Death's desire — Прежде чем я умру

«Завтра выходной, послезавтра и послепослезавтра тоже. А значит, грядёт торжественное выключение всех будильников…» – с этой счастливой мыслью я и заснула, твёрдо решив не вставать с кровати раньше позднего вечера. Но не прошло и часа, как оглушительная вибрация фона разорвала такую приятную тишину моей спальни. – Знаю, кулёмка, знаю, я обещал больше не вызывать тебя в выходной, но дело действительно важное. – Джин, мне без разницы. Я всю ночь не спала, дай мне досмотреть хотя бы один кошмар. Позвони где-нибудь через… год. – Кошмар случится в стране, если мы в ближайшее время не узнаем, как случилась смерть. Повернулась на другой бок, уткнулась носом в подушку, вздохнула, жалея себя. – И кто на этот раз? Уж лучше выполнить работу поскорее, раскрыть последнее дело и со спокойной душой уйти в небольшой отпуск. – Кандидат в президенты. Ты его знаешь. Бывший министр обороны Ли Минсик. «Кто? Дядя Чонгука и родной брат Чон Чонсока?» Резко села на постели. Сон смахнуло мгновенно. – Уже еду, – бросила я, вскакивая с кровати и ища тапочки. – Тебя заберут. Машина будет через десять минут. Джин встретил меня у запасного выхода гостиницы, парадную дверь окружили репортёры, уже как-то прознавшие о смерти высокопоставленного чиновника. Через служебный коридор мы вышли в главный холл, поднялись по широкой витой лестнице на второй этаж. Апартаменты, в которые мы направлялись, как объяснил мне Вэйко, были зарегистрированы на жену Минсика, что недавно вернулась из путешествия и по какой-то причине отказалась жить в городском доме, предпочтя номер в гостинице. Когда мы зашли в уютную комнату, похожую на библиотеку, украшенную лепниной на стенах и антикварными светильниками, мгновенно поняла, почему леди выбрала остановиться в отеле. Я бы тоже не отказалась пожить в такой роскоши. Следователи уже сделали снимки и сняли магические отпечатки. Последние могли показать, кто находился в помещении в течение крайних суток-двух. Каждый человек, обладающий даже крошечным даром, оставлял после себя такой вот магический след. Поэтому детективам было легче работать, когда они знали о количестве людей, посещавших место преступления. На полу около стола лежало тело. Ли Минсик выглядел почти так же, каким я его запомнила, правда добавилось седых волос на его голове. На виске министра алела запекшаяся кровь. – И как он умер? – Это я у тебя должен спросить, – насупился Сокджин, скрестив руки на груди. – Рядом с трупом мы нашли пресс-папье, – парень кивнул на лежащий в прозрачном пакете настольный прибор, которым обычно придавливают бумаги, чтобы они не разлетелись. На уголке малахитового предмета тоже отпечаталась кровь. – Возможно, он упал и сам себе расшиб голову, а возможно, это убийство. На министра недавно было совершено пара неудачных покушений. Всё может быть, – пожал плечами друг. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Мне всегда не нравился министр Ли, и всё же мне никогда не хотелось увидеть его мёртвым. Сняла перчатки, склонилась над телом и осторожно прикоснулась к вороту пиджака, хозяин которого заснул навеки. Воздух привычно дрогнул. Жену и дочь Минсика я узнала почти сразу. Их я видела на семейных фотографиях в поместье Ли. Чонгук сказал, что летом они уехали в путешествие по Рит, поэтому я не смогла лично познакомиться с ними. Высокая и статная, с длинными волнистыми волосами, младше мужа на пятнадцать лет, жена Минсика занималась борьбой на копьях. Вроде бы она даже получила серебряную медаль на международных соревнованиях. Девочка лет девяти была очень похожа на дедушку Канхо, такой же цвет глаз, широкий лоб и слегка курносый нос. Двоюродная сестра Чонгука обладала звонким голосом и непоседливым характером. В видении она вместе с мамой проходила урок по иностранному языку на планшете, пока молодая женщина скрупулёзно конспектировала тезисы учителя, девочка не могла спокойно усидеть на месте, носилась вокруг стола и переставляла с места на место учебники. Министр в это время стоял за ширмой у книжного стеллажа и читал огромный древний фолиант, постоянно прислушиваясь к шуму в комнате. И по его эмоциям я поняла, что он сердился на что-то, всё время поправлял галстук, щурился и сжимал челюсть. В общем, мужчина пребывал в ужасном настроении. – Сестрёнка, я принёс твои любимые макаруны, – в гостиную-библиотеку ворвался радостный Канджун, чуть не снеся дверной косяк на пути. Следом за ним намного тише зашёл Дарым, осторожно прикрыл дверь. Девочка с разбегу прыгнула брату на руки, едва успевшему поставить коробку с гостинцами на стол, завизжала от восторга, когда Джун поднял её выше и закружился с ней по комнате. – Ура! В топку учебники! – засмеялась девчушка, когда, наконец, добралась до любимых печений. – Ли Рин! – тут же осадила её мама. – Не относись так безалаберно к учёбе, у тебя скоро экзамены. И иди сначала помой руки. – Ну ма-а-ам, я так давно не видела Джуна и Дарыма, ты можешь перестать говорить об учёбе хотя бы когда они рядом? И вообще я всё уже давно выучила. – Я проверю, врунишка, – усаживаясь на стул, грозно погрозил пальцем Канджун. – Иди давай руки мой, а то я сам съем все твои макаруны. – А ты пока тогда чай завари, – уже донеслось из другой комнаты. – Мама Эми, вы надолго в наши края? – Дарым подошёл ближе. Молодая женщина выключила планшет и отложила его в сторону, поднялась, чтобы обнять старшего сына. – Хотелось бы мне вообще не возвращаться, но мы соскучились по вас, – улыбнулась жена Минсика. – Рит прекрасная страна. Молодец, Дарым-а. Слышала, ты с отличием защитил диплом. А вот как твои успехи, Джун-и? – она повернулась к младшему. – У меня отлично получается увиливать от таких ответов, – Канджун запустил пятерню в волосы и неловко засмеялся. – По крайней мере, с моей магией гипноза все преподаватели на экзамене забыли, как я плохо выступил. Ничего, попробую в следующем году. – Шалопай, – Эми в шутку хлопнула его учебником по голове. – Надо было тебя всё же в закрытую школу для мальчиков отправить, может быть и образумился бы. – Не надо было. Признайтесь, без меня вам было бы не так весело. Правда ведь? – Пожалуй, мне тоже пора научиться увиливать от ответов, – женщина по-доброму усмехнулась. – И всё же, зачем вы вернулись? – понизив голос, спросил Канджун. – На отца недавно было совершено покушение, вам опасно оставаться в Лоусе. – Как и вам, – покачала головой Эми и помрачнела. – Я узнала об этом, только когда приехала. Минсик хочет, чтобы мы остались и помогли ему в предвыборной гонке, но я не собираюсь подвергать Рину опасности. Если вы сможете поговорить с отцом, убедить его, то прошу… Затихший до этого Минсик с раздражением захлопнул книгу, схватил трость и вышел из-за ширмы. – Я уже сказал, что ты должна быть рядом. Какой из меня будет президент, если я даже со своей женой совладать не смогу? – седовласый мужчина разозлился не на шутку. Он слышал, как его сыновья веселятся вместе с женой и дочерью, как беззаботно разговаривают, он завидовал их счастью, их беспечности и безмятежности. Ведь ему казалось, что в его мире не было ничего, кроме проблем, интриг и лжи. – Твою машину взорвали, двое твоих телохранителей погибли, а они были не последними магами, заметь, – Эми сдула выбившуюся прядь со лба и со злостью взглянула на мужа. – Хочешь, чтобы от нас тоже ничего не осталось? Зачем тебе идти в президенты? Решил посоревноваться с братом? Или до сих пор грезишь мечтой его жены? Уэмили бы точно не одобрила твои поступки и решения. – Эмили, не спорь со мной, – обманчиво спокойно произнёс Минсик. – Отец, пожалуйста, давайте сегодня не будем ссориться, – в голосе Дарыма, казалось, скопилась вся усталость мира. – Просто отпусти нас, – сжавшись под тяжёлым взглядом мужа, попросила Эми. – Мы тут как в клетке на убой. – Нет! Ты меня не слышишь? Я же сказал, что смогу тебя защитить. – Папа! Не начинай, пожалуйста, – Дарым впервые так вспылил на моей памяти. С замершим сердцем я наблюдала за семьёй передо мной. Канджун и Дарым вышли чуть вперёд, заслоняя маму от отца, который нервно постукивал тростью по полу. – Не указывайте мне! – Тише, – зашипела Эмили, – Рин услышит. – Пусть слышит! Пусть слышит, как вы снова перечите мне! – распылялся в гневе министр, всё больше приходя в ярость. – Мне снова поучить вас манерам? Комната вдруг резко погрузилась в тишину, не стало слышно никаких звуков, кроме скрипучего, срывающегося голоса Минсика. Затихли проезжающие машины за окном, смолкло тиканье настенных часов, дневной свет стал темнее, гостиная окуталась полумраком. По полу застелился зелёный туман, из клубов выползли едва осязаемые змеи, открыли пасти и зашипели оглушающе. Твари, созданные магией, обвили ноги братьев, мешая им двигаться с места. – Мало я бил вас в детстве? Совсем перестали меня слушать? – с каждым словом трость Минсика опускалась то на одного брата, то на второго. – Я же ясно сказал, что только когда вы со мной рядом, смогу защитить вас. Вы только болью поймёте эту истину? Одна из змей, окруживших Канджуна, скользнула выше, отстранилась от него немного, а затем резко впилась клыками в его плечо. Парень согнулся и заорал от боли, но из его рта не донеслось крика, звук рассеялся заклинанием. Дарым рухнул на пол, толстая, шириной с ладонь змеюка кольцом сжималась вокруг его шеи, душа. Эмили тряслась от ужаса, беззвучно умоляя прекратить мучить её и сыновей. Змеи шипели, наливались зелёной яростью, принимая всё более заметные очертания. Минсик скривился в горькой усмешке, качая головой. Скорбь, разочарование вкупе с сожалением – в его эмоциях можно было заблудиться. Но одно я поняла точно: ему было неприятно видеть страдания детей, испуганный вид жены не приносил ему удовольствия. Когда Эмили дёрнулась в сторону при виде бирюзовой змеи, поползшей из тумана к её ногам, покачнулась, чуть не упав и задев стул, который опрокинулся с немым грохотом, Минсик поморщился. Прикрыл глаза, вздыхая. Словно считал, что делает неизбежное, но полезное для семьи дело. Я же замерла, ощущая, как по моей коже бегут мурашки, щёки онемели, от лица вся кровь отлила. Магия иллюзий высшего порядка. Та, что осязаема, что может причинить боль по-настоящему, что лишает человека возможности сопротивляться. Если магия Чон Чонсока была способна свести с ума в Забвении, то дар Минсика мог заставить потерять рассудок в реальном мире. Вот уж, точно, семейка с опасной магией. Для меня иллюзия длилась не больше минуты, но для тех, кто попал в неё, пытки, наверное, казались бесконечными. И когда Минсик всё же сжалился и развеял магию, удовлетворённый полученным эффектом от «воспитательного процесса» – больше никто не смел ему возразить, я выдохнула облегчённо. Звуки ворвались в гостиную-библиотеку, ярко сквозь шторы засветило зимнее солнце, и словно сама жизнь вернулась, когда туман впитался в пол. – Вот и отлично, поговорили. Никто не покинет город. Эми, – в голосе Ли старшего прорезались пугающе нежные нотки, – сегодня будет приём во Дворце Правительства, на который мы приглашены, будь готова к семи. Дарым, ты поедешь со мной, поможешь мне в министерстве. Джун, – мужчина вновь поморщился, протянул руку, стирая дорожку крови с щеки сына, наконечник трости оставил порез на его лице, – подправь память Рин, не хочу портить ей психику. И только сейчас все обратили внимание на застывшую посреди порога девочку с мокрыми блестящими ресницами, которая дрожала в беззвучном плаче. Канджун перевёл взор вновь на отца. Светло-голубые глаза парня светились неприязнью вкупе с бешеной злобой. Ненависть, омерзение, дикое желчное желание смешались в его взгляде. Стремительное смазанное движение, никто ещё ничего не понял, как Дарым вскочил с пола и кинулся на отца, схватил его за одежду и закричал что-то бессвязное, больше похожее на животный рёв загнанного зверя, чем на человеческую речь. Изумлённый Минсик попятился под напором сына, Дарым же в безумии оттолкнул министра изо всех сил. Пожилой мужчина не удержал равновесия и упал на спину, пихнув локтем стол. Сверху на министра тут же прилетело малахитовое пресс-папье, покоящееся до этого на самом краю столешницы. Глухой удар, а затем второй, намного тише – бювар стукнулся на ковёр. По лбу Минсика побежала слабая струйка крови. – Папа? – первой очнулась Рин, кинулась к отцу. – Па-а-па-а-а, – захныкала девочка, роняя слёзы на пол и боясь прикоснуться к лежащему на полу мужчине. Вторым пришёл в себя Канджун, вздрогнул, обернулся к Эмили: – Вы ничего не видели, ничего не помните, что случилось за прошедший час. Ты с Рин делала уроки, затем мы с Дарымом пришли, принесли макаруны, но вам уже было пора уезжать. Сейчас ты возьмёшь дочь за руку, соберёшь чемодан, наденешь верхнюю одежду, затем оденешь Рин, вы спуститесь по лестнице и поедете на вокзал. Там ты купишь билеты на поезд до Рит. Сегодня вечером вы должны быть в безопасности в доме дедушки. Повтори, что я сказал. Молодая женщина, не отводя взгляда от светловолосого юноши, повторила приказ, заворожённая гипнотической магией. – Иди, – плавный жест рукой, и Эми подчинилась, вышла из гостиной в другую комнату, послышался звук отодвигаемой дверцы шкафа. Льдисто-голубые омуты Канджуна светились даром, парень перевёл взор на сестру, присел рядом. – Рин, – позвал он уже более мягким голосом, стирая слёзы с её глаз, – посмотри на меня. Мгновение, и на лице девочки отразилось умиротворение, она заулыбалась, с восхищением засмотрелась на брата. – Ты сейчас с мамой поедешь к дедушке, будешь хорошо себя вести и не упрямиться. А ещё ты забудешь всё, что увидела в течение последних десяти минут, хорошо? Ли Рин медленно кивнула, а затем опустила ресницы. – Вот и славно, – выдохнул Канджун и порывисто обнял сестру, прежде чем вывести её из библиотеки и закрыть за ней дверь. Лишь после этого парень упал на колени рядом с отцом, осторожно протянул к его шее ладонь, проверил пульс. – Он ещё дышит. Дарым, помоги, – Ли-младший свободной рукой потянулся к брату, что до этого ошарашенно смотрел на свои дрожащие пальцы. И только после оклика Джуна Дарым встрепенулся, его ледяной взгляд упал на отца. Минсик внезапно распахнул веки, закряхтел, пытаясь подняться. Но вот, взоры старшего сына и отца пересеклись. Гнев запылал в глазах седовласого господина, в то время как на лице первого не отразилось и тени эмоции. Сухо откашлявшись и расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, Дарым опустился на ковёр рядом с братом, занёс ладонь над головой отца. На кончиках длинных тонких пальцев засияла магия. – Что ты делаешь?! – Канджун сразу почувствовал неладное, оттолкнул чужую руку. – У него разрыв височной артерии. Немного воздуха в вену, если всё получится, то он умрёт от инсульта. – Ты с ума сошёл? Надо позвонить в скорую… – Зачем? – такого разъярённого Дарыма я никогда не видела. Он будто сам стал не свой. С ненавистью в налитых кровью глазах смотрел на умирающего мужчину. – Чтобы он ещё нам пару десятков лет жизнь портил? Ты забыл? Это же он заставляет тебя жениться на дочери графа Локи ради связей в правой партии. Тебе нужен этот политический брак? Вспомни, сколько всего натворил наш отец. И сколько всего сможет в будущем, если мы сейчас его не остановим, – парень был непоколебим, ещё пока говорил, магия воздуха соскользнула с его пальцев и поцеловала лоб Минсика. Канджун уже собирался возразить, открыл рот, да так и застыл, с жалостью и виной взглянув на отца. Я отвернулась от происходящего, отошла к окну, прикрыла ресницы на несколько ударов сердца, пытаясь абстрагироваться от чувств и эмоций умирающего. – Уходи, я позвоню в скорую, скажу, что это был несчастный случай, – избегая смотреть на брата, пробормотал младший, когда на одно тяжёлое дыхание в комнате стало меньше. В теле министра едва-едва теплилась жизнь. Краем глаза заметила, как Дарым приблизился к Джуну, стёр тыльной стороной рукава застывшую кровь с его щеки, затем так же вытер наконечник трости и отбросил её к столу. – Уезжай из города, я сам займусь похоронами, – старший из близнецов взъерошил привычным жестом волосы брата, подарил грустную улыбку напоследок. Тихие шаги, еле слышный скрип отворяющейся двери, щелчок дверной ручки. Канджун остался один, схватился за край столешницы, прислонил руку к губам и согнулся в беззвучных всхлипах. По гостиной-библиотеке витал аромат самой смерти, смешанный с запахом неразлитого травяного чая, миндальных макарун и крови. Слабый удар сердца. Ещё один. И совсем уж хилый. Сердце министра в последний раз дрогнуло и остановилось навеки. – Ну? Что ты видела? – Джин уже вовсю тормошил меня, стоило вернуться в настоящее. Его трясло от любопытства и желания поскорее разобраться с этим делом. Меня тоже трясло. Но совсем по-другому поводу. Всё ещё пребывая в шоке, я переводила взгляд с Сокджина на тело министра, и снова на друга. Канджун, Дарым, Ли Минсик… все они были мне не чужими людьми. Они были семьёй Чонгука, он всех их по-своему любил, ценил и гордился ими. Он расстроился бы, узнав о смерти дяди. Но ещё больше бы огорчился, если бы увидел, как всё случилось на самом деле. И Дарым, и Канджун поступили ужасно, да, но душа моя больше ныла за них, рвалась на части не из-за их отца. Перед глазами стремительно проносились воспоминания минувшего лета. Наши посиделки с неугомонным Джуном, долгие разговоры с серьёзным Дарымом, вечера, посвящённые фантам, просмотрам фильмов и всяческим проказам, начиная от подмешивания в кофе телохранителя Лихвана зелёного здорового морса экономки Хвиён до ползаний по крыше загородной резиденции президента, на которой мы спасались от гнева старших после очередной выходки. Именно из-за Дарыма и его затеи с «местью» я стала частью жизни Чонгука на три месяца. Благодаря Канджуну и его магии избавилась от кошмаров на некоторое время. Я всегда знала, что жизнь наследников семьи Ли была нелегка, им приходилось многое переживать и выносить, будь то нежелательное внимание публики или чрезмерное вмешательство в личные дела и опека со стороны дедушки Канхо и Минсика. Постоянный надзор за каждым твоим шагом только потому, что твой папа – знающий многие секреты и имеющий обширные полномочия министр обороны, кого хочешь сведёт с ума. Но я и подумать не могла, что дядя Чонгука так ужасно поступал со своими детьми. Только падший человек мог использовать магию на членах семьи, причиняя с помощью неё боль или запугивая. Поэтому ничего иного я не придумала, как… – Несчастный случай, – бросила я, прежде чем прислонить платок к носу, из которого вновь бежала кровь. – Что? – нахмурился Вэйко. – Расскажи подробней. – Этот министр… – Ли Минсик, – поддакнул Сокджин, усаживаясь на стол и складывая руки на груди, показывая всем своим видом, что готов внимать моим словам. – Он разговаривал со своей семьёй. – С кем именно? – С женой и дочерью. Они попрощались, потому что им нужно было уезжать в другой город. Потом его сыновья, но они тоже пробыли недолго. После этого господин Ли Минсик остался один, пошёл в сторону книжного шкафа, пошатнулся, у него закружилась голова, он упал, ударился головой об угол стола. А сверху на него ещё пресс-папье прилетело, – как на духу выдала я. – Обычный несчастный случай, ничего интересного. – Хм… – Джин в задумчивости кусал губу. Хоть на его лице было и написано лёгкое разочарование, я заметила, что его широкие плечи расслаблено опустились. Определённо, неуклюжесть – одна из самых лёгких убийц. Не нужно её долго искать и преследовать. Я же незаметно отступала к выходу, намереваясь уйти прежде, чем приедет маг-дознаватель, опрашивающий возможных свидетелей с грассом. Всем сердцем надеялась, что и Дарым, и Канджун поступят благоразумно и спрячутся где-нибудь на ближайшие часы. Кивнула Бине, помощнице Сокджина, выходя из номера, и уткнулась в фон, притворившись очень занятой и спешащей. Но стоило мне ступить на верхнюю ступеньку, как знакомый голос заставил меня оцепенеть. – Сири? Подняла голову от экрана фона. По другой лестнице по направлению ко мне спускался Канджун. Его я сразу узнала по заметной ссадине на левой щеке и разбитой губе. – Ты жива? Это ведь ты? – через мгновение он уже был рядом со мной. С радостью и неверием смотрел на меня заплаканными глазами. – Поверить не могу, что ты жива. Как вообще это возможно? – с осторожностью он протянул руку к моим волосам. Так Дарым ему не сказал? Ведь его брат «помог» мне умереть. Слабо улыбнулась. – Да, это я. Я скучала, Джун-а. И я так и не поняла, кто из нас первым потянулся к другому, чтобы обнять. – Нам тебя не хватало, – меня последний раз стиснули в крепком объятии и отстранились. «Ты всё видела?» – глядя мне прямо в глаза, уже мысленно спросил он. «Да» «Столько всего случилось, что голова просто взрывается. Я без понятия, как реагировать на это всё... Кажется, нам нужно поговорить» «Я им не сказала, что произошло, но давай не будем об этом здесь» «Хорошо», – парень медленно кивнул. – «Выходи через пожарную лестницу, там нет камер. Я буду ждать тебя в сквере» Светловолосый и высокий, в прошлом всегда улыбчивый и шумный, Ли развернулся и пошёл прочь от меня. Я смотрела на спину Канджуна и тихо сходила с ума от боли за него и его семью. Прошлое не отпускало. Люди, воспоминания, которые хотелось забыть, возникали передо мной, обесцвечивая любой намёк на счастье и спокойствие и выкрашивая мир в тусклые оттенки. Сердце полнилось горечью и сожалением. В настоящем осталось так мало поводов для радости и так много для печали.

× × Death’s desire × ×