Срывая маски

Довольно сложно понять, что дается тебе лучше всего. У каждого человека свое увлечение: кто-то любит музыку, кто-то - изобразительное искусство, а кто-то не видит свою жизнь без спорта. Мы все разные. Каждое индивидуальное составляющее и формирует наше общество. Мы находим друг друга по интересам, сходностью и разностью характеров. Мы ищем в человеке достоинства и недостатки. А когда осознаем, что человек несовершенен, когда мы примем все его стороны, включая светлые и темные, тогда и только тогда, мы сможем с уверенностью сказать, что этот человек дорог, также как и ты дорог ему. Ведь не каждому встречному ты откроешь свою душу, не перед каждым покажешь свои слабости. Первыми людьми, которые принимают нас такими, какие мы есть, являются наши родители. Но со временем большинство взрослых забывает время, когда сами были такими же как мы. Как им не хватало родительской ласки и заботы. Ни один из родителей не совершенен, да и премии «Родитель года» нет, и никогда не будет существовать. Человек не может быть совершенным. Иначе мы были бы не людьми, а роботами, которые делают все строго по расписанию. Совершенство – не больше, чем вымысел, к которому люди так отчаянно стремятся и что желают видеть в родных и небезразличных людях. Одни родители слишком рано начинают считать, что их чадо достаточно большое и может самостоятельно решить свои проблемы, другие же думают, что их ребенок еще недостаточно вырос и что его нельзя выпускать из-под своего крыла. Но между этими двумя случаями есть сходство: страдают дети. Страдают молча, в результате чего закрываются в себе. И в это время, время, когда сидишь в четырех стенах без поддержки небезразличных тебе людей, думаешь о том, что никогда не поступишь так со своим ребенком. Но мы почему-то забываем или не хотим знать то, что волей-неволей, но мы с самого младенчества берем пример с семьи. И потом, через много лет, когда у нас будут свои дети, мы забудем об ошибках близких. И будем делать так же. «Она уже взрослая», «Он еще слишком маленький». Но это неправильное определение. Нет больших и маленьких детей. Есть просто дети. Даже в шестнадцать лет мы можем подойти к отцу и попросить о помощи. А что, если ты не можешь снять с себя эту тягостную ношу? Что, если ты не имеешь возможности подойти к родственникам, сбросить с себя тяжкий груз и сказать: «Я устал. Помоги мне». И речь идет не только о детях-сиротах. Речь обо всех. Я не хочу сказать, что все родители плохие, а их поведение - сущий беспредел. Нет. До определенного момента мы считаем родителей совершенством. Но потом, со временем, все чаще и чаще замечаем недостатки и принимаем их. Они – семья. Но, погружаясь в работу, чтобы «обеспечить нам достойную и счастливую жизнь», они почему-то забывают, что счастье – это не только деньги, модный телефон и дорогие шмотки. Счастье – это вечерний просмотр какого-нибудь фильма всей семьей. Это ужины, где каждый расскажет о прошедшем дне. Это мамины и папины поцелуи в лоб на ночь. Но, к сожалению, без денег сейчас никуда. И мы это осознаем. Мы, дети, черствеем, также забывая о том, что такое счастье. А когда у родителей нет денег, мы орем и заявляем, что они нас не любят, и идем с друзьями в какой-нибудь клуб. А что будет, когда у нас действительно возникнут серьезные проблемы? Наши так называемые друзья исчезнут, а родители будут зарабатывать деньги, чтобы обеспечить нас. А мы будем сидеть в четырех стенах и плакать. Одиночество – это самое страшное, что может произойти с человеком. Некоторые считают это даром, но это не так. От одиночества сходишь с ума. Хотя, возможно, это только мое мнение. По себе, как говорится, людей не судят. Какие бы они ни были, но родителей не выбирают, и мы любим их такими, какие они есть. Это естественный порядок вещей, и его мы не можем изменить. Жизнь идет своим чередом и, как бы мы ни пытались, этот порядок мы тоже не можем изменить. Родители разводятся, потом заводят новые семьи, и ты пытаешься найти способ втиснуться в их новую жизнь. Лично я не вижу свое место ни в отцовской (и, слава богу), ни в маминой новой семье (которая, кстати, будет создана менее чем через три часа). И в ком или в чем искать спасение? Что мне делать дальше? Все-таки плохая из меня дочь. Я радоваться за нее должна, а не нюни распускать. Надеюсь, она не будет против, если я приду на праздник. К сожалению, мне придется прийти на церемонию в концертном костюме, в противном случае я опоздаю на прослушивание, так как я просто физически не успею переодеться. Приняв душ, я надела махровый халат и высушила волосы феном. Когда я зашла в комнату, Царь все еще спал. Вот кому хорошо живется. Спи, ешь, гуляй, играй. И никаких тебе проблем. Открыв шкаф, я достала костюм и осмотрела его. Включив утюг, я отрегулировала режим и принялась ждать. Погладив пиджак, юбку и рубашку, я посмотрела на галстук. Стоит или нет? Фыркнув, я отпарила и черный галстук и положила его на кровать, поверх остальной одежды. Царь, до этого спавший королевским сном, стал наблюдать за мной. Великолепно. Два часа. Расчесав волосы, я собрала их в «конский» хвост. Достав из одного отдела нижнее белье, я скинула халат и переоделась. Завязав галстук и затянув его под горло, я застегнула пиджак. Из косметики я решила воспользоваться карандашом и блеском для губ. Нарисовав стрелки карандашом и мазнув по губам блеск, я посмотрела в зеркало. Да, для свадьбы однозначно слишком строго. Черная юбка, длиной по середину бедра, черный пиджак на три пуговицы, белая рубашка и черный галстук. Но ничего не поделаешь. Надев наручные часы, я еще раз крутанулась перед зеркалом. Найдя сумку из-под ноутбука, которая неведомым мне образом оказалась под столом, я положила туда первый сборник, подаренный Колей. Туда же кинула наушники, паспорт и приглашение, после чего застегнула сумку. Телефон я положила в карман пиджака. - Гав, - о, господи. Это надо ж было умудриться запутаться в нитках. Нет, это надо было умудриться их для начала найти. Щенок лежал на спине, подняв лапы вверх, и лаял на меня. Кое-как распутав собаку, я выкинула нитки в мусорную корзину. Как раз остался час. - Соня, твое платье привезли, - ах да, это розовое нечто, украшенное рюшами. Мама выбрала это платье полмесяца назад, и до последнего я всерьез думала, что надену этот ужас. Но бог либо бережет меня, либо хочет изничтожить сей материал, который неведомым мне образом приглянулся маме. Мама без стука зашла в мою комнату и застыла. В руках она держала тот самый розовый ужас, что одним своим видом может изничтожить род людской. Нет, вот объясните дуре, на что рассчитывают дизайнеры этого нечто? Что его купят беременные женщины, в крови которых гормоны бушуют похлеще, чем волны в шторм? Если да, то они чертовы гении, и мне надо подумать о своей карьере в сфере дизайна. Руки в этом плане у меня из жопы, но, судя по современной моде, меня ждет большой успех если не как дизайнера, то как художника точно. Вы видели эти современные картины? Синий квадратик на красном фоне – более трех миллионов долларов. Куда катится культура? - Тебе стоит переодеться, Артур заберет тебя через двадцать минут, и ты вместе с ним поедешь в ЗАГС. Если ты пойдешь на праздник, конечно, - удивительно. Я бы так спокойно говорить со своим оскорбителем не смогла бы. Материнские чертоги разума непостижимы, и именно этим недосягаемым извилинам я сейчас бесконечно признательна. Мне не хотелось бы разжигать скандал и снова выяснять отношения. У меня нет желания портить мамин праздник, так как день я испортила точно. Победитель по жизни, что еще сказать? - Если ты не против, то я пойду в этом, - я пальцем указала на свой костюм, после чего одернула низ пиджака. Мама спорить не стала: видимо, она тоже не горит желанием повышать на меня голос. Ведь сегодня создастся новая, надеюсь, счастливая семья. Два года. Два года я буду пытаться быть частью ее нового мира. Не знаю почему, но у меня твердое ощущение, что ничего не выйдет. Возможно, я жестоко ошибаюсь и все будет прекрасно, ведь интуиция в этом плане у меня никакая. Кто знает. Я понимаю, что мои мысли крайне неадекватны для подростка, но, как я уже когда-то говорила, у каждого свои тараканы в голове. Родительница выглядела неважно. Ничего удивительного. Человек, не спавший всю ночь, не может выглядеть отлично. И глаза красные. Закусив нижнюю губу, я усмехнулась. Чего и следовало ожидать. Я не дочь, а садист какой-то. И оделась так, будто на похороны собралась, а не на свадьбу собственной матери. Она сегодня красивая. Нет, она всегда красивая, но сегодня особенно. Макияж в пастельных тонах придавал ей какую-то невинность, волосы собраны в замысловатую прическу, название которой я не знаю. Несмотря на бессонную ночь и ужасное утро, ее глаза светятся, распространяя какое-то тепло. Мама стояла в халате. Значит, платье наденет позже. - За тобой Артур приехал. Увидимся там, - мама улыбнулась уголками губ и вышла из комнаты, предварительно кинув платье на гладильную доску. Пятьдесят три минуты. Не знаю, зачем я считаю. Будто веду обратный отчет до конца света, ей богу. Надо просто это пережить. Пережить, улыбаясь. Больше нельзя позволить себе подобного поведения. Наконец-то кто-то будет рядом с ней, будет дарить ей свое тепло. Ведь когда я дома – мама на работе, мама дома – я на концертах или репетициях. Мы довольно мало времени проводим вместе. Но, надеюсь, теперь все изменится. Я тоже хочу такого человека. Человека, у которого спокойно выплакаться на плече или доверить самые сокровенные тайны, такие, какие ты не доверишь родителям или родственникам. Хочу с кем-то разделить чрево своих страхов и сомнений, хочу, чтобы кто-то также открылся мне. Звучит странно и банально, но это так. - Соня, поехали, - Артур сидел в машине и рукой махал мне. За рулем? Довольно странный поступок с его стороны. Или он пьяным за руль потом садиться будет? Господи, ты, боже мой, что за идиотские мысли лезут в мою больную голову? Артур, видимо, заметил мои душевные метания и посмешил успокоить мои и так расшатанные нервы: - Я поставлю ее на стоянку, а завтра заберу. Садись, иначе опоздаем. Я поправила сумку на плече и села в машину на переднее видение. Ехали мы в молчании. Мужчина периодически косо поглядывал на меня, что вызвало у меня усмешку. Вот, значит, как. Откинувшись на спинку сидения, я наблюдала за дорогой. Давящее молчание. Не люблю такой напряженной обстановки. Много энергии забирает. Отчим – как-то уже привычно называть его так – прибавил громкость в приемнике и открыл окно. Сыростью веет. Дождь будет. Удачный день для свадьбы, ничего не скажешь. Главное, чтобы электричество не обрубили, а то весело в ресторане будет. - Так и косым на всю жизнь остаться можно, - заметив очередной взгляд, сказала я. – Если что-то волнует, то скажи прямо. Не хочу, чтобы между нами остались недомолвки и мы чуть позже обвиняли друг друга во всех тяжких. Мужчина кивнул. Прекрасно, нажила врага в виде отчима. Только я так могу. Друзья, данные косяки выполнены профессионалом, не пытайтесь повторить их в домашних условиях. - Ненавидишь меня? Если да, то зачем было приплетать сюда твою мать? Она ведь волнуется. Да и я, если честно, тоже. Не могу понять твоего поведения. Да и твоих мыслей тоже. После утренних слов твоя мама плакала, а я… Я подняла руку вверх, заставляя Артура замолчать, и, не дослушав, перебила: - Я знаю, что я плохая дочь, - отчим снова попытался что-то сказать, то я покачала головой. – Не стоит. Я прекрасно осознаю свои действия и признаю их полное безрассудство и идиотизм. Она моя мать. Я не должна была так поступать. Но так вышло. А временем пока еще никто не владеет. Оно владеет нами. Также как и эмоции и гормоны, что периодически берут вверх над мозгом, заставляя высказать все, что накопилось за последние годы. Я не отрицаю своей вины, нет, я ее полностью признаю. Но от того, что я извинюсь перед мамой еще раз, ничего не изменится. Осадок останется. Извини, я не хочу продолжать разговор в этом направлении. О, мы приехали, - и как раз вовремя. Кто знает, что на этот раз ляпнет мой длинный язык? Гостей уже собралось много. Мама говорила, что придет около восьмидесяти человек. Друзья, родственники, коллеги по работе. Не хочу находиться среди малознакомых, а в большинстве случаев и чужих мне людей. Какие все нарядные, аж в глазах рябит от этих петушиных нарядов. Не знаю, как гости со стороны Артура, но мои родственники приходят на праздник лишь с двумя, нет, тремя целями: напиться, испортить праздник, показать, что ты лучше других. И они всегда справляются на «Ура». Иногда, правда, могут драку устроить, но это бывает крайне редко. Обычно их удовлетворяют устные перепалки и взаимные унижения. Как псы, которые добровольно нападают друг на друга. Ненавижу таких людей. Меня бесят мои родственники. Особенно со стороны отца. Мама, как добрейшей души человек, пригласила и этого ирода, и его жену и сына. Разумеется, приперлись и его родственники. Будь моя воля, перестреляла бы всех. Но массовое убийство карается пожизненным заключением. Да и марать руки о… - Смотрите, это же Соня. Как ты выросла, девочка моя, - сохраняем спокойствие. Главное, держать лицо. Позвольте представить – моя бабушка по папиной линии – Зинаида Матвеевна. Это не бабушка. Я даже не знаю, как назвать это пузатое нечто, с приторной улыбкой и проклятиями в адрес всех в тени. В лицо улыбается, а за спиной молится о твоей смерти. Мило, не правда ли? Эта старуха моих внуков переживет. И я ничуть этому не удивлюсь. – Дай посмотреть на тебя, - и глаза у нее под стать крысиным – маленькие и черные. Нет, нельзя так унижать бедное животное. Это я про крысу. – Какая серьезная. Так и хочется затискать, - ага, топором по грудной клетке. Это чувство глубоко взаимно. – Ты почему ко мне не приезжаешь? Забыла про свою любимую бабушку, - уж, извините, не сдержалась, усмехнулась. – Вот все вы молодые такие. Даже стакан воды старухе и то не поднесете. Вся в свою мать. Такая же эгоистка. Как только мой Димочка мог заметить такую, как твоя мать. - Закрой свой рот, - какая-то у меня неделя грубости. Какая муха укусила? – Про мою мать даже не думай заикаться. Раз твой Димочка такой хороший, то какого черта он бросил собственную дочь и забыл о ее существовании? Не дай бог, ты, твой сын или кто-то из ваших родственников посмеют испортить праздник. Тогда я поучаствую в ваших любимых развлечениях и унижу без единого мата. Я могу, поверь мне. Да, точно, лучше держишь от моей матери подальше. Гнилая аура неблагоприятно влияет на окружающую среду. Разумеется, спустя буквально пять минут начали расползаться слухи о моем воспитании и что «Димочка ей такого бы не позволил». Да и мой «праздничный» костюм обсуждать начали. Мол, жить матери счастливо не даю. Да я всеми руками-ногами за эту свадьбу. Но праздник должен проходить не среди насквозь прогнивших людей, думающих о своей выгоде. Я, наверное, тоже такая, но быть серой массой не очень. И если одна тучка – это лишь небольшая заминка, то целая стая может создать шторм. Раздражает. Послать бы всех куда-подальше, но нет. Что-то у меня неделя какая-то не такая. То тут с языка сорвется, то там. Пора перестать читать книги по психологии, а то кто знает, что в следующий раз выкину. Мамино появление было эффектным. Пышное белое платье, шикарная фата. Все по всем законам. Церемония, к моему удивлению, проходила мирно и никто ничего не выкинул. Мне было никак. С одной стороны, я была безумно рада тому, что моя мама больше не будет одинока и растить – вернее, доращивать – меня в одиночку. Плюс, новое дите скоро появится. С другой же – я ревную. Мне придется сознательно ее с кем-то делить. Столкновение двух полюсов привели меня в какую-то прострацию. Я толком и не заметила как прошла церемония и мы объехали все важные достопримечательности города. Очнулась я только в ресторане, когда меня попросили сказать тост. Будто бы спала все это время. Соня, соберись. Все будет отлично. Я встала из-за стола и подняла вверх бокал с красным вином: - Скажу всего два слова: за семью, - сделав два глотка, я слегка сморщилась – вино ужасно кислое. Как его пьют? Телефон в кармане завибрировал. Я достала его из кармана и выключила будильник. Сняв со спинки стула сумку, я перекинула ее через плечо и подошла к маме. Наклонившись, я шепотом сказала: - Мне надо уйти на пару часов. Вернусь, расскажу, ладно? – мама кивнула, и я, поцеловав ее в щечку, побежала в музыкальную академию. К моему счастью, школа находится буквально через две улицы и бежать мне далеко не надо. Дождь уже начал капать, не удивлюсь, если сейчас начнется ливень. Сегодня мне везет. Нет, правда. Как я только успела? Отметилась как раз за пять минут до завершения регистрации, выступаю пятнадцатой – если учесть, что конкурсантов сорок два человека – это неплохо. Более того, пятнадцать – мое счастливое число. Меня проводили до актового зала, там уже сидели остальные конкурсанты, группы поддержки и жюри. С последнего ряда мне помахал Коля, и я, помахав в ответ, пошла к нему. Присев рядом с ним, я не смогла сдержать улыбку. Потрепанный, не выспавшийся. - Жаркая ночка? – открываю сумку, достаю сборник и листаю его. А, вот и распечатанные ноты. Первоначально я хотела играть другое произведение, но, найдя на просторах интернета это – названия и композитора я так и не узнала, к сожалению, – решила изменить свое решение. Посмотрев на приглашение, я усмехнулась. Удивительно, какой поворот может принять твоя жизнь. После очередного выступления в клубе я познакомилась с Урским Леонидом Викторовичем. Как оказалось, он спонсирует всероссийский конкурс пианистов «Мелодией по душе». Сначала я приняла это за шутку, но мне на следующий день позвонили и пригласили на прослушивание. Сказала я об этом только Коле, который удостоился звания «пофигист года». Говорить об этом остальным пока не имеет смысла, более того, если я не пройду прослушивание, то тем более остальным не надо об этом знать. Коля-то ладно, какая-никакая, но поддержка. Я от его спокойной ауры заряжаюсь. Да и в случаи чего он отреагирует на результат намного спокойнее того же Вити. Мне это сейчас и нужно. - Ага, вообще-то утро, - он потер шею и покачал головой из стороны в сторону. – Женская логика непостижима. Знаешь, я решил уйти в монахи, - вот это поворот. – То вам, блин, мало внимание, то слишком много. То о вас не заботятся, то ее слишком много. То звони вам каждые пятнадцать минут, то ты слишком часто звонишь. Короче, говоря, мы расстались. Ближайшее пару месяцев я не собираюсь связывать себя этим цепями. Как мужики только в ЗАГС добровольно идти могут? Да еще и с улыбкой от уха до уха? Бабы их однозначно чем-то пичкают. Ну, нельзя идти туда добровольно, осознавая, что она будет, извини за выражение, ебать тебе мозг двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, три шестьдесят пять дней в году. А ведь есть страны, где развода нет. Бедные мы… Я негромко рассмеялась. Мой пофигист проявляет эмоции. Даже целую бурю. Я даже немного рада, что он наконец хоть немного «расшатался». А то как зомби. Единственное отличие – он может говорить. - Все собрались? Отлично, тогда начнем. Добро пожаловать на конкурс «Мелодией по душе», - ну, вперед. Да пребудут со мной бобры и кактусы.