Двенадцать ночей

Вот и исполнилась твоя, Матвей, мечта. Ты лежишь, прижимая к себе твою любимую девушку. Мелочи, что она по твоей вине теперь ходить не может. Да и валькирией больше никогда не станет. О боги! Как же все трудно! И свет, и мрак — к черту их всех! Лишь бы сделать так, чтобы эта девушка больше не плакала в тайне от него. Чтобы не переживала, а ее такая безмятежная, как сейчас, улыбка не сходила с лица и днем. Я ведь понимаю, как ей сложно свыкнуться с теперешней Иркой. Ей дали все, о чем она мечтала в детстве: здоровые, сильные и красивые ноги, интересную, полную приключений, жизнь, множество друзей… А потом — бац! и свет сам же отобрал то, что подарил бедной маленькой девочке-калеке. Как будто взрослый дяденька, давший ребенку вкусное мороженое, отбирает его сразу же после того, как ребенок один раз лизнул его. Несмотря на то, что правил больше нет, Ирка не позволяет мне лишний раз прикасаться к ней, помогать… Она считает, что становится мне противна. Сколько же раз я пытался убедить ее в обратном — бесполезно. Страхи не проходят. Как же она не понимает? Для меня не имеет значение ее внешность и ее силы. Для меня главное — что она рядом. Я ведь люблю ее! Люблю! Прижимаю девушку к себе покрепче. Беспрепятственно вдыхаю запах ее волос. Они пахнут ягодками и пряностями. Вкуууусно, — протягиваю мысленно я. Опускаюсь на подушку на тот же уровень, где находится ее голова. Лицо безмятежно, пухлые губы чуть приоткрыты. Отсюда я могу почувствовать ее персиковое дыхание — — именно эти фрукты девушка ела перед сном. От соблазна невозможно удержаться. Она сама виновата в том, что такая притягательная. Осторожно, боясь ненароком разбудить, прижимаюсь к губам девушки. Это длится всего лишь несколько мгновений. Я отстраняюсь. На губах застыла блаженная улыбка идиота. Надеюсь, Ирка не узнает о моей маленькой ночной шалости.