***
— И, какое у нас это по счёту прощание? И почему я ещё не привыкла к этом?.. — шёпотом и с небольшой ухмылкой сказала я, подняв глаза на Алана, который в ту минуту тоже хихикал. Мы сидели в невидном месте уже знакомого аэропорта, на тех же жестяных сидениях: Алан с рюкзаком в руках и я, справа от него, положившая голову на его плечо. До рейса Джозефов было ещё где-то 40 минут, поэтому мы решили это время понасладиться друг другом, перед прощанием. — Ну, давай тогда как всегда: во-первых, иди-ка обниму, малышка, — я незначительно повернулась в сторону Алана, закинув одну руку на его левое плечо и уткнувшись в его грудь носом. Он обнял меня за плечи, прижав к себе и поцеловал в макушку. — во-вторых, помни, что я всего на пару недель, а мы расставались и на более долгий срок. И в конце концов, двадцать первый век, мы ещё можем переписываться и созваниваться, так ведь? — он мягко приподнял мою голову за затылок, чтобы посмотреть прямо в глаза, а когда я неуверенно кивнула, он притянул меня к себе и жадно впился в мои губы. Мы целовались страстно, требовательно, но в то же время безумно нежно и любя. Мы обе вложили в этот невинный поцелуй всю любовь, ну а как, не будем видеться две недели. Я себя немного успокоила, ведь это же всего на пару недель. Да и в последний раз когда мы с ним так , он обещал вернуться и вернулся, а сейчас даже нету чего-то сверхсерьёзного, он же не в армию едет, в конце концов. Он ещё немного потискал меня в своих крепких объятиях. Но, конечно, рано или поздно пришло время и прощаться. Я проводила Алана где-то до паспортного контроля, а потом людей было уж слишком много. Взглядом я желала ему хорошего отдыха и мечтала, чтобы эти 14 дней пролетели как молния..***
— Ого… То есть вы остаётесь прямо там на какое-то неопределённое время? — Да, т-тут же некоторые вопросы ещ-щё решить над-до. Ещё папа д-должен приехать, ч-чтобы это всё решить, к-короче… Послезавтра мы точно не будем в городе. — А после этого я в универ гоняю и-и мы не сможем увидеться.. — у меня почти накатывались на глазах слёзы. — Я найду способ тебя достать, сладкая.. Ты только не сомневайся. — казалось, не не сказал “До свидания” и вроде даже не закончил речь, но я закрыла на этой ноте ноутбук и откинулась назад на кровать. Я закрыла руками лицо и начала немного тяжело дышать. Прямо когда у нас появились шансы на то, что у наших отношений есть будущее, всё, конечно же пошло не так. Ну, а что ещё.. Когда малыш Даниел и Миссис Джозеф катались на велосипедах, её застрелили.. Да, прямо на глазах у этого 6-7-летнего ребёнка. Теперь у них какие-то разборки с судами и т.п., все они, естественно, переживают трудный период, так мы ещё и не увидимся до того, как я свалю в университет и увидимся ещё на осенних каникулах… Кажется, всё заново катиться к чертям. Я ведь хотя бы должна быть рядом с моим ангелом, чтобы как-то поддержать эту прелесть, у него же сейчас пиздец, а я не могу даже на особо долго связаться с ним по видео.. Потерять свою маму, это ведь.. Потерять, скорее всего, самого родного тебе человека.. И он больше не будет с тобой, каждый день уже будет проходить по-другому. ничто блять, ничто уже не будет как прежде Ни твои взгляды на мир, ни твоё утро, ни ваши семейные праздники, ни даже банально твоё время возвращения домой… Я даже не знаю из-за чего именно сейчас с моих глаз начинают течь слёзы, из-за того, что такое случилось с моим любимым человеком, или из-за того, что рано или поздно, это случится и со мной.. Алан: Всё не так, как должно было быть.. Я не хочу, чтобы происходило то, что происходит сейчас. Я хочу вернуться назад в Лос-Анджелес с теми же людьми, с которыми я оттуда уехал. Я хочу, чтобы не было такого чувства, что теперь мне придётся прожить остаток жизни без настолько важного для меня человека. И эта безысходность душить меня, она постоянно привязывается к моей шее, напоминая, что так обязательно будет и со всеми остальными моими родными. Это чувство, когда ты стоишь, чтобы проводить человека в другую параллель, а хочется сесть с этим человеком и посмотреть комедию, вновь ни о чём не думая. Что каждый, кто тебя знает, подходит и говорит, что ты сильный, ты справишься, а ты с каждым разом, как тебе это вытирают, всё больше осознаёшь, что вот сейчас у тебя всё уже сдадит и нихуя ты на справишься, ибо ты не сильный, ты раненый, ты разбитый, И ТЫ В ТУПИКЕ. Ибо никто не давал тебе выбрать то или иное событие, ибо жизнь ни у кого на спрашивает и со своей толстой коркой тупо портить тебе всё. Да, это естественное дело, что люди умирают, но иногда ты хочешь пойти против всего этого, всей этой естественности, ты хочешь жить вечно и чувствовать себя живым, и чувствовать, что люди рядом живы и так будет всегда. Нихера у тебя всегда на будет, завтра всё отберёт… Короче, скорее всего из-за шока у меня очень много мыслей в голове, прямо не укладывается. Зря я, конечно, попрощался с Амелией, ибо уснуть сейчас вряд ли смогу. Я встал с кровати и подошёл к окну. Я попытался переместить стрелки с этой темы, чтобы вдруг не стать пленником своих собственных мыслей. Локтями я оперся на подоконник, а длинные пальцы невольно зарылись в мои мокрые пряди волос. Лёгкий сквозняк легко дул через москитную сетку. Туманно слышались ночные голоса большого города, в далека горели разноцветные огни небоскрёбов. Неясно виднелось тёмное море, плавно поглощённое в бесконечность ночи. Знаете, такое странное ощущение… Будто в тебе что-то рухнуло, но всё равно до конца до тебя ничего не доходит. Типо, мне сейчас правда кажется, что мама через пару минут войдёт в дверь, обнимет или скажет на ушко “Я рядом”, “Всё хорошо”, “Спи спокойно, сладкий”, как она всегда делала, если мне вдруг снился какой-то кошмар. И потом мы вместе пойдём слушать Френка Синатру или готовить печеньки. Или она просто в другом городе со своими друзьями и через неделю-две я снова проснусь из-за сладкого запаха блинов. Нет, такие мысли успокоить мне поможет только чудо, поэтому я просто решил наконец отдаться эмоциям. Ну да, а кто говорил, что будет легко?.. Я закрыл лицо руками и через мгновение почувствовал горящую слезу, которая покатилась вниз по моей щеке и на ладонь. По всему телу у меня прошлась неутолимая дрожь, постепенно превращаясь в всхлипы. Я плакал в своей однокроватной отдельной комнатке, тихо и максимально сдержанно, хоть мне и хотелось рвать, кричать и ломать. Мысли уже даже не разрывали меня, они просто выбивали из меня всё больше и больше слёз. Потом я почувствовал чью-то руку у меня на спине, которая нежно поглаживала, будто пытаясь успокоить. Я резко выпрямился и повернулся, чтобы понять кто это. В полумраке я кое-как разглядел черты лица моего отца, и кинулся к нему на грудь с объятиями, продолжая плакать, но уже намного громче. Он лишь прижал меня к себе сильнее, продолжая поглаживать спину и лишь иногда гладил мои волосы. А я уже его и не обнимал, мои руки свисали у его боков, как макароны. Потом я начал слышать сдержанные всхлипы сверху, и чувствовал содрогания со стороны папы. Только в тот момент я поднял, что мы в этом дерьме вместе. Нам: мне и папе, Алисе и Даниелю, нужно держаться друг за друга. Долго мы просто так плакали в объятиях, затем же папа мне начал говорить вещи типо “Всё будет хорошо” и подобное. Почему-то от него это всегда срабатывало. Он это говорил будто он экстрасенс и совершенно точно знает, что всё будет хорошо. И сейчас, я на что процентов уверен, что всё будет хорошо.