Созвездия уже не видны

We have the answer to all your fears - Да чтоб тебя... До двери осталась пара шагов - совсем не к месту спотыкаться обо что-то мягкое и бесформенное, валяющееся на полу. Особенно когда планируешь побег из дома, особенно ночью, рискуя разбудить весь дом. Пусть в нем не так уж и много жильцов -отец, мать, младший брат, ну и несколько домовых эльфов - хотя они не считаются, так, прислуга. Сириус прищуривается в темноте и понимает, что вещь, чуть было не сорвавшая его побег, - плащ Регулуса. Обычно в конце дня эльфы аккуратно развешивали одежду хозяев в коридоре, а иначе могли сильно пострадать за невыполнение обязанностей. Невыполнение обязанностей Вальбурга Блэк не любила. Если ты домовой эльф - будь добр тщательно убирать комнаты и готовить обед из трех блюд. Если ты представитель благороднейшего и древнейшего рода - заучи наизусть свое семейное древо и веди себя подобающе, а именно, гордись чистотой крови и презирай тех, кто не может этим похвастаться. Торжественные приемы созданы для вежливых улыбок и полезных знакомств. Семейные драгоценности - для бережного хранения в бесчисленных сейфах. Лето - для цветения черных роз в саду, длинные каникулы - для времяпрепровождения с семьей, ночь - для сна. Брат с детства страдает бессонницей; пока что никто из именитых целителей больницы Святого Мунго не смог помочь ему. Сириус часто слышал как в такие мучительные для него ночи, он тихо выходит через гостиную на балкон, подолгу сидит там, рассматривая созвездия, дыша свежим воздухом, успокаивая таким образом свои мысли. Сейчас только начало лета - мальчики совсем недавно вернулись из школы на каникулы. Ночи еще прохладные; Регулус закутался в свой плащ, а когда пробирался обратно в свою спальню, должно быть, слишком небрежно повесил его на крючок. Если эльфы не успеют заглянуть в коридор с утра - в это время они обычно заняты приготовлением завтрака - мать увидит и узнает об очередной "ночной вылазке" Регулуса, как она это называла, - Сириус усмехается, хорошо, что она ничего не знала о настоящих ночных вылазках, о его вылазках, - и поджав губы, будет отчитывать брата. Но Сириус этого не услышит. Только бы никто не проснулся. Пожалуйста. It's short, its simple, it's crystal clear Все было собрано уже несколько дней назад, а обдумано и того раньше. Вещей получилось совсем немного, все уместилось в школьный рюкзак - пара футболок с логотипами магловских рок-групп, пачка сигарет, волшебная палочка. Учебники брать не стал - Джеймс поделится своими, а карта Мародеров у Лунатика, не зря же он самый ответственный. Жаль, метлу не получилось взять, применять чары невидимости на каникулах нельзя, а нести ее в руке по Лондону было бы как минимум странно. Ну ничего. Это Джеймс обожает квиддич и сдувает пылинки со своей метлы - самой последней модели, разумеется, - а вообще можно полетать и на школьной. Хотелось взять немного еды с кухни, но желание побыстрее покинуть этот дом - точнее, место, где пришлось провести шестнадцать лет, - пересилило. Вот и все. Сириус толкает дверь и выходит на площадь Гриммо. Свет фонарей совсем тусклый, но темнота не кажется неуютной, напротив, - способной спрятать, укрыть; а прохладный ветерок развеет последние следы и будет тихо напевать о свободе. Прикрывает тяжелую дверь; не оборачивается. За спиной шелестят темно-изумрудные заросли плюща. Пересекая площадь, все-таки ускоряет шаги - не хватало еще, чтобы кто-нибудь выскочил из дома и начал орать, пытаясь вернуть неразумного сына домой. Хотя стали бы они пытаться? It's round about, it's somewhere here Сириус вдруг понимает, что не продумал, куда направиться. Но короткая вспышка тревоги сразу проходит, потому как ответ лежит на поверхности, как будто бы всегда был в его сознании. Только как туда добраться? Пригородные электрички начнут ходить рано утром, но надо еще как-то доехать до вокзала. Ничего, скоро ему исполнится семнадцать и помимо трансгрессии - официальной, ведь попытки они с Джеймсом уже предпринимали и весьма успешно, - он сможет водить мотоцикл. Пусть это магловский транспорт, но Сириуса он всегда завораживал. А если еще добавить ему немного магических опций... Например, летающий мотоцикл - как Вам такое? Но это все мечты, а сейчас он в центре Лондона и понятия не имеет, в какую сторону направиться. Придется ловить машину, хорошо, что выглядит он как настоящий магл. Можно, конечно, вызвать "Ночной рыцарь", который за считанные секунды отвезет его куда надо, в конце концов, никто из родственников и их знакомых не стал бы пользоваться общественным транспортом; заплатить за кружку какао, завернуться в одеяло и никто не узнает, но вдруг, вдруг, вдруг... Ночью все неблагоприятные исходы всегда кажутся наиболее возможными, страхи принимают иное обличие, тени становятся мрачнее. Да и кого-то из школьных знакомых встречать не хотелось - это потом он будет рассказывать о своем побеге в общей гостиной и наслаждаться восхищенными, с ноткой благоговейного ужаса, взглядами. Но только не сегодня. Наконец останавливается машина - за рулем молодой парень, всего на несколько лет старше Сириуса. Говорит, что вокзал не так уж и далеко - это радует, потому что всю дорогу приходится терпеть его болтовню. Спрашивает, куда Сириус направляется, почему так рано; приходится в двух словах, но всё же ответить. Он понимающе хмыкает, заводит разговор про свою семью: про отца-алкоголика, про вечные скандалы, про то, как ему приходится обеспечивать мать и братьев. Говорит, что понимает Сириуса, ведь у него, наверно, "всё так же". Нет, всё совсем не так. Наконец вокзал. До первой электрички еще пятнадцать минут, но уже открыты некоторые привокзальные магазинчики и ларьки. Сириус заходит в один из них, показавшийся самым чистым. Не сладости из тележки в "Хогвартс-Экспрессе", но хотя бы что-то. Вспомнилась платформа 9¾. Может быть, стоило подождать до осени - уехать в школу, оставаться там, как всегда, на все каникулы, а потом, будучи официально совершеннолетним, уйти. Нет! Не было больше сил, не было терпения, не было пути назад. Lost amongst our winnings Денег тоже почти не было. Первый раз за долгое время он вспоминает про наследство, которое досталось ему от дяди. Он умер несколько лет назад - и запомнился Сириусу как любящий пошутить и пропустить стакан-другой огненного виски, розовощекий, улыбчивый, жизнерадостный. Наверно, поэтому он был нечастым гостем у Блэков. Но он любил племянника и не раз говорил о том, что именно ему хочет завещать свое состояние. Только вот незадача - распоряжаться наследством можно только с семнадцати лет, с совершеннолетия, а до этой даты еще несколько месяцев. Сириус морщится, вспоминая о своем предыдущем дне рождения - торжественный прием с кучей напыщенных индюков, чьи гнусные лица находились в удивительной дисгармонии с роскошными дорогими мантиями. А в качестве подарка -очередная дребедень в бархатной шкатулке, "семейная реликвия" от "великих предков" - он даже не посмотрел, что это было. На следующий день рождения ему, как и почти всем достигающим совершеннолетия волшебникам, полагались часы - он будет первым из Блэков, кто обойдет эту традицию, нарушит установленный порядок. Часы подарят брату, мать выжжет имя Сириуса с гобелена с семейным древом, а на праздниках упоминание о нем будет под негласным запретом. То ли дело дни рождения Джеймса и Римуса, о которых они с таким воодушевлением рассказывали! Пикники у озера, уютные семейные вечера, поездки в Хогсмид, торты из "Сладкого королевства", сливочное пиво, фейерверки - не слишком волшебные, так, чтобы маглы ничего не заподозрили. Сириус часто нетерпеливо отмахивался от таких историй, подшучивал над друзьями - мол, все это ребячество. Слишком по-детски. Не то что бы он не мог признаться в этом даже себе самому - скорее, просто вовсе не знал, каково это, - что именно в таких воспоминаниях нуждаешься в нелегкие, а то и в невыносимые моменты. У него ничего этого нет. Hey little train! We are all jumping on Вагон почти пуст - не считая трех-четырех маглов-дачников в выцветшей одежде и с большими клеенчатыми сумками. Один из них сидит прямо напротив Сириуса, через пару рядов, весь его вид говорит о том, насколько ему осточертело дребезжание вагона, потрепанные кожаные сидения, запах пыли, а Сириус вдруг понимает, что первый раз жизни едет куда-то совсем один; и никто, скорее всего, еще даже не заметил его отсутствия. Утром, как обычно, Кикимер постучит в комнату "молодого хозяина" - Сириус ненавидел это обращение, - и пойдет звать к завтраку Регулуса, не дождавшись ответа, ведь опоздания старшего из братьев к семейному столу были уже привычным делом. Но пройдет десять, пятнадцать, двадцать минут прежде чем в воздухе начнет витать легкое волнение, а скорее - недовольство, и эльфа отправят проверить, в чем дело. А потом - визг, крики, истерика, швыряния предметов и попытки оторвать со стен магловские плакаты и флаги Гриффиндора - не получится, он успел заколдовать их; остается надеяться на то, что эльфов накажут не слишком сильно. Но к тому моменту Сириус будет уже очень далеко. Свобода. Нечто подобное он ощущал каждый раз, когда садился в "Хогвартс-Экспресс", но то были лишь отголоски, репетиция этой свободы; ведь через какое-то время, пусть даже довольно продолжительное, тот же поезд неумолимо отвозил его обратно. В этом году такого не будет. "Хогвартс-Экспресс" пойдет в один конец. The train that goes to the Kingdom Рядом со станцией - маленькая магловская деревушка; немногочисленные пассажиры выходят и направляются в сторону аккуратных уютных домиков, ухоженных палисадников и ровно подстриженных кустов. А с другой стороны огромное поле; и так еле различимые впереди очертания еще одного поселения невидимы для маглов, поэтому некоторые из них с любопытством оглядываются на Сириуса, который направляется туда. Высокие колосья, серебристая роса, полная тишина вокруг. Небо светлеет, красивый стальной цвет с сиреневым оттенком; созвездия уже не видны. Было бы здорово сейчас принять образ Бродяги и пробежаться по этому полю - так быстрее, да и собака не привлекла бы к себе столько внимания, если вдруг что; но надо нести рюкзак. Долгий путь совсем не кажется таковым; хочется идти и идти, вдыхая опьяняющий аромат трав, которым наполнен почти прозрачный туман. Но вот и он уже совсем рассеивается, трава становится все ниже. Дикое поле превращается в ярко-зеленые газоны перед небольшими кирпичными домиками, почти одинаковыми, но все-таки неуловимо и невольно выдающими характер их обитателей. Вдоль узкой пыльной улочки протянулись заросшие сады, полные диковинных растений, - в таких явно живут гномы; благоухающие кусты роз всех цветов радуги - ни одной черной; высокие кованые заборы, низкие покосившиеся оградки, шелестящие листвой деревья. Сириус наизусть помнит адрес - не счесть, сколько конвертов с ним он получал и сколько раз писал его, отправляя ответ, впрочем, в таком месте не заблудишься. Уже, кажется, совсем близко - точно, это здесь. Для звонка в дверь еще слишком рано, а вот камешек в окно на втором этаже - верное решение. We're happy, Ma, we're having fun - Бродяга! Всклокоченная голова друга лишь на мгновение мелькает в окне, и уже через минуту Джеймс выбегает из дома, обнимает друга, засыпает вопросами: - Ну ничего себе! Вот ты даешь! Как ты добрался? На чем?... - Всё потом, Джим, - устало, но с улыбкой говорит Сириус, радуясь тому, что друг не спрашивает, почему он здесь. Тихо, на цыпочках поднимается в комнату Джеймса, впрочем, друг уверяет, что родители ни в коем случае не будут против внезапного гостя - утром мама приготовит им завтрак; они обязательно пойдут на озеро, а еще можно будет полетать на метлах - у Джеймса их, конечно, несколько, а еще можно будет зайти в тот паб на площади, и придумать еще много всего интересного... Утро уже скоро, но пока - глоток воды, отдых усталым ногам и сон. Сириус сбрасывает куртку, кидает вещи - всё на пол, сам падает на диван - и продавленные старые подушки кажутся такими мягкими. Сириус засыпает в доме, который станет для него вторым. А через несколько недель наступит теплая осень, и "Хогвартс-Экспресс" увезет его в первый. It's beyond my wildest expectation