться, мозгошмыги выйдут из-под контроля, — улыбнулась Луна. Дэвид на ее заявление только тяжело вздохнул и вернулся к делу. Спорить тут он не видел никакого смысла. Все равно все было без толку. До конца занятия Луна честно не мешала своему напарнику, так Дэвид благополучно справился с заданием, и они вместе получили свой удовлетворительный кивок со стороны профессора. Собрав вещи и отчистившись от всей налипшей на руки и мантии грязи, когтевранцы толпой побрели в сторону замка, пробираясь через засыпавший тропинки снег. Сегодня после обеда у них значилась общая консультация, на которой надо было уже определиться с экзаменами и сказать деканам свое окончательное решение. В Большом зале было по обычаю громко. Луна с улыбкой махала всем знакомым, друзьям, пробираясь к свободному местечку за факультетским столом. Пятикурсники имели несколько напряженный вид. Кажется, не все еще решили, какие именно экзамены им хочется сдавать. Луна же давно уже определилась со своим выбором. Да и в любом случае, переживать было совсем незачем, ведь это только пятый курс. Здесь главное просто сдать, и совсем не важно, какая получится оценка. Вот на седьмом курсе, конечно, надо будет стать чуть серьезнее. Но того момента еще так много времени! А значит, переживать точно незачем. По окончании обеда, когда в Большом зале остались сидеть только пятикурсники, в центр перед преподавательским столом вышли все деканы. Вид они имели необычайно грозный, словно бы готовы были сейчас объявить о каком-то ужасно злостном нарушении правил и указать на виновного. Луна не сомневалась, если бы это действительно было та, то минимум двое из деканов указали бы точно на нее. Почему? Просто потому что именно они становились свидетелями всех ее нарушений. Злостных и наглых! Как сказал бы Пивз. — Итак, — МакГонагалл хлопнула в ладоши, привлекая внимание к себе, хотя в этом не было никакого смысла, ведь все и так ждали только ее слов, — с каждым днем мы все ближе подходим к важному этапу школьной жизни. Напоминаю всем вам в очередной раз, что на экзаменах будет присутствовать комиссия из министерства магии. Комиссия независимая, и понадеяться на наше хорошее отношение к вам не выйдет. Поэтому я прошу всех вас подойти к этому этапу со всей возможной ответственностью. — Сегодня мы составляем окончательный список фамилий по всем дисциплинам, — пропищал Флитвик, оглядывая зал, — подумайте еще раз и примите окончательное свое решение. Если же кто-то уже определился с выбором, то, прошу, подходите к своему декану, и он внесет вашу фамилию в нужные графы. Но помните! Поменять выбор с этого дня у вас уже не выйдет. Итак, кто-то уже готов? Зал поделился поровну на тех, кто уже все для себя решил, и тех, кто еще сомневался. Луна была в числе первых. Она безбоязненно выбралась из-за стола и, насвистывая что-то себе под нос, направилась к Филиусу Флитвику. Декан наконец скинул маску серьезности и теперь широко улыбался каждому, кто к нему подходит. Луна широко улыбнулась в ответ и совершенно спокойно назвала интересующие ее предметы. И все бы ничего, но стоило Луне сказать, что она собирается сдавать зельеварение, как, кажется, Снейп подавился воздухом. Впрочем, прокомментировать этот выбор он не мог. — Замечательно, замечательно, — кивал Филиус, — итак, чары, травология, зельеварение и уход за магическими существами. Замечательно. И конечно обязательные дисциплины, трансфигурация и защита от темных искусств. Уверены, что не желаете сдавать что-то еще? От успешной сдачи экзаменов зависит то, будете ли вы изучать эти дисциплины на следующих курсах. — Не желаю, — легко отказалась Луна. — Хорошо-хорошо, так, мисс Астлекс, что выбрали вы? — Арифмантика, прорицания, руны и чары, сэр, — Стелла чуть отодвинула Луну в сторону, намекая на то, что ее время вышло. — Я еще несколько сомневаюсь, возможно, стоит выбрать больше предметов? Но не пострадает ли от этого качество знаний?.. — Количество не всегда равно качеству, вы правы, но стоит ли перестраховываться, решать только вам, — Филиус покачал головой. — Вы можете подумать еще, я совершенно никуда сегодня больше не тороплюсь, — улыбнулся он. Профессор Флитвик всегда был человеком, который светится изнутри странной, но очень теплой энергией. Редко над его головой можно было увидеть темных мозгошмыгов. Наверное, именно поэтому его все так любили и уважали. Особенно его любили когтевранцы, что, в общем-то совсем неудивительно. Их декан всегда был на их стороне. Наверное, как и остальные деканы на стороне своих факультетов, но это совсем не важно! Луна еще немного постояла без дела, но скоро ей это надоело, и она с чистой совестью пошла гулять по замку. Она не знала, как долго еще пятикурсники оставались на дуэли со своими страхами по поводу экзаменов, но профессора Флитвика она встретила на лестнице у четвертого этажа спустя два часа. Он выглядел несколько уставшим, но определенно довольным тем, что этот в этот день у него больше нет никаких дел. Именно поэтому он только с улыбкой кивнул когтевранке, спеша в свой кабинет, как вдруг Луна вспомнила кое о чем и окликнула его. — Что-то случилось, мисс? Надеюсь, вы не успели заработать очередного наказания? — с добродушной улыбкой спросил он. — Я честно проследил за тем, чтобы Северус спустился в подземелья, прежде чем идти вам навстречу. — Луна негромко рассмеялась его шутке и отрицательно покачала головой. — Нет-нет, в эти месяцы профессор Снейп необычайно добр, — сказала она и решительно сунула руку в сумку, чтобы в следующее мгновение достать на свет один из новеньких журналов, — папа прислал на днях новый выпуск, это вам. — Ох! Как замечательно, — Филиус с радостью принял подарок, — а я как раз думал, чем себя занять в этот холодный вечер. Спасибо, — кивнул он. Луна улыбнулась шире и поспешила вниз по лестнице. Путь ее лежал в подземелья. Раз уж Флитвик сказал, что Снейп ушел туда, то сомневаться в его словах Луна даже не думала. В ее сумке дожидались своего часа еще несколько журналов. Вручить их надо было как можно скорее! Ведь следующий выпуск мог появиться в свет со дня на день. Именно поэтому Луна прибавила шагу, виляя темными коридорами, чтобы в конечном итоге остановиться у одной из деревянных дверей, из-под которой лился тусклый свет. Постучав, Луна принялась ждать ответа. Дверь открылась спустя несколько долгих секунд. Снейп вырос на пороге мрачной тенью. Он смерил гостью ничего не выражающим взглядом, молча забрал протянутый ему журнал и так же молча захлопнул дверь перед носом девушки, скрываясь в кабинете. Луна только удивленно моргнула. Взгляд ее остановился где-то в том месте, где еще совсем недавно находилась голова мужчины. Показалось? Или над ним и правда завис чернющий мозгошмыг? Качнув головой, Луна нахмурилась, но тревожить профессора не решилась. Развернувшись, она задумчиво побрела в башню своего факультета. Дни полетели своим чередом. Луна периодически поглядывала в сторону профессора Снейпа, но мозгошмыгов над ним не замечала. Может, и правда, просто показалось в темноте? Или он просто справился со своими мыслями, и мозгошмыг отступил? Все это было очень и очень странно. Впрочем, дни летели быстро, и вот уже на носу замаячил матч по квиддичу. Мысли Луны тут же перескочили на это событие. Она все же будет комментатором? А у кого это можно узнать? Узнавать самой однако ничего не пришлось. Накануне вечером в коридоре ее поймала весьма недовольная чем-то профессор МакГонагалл. Хотя, наверное, объект ее недовольства был очевиден. Едва ли женщина мечтала о таком комментаторе, как Луна Лавгуд. Поймав девушку в коридоре, она смерила ее строгим взглядом и напомнила, что комментатору следует явиться на матч заблаговременно, чтобы к началу игры быть готовой объявлять игроков. Луна кивнула, чувствуя трепет и легкое волнение, улыбнулась и пообещала быть заранее. На следующий день погода благоволила к игре. Ветра почти не было, по небу плыли редкие облачка, время от времени ослепительно вспыхивало солнце. Луна, как и обещала, явилась на свою трибуну заранее. Ее место было чуть ниже, чем места профессоров и приглашенных гостей, но вид открывался идеальный. Отсюда было видно все-все поле именно с той, самой нужной высот. Луна с интересом оглядывала волшебные приборы, усиливающие голос, и дожидалась, когда позади нее сядет профессор МакГонагалл. Зрители потихоньку собирались на трибунах. Встретив хмурый взгляд Минервы, Луна чуть стушевалась, но, оглянувшись, заметила легкую улыбку Альбуса Дамблдора, и все волнение как рукой сняло. Она не будет переживать, просто начнет говорить, как есть. Как всегда! Улыбнувшись, Луна пододвинула к себе магический рупор и заговорила вместе с тем, как на поле начали выходить игроки. Луна старалась никого не перепутать, называя фамилии. Впрочем, даже если бы она ошиблась, кажется, этого никто бы не заметил. Трибуны взревели, закричали и заулюлюкали, приветствуя тех, за кого болеют, и их противников. — Мячи в игре, — отчего-то развеселилась Луна, когда раздался свисток судьи, — два мяча на поле, один пропал, но я надеюсь, что он еще вернется, иначе игра затянется, сегодня всем повезло с погодой! — Заслышав за спиной тяжелый вздох, Луна шире улыбнулась. — А вот и Смит с квоффлом, — ее мечтательный голос эхом отразился от земли. — В прошлый раз, как вы знаете, он комментировал игру, и в него врезалась Джинни Уизли. Скорее всего, намеренно, во всяком случае, так это выглядело со стороны. Смит очень грубо отзывался о Гриффиндоре, думаю, теперь, играя против него, он об этом сожалеет, — честно высказала на весь стадион свои предположения Луна. — О, смотрите-ка, Джинни отобрала у него квоффл, она мне нравится, очень хорошая и добрая! Она часто мне помогает. МакГонагалл не переставала вздыхать. Кажется, она боролась с тем, чтобы самой не начать комментировать матч. Луна хоть и не отвлекалась от игры, но зато на каждое событие у нее было свое замечание, которое к игре совсем никак не относится! Луна же с каждой минутой все больше увлекалась комментаторским делом. Единственной проблемой для нее оставалась имена игроков. Команду Пуффендуя она знала совсем плохо. — Но теперь квоффл забирает у Джинни игрок команды Пуффендуя, крупный такой, никак не могу вспомнить его имя… Быкинс… нет, Бугайни… — Скоткинс! — громко сказала профессор МакГонагалл, и ее голос усилился волшебным рупором. Зрители захохотали. Кажется, им такое очень даже нравилось. Луна улыбнулась. — Точно, именно так, профессор, спасибо! Итак, вернемся к полю… — Луна побежала взглядом по игрокам, разыскивая мяч, — гол! Пуффендуй получает десять очков. И вот Гарри Поттер ругается со своим вратарем, — безмятежно сообщила она под радостные восклицания и гогот сидевших на трибунах пуффендуйцев и слизеринцев. — Не думаю, что это сильно поможет ему отыскать снитч, хотя, возможно, тут перед нами просто хитроумная уловка… Игра пошла своим чередом. Квоффл летал из стороны в сторону, но Луна уже отвлеклась от поля, привлекая внимание болельщиков к необычной форме облаков. Казалось, счет и вовсе ее уже не волновал. А в один момент, увидев очередной раз, что Смит упустил квоффл, Луна и вовсе стала размышлять на тему вероятности того, что Смит, не способный удержать квоффл больше одной минуты, страдает заболеванием, которое она назвала Немочью неудачника. — Счет семьдесят — сорок в пользу Пуффендуя! — рявкнула в рупор профессор МакГонагалл. — Уже? — рассеянно удивилась Луна. — О, посмотрите-ка! Вратарь Гриффиндора завладел битой одного из загонщиков. Ох! Кажется, мы лишились одного ловца. Гарри Поттер с скоростью нунду летит к земле. Вратарь Гриффиндора не задумываясь избавился от капитана. Возможно, в команде назревало восстание? Маклагген угодил мячом точно в Гарри, и тот потерял сознание. Мадам Помфри, дежурившая в своем шатре, тут же забрала пострадавшего и направилась с ним в больничное крыло. Игра продолжилась. Впрочем, победа команды Пуффендуй была уже очевидна. Без ловца ловить на поле было нечего. И пускай даже гриффиндорцы попытались чуть отыграться, но дух их был сломлен. Маклагген, подвергнувшийся десятку оскорблений со стороны сокомандников, пропускал мяч за мечом, пока ловец Пуффендуя наконец не закончил матч, поймав золотой снитч. — Триста двадцать — шестьдесят, — объявила конечный результат профессор МакГонагалл, — победа команды Пуффендуя, — недовольно выдохнула она, ее взгляд, на секунду остановившийся на Маклаггене, так и кричал, что она очень зла и разочарована. Оправив мантию, он поднялась и скоро покинула трибуны. Луна предполагала, что она спешит в больничное крыло, чтобы узнать состояние Гарри. Луна тоже хотела бы справиться об этом. Луна даже уже направилась в сторону замка, ловя от ребят со всех факультетов странные улыбки, далеко не все из которых были одобряющими, но до больничного крыла сразу добраться не смогла. Заметив в одном из коридоров высокий силуэт, неспешно плывущий невесть куда, она зачем-то решил догнать сей объект. И она совсем не удивилась, узнав в силуэте директора. Альбус Дамблдор остановился у одного из витражных окон, задумчиво глядя куда-то сквозь них. — Ах, это вы, мисс Лавгуд, — протянул он, узнав присоединившуюся к его раздумьям девушку, даже не оглянувшись. — Я, — улыбнулась Луна, удивленно моргая, — как вы меня узнали? — Это было совсем не сложно, — Альбус наконец обернулся и чуть улыбнулся ей, — сегодня и правда чудесная погода, а облака создали настоящее представление разнообразных фигур. Признаюсь честно, это был самый забавный матч за всю историю моего директорства. И спасибо за это нужно сказать вам. — Это был бы чудесный матч, если бы Гарри не пострадал, — согласилась Луна. Альбус кивнул. — Его мозгошмыги в последнее время были совсем мрачными. Может, он сможет чуток отдохнуть в больничном крыле… — задумчиво протянула Луна и вдруг вспомнила о волнующем ее происшествии. — Мне показалось, что и над головой профессора Снейпа я видела черного мозгошмыга, но он вновь исчез. — Это совсем не удивительно, — покачал головой Альбус, устремляя взгляд в окно, — время, когда свет борется с тенью, сменяется временем, когда тень наступает на свет. И так раз за разом. Каждый день мы наблюдаем это невероятное сражение. — Но тень все же меньше властвует над светом, — улыбнулась Луна, разглядывая за окном что-то свое, — хотя это во многом зависит от нашего местоположения. Я бы хотела посмотреть это противостояние во всех уголках мира. И в тени, и в свете скрывается так много всего необычного! Вот, сэр, это вам, — Луна достала из сумки журнал и отдала его мужчине, — он не новый, но, кажется, я вам его еще не дарила. В конце папочка добавил несколько занимательных головоломок. Одну мне так и не удалось пока разгадать. — Что ж, тогда я просто обязан испытать свой ум в этом деле, — сказал директор и принял журнал здоровой рукой. — Вас что-то тревожит, сэр, — проницательно заметила Луна и честно призналась: — Меня тоже. Я боюсь, что хорошее может скрыться за маской плохого. — Но маску всегда можно сломать, разве нет? — Альбус чуть улыбнулся. — Стоит только приложить чуточку усилий, и пойдет трещина. — Но вот улыбка его погасла. — Я знаю, вы очень наблюдательны и умны, мисс, что бы не думали остальные, иначе шляпа никогда не отправила бы вас на этот факультет. Думаю, несмотря на всю вашу беспечность, вы точно так же скрываетесь за маской. — Иногда мне бывает скучно, — согласилась Луна, — что-то злит меня или обижает, но я не думаю, что кому-то это может быть интересно, — протянула она, поднимая по обычаю мечтательный взгляд к потемневшему небу. — Когда-то я пообещала одному дорогому мне человеку, что всегда буду видеть, даже если вокруг меня не найдется ни одного человека, который поймет и поверит вместе со мной, — печально заметила Луна, — я скрываюсь за маской лишь на половину, я выполняю свое обещание. Думаю, все люди так или иначе прячут себя настоящих. — Я тоже обещал одному человеку… — поделился с ней Альбус, — что однажды он освободится от своей боли. Но теперь, возложив на его плечи непосильную ношу, сбросив на него всю ответственность, я понимаю, что не смогу выполнить это обещание. Моя маска давно пошла трещиной. — Значит, человек обречен страдать? — грустно спросила Луна. — Боюсь, что это так, — кивнул Альбус. — Пускай даже он сам решил встать на этот путь. Я просто старик, который скоро попрощается с этим миром, старик, совершивший множество ошибок за свою долгую жизнь. Я уйду, оставив после себя множество нерешенных головоломок, но и только. Могу ли я называться великим волшебником? — Все вас так называют, — улыбнулась Луна, — значит, и вы можете. Скажите… — нахмурилась она, поймав грустный взгляд голубых глаз, — а могу я помочь этому человеку, если вы все же не успеете? — Поистине добрая душа, — улыбнулся Альбус, — вы можете попытаться, но я не смею просить вас о большем. Просто идите по пути своего обещания, Луна. У вас это хорошо получается. — И все же, сэр, я попробую ему помочь, чтобы вам стало немного легче, — Луна ярко улыбнулась. — Я хотела навестить Гарри, но, наверное, уже слишком поздно. — Наверное, это так, — согласно кивнул Альбус, — давайте дадим ему отдохнуть. Но если вы соберетесь навестить его завтра, могу я попросить вас передать ему это? — с этими словами он достал из рукава пергаментный свиток. — Сделаете это для меня? — Конечно, сэр, — Луна убрала пергамент в сумку и повернулась, махнув директору на прощание, — спокойной ночи! В гостиной уже почти никого не было, а из тех, кто сидел у камина, на Луну внимания никто не обратил. Она спокойно прошла в свою спальню, забралась на кровать и только уже на краю сна успела услышать, что ее комментаторство соседкам по комнате совсем не понравилось. Но это нисколько Луну не задело, и потому она тут же уснула. А на следующее утро проснулась в приподнятом настроении, готовая на новые подвиги. В час, когда Луна наконец смогла добрести до больничного крыла, оказалось, что Гарри уже выписали. Конечно, это не могло не обрадовать, ведь это значило, что гриффиндорец снова здоров, но только где же его теперь искать? Пожав плечиками, Луна побрела по коридору, надеясь встретить его где-то по пути. И то ли удача была сегодня на ее стороне, то ли еще что-то, но гриффиндорская троица и правда повстречалась в одном из коридоров. Кажется, они о чем-то спорили. — Гарри! — Луна так обрадовалась, что не придется искать его по всему замку, что окликнула еще с другого конца коридора. — А, привет, Луна, — Гарри повернулся к ней, и, кажется, на его лице выступило облегчение. — я заходила в больничное крыло, хотела тебя повидать, — сообщила Луна, копаясь в сумке, — но там сказали, что ты уже выписан, а меня… — принялась вытаскивать из сумки все свои пожитки и передвать их Рону, пока наконец не вытащила на свет замызганный свиток и протянула его Гарри, — а меня просили передать тебе это. — Сегодня вечером, — едва развернув свиток, сказал Гарри Гермионе и Рону. — Ты здорово комментировала последний матч! — похвалил Рон Луну, уже забиравшую у него зеленую луковицу и поганку. Луна неуверенно улыбнулась. — Шутишь, да? — сказала она. — Все говорят, что я была ужасна. — Да нет, серьезно! — искренне воскликнул Рон. — Я и не припомню, чтобы комментарий доставил мне большее удовольствие. Кстати, а что это такое? — прибавил он, поднимая к глазам луковицу. — Это лирный корень, — ответила Луна, зипихивая в сумку остальные вещи. — Хочешь, возьми себе. У меня их несколько. Отлично отпугивает Пухлых Заглотов. — И с этими словами она отправилась дальше по коридору, оставив лирный корень в руке негромко посмеивающегося Рона. Дни вновь потекли своей чередой, оставляя позади себя март, апрель… Близились экзамены. Но Луну почему-то волновало совсем не это. Разговор с директором оставил после себя странное чувство. Очень странное. Казалось, что на Хогвартс надвигалось что-то страшное. А еще… еще профессор Снейп, помрачневший за прошедшие месяцы в сотни раз, пугал своей молчаливостью. Он словно бы намеренно не замечал Луну и все ее попытки что-то сказать или отдать ему новый журнал. На уроках он и вовсе будто отсутствовал. А еще… еще он часто уходил в лес. Луна нисколько не сомневалась, что он уходил к полянке фестралов.