Созерцатель

Матч был громким. Луна сидела среди своих однокурсников, периодически приподнимаясь со скамьи, чтобы поправить своего могучего льва и пустить новую волну рычащих звуков, должных внушить гриффиндорцам уверенность в себя. Соседи поглядывали в ее сторону с некоторым недовольством, но только молча уклонялись от лезущей во все стороны гривы и продолжали следить за игроками. Матч был напряженным. — А вот и первая атака слизеринцев, Урхарт мчится через поле и… — раздался голос нового комментатора, Захарии Смита, который, кажется, был настроен вывести Гриффиндорцев из себя, — Уизли берет мяч. Что ж, должно же ему когда-нибудь повезти… Через полчаса после начала игры Гриффиндор вел в счете: шестьдесят — ноль. Рон несколько раз красиво брал голы, иногда дотягиваясь до меча самыми кончиками пальцев, а Джинни забила четыре гола из шести. Луна каждый раз весело хлопала в ладоши и пускала по трибуне очередной мощный рык. Гриффиндорцы разыгрались! А ведь еще на прошлой неделе Джинни, кажется, была очень расстроена тем фактом, что на тренировках у них ничего не выходит. После одной из таких тренировок Луна как раз столкнулась с гриффиндоркой в коридоре третьего этаж. Джинни вся полыхала от ярости. Сжимая кулаки и скрипя зубами, она с трудом проговорила что-то о том, какой Рон придурок, а Гарри тоже хорош! Впрочем, выговорив наболевшее своей белокурой подруге, а затем и угостившись вкусной конфетой, Джинни чуть подостыла и все же спокойно подвела итог, что, кажется, в этот раз у них почти нет шансов победить. Но, наблюдая за нынешней игрой, Луна не заметила и капли неслаженности в действиях алой команды. Значит, все было не так уж и плохо? После столь удачного для гриффиндорцев, а в частности для Уизли, начала Захария перестал спрашивать, не присутствуют ли брат и сестра Уизли в команде только благодаря своей дружбе с Поттером, зато теперь взялся за гриффиндорских загонщиков Пикса и Кута. Своими возгласами, похоже, Смит веселил только слизеринцев. Даже преподаватели недовольно хмурились, явно не одобряя такого поведения. МакГонагалл, и та, с виду была готова дать ему звонкий подзатыльник, но отчего-то сдерживалась. Луне даже показалось, что ее губы чуть шевелятся, повторяя: «Профессор не может…». — Разумеется, у Кута не самое подходящее телосложение для загонщика, — свысока заметил Захария, — как правило, у них мускулатура более развита… Впрочем, Гриффиондорцы держались молодцом. Можно было подумать, что сегодня они просто не могут сделать ни одной ошибки. Снова и снова они забивали, а на противоположной стороне поля Рон снова и снова легко и как будто без усилий брал мячи. Теперь и он начал улыбаться, а когда толпа встретила особенно эффектный его бросок хоровым исполнением любимой старой песенки «Рональд Уизли — наш король», он сделал вид, что дирижирует, зависнув в воздухе. Луна весело рассмеялась, наблюдая за таким ребячеством. — По-моему, Харпер из команды Слизерина заметил снитч! — сказал Захария Смит в мегафон. — Да, он определенно что-то увидел, пока Поттер хлопает ушами! Луна и все зрители не отрывали взгляда от ловца в зеленых одеждах. Неужели поймает? Гарри наддал ходу. Ветер засвистел в ушах, заглушая комментарии Смита и вопли толпы на трибунах, но все-таки Харпер опережал его, а преимущество Гриффиндора составляло пока всего лишь сотню очков. Если Харпер успеет первым, Гриффиндор проиграет… Харперу оставалось до снитча каких-нибудь несколько футов, он уже протянул руку… сейчас… но вдруг он словно споткнулся в воздухе; снитч проскочил у него между пальцами. Гарри рванул вперед и схватил крохотный крылатый мячик. Гриффиндор победил! Все, кто болел за алую команду, взревели от радости, но представление еще не закончилось. Джинни Уизли, явно терпевшая из последних сил, похоже, решила напоследок дать волю своим эмоциям. Пока Гриффиндорская команда обнималась, даже не спустившись на землю, она пролетела мимо и с жутким треском врезалась в площадку комментатора. Под визг и хохот толпы команда гриффиндорцев приземлилась возле кучи досок, под которыми слабо барахтался Захария. А Джинни тем временм спокойно объясняла разгневанной МакГонагалл: — Извините, профессор, забыла затормозить. — Это было круто! Как она его, а! — восхитился храбрым поступком девушки кто-то из соседей, и Луна согласно кивнула, позабыв о своей шапке, так что лев перевесил вперед, и в его открытую пасть точнехонько угодила чья-то голова. — Ай! — испуганно вскрикнул съеденный львом студент. — Ой, прости, Дэвид… — Луна неловко улыбнулась, выпрямляясь и освобождая своего однокурсника от незавидной участи. Лев же только в очередной раз оглушительно рыкнул. Дэвид оглянулся на нее недовольно. В его глазах горело возмущение. Однако Стелла ловко поймала его под руку и потянула к лестнице, чтобы развивать конфликт дальше. В любом случае, никакие слова на Луну, как она давно уже поняла, не подействуют. Луна же только с улыбкой пожала плечиками и чудом уберегла еще одного студента от подобной участи. Придержав голову льва одной рукой, она направилась к лестнице. В общей же колонне она добралась до своей гостиной, поднялась к спальне и наконец сгрузила шляпу на ее законное место — на шкаф. Лев замер, не издавая больше ни звука, до следующего гриффиндорского матча. Потерев ладони, Луна оглянулась чуть растерянно, словно бы не знала, чем себя занять, после чего улыбнулась, подхватила свеженький журнал и забралась с ним на подоконник. На самом деле у Луны было достаточно дел, которые надо было закончить, но почитать новый выпуск хотелось куда сильнее. За оценки она не переживала, так что написание эссе уходило на самый дальний план, письма разобрать тоже можно было в любой момент… собрать сумку к завтрашним урокам — это вообще дело секундное. Так и выходило, что чтение журнала оставалось первостепенной задачей. Однако кое-что надо было все же сделать заранее — найти какой-нибудь лист, на котором можно написать послание. Она уже просила у папочки прислать ей их согревающий чай, но то ли он не заметил в прошлом послании, то ли позабыл, чай он не прислал. Так что стоило ему напомнить об этом. А чтобы профессор точно этот чай принял, можно было его приурочить подарком к какому-то празднику. Луна задумчиво постучала указательным пальцем по подбородку и вдруг охнула. А ведь ноябрь подходил к концу! Не так много времени осталось до Рождества, а она даже не начинала думать о подарках друзьями и близким. Ей очень хотелось поздравить в этом году всех, кто хоть чуточку ей дорог. Пускай даже не удастся подарить что-то действительно важное, но все же… сделать хоть какой-то подарок. Главное ведь, что он шел от сердца! Кивнув своим мыслям, Луна улыбнулась и уткнулась взглядом в журнал. За замерзшими окнами крутились снежные хлопья; быстро приближалось Рождество. Хагрид уже притащил, как всегда, в одиночку двенадцать рождественских елок для украшения Большого зала; гирлянды остролиста и серебряной мишуры обвили перила лестниц; в шлемах пустых доспехов горели негаснущие свечи, и в коридорах с равными промежутками развесили большие пучки омелы. Целые толпы девочек как бы случайно оказывались под этими пучками всякий раз, как мимо проходил кто-то, кто им нравился, что приводило к возникновению заторов. Кстати говоря, очень многие в этом году ожидали рядом с омелой появления Гарри Поттера. Луна же только посмеивалась чему-то своему, периодически наблюдая ожесточенную борьбу за место «под солнцем». Сама она ни под какую омелу вставать не спешила. О Гарри Поттере, впрочем, шептались не только у омел. Луна частенько слышала, как проскальзывало это имя на занятиях, в коридорах, да даже в гостиной факультета. Девчонки с разных курсов мечтали попасть в паре с героем на рождественскую вечеринку в «Клубе Слизней», которым руководил Слизнорт. Поговаривали, что он намерен пригласить туда знаменитых личностей! Правда, кого именно, Луна обычно не дослушивала, ведь ей это было совершенно не интересно. Мало того, что Слизнорт и его занятия нагоняли на нее тоску, так и знаменитые личности, не считая Ньюта Скамандера, не производили на нее никакого впечатления. Тем более Луна точно знала, что ей на эту вечеринку попасть уж точно не удастся. Так и стоит ли тогда тратить силы на какие-то там разговоры… Луна с улыбкой размазала по тарелке кашу и вылила туда сразу несколько сладких добавок, после чего все это тщательно перемешала и, не обращая никакого внимания на удивленные и недоверчивые лица соседей, с удовольствием отправила в рот первую ложку. Получилось довольно вкусно, несмотря на то, что субстанция приняла странный, очень странный и отталкивающий цвет. Однако если не смотреть в тарелку, цвет этот никак не мог смутить ее аппетит. А Луна с удивительной точностью не глядя зачерпывала ложку за ложкой, чтобы успеть с завтраком до почты. Почему-то она не сомневалась, что сегодня ей обязательно что-то придет. И она не ошиблась. Вскоре послышались множественные хлопки крыльев, и перед Луной опустилось сразу три совы. Две из них вытянули лапы с конвертами, а одна, нахохлившись, недовольно что-то крикнула, опуская на стол тяжелую посылку. Конечно, Луна в первую очередь поспешила к последней сове, чтобы поскорее освободить ее от тяжести. Отвязав посылку, она также взялась и за конверты. Наконец, все посылки были в ее руках, и можно было заняться уже их открытием. Подумав пару недолгих секунд, Луна решила начать с конвертов. Писали Ричард и Рольф. Первый выражал всю степень своей грусти и обиды от обстоятельств, которые помешали им встретиться, и обещал постараться приехать в Англию на Рождество. А второй делился своими впечатлениями от очередного путешествия, делился фотографиями и выражал надежду, что и в наступающем году Луна с отцом присоединятся к ним хотя бы на пару дней в новой экспедиции. Луна с улыбкой разглядывала фотографии, уже мысленно представляя, куда их прицепить в своей комнате. Наконец спрятав письма и фотографии в сумку, Луна потянулась развязать самую большую посылку. Конечно же, она была от папочки. К крышке коробки был приклеен листочек с подписью и забавным фактом о взорвавшейся кастрюле, о которой Ксенофилиус благополучно забыл, увлекшись новым журналом, а в самой коробке лежал достаточно крупный мешочек с любовно собранным и засушенным чаем. Луна ярко улыбнулась, наклонилась поближе и с удовольствием потянула аромат носом. Один подарок теперь у нее точно был готов. Но стоило ли ждать до самого Рождества, или же подарить поскорее? Все же профессор продолжал частенько пропадать в лесу… Луна не один раз видела силуэт в темноте, когда приникала к окну башни. Пожав плечиками, Луна собрала все свои вещи и поспешила обратно в башню факультета, чтобы оставить чай там на сохранение. В спальне она задвинула коробку под кровать, а затем вновь вышла в коридор. Сейчас у нее должны были быть чары. Причем чары были совместно с Гриффиндором, а это не самое обычное явление. Все же, обычно они занимались с пуффедуйцами. Впрочем, какая разница? Напевая под нос веселую рождественскую мелодию, Луна направилась к лестницам. У кабинета уже собрались почти все студенты, и она с радостью обнаружила Джинни, подпирающую спиной стену. — Привет, — улыбнулась Луна. Джинни глянула на нее отчего-то хмуро, но не прошло и секунды, как она все же улыбнулась, видимо, отогнав свои мрачные мысли, и приветливо кивнула. — Что-то случилось? — поинтересовалась Луна, поглядывая куда-то над ее головой. — Твои мозгошмыги какие-то нездоровые. Должно быть, им не хватает сладких мыслей, — задумчиво протянула она. Джинни рассмеялась. — Всегда ты так, скажешь что-нибудь, и хочется смеяться! — заявила она. — Все нормально, правда, — улыбнулась, — однако меня раздражают все эти… особо одаренные, желающие пробраться на вечеринку к Слизнорту. Они совсем не видят границ! — Луна удивленно моргнула. — Вейн, что с четвертого курса, я слышала, что она и ее подружки заказали целый десяток любовных зелий. — Они хотят приворожить кого-то из вашего клуба? — Гарри! — Джинни зло хлопнула кулаком по раскрытой ладони. — Надеюсь, что Гермиона его уже предупредила. — Думаю, Гарри со всем справится и никогда не купится ни на какое любовное зелье, — совершенно уверенно заявила Луна, и Джинни чуть поостыла. — Да, я тоже так думаю, — кивнула она. — По крайней мере, я на это очень надеюсь. Не хотелось бы, — добавила она, — чтобы он стал вдруг идиотом. Если честно, я не доверяю этим зельям. И не потому, что их продают мои братья! А потому что девчонки эти в них совсем не разбираются и могут что-то напутать! — Луна же только улыбнулась ей, так спокойно и легко, что Джинни и сама переняла от нее это спокойствие. — Ладно, ты права, наверное, я зря переживаю. — Совершенно точно, — кивнула ей Луна. — Ой, уже заходят… — она улыбнулась и приветливо махнула маленькому профессору, вышедшему в коридор, чтобы впустить студентов в класс. — Идешь? — Конечно, — кивнула Джинни, — сядем вместе? Кажется, сегодня будем повторять что-то из манящих. Я интересовалась у ребят, всем попадались эти чары на экзаменах, — поделилась секретом она, — но у нас-то точно с ними проблем не было и не будет, — и весело подмигнула, уводя Луну за собой к свободной парте. Занятие, и правда, было направлено на повторение манящих чар. Работать с Джинни в паре было довольно весело и легко. И потому урок прошел быстро, даже очень. Вместе же они вышли в коридор и направились к следующему по расписанию классу. Правда, классы были разными, но до третьего этажа им было по пути. На развилке Джинни чуть придержала Луну и приложила палец к губам, когда до слуха донеслось: — … заказала уже коробку конфет, попробую подарить ее, если не возьмет воды, — говорила какая-то девочка. — Знаете, это так волнительно, если только получится! Ах… — До вечеринки осталось не так много дней. Скоро тебе придут эти конфеты? А если не успеет? А если он сладкое не ест? — шептала ее собеседница. — Я так переживаю. — Лучше переживай за то, чтобы я была первой, — раздраженно отозвалась первая. — Конфеты придут со дня на день. А если и не придут, то я все равно что-нибудь придумаю. Тыкнув Луну в бок, Джинни умело сделала вид, что вовсе и не останавливалась подслушивать ничей разговор, и уверенно вышла на свет. Луна поспешила последовать за ней, как ни в чем не бывало. С двумя девочками-гриффиндорками они столкнулись на самом проходе. Луна сразу узнала одну из них, Ромильду Вейн, ведь уже встречалась с ней в поезде первого сентября. Разминувшись с заговорщицами, девушки прошли еще несколько метров по коридору, и прежде, чем разойтись каждая в свою сторону, Джинни кинула на Луну взгляд, так и кричащий: «А я ведь тебе про нее говорила!». В последний день учебы Луна собиралась особенно тщательно, чтобы ничего не забыть. Конечно, она переживала вовсе не об учебниках или чистых пергаментах, нет, вовсе нет, Больше всего ее волновали подарки для друзей и профессоров. Мешочек чая, который она все же решила не дарить раньше времени, занял в сумке почти все место, так что пришлось нести журналы в руках. Но это едва ли расстраивало или утруждало ее. Первые свои презенты Луна вручила еще за завтраком — передала рождественский выпуск журнала Флитвику и Дамблдору. На выходе из Зала она еще смогла поймать Рона и Гарри, но почему-то без Гермионы, и передала им открытки. Джинни она нашла чуть позже, на одном из уроков, который снова объединили с гриффиндором. Невилла она поймала в коридоре. И осталась только Гермиона. Передавать открытку через кого-то совсем не хотелось, но отыскать девушку просто так не получилось. Так что узнав расписание шестого курса Гриффиндора, Луна решительно направилась к классу трансфигурации, но не успела даже подняться по лестнице, как мимо нее промчалась ее пропажа в самых расстроенных чувствах. Растерянно моргнув, Луна пожала плечиками и развернулась, решив последовать за девушкой. Она потеряла ее след и остановилась у туалета второго этажа. Из-за двери доносились чьи-то всхлипы, и Луна первым делом подумала на Плаксу Миртл, но быстро вспомнив о том, как выглядела гриффиндорка, качнула головой и тихонько вошла внутрь. Гермиона заметила ее далеко не сразу, шепча что-то злой о Роне Уизли, а Луна и не выдавала себя, давая ей немного времени, чтобы чуть прийти в себя. Когда же гриффиндорка, шмыгнув носом, все же обнаружила ее в отражении зеркала, тогда Луна улыбнулась ей. — Привет, а я искала тебя весь день, — сказала она и честно добавила: — Ты совсем неважно выглядишь. Тебя так сильно что-то расстроило? — Гермиона тяжело вздохнула, открыла кран с холодной водой и плеснула ею себе в лицо, так ничего и не ответив. Луна же довольно проницательно заметила: — Знаешь, мальчики бывают такими дураками. — А… а ты откуда знаешь? — от удивления Гермиона на секунду даже растерялась, позабыв о своих слезах. Луна пожала плечиками. — Должно быть, это просто очевидно, — сказала она. — Твои мозгошмыги такие темные в этот предрождественский денек. А ведь тебе еще идти на вечеринку. — Луна подошла чуть ближе и неловко приобняла ее, погладив по спине. — А… а ты зачем меня искала? — поинтересовалась Гермиона. — Ах, точно… — Луна сунула руку в карман мантии и достала на свет открытку с милым рисунком выдры, — это тебе. Мне хотелось подарить что-то символичное. Выдра как раз подходит. — Она улыбнулась, а Гермиона глухо поблагодарила и повернулась к выходу. Молча они вышли в коридор как раз вовремя, чтобы столкнуться нос к носу с Гарри. — О, привет, Гарри, — сказала Луна, с удивлением оглядывая парня. — Ты знаешь, что у тебя одна бровь ярко-желтая? — Привет, Луна, — кивнул Гарри и сразу же обратился к Гермионе, протягивая ей учебники, — Гермиона, ты забыла в классе… — Ах, да, — сказала Гермиона сдавленным голосом, взяла свои учебники и поскорее отвернулась, чтобы он не заметил, как она вытирает глаза пеналом. — Спасибо, Гарри. Ну, я пойду… — И быстро ушла, Гарри даже не успел сказать ей что-нибудь в утешение, хотя, честно говоря, он ничего подходящего и не мог придумать. — Она немного расстроена, — заметила Луна. — Я сначала подумала, что там Плакса Миртл, а оказалось, Гермиона. Она что-то говорила про Рона Уизли… — Да, они поссорились, — сказал Гарри. Они вместе пошли по коридору. — Он порой говорит очень смешные вещи, правда? — сказала Луна. — Но иногда он бывает недобрым. Я это заметила в прошлом году. — Да, наверное, — произнес Гарри. Луна, как всегда, демонстрировала удивительную способность говорить неудобную правду. Гарри в жизни не встречал другого такого человека. — Ты как? Хорошо прошло полугодие? — Да, неплохо, — ответила Луна. — Немножко одиноко без ОД. Но Джинни ко мне хорошо относится. Она такая славная, недавно не позволила двум мальчишкам на общем уроке трансфигурации называть меня Полоумной… — Хочешь пойти со мной на вечер к Слизнорту? — Эти слова вырвались у Гарри прежде, чем он успел их удержать; он слышал собственный голос как будто со стороны. Луна удивленно обратила к нему свои выпуклые глаза. Ничего подобного услышать она точно не ожидала, но почему-то от его слов стало так тепло на душе. — На вечер к Слизнорту? С тобой? — Ага, — сказал Гарри. — Туда полагается приходить с кем-нибудь, ну, и я подумал, может, ты захочешь… То есть… — Он постарался предельно ясно сформулировать свои намерения. — То есть просто по-дружески, понимаешь. Но если тебе не хочется… — Он уже отчасти надеялся, что она не согласится. — О нет, мне будет очень приятно пойти с тобой по-дружески! — сказала Луна с такой счастливой улыбкой, какой Гарри ни разу у нее не видел. — Меня никогда еще никуда не приглашали так по-дружески! Это ты к вечеринке выкрасил себе бровь? Мне тоже так сделать? — Нет, — твердо ответил Гарри. — Это я нечаянно, попрошу Гермиону поправить. Значит, встретимся в восемь в вестибюле. — АГА! — раздался откуда-то с потолка пронзительный голос, и оба вздрогнули. Они и не заметили, как прошли прямо под Пивзом, который висел вниз головой, зацепившись за люстру, и зловредно ухмылялся. — Обормоттер Полоумную на праздник пригла¬сил! Обормоттер в Полоумную влюбился! Обормоттер в Полоу-у-у-у-умную влюби-и-и-ился-я-я-я-я-я! — Он умчался, хихикая и выкрикивая: — Обормоттер в Полоумную влюбился! — Приятно, когда никто не лезет в твою личную жизнь, — сказал Гарри. И действительно, не успел он оглянуться, как всей школе было известно, что Гарри Поттер пригласил Луну Лавгуд на вечеринку к Слизнорту. До самого вечера Луна ловила на себе злые и завистливые взгляды девчонок со всех курсов, но по обычаю не обращала на них никакого внимания. Она надеялась отыскать до вечера профессора Снейпа, чтобы передать ему его журнал и чай, но тот снова удачно скрывался от нее. Кажется, Луна уже и не надеялась увидеть его сегодня. Впрочем, она все равно могла спуститься в Подземелья после вечеринки и попытать счастье еще раз. А сейчас… сейчас стоило подумать о своем наряде. На самом деле Луна совсем не знала, в чем ходят на такие вечеринки. Но у нее была легкая серебристая мантия, которую папочка подарил ей на прошлый день рождения. Только вот Луна все не могла найти повода вспомнить о ней, ведь столь красивую вещи не наденешь на простую прогулку. Немного подумав и покрутившись у зеркала, Луна добавила на мантию россыпь ярких блесток… Рождество ведь! Несколько волнуясь, она поспешила спуститься в холл, где отчего-то собралась настоящая толпа девчонок, и все они смотрели на Луну с недовольством. Впервые в жизни Луна засмущалась и даже чуть расстроилась, что над ее мантией смеются. Но с появлением Гарри расстройство и смущение быстро прошли. — Привет, — сказал он. — Пошли, что ли? — О, да! — радостно ответила она. — А где это будет? — В кабинете у Слизнорта. — Гарри повел ее вверх по мраморной лестнице, оставив за спиной перегля-дывающихся и перешептывающихся зрительниц. — Слышала, на вечеринку должен прийти вампир? — Руфус Скримджер? — спросила Луна. — Чего? — растерялся Гарри. — Ты говоришь про министра магии? — Ну да, он вампир, — будничным тоном сказала Луна. — Папа написал об этом длинную статью, когда Скримджер занял должность после Корнелиуса Фаджа, но ее не дали напечатать. Естественно, в Министерстве не хотят, чтобы об этом стало известно! Гарри не ответил, он считал маловероятным, чтобы Руфус Скримджер был вампиром, но давно привык к тому, что Луна повторяет самую дикую чушь за своим отцом, словно святую истину. Они уже подходили к кабинету Слизнорта, доносившиеся оттуда смех, музыка и громкие голоса становились громче с каждым шагом. То ли кабинет был так построен, то ли Слизнорт применил какой-то хитрый магический трюк — во всяком случае, помещение изнутри было намного больше обычного преподавательского кабинета. Стены и потолок были затянуты изумрудной, алой и золотой тканью; создавалось впечатление, будто находишься в огромном шатре. В комнате толпился народ, было душно, и все заливал красный свет вычурной золотой лампы, свисавшей с потолка, в которой кружили настоящие живые феи, каждая — словно искорка яркого света. Из дальнего угла неслось громкое пение под аккомпанемент каких-то музыкальных инструментов, вроде мандолины. Облачко дыма висело над головами нескольких престарелых волшебников, занятых оживленной беседой. Эльфы-домовики с писком пробирались через чащу ног, почти незаметные под тяжелыми серебряными подносами с угощением, так что можно было подумать, будто по комнате передвигаются маленькие шустрые столики. — Гарри, мой мальчик! — загудел Слизнорт, как только Гарри и Луна протиснулись в дверь. — Входите, входите, я тут кое с кем хочу вас познакомить! — Ухватив Гарри за руку, он решительно вовлек его в самую гущу гостей. Гарри же в свою очередь схватился за Луну и потащил ее за собой. Луна не успела даже толком оглядеться, как толпа закрыла ей весь обзор, а какой-то маленький человечек в очках, быстро тараторя, принялся трясти Гарри за руку. — Меня это не интересует, извините, я там вижу знакомую… — Гарри с трудом отбился от надоеды и с облегчением выдохнул, когда они с Луной добрались до Гермионы. — Гермиона! Гермиона! — Гарри! Слава богу, ты пришел! Привет, Луна! — Вид у Гермионы был растерянный, как будто она пробиралась через заросли дьявольских силков. Луна улыбнулась ей. — Ох, еле вырвалась… То есть, я хотела сказать, я только что рассталась с Кормаком, — сказала она, многозначительно добавив на вопросительный взгляд Гарри: — Под омелой. — Так тебе и надо! Нечего было его приглашать, — наставительно сказал Гарри. Луна не особо прислушивалась к их разговору, все же пытаясь разглядеть что-нибудь интересное. Тем временем они втроем принялись прокладывать путь к дальней части комнаты, по пути прихватив по кубку с медовухой, и слишком поздно заметили, что у стенки в одиночестве стоит профессор Трелони. Луна однако приняла удар на себя и поздоровалась с ней первой. Кажется, женщина уже давно здесь пьет, потому что вопросы ее были несколько… не по месту. Гарри же она и вовсе, похоже, не узнала. — Квиддич! — сердито воскликнула Гермиона, заставив Луну вздрогнуть от неожиданности, ведь слушая Трелони она совсем отвлеклась от своих друзей. — Вас что, вообще ничто не интересует, кроме квиддича? Кормак ни единого вопроса не задал обо мне самой, нет, он осчастливил меня исполнением саги «Сто бесподобных мячей, которые взял Кормак Маклагген», весь вечер, без перерыва… Ой, мамочки, он идет сюда! — Она метнулась прочь так стремительно, как будто трансгрессировала — только что была здесь и вот уже протиснулась между двумя полными, громко хохочущими колдуньями и исчезла. — Не видел Гермиону? — спросил Маклагген, протолкавшись сквозь толпу. — Нет, к сожалению, не видел, — ответил Гарри и быстро повернулся к Луне, забыв на мгновение, с кем она разговаривает. — Гарри Поттер! — воскликнула профессор Трелони низким вибрирующим голосом. Она только сейчас его заметила. — Здрасьте, — сказал Гарри без большого энтузиазма. Луна не сдержала негромкого смешка, ведь парень выглядел таким недовольным и взъерошенным, как воробей. — Мой дорогой мальчик! — громко зашептала профессор Трелони. — Сколько слухов! Сколько сплетен! Избранный! Конечно, я давно уже знала… Знамения предвещали беду, Гарри… Но почему вы не продолжили курс прорицаний? Уж для вас-то этот предмет имеет первостепенное значение! — Ах, Сивилла, каждый из нас считает свой предмет самым важным! — послышался громкий голос, и по другую сторону от профессора Трелони появился сильно раскрасневшийся Слизнорт, в бархатной шляпе набекрень, с бокалом медовухи в одной руке и громадным пирогом с мясом — в другой. — Но я еще не встречал другого такого прирожденного таланта по части зельеварения! — сказал Слизнорт, взирая на Гарри благожелательными, хотя и несколько воспаленными глазами. — Просто какой-то инстинкт — совсем как у его матушки! На моей памяти учеников с такими способностями раз-два и обчелся. Я вам говорю, Сивилла, даже Северус… — И тут, к ужасу Гарри и большому удивлению Луны, которая весь день провела в безрезультатных поисках этого человека, Слизнорт протянул руку и невесть откуда подтащил к себе Снейпа. — Бросьте дуться, идите к нам, Северус! — Слизнорт жизнерадостно икнул. — Я тут рассказываю об исключительных способностях Гарри к зельеварению! Разумеется, нужно и вам отдать должное, ведь вы учили Гарри целых пять лет! Попавшись в захват Слизнорта, который обнимал его за плечи, Снейп посмотрел на Гарри сверху вниз прищуренными черными глазами. Луну он умело игнорировал, однако наверняка чувствовал ее взгляд на себе. Конечно, Луна не хотел никого перебивать, поэтому очень ждала, когда сможет спросить профессора о том, где его можно будет найти после вечеринки, ведь ей еще надо было добежать до своей спальни, чтобы забрать его подарок. — Забавно, у меня как-то не было впечатления, что я хоть чему-нибудь сумел научить Поттера. — В таком случае это у него от природы! — воскликнул Слизнорт. — Видели бы вы, что он сотворил у меня на самом первом уроке! Напиток живой смерти. Еще никто из учеников не добивался такого великолепного результата с первой же попытки. Я думаю, даже вы, Северус… — Да неужели? — тихо сказал Северус, ввинчиваясь взглядом в глаза Гарри, которому стало сильно не по себе. Не надо было быть очень проницательным, чтобы понять, насколько эта ситуация претит Снейпу, однако Слизнорт явно этого не замечал. — Напомните-ка мне, по каким еще предметам вы продолжаете занятия, Гарри? — спросил Слизнорт. — Защита от Темных искусств, заклинания, трансфигурация, травология… — Короче говоря, все предметы, необходимые для того, чтобы сделаться мракоборцем, — сказал Снейп, чуть заметно скривив губы. Луна удивленно моргнула, глянув на Гарри. — Ну да, я этого хочу, — ответил Гарри с вызовом. — Из вас получится выдающийся мракоборец! — прогудел Слизнорт. — По-моему, тебе не следует становиться мракоборцем, Гарри, — неожиданно вмешалась Луна. Все посмотрели на нее. — Мракоборцы участвуют в заговоре Гнилозубов; я думала, все об этом знают. Они стремятся подорвать Министерство магии изнутри при помощи Темной магии и болезни десен. — У Гарри от смеха медовуха попала в нос. Гораций удивленно закашлялся, а Северус глянул на нее таким взглядом, что любой другой ученик на ее месте пожелал бы оказаться под землей, но Луна была не из робких. Она совершенно безбоязненно улыбнулась, отвечая на его взгляд. И только Трелони одобрительно покачала головой, но явно думала она о чем-то своем. Впрочем, ответить ей все равно никто не успел, ведь Аргус Филч за ухо тащил к ним Драко Малфоя. — Профессор Слизнорт, — засипел Филч, тряся брылями, с маниакальным дисциплинарным огнем в выпученных глазах, — я поймал этого ученика, когда он шнырял по коридору на одном из верхних этажей. Он утверждает, что приглашен на вашу вечеринку и только немного опоздал. Вы его приглашали? — Разъяренный Малфой вырвался из рук Филча. — Ну ладно, меня не приглашали! — сердито выпалил он. — Я хотел пройти без приглашения, вы довольны? — Нет, не доволен! — сказал Филч, хотя этому явно противоречило выражение его лица. — Уж теперь вы у меня получите! Разве директор не говорил, что в вечернее время шататься по коридорам запрещается, не говорил разве, а? — Все нормально, Аргус, все нормально, — сказал Слизнорт, махнув рукой. — Сейчас, как-никак, Рождество, и это совсем не преступление, если кому-то хочется попасть на праздник. На один разочек забудем о наказаниях. Можете остаться, Драко. Горькое разочарование Филча было абсолютно предсказуемым, но Малфой имел почти такой же несчастный вид, что было странно, ведь он все же попал на вечеринку. А может, он просто соврал и вовсе не хотел быть тут? Луна глянула на Снейпа и успела заметить в его глазах гнев и… страх?.. пока он смотрел на Драко. Тут же вспомнился тот инцидент, когда Снейп сорвался с отработки, чтобы встретиться с этим парнем. Вряд ли бы Пивз ей соврал. Но не успела Луна толком обдумать все это, как Филч уже поплелся прочь, шаркая ногами и бормоча что-то себе под нос. Малфой изобразил улыбку и стал благодарить Слизнорта за великодушие, а лицо Снейпа снова сделалось абсолютно не-проницаемым. — Не за что, не за что, — отмахнулся от Малфоя Слизнорт. — В конце концов, я знавал вашего дедушку… — Он всегда отзывался о вас с большим уважением, сэр, — поспешно ввернул Малфой. — Говорил, что не знает лучшего мастера зельеварения… Луна поглядела на слизеринца, ей показалось, что Малфой выглядел больным. Под глазами у него залегли темные тени, а кожа приобрела явственно сероватый оттенок. Впрочем, Луне было все равно на этого грубияна и потому она быстро отвернулась. Но только она открыла рот, чтобы задать профессору интересующий ее вопрос, как не успела. — Я хотел бы с вами поговорить, Драко, — внезапно сказал Снейп. — Ну что вы, Северус. — Слизнорт снова икнул. — Сейчас Рождество, не будьте к нему слишком строги… — Я — декан его факультета, мне решать, строгим с ним быть или не строгим, — отрезал Снейп. — Следуйте за мной, Драко. — Они вышли из кабинета. Снейп шагал впереди, Малфой за ним с недовольным видом. А Луна грустно прикрыла рот, так и не успев спросить. — Я на минуточку… э-э… в туалет… — Гарри нетерпеливо скрылся в толпе, направляясь к двери, оставив Луну одну. — Хорошо, — покладисто ответила Луна. — Вы что-то сказали, профессор? — удивленно оглянувшись, она обратила внимание на Трелони, которая сосредоточенно что-то высчитывала. — Ах, вы это о гнилозубах? — улыбнулась она. — Знаете, это ведь действительно похоже на правду. Я могу принести вам журнал, где все это написано. Если вы хотите, конечно… — Да-да, это было бы очень интересно, а скажите-ка мне, милочка, эти гнилозубы… — Трелони, кажется, очень заинтересовалась этим вопросом. Она цепко ухватилась за руку девушки и явно не собиралась ее никуда отпускать до конца вечера. Впрочем, так и случилось, до самого конца Луна просидела в компании Трелони. Гарри так и не вернулся, как не вернулись и Снейп с Малфоем. Луна грустно вздыхала, но все же дождалась самого конца вечера, чтобы поспешить в свою гостиную. Забрав подарок профессору, она со всех ног бросилась в подземелья. Да, предмет свой Снейп преподавал отныне не здесь, но его личные кабинет и комнаты по-прежнему оставались в подземельях, так что Луна просто надеялась найти его там. В коридорах было пусто. Даже приведения не попадались ей на пути, хотя Луна подозревала, что Пивз точно «плавает» где-то неподалеку. После его сегодняшних криков он наверняка чувствует себя не очень, по крайней мере, Луна хотела бы думать, что он хоть чуточку раскаивается, но все же это был Пивз. Он вообще редко расстраивался по таким пустякам, как чьи-то задетые чувства. Тем более Луна никогда не говорила ему, что на что-то обижается. Качнув головой, Луна прибавила ходу, спускаясь по хитрым ступенькам, поджидающим свою жертву. Впрочем, ни одна ступенька так и не смогла поймать ее в свою наглую ловушку. Луна спустилась в подземелья и первым делом направилась к кабинету профессора. Она уже пошла к двери и даже подняла кулак, чтобы постучать, как обратила внимание на то, что из-под двери не вырывается даже тоненький пучок света, который указал бы на то, что хозяин внутри. И все же Луна постучала и принялась ждать ответа. Минута… две… три… десять… Ответа не последовало, и она чуть поникла плечами, решаясь побеспокоить профессора в его личных покоях. Решившись все же, Луна прошла дальше по коридору и остановилась у неприметной черной двери, о которой узнала, в общем-то, совершенно случайно. Случайно, как и всегда. Однако и из-под этой двери не пробивал себе дорогу никакой, даже самый тусклый, свет. Вздохнув, Луна постучала и принялась ждать. Спустя пять минут она постучала еще раз, но более настойчиво, и снова принялась ждать. Минута… две… три… десять… Ответа не было, и она уже развернулась, чтобы уйти, как дверь резко распахнулась, а на пороге выросла худая фигура Снейпа. Луна с удивлением разглядывала его странный наряд — совершенно непривычный без сюртука, застегнутого на миллион черных пуговиц. Белая рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц сверху и с закатанными рукавами, была слишком ярким пятном в окружающей их темноте. — Здравствуйте, сэр, я так и не дождалась, чтобы вы вернулись на вечеринку, поэтому… — Луна подошла ближе, протягивая ему журнал с открыткой и мешочек чая, — решила, что найду вас тут и успею передать свой рождественский подарок. — Я вернулся… — несколько заторможено ответил Снейп, кажется, даже не услышав все, что было сказано дальше. Луна медленно моргнула, вглядываясь в черные глаза. Что-то с ними было не так. — Я не видела, чтобы вы пили на вечеринке, — Луна улыбнулась, наконец поняв, отчего в глазах мужчины не было и капли понимания происходящего, а на бледных щеках выступил легкий румянец. — Потому что там я не пил. — Но, видимо, вы много выпили тут, — Луна честно высказала свои предположения и опустила взгляд на свои презенты, однако Снейп, кажется, воспринял это по-своему. Резко вспомнив о чем-то, он быстро расправил рукав левой руки. — Вы прячете метку? — спросила Луна и тут же ойкнула, когда мужчина вдруг побледнел, схватил ее за мантию и втянул внутрь комнаты, захлопнув дверь. — Я ничего не скрываю! — зло выплюнул он. Луна, впрочем, сохраняла спокойствие. — Какого черта вы приперлись сюда? — Я ведь уже сказала, — Луна чуть улыбнулась, с интересом оглядываясь, но в темноте было трудно разглядеть что-то стоящее, — я принесла вам подарок. — Луна не видела реакции мужчины, потому что он отвернулся от нее, отошел к сервизу и налил в пузатый бокал что-то определенно очень крепкое. — Ну так оставьте его и уходите, — приказал Северус, совершенно не стесняясь пить в присутствии ученицы. Похоже, к приходу Луны он выпил достаточно, чтобы позабыть о том, что он преподаватель. — Не думаю, что вам стоит столько пить, — задумчиво протянула Луна, отставляя свои презенты на с трудом найденный в темноте столик, — вас так расстроил чем-то Драко Малфой? — Снейп молчал, даже не глядя в ее сторону. — Знаете, а вы можете приехать к нам на Рождество, если вдруг вам станет одиноко, — вдруг предложила Луна, уже повернувшись в сторону двери. — Папочка обычно радуется новым гостям. И мы сделаем лимонный пирог. Это очень вкусно, правда… — Да послушайте же вы себя! — повысил голос Снейп. Лица его Луна не видела, но глаза горели странным огнем даже в темноте. — Послушайте! Подумайте, что и кому вы говорите! Не завтра, так послезавтра вы, и все вокруг, возненавидите меня! Хотя, казалось бы, что ненавидеть больше просто невозможно! Чего вы добиваетесь? Чего? Почему вы приносите мне эти чертовы журналы? Зачем дарите какие-то подарки! Зачем говорите мне о… — осознав, что говорит, он резко замолчал. Дыхание его было тяжелым, почти болезненным. — Но я не ненавижу вас, сэр, — удивленно ответила Луна. — А еще мне кажется, что вы хорошо притворяетесь, — она улыбнулась, вспомнив слова Дамблдора. — И мне совсем не хотелось задеть вас своими подарками, я дарю что-нибудь всем, кто мне дорог. — Снейп снова молчал, отвернувшись к серванту. — Я добавила к чаю немного конфет, мне показалось, что они вам понравились. Не пейте много, сэр, — Луна потянулась к ручке двери, — вам это совсем не идет. Счастливого Рождетсва. — И с этими словами она закрыла за собой дверь. А Северус обессиленно опустился на колени, утыкаясь лбом в деревянную хлипкую дверцу. Он не считал время, просто застыл, чувствуя, как горло уже немеет от крепкой выпивки. Он выпил, очень много выпил, но так и не почувствовал облегчения, а Лавгуд, как всегда, появилась именно в тот момент, когда он был так разбит… Какое-то время спустя он все же поднялся на ноги, добрался до диван и рухнул на него прямо напротив оставленного ему подарка. Покрутив в пальцах одну конфету, он развернул слегка подрагивающими пальцами яркую обертку и закинул сладость в рот, прикрывая глаза. Странно, но почему-то одна шоколадная конфетка помогла намного больше, чем литр огневиски, пускай все внутренности и продолжало выкручивать от отвращения к самому себе…