Золотая цепь

В тот день Паора опять проснулась около полудня. Она нежилась в постели и вспоминала теплую шершавую спину слона, ночную саванну и нежный поцелуй Марке. Девушка чувствовала, что совсем потеряла голову, но не желала делать ни шага назад. Паора сама летела как мотылек на огонь, не думая о последствиях, о будущем. Когда она спустилась на веранду, там никого не было. Все давно позавтракали и теперь развлекались где-то в саду, девушка слышала смех и веселые крики. Наверное, там снова играли в мяч или придумали что-нибудь еще, более веселое. ‒ Встала, наконец, ‒ Паора даже подпрыгнула от неожиданности. С кресла за колонной поднялся Дигом. Она не увидела его, когда вошла. ‒ И позволь спросить, где ты шатаешься по ночам? Глаза парня горели гневом. На виске билась жилка. На какое-то мгновение Паоре показалось, что он ударит ее, и в груди маленькой птичкой затрепетал страх. Но у Дигома было прекрасное воспитание, как и полагается человеку его положения, он прекрасно умел держать себя в руках. ‒ Куда ты ходишь с Гийломом и Антилой? Что такого интересного может быть в поле ночью, что ты подвергаешь себя опасности? ‒ И почему ты не спросишь у брата? ‒ голоса друзей остались лишь фоновым звуком, в голове у Паоры стучало. Страх прошел. «Этот мерзкий слизняк боится, что если я умру, папа назначит наследником ни его, а дядю Фатена» ‒ поняла девушка. ‒ Какое тебе дело, где и с кем я гуляю? Я не твоя собственность, а свободный человек и имею право делать то, что захочу! ‒ Свобода ‒ это миф, ‒ прошипел ей в ответ Дигом. Глаза его метали молнии, он готов был испепелить Паору взглядом. ‒ Ты дочь диктатора и будущая жена диктатора, и вести себя должна соответственно! Я не потерплю подобного поведения! Ты губишь не только свою репутацию, но и мою за одно, так что придется тебе считаться с моим мнением. ‒ И не подумаю, у меня еще есть время насладиться жизнью, прежде чем ты окончательно посадишь меня на цепь, как своего ручного зверька! На какой-то момент Паоре показалось, что в глазах Дигома мелькнули жалость и сочувствие. ‒ Неужели ты до сих пор не поняла, крошка, ты и сейчас на цепи, ты сидишь на ней с самого рождения, по праву дочери диктатора. Мы все сидим на цепях, каждый на своей, и у всех эти оковы разной длины, но вырваться полностью, никому не дано. Но пусть тебя утешает, что у тебя золотая цепь самой тонкой работы, но и самой большой крепости! ‒ Глупости, ‒ Паора даже думать не хотела об этом. Будь она спокойна, будь перед ней ни Дигом, она может и прислушалась бы к его словам, к голосу разума, но в сложившейся ситуации, девушка рефлекторно принимала за ложь и грубость все, что срывалось с этих губ. ‒ Мы живем свободно и счастливо, это ты хочешь растоптать меня, посадить в клетку! Ты во всем виноват! ‒ Я такой же заложник золотой цепи, как и ты, милая, ‒ совершенно спокойно произнес Дигом и потер переносицу так, как будто вся эта ссора страшно его замучила. ‒ Знаю, ты терпеть меня не можешь, но пойми, злым тираном меня изображаешь только ты, остальные так вовсе не считают, так что... ‒ Дигом тяжело опустился в кресло. Несколько мгновений он молчал, и Паоре пришло в голову, что разговор закончен. ‒ Будь благоразумна, ‒ наконец произнес парень. ‒ Не хочешь слушать меня, так спроси другого, уверен Гийлом, с которым ты так подружилась, скажет тебе тоже самое, если уже ни сказал. Никто не хочет намерено мучить тебя, пойми ты это, ни наши отцы, ни дядя, ни даже я! Ты сама изобретаешь велосипед и чувствуешь себя несчастной из-за того, что не получается. Дигом поднялся и ушел, оставив Паору в полном одиночестве размышлять о его словах. Верить ему она не хотела, на каждый его довод, девушка находила тысячу своих, но мысль о том, что правда ускользает, как вода сквозь пальцы, никак не хотела ее покидать. В ту ночь Гийлом и Антила остались дома, решив провести немного времени наедине и поспать. Так что Паора ушла одна. Марке ждал ее. Всю ночь они просто гуляли, разговаривали, целовались. Девушке казалось, что рядом с ней близкий, родной человек, который понимает каждое движение ее души, а парень просто наслаждался ее обществом, понимая, что удовольствие скоро кончится...