Death's desire — Прежде чем я умру

– Союн, оторвись от планшета, ты скоро станешь прозрачнее этих камней, – со смешком выдохнул наследник благословенного рода, сам причём ни на мгновение не спуская глаз с изображения под ювелирным микроскопом. Поджала губы и пролистнула страницу вниз, чтобы перейти на следующую статью. На несколько минут комната вновь погрузилась в звенящую тишину. – Иди хоть чай с бутербродами поешь. Вздохнула, выпрямилась и положила планшет на стол. Перевела взор на хозяина Стигмы. Он, всё так же не смотря в мою сторону, наощупь потянулся за перьевой ручкой, чтобы что-то записать в толстую квадратную тетрадь. Перо заскрипело по бумаге, успокаивая приятным шорохом. Вот стоило воспитаннику императора упомянуть бутерброды, как желудок скрутило от голода. Мы уже целых два дня с Тэхёном не вылезали из мастерской. Я и забыла, когда полноценно обедала в последний раз. Я изучала книги, научные публикации, монографии, трактаты и прочие сочинения именитых магов. Всё о семье Такеши. О проклятии. Сутками напролёт. Выстраивала всевозможные теории, как можно избавиться от магии. Но всё, что я ни предлагала, господин наследник отвергал. Многие идеи он уже пробовал воплотить, но они не дали результата, другие же просто было нереально осуществить даже с таким огромным бюджетом, как казна самого хозяина Стигмы. Поэтому я продолжала искать, не зная отдыха и покоя. А Такеши всё это время пытался сделать копию артефакта-ограничителя, что постоянно носил у груди. И это поистине был ювелирный, кропотливый труд. Я уже со счёта сбилась, сколько раз парень начинал работу заново, сколько драгоценных камней раскололось или рассыпалось при огранке. Забросила руку в вазочку с конфетами, выловила те, что с шоколадом, вафлями и орехами. И зашуршала с наслаждением фантиками. Сладкий ганаш обжёг своей терпкостью горло, я чуть не поперхнулась с непривычки, закашлялась и тут же припала к горлышку бутылки с водой. – Это не еда, – хмуро оповестил меня наследник. Взглянула на этого недовольного ворчуна. И решила не препираться с ним. Вечно могла смотреть на теневого императора, затаив дыхание, забывая как шевелиться и думать, просто любоваться, наблюдая за тонкой работой чужих рук, что с такой осторожностью полировали кабошоны. – Не хочу наедаться перед сегодняшним ужином. Иреми сказал, что готовит что-то особенное. – М-м? – Такеши на мгновение застыл, пытаясь понять смысл моих слов. Бросил взгляд на календарь, стоящий на краю рабочего стола. – Уже первое декабря? Так быстро? – изумился парень, а затем перевёл взор на часы. – О, – только и выдавил он, а потом резко захлопнул шкатулку с инструментами, подорвался со стула, накинул на плечи утеплённый пиджак. – Идём, а то опоздаем, и всё закроется. Я чуть воду не расплескала по всему полу, испугавшись такого стремительного порыва. На улице было людно. Даже слишком. Потуже завязала шнурки на салатовых кроссах, застегнула молнию на куртке, поправила шарф и надела перчатки. Всё, я готова. Вдохнула побольше воздуха, прежде чем открыть дверцу машины и ступить на мостовую. Город оглушил бесконечной какофонией звуков. На перекрёстке гудели автомобили, где-то за углом прозвенел трамвайчик, оповещающий о своём прибытии, из приоткрытых дверей и окон уличных кафе играла музыка, и кукла-робот у автомата с мягкими игрушками пела детскую песенку, приглашая испытать судьбу и попробовать выиграть приз. Я стояла на тротуаре посреди центрального торгового проспекта столицы. Золотые гирлянды усыпали гранитные фасады зданий, деревья и столбы, вились вокруг проводов и пешеходной ограды. Так празднично. И одновременно так грустно. Я смотрела на прохожих, предвкушающих ужин и тёплый вечер в кругу семьи или друзей. В день, когда холод не казался таким кусачим и злым, а наоборот, приветствовался как предвестник и слуга царицы зимы. Приход оной означал отдых земле и передышку людям, которые могли со спокойной совестью наслаждаться плодами дел своих. По крайней мере, так было прежде. В давние времена первый день зимы считался одним из лучших событий в году. Сейчас люди уже не придавали такого огромного значения празднику, но всё же чтя традиции, проводили его с лёгкой помпезностью, душевной щедростью и гостеприимным уютом. Улыбнулась, ощутив жизнь, которой сегодня особенно пульсировал Джилиас. Однако стоило нам зайти в торговый центр, как сердце сжалось от воспоминаний. Поднимаясь по эскалатору, я буравила застывшим взглядом свои кроссовки цветом «яд для глаз» и пыталась изгнать из памяти картины прошлого. Полгода назад, в последний месяц весны я тоже ходила за покупками, препиралась с Канджуном насчёт платьев и молила небеса о том, чтобы избавили меня от цепочки в десять метров и Чонгука, который с непроницаемым выражением на лице готовил побег в Нору. Тогда я ненавидела своих спутников, ненавидела то время, теперь же горечь о давно минувшем смешалась с терпкой сладостью сожаления, заставляя средоточие моих чувств и эмоций ныть в сокрушении и бессилии. – Будешь? – Такеши остановился напротив тележки, украшенной букетиками и венками из веточек рябины и барбариса. Кивнула. Донельзя кислый морс из зимних красных ягод, которым угощали посетителей, вычеркнул из сознания любые мысли о прошедшем. Поморщилась, заедая напиток мягкой конфетой со вкусом карамели, уже жалея, что согласилась на лакомство. Бедный желудок только сильнее свело от голода. Битый час Тэхён выбирал подарок маме. Он всё время спрашивал моё мнение, но я лишь разводила руками. Я совсем не знала, чем жила Сари Такеши, к тому же видела её лишь раз. Но вспомнив, как эта красивая женщина сидела в палате с потерянным видом, ничего не видя перед собой, с грустью выдохнула: – Мне кажется, лучшим подарком будет, если вы проведёте с ней время вместе, уделите внимание. А все эти безделушки, – обвела взглядом украшения и шёлковые платки, – будут лишь приятным дополнением. Хозяин Стигмы остановился, поджал губы, кинув короткий непроницаемый взор на меня. – В твоих словах звучит правда. Но почему мне так не хочется следовать этому совету? Отвернулась, чтобы скрыть сочувствующую улыбку. В чём-то я понимала воспитанника императора. У меня тоже с отцом были не слишком тёплые отношения, поэтому бок о бок проведённые вместе с ним лишние минуты стали бы мукой и пыткой для моих нервов и душевного равновесия. – Ладно, – наследник благословенного рода взял их моих рук бумажные пакеты с подарками для Юрико, Хана, Эсфи, Иреми и ещё кучи телохранителей. Вытащил из кармана пальто серебристую карту и протянул мне со словами: – Иди, купи тоже что-нибудь. С удивлением приняла предложенное. – И сколько мне можно будет потратить? – едва слышно поинтересовалась я. И продолжила, видя, что Тэхён не понял мой вопрос: – В смысле, сколько на ней денег? – Она платиновая. Я что, в сказку попала? Сощурила глаза. – С чего вы такой щедрый сегодня? Такеши пожал плечами. – Некрасиво будет, если ты оставишь всех без подарков. Считай, что это плата за твои услуги редактора. Кстати, отредактируешь вечером ещё две главы? – ослепительно улыбнулись мне. Мысленно застонала. – Господин, давайте вы мне тоже устроите подарок и разрешите целую неделю не касаться ваших черновиков. – А как же читатели, которые ждут продолжение? – Ожидание будет стоить того. Тэхён засмеялся, но улыбка на этот раз не коснулась его серебристо-васильковых глаз. – Помнится, кто-то говорил, что если не возвращаться к истории, то мир навечно застынет, а герои так и не проживут свои жизни. – Вы что, прониклись моей книжной религией? Сами же называли её безумной, – тихо проворчала я, уже смиряясь с тем фактом, что вечер за редактурой будет неизбежен. Что ж, в любом случае, исправлять опечатки и перестраивать предложения в более понятные и читабельные намного лучше, чем терзаться прошлым или сходить с ума от отчаяния, ища способ остановить магию в крови наследника благословенного рода. Выдохнула, с удивлением понимая, что мне была необходима передышка. Даже сама мысль о том, что вернувшись в Стигму, мне не нужно будет снова обкладываться книгами и напрягать зрение, вызвала улыбку на губах. Дышать стало легче. Такеши ничего не ответил, лишь помахал рукой, заходя в следующий бутик. Взглянула на блестящую карту на своей ладони. Да, люди придумали прекрасную практику избавления от стресса – поход по магазинам. В итоге я накупила целую корзину редких сладостей для Юрико. Для Хана выбрала разукрашку. Судя по его изрисованным бритым вискам и плечам, телохранитель ценил изобразительное искусство. Ладно, я прикалывалась. Просто однажды я увидела, как Хан помогал Виэль разукрашивать картинку с мультяшными принцессами. Эта сцена была настолько милой и невинной, что навсегда отпечаталась на моём сердечке тёплым лучиком. Хотелось хотя бы ещё раз увидеть парня таким беззаботным, но хмурящим брови в дилемме: покрасить платье в небесно-голубой или ярко-розовый цвет. Для Эсфи упаковала в десять слоёв подарочной бумаги красивую записную книжку с магическими страницами – только хозяин мог читать написанное на них, для Иреми кулинарное издание с анекдотами. А для Тэхёна… Застыла посреди торгового холла, не представляя, что подарить наследнику самого богатого рода империи. Несколько минут размышлений, и я развернулась, чтобы найти салон с украшениями, в который мы заходили совсем недавно. К подаркам нужно было обязательно написать пожелания, чем мы и занялись с Такеши, вернувшись в Стигму. Считалось, что эти дары будут греть душу в самые холодные дни, напоминая о людях, которые дороги сердцу. Поэтому мы со всей тщательностью приступили к исполнению этой традиции. Тэхён достал с полки золотые чернила, я принесла перьевые ручки из кабинета, и, обложившись бумагой, мы ушли в мир почерка, изящных завитушек и безукоризненного курсива. Оторвалась от записки, положила перо на столешницу, и замахала кистью руки, разминая. Взгляд зацепился за записки, которые уже успел настрочить теневой император. Ровные абзацы, переплетения на заглавных буквах и лёгкий наклон. Вздохнула. Что у наследника, что у Чонгука, письмо было идеальным. Глаза тут же защипало от воспоминаний. Когда-то мы с Чоном младшим вот так же сидели за столом в библиотеке президента и придумывали правила «про(вы)живания». Смахнула слезу с щеки и встала на ноги. Что-то в последнее время память то и дело играла со мной злую шутку, подсвечивая картины прошлого, которые бы мне хотелось навсегда забыть, отправить в забвение. Решила спуститься до кухни, проверить, как там Иреми и не нужна ли ему помощь. Заодно и проветриться. Но стоило мне потянуться к дверной ручке, как она сама опустилась. – Юрико! – я бросилась в объятья улыбающейся девушки, застывшей в проходе. – Я тоже скучала и тоже рада тебя видеть, Союн, – хлопая меня по спине, произнесла Юки. Уткнулась в воротник чужой куртки, которая пахла холодом улицы, уже не сдерживая слёзы. Я и правда скучала. – С возращением, – Такеши на миг оторвался от своего занятия и радостно улыбнулся помощнице. – Мы ждали тебя. – Фу-ух. Там была такая огромная пробка, что я думал, мы никогда с вокзала не выедем, – следом в гостиную зашёл взмыленный Хан, несущий чемодан и пару сумок. – Так, – Юки вышла на середину и обвела взглядом бардак на журнальном столике и полу, недобро сощурила карие глаза. – Вы что, ещё ничего не приготовили? – Тебя ждали, – тут же подлаживающимся тоном запел наследник благословенного рода, собирая со стола записки и притворно разводя бурную деятельность по уборке. Улыбнулась. Помощница Такеши, точно старшая сестра, принялась отчитывать Тэхёна, Хана, меня и подошедшего Эсфи за безалаберное отношение к праздникам, случающимся лишь раз в год. С приездом Юрико башня преобразилась внутри. Оживилась. Повсюду начали появляться украшения, стало чище и уютнее. В колонках заиграла более весёлая подвижная музыка, а не та меланхоличная, которую мы на пару с теневым императором слушали последние дни. Вместе с Юки в Стигму словно вернулась жизнь. И даже Иреми стал чаще улыбаться, в три раза больше напёк пирогов и пироженок на ужин. Под строгим руководством девушки мы накрывали стол. Такеши в честь праздника откопал из кладовых хрустальный сервиз, я протирала бокалы для вина, пока парни подогревали в духовке мясо с гарниром. Иреми посыпал торт сахарной пудрой, а Юрико заваривала чай с имбирём и корицей. – «Союн, принеси, пожалуйста, ещё две глубокие тарелки для мороженого», – мелькнула надпись перед лицом. Кивнула и направилась к подвесным шкафчикам в углу гостиной. Но стоило открыть дверцу и потянуться за креманками, как в сознании вновь вспыхнуло воспоминание. Давным-давно, кажется, что в прошлой жизни, похожая дверца шкафчика упала на кафельный пол огромной светлой кухни. «Я думала, все парни умеют заколачивать гвозди...» «Я думал, все девушки умеют готовить…» Замотала головой, прогоняя видение о том, как я возвращала бедную дверку назад и приколачивала её намертво. Что со мной творилось? Почему слова, фразы и выражения, запахи и ароматы, цвета и звуки вновь всплывали передо мной? Мерцали звёздами над водной поверхностью моего сознания. Теперь они будут преследовать меня вечно? Наказывая сожалением и невозможностью вернуть те времена? Дрожащими пальцами взяла посуду и отнесла её к Иреми. – Союн, – позвала меня Юрико, оглядев с ног до головы, – ты так собралась встречать зиму? Посмотрела на себя в отражении зеркала. Джинсы, вязаный бежевый свитер и салатовые кроссы. Нормальный вид. – Не-ет, не пойдёт, – протянула девушка и утащила меня переодеваться. Юки очень быстро подобрала мне платье. Чёрное, с сеточкой кружева у ворота и плечах, которое подходило к чокеру на шее. – Смотри, а оно тебе очень идёт, – помощница Тэхёна прислонила ладони к лицу в умилении. «Переоденься, это платье ужасное…» «Не хочу. Мне и в этом удобно…» «Тебе идёт этот цвет…» «Я не буду носить это платье, которое по цвету напоминает канализацию. У меня и так жизнь не сахар, хочешь, чтобы я ещё и всему миру об этом цветом своей одежды демонстрировала?» О, нет. И здесь воспоминания. Выдохнула сквозь зубы, злясь на собственное сознание. Доколе? Юрико вызвалась заплести мне причёску. Я уселась за туалетный столик и смотрела на себя в зеркало, подмечая детали, не заметные пока обычному взгляду. Если не приглядываться, то моя внешность оставалась всё такой же пленительной и совершенной, вот только я уже прекрасно знала, что она возвращается к прежнему виду. Действие магических настоек и зелий сходило на нет. Рядом с настольной лампой, спрятавшись за стопкой книг, лежал браслет, который мне подарила Офрис. Потянулась к украшению и надела его на запястье. С грустью погладила бусины-косточки. – Юрико, – подняла голову, встречаясь со взглядом девушки в отражении зеркала, – я хотела сказать тебе… «Что на самом деле не та, кем являюсь», – эти слова застыли на губах, неозвученные. Юки вколола ещё одну невидимку в мои волосы, прежде чем произнести невозмутимо: – Господин Тэхён с Эсфи всё мне уже рассказали – про то, кто ты и зачем вообще попала в Стигму. Тебе не нужно ничего мне объяснять. С сердца словно огромный булыжник упал, на месте которого расцвели цветы благодарности. Но тут же их затопило виной. – И ты не злишься на меня? Юки пожала плечами, убирая плойку, которой закручивала мне локоны, на место. – За что мне злиться? Тэхён не держит на тебя злость, то и мне незачем. Зависла. Что Такеши, что Юрико… как они могли так спокойно относиться к обману? К человеку, который пришёл в их дом, чтобы убить? Это было выше моего понимания. – Пойдём. Хватит грустить, – помощница наследника легонько ущипнула меня за щёку, возвращая в реальность. Первый день зимы. Этот праздник напоминал, что даже во время холода и увядания, горечи и печали, есть моменты радости. Гостиную укутали терпкие ароматы сладкой корицы и имбиря. Я ела мороженое, запивала его вишнёвым вином и улыбалась против воли. В груди растекалось пьянящее лёгкостью тепло. Так уютно и спокойно. Теперь я свободно могла хохотать над шутками Хана, плакать от смеха, смотря весёлые зарисовки-иллюзии из жизни Иреми. Испытывать кучу разных эмоций, не скованная печатями. И даже скорбь по Чонгуку уже не так остро колола сердце, она до сих пор тихо тлела на дне моей души, но даже она на этот вечер приобрела оттенки нежной тоски. Мы вручили друг другу подарки. От Эсфи мне достался фотоаппарат моментальной печати фото, которым я тут же воспользовалась, запечатлев всех на фотокарточках. Особенно много вспышек досталось Такеши, который как малый ребёнок радовался редким коллекционным виниловым пластинкам от Иреми с Ханом. Юрико не изменяла себе, осыпала меня сладостями из королевства Рит. А ещё я получила магический фотоальбом для снимков, который при каждом открытии то скрывал, то показывал фотографии. Причём каждый раз разные. Кто-то подарил хозяину Стигмы резиновых крякающих уточек с подсветкой, и мы залипли на пятнадцать минут, смотря, как они плавают по бассейну, мигая радугой, и дали имена каждой. Хан оценил мой подарочек, особенно после того, как Тэхён презентовал ему набор цветных восковых мелков – честно, мы даже не сговаривались с теневым императором, просто подумали, похоже, об одном и том же – Хан и изобразительное искусство прекрасно гармонировали друг с другом. В общем, больше всего от подарков было оров, криков и хохота, иными словами хорошего настроения. Ведь как кто-то мудрый однажды сказал, не так дорог подарок, как дорого внимание и умение принести смех в этот мир. А потом мы созвонились по видеосвязи с Виэль, которая жила у сестры Юрико в королевстве. Малышка была очень рада нас всех видеть. Мне пришлось даже сходить за Крутом, чтобы Эль смогла и его поприветствовать. Хан показал раскраску, которую я ему подарила. Восторгу девочки не было предела, пока они вместе с телохранителем рассматривали каждую страницу, комментируя и обсуждая позы принцесс и их наряды. И когда Виэль начала зевать, мы все дружно пожелали ей спокойной ночи, рассказав перед этим, что ей мы тоже отправили подарки по почте, и она очень скоро их получит. Такого счастья на лице малышки я ещё не видела. Я смотрела на неё и улыбалась сквозь выступившие слёзы. Я так скучала по ней. По её задору и неугомонному веселью, по этому неугасающему лучику света, горящему в её карих глазах. И когда пришло время поднимать тосты, я ничего иного не придумала, как сказать: – Пусть Эль больше никогда сильно не грустит. – За новые начала, – Юрико была кратка. – За то, чтобы годы были долгими, но никогда не показались бы такими, – Хан, на удивление, слишком сильно завернул. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имел в виду. – «Чтобы дорогие сердцу люди всегда были рядом». – За то, чтобы прошлое никогда не приносило нам боль, – грустно улыбнулся Эсфи. – За всех нас, не отчаивающихся и не бросающих попыток бороться с судьбой, – катая по бокалу вино, произнёс Тэхён. Фужеры зазвенели. Празднично и тонко. Уютный вечер незаметно перетёк в ночь. И когда в десять часов тёмное небо над столицей расцвело салютами, мы вышли на балкон, чтобы насладиться огненным представлением. Я вернулась на минуту в гостиную, чтобы взять куртку. На улице было морозно. И когда подошла к Тэхёну, стоящему у самого парапета, парень быстро что-то спрятал в карман кардигана, заслышав мои шаги. Встала рядом, молча наблюдая за остальными. С мимолётной улыбкой вспомнила, как чуть меньше месяца назад на этом же балконе радовалась первому снегу. В тот день я загадала встретить следующий снегопад вместе с Такеши и другими. Жаль, что Виэль так далеко, и не сможет увидеть, как снег укутает одеялом заснувший Белый сад. И тогда же я узнала, что именно значила третья группа. И как ушла Офрис, отдав свою жизнь проклятой магии. Сглотнула, сжав пальцами косточки черешни на браслете. Прикрыла на мгновение глаза, с грустью провожая воспоминание о подруге. Распахнула ресницы, с удивлением отмечая, что вид впереди изменился. Пока мы с Такеши ездили по магазинам, рабочие перенесли домик-беседку, убрали её с самого края ближе к центру, поставили панели, чтобы можно было закрыть стены и сохранить внутри домика тепло. Вокруг посыпали белые гладкие камешки и мелкий песок, устроив декоративный садик. Деревянная крыша, столбы, вечнозеленые кусты и деревца в кадках были обмотаны гирляндами – стало намного уютнее, когда они зажглись, замигали золотистым светом, соревнуясь в красоте с красными фонариками на ниточках, горящими неугасающим магическим огнём. Тэхён как-то сказал, что его отец всегда ставил эту беседку на балкон – детальную, но уменьшенную копию летнего домика в черешневом саду. Всё мне в нём напоминало о Рис и о тех нескольких беззаботных неделях августа и начала сентября. Отвернулась со вздохом, опустила взгляд на ночной город внизу, играющий огнями, и на тёмные застывшие в холоде деревья, окружившие Стигму. – Красивый вид? – Очень, – выдохнула с восхищением. – Сколько ни смотрю, не могу насмотреться. Оглянулась на парня, заметила его безумно обворожительную улыбку, поселившуюся на бледных губах от моих слов, и уже не смогла отвести взор от наследника благословенного рода. – Лето закончилось. Теперь не слышно птиц. Знаешь, весной и летом они с рассвета до глубокой ночи заводили трели. Такеши взглянул на меня, вдруг о чём-то вспомнил, и на вмиг помрачневшем лице погасла улыбка. – Как ты? Ты сегодня снова слишком задумчивая и молчаливая. Вскинула брови. Разве? Я всеми силами старалась не показать и тени уныния, сковывающее моё сердце. Казалось, что никто не заметил моей хандры. Даже я на мгновение поверила, что забыла обо всём. Пока теневой император не напомнил. А ведь на день оторвавшись от поисков и переживаний об огненной безумной магии, вернувшись в реальность, я только сейчас поняла, что печаль и грусть снова накрыли меня по Чонгуку. Они срослись со мной, укрыли плащом, стали второй кожей, что я даже не осознавала их постоянного присутствия. Захотелось тут же вновь спрятаться от всего мира в библиотеке или в мастерской, обложившись фолиантами и свитками древних магов. Обхватила себя руками и пожала плечами. – Как всегда. Остаётся лишь надеяться, что время всё залечит, – ощущая, как в груди зияет забытая рана, тихо произнесла я. – Время не лечит боль, лишь учит, как жить с нею. Подняла голову, чтобы посмотреть в глаза Такеши. Нахмурилась. – Вы меня правдой подбодрить пытаетесь? Из вас ужасный сострадатель, знаете? Мне лишь подарили извиняющуюся улыбку. Словно Тэхён раскаивался в том, что завёл этот разговор. – Время загадывать желания, – раздался звонкий голос Юрико совсем рядом. Девушка принесла нам корзинку, в которой лежали флаконы с жидкостью для мыльных пузырей. Протянув нам по бутылочке с мыльным раствором, она тут же убежала к играющим в догонялки Эсфи и Хану, спеша отдать бутыльки и им. До полуночи оставалось совсем немного. Осторожно открутила крышку от флакончика и достала соломинку, стараясь не расплескать раствор. Так как снег ещё не выпал, решила, что хорошей посадочной полосой для пузырей будет шерстяной шарфик – его я расстелила на широком парапете. Зачерпнула мыльную основу соломинкой и осторожно подула, загадывая желание. Пузырь слетел с палочки, осел на шерсти и стал быстро покрываться ледяной корочкой, мороз разрисовал на нём свои волшебные узоры. Такеши тоже не стал стоять в стороне, усеяв всё вокруг нас мыльными пузыриками, половина, конечно, почти сразу лопнула, а вот те, что успели застыть в воздухе, теперь неуклюже перекатывались по полу, блестя боками. Мы увлеклись. Через пять минут на шарфике красовался неровный строй из ледяных шариков. Простёрла руку, накрывая наше творение воздушным щитом. Ходило поверье – если мыльные пузыри пролежат до следующего утра, а с первыми лучами солнца растают, то донесут желания людей до небес вместе с рассеивающейся туманной дымкой. – Что ты загадала? Улыбнулась. Было забавно слышать этот вопрос из уст чтеца желаний. – Вернуть время и всё переиграть. Или избавиться от прошлого. Такая вот мечта… – я перебирала бусинки на запястье, бездумно смотря вперёд. «От прошлого, что причиняет боль одним своим существованием…» – Неисполнимая, – засмеялся тихо Такеши, склонив голову на бок. – Легче мир уничтожить. – А вы о чём загадали желание? Теневой император усмехнулся, выдохнул облачко пара в морозный воздух, прежде чем ответить: – Моей мечте тоже никогда не сбыться. Я мечтаю, чтобы люди перестали быть жестокими и равнодушными. Хочу, чтобы в мире никто и никогда больше не страдал. Чтобы не было несправедливости, отчаяния и бездомных животных. – Да, определённо, глупая и неисполнимая мечта, – развернулась полностью к наследнику, облокотилась локтями о парапет, чтобы было удобнее смотреть на собеседника и веселящихся на фоне телохранителей, пускающих мыльные пузыри наперегонки. – Но я знаю способ, как её исполнить. – И как же? – в серебристо-васильковых глазах на миг сверкнул интерес. – Так же, как и в моём случае. Просто уничтожить всё, – пожала плечами я. – Только так. – Знаю, – печально улыбнулся Тэхён. – Но что-то не хочется становиться вселенским злом. Фыркнула, сунув руки в карманы куртки, чтобы спасти пальцы от холода. Для Вэйко Такеши уже давным-давно являлся воплощением вселенского зла. Правая ладонь стукнулась с каким-то предметом в кармане. Точно. Чуть не хлопнула себя по лбу за забывчивость. Я ведь так и не вручила подарок хозяину Стигмы. – Вот, – вытащила на свет чёрную коробочку, обитую бархатом. – Это вам. Воспитанник императора взял футляр, в котором обычно дарят кольца, и с опаской его открыл. Развернул скрученную записку и едва слышно прочитал: – «Моя жизнь». Брови наследника благословенного рода в непонимании нахмурились, когда он вновь поднял на меня взгляд. – Да, – выдохнула тихо. – У меня нет ничего, кроме собственной жизни. Поэтому просто позвольте мне быть рядом с вами, как позволили Юрико, Хану, Эсфи и другим. – Я думал, что ты захочешь вернуться в Юнику после того, как попытаешься помочь мне с магией… В голосе Такеши прозвучала лёгкая растерянность, смешанная с робкой радостью? Мне показалось, что я уловила эти эмоции. – Нет, я не хочу туда возвращаться. Не теперь. «Где меня уже ничто не держит. И где уже нет человека, ради которого бы хотелось вернуться…» Опустила голову, с иронией подмечая, что все мои планы, все мои надежды и чаяния вмиг рассыпались, разбитые чёрными новостями двухнедельной давности. – Что ж, тогда это тебе больше не понадобится, – Тэхён подошёл ко мне, снял с моей шеи чокер и достал из кармана кардигана серёжку. С камешками-капельками как в его серьге. Вот только цвет у них был не изумрудный, а графитно-чёрный, подстать моему платью. – Пусть она хранит и оберегает тебя от всякого зла, – произнёс он, вливая магию в своё пожелание. Камешки тут же вспыхнули на его ладони, сиянием ослепили глаза на пару секунд. Я сняла гвоздик-звёздочку, который до этого носила в левом ухе, и надела оберег. На удивление, украшение оказалось слишком лёгким, почти невесомым. И при движении не ощущалось совсем. Придётся забирать с этой стороны волосы, чтобы не путались с цепочками подвески. – Спасибо за подарок. Я буду беречь его. – Носи на здоровье, – уголки бескровных губ наследника слегка приподнялись, Тэхён улыбался. Чихнула и поёжилась от холода, кусающего кожу. Точно. Теперь же я могу свободно пользоваться силой. Раньше я не делала этого при Такеши, стесняясь, но после недавнего покушения пришлось отбросить все комплексы и неуверенность. Призвала теплый ветерок, воздушная стихия приветливо обласкала лицо, взметнула пшенично-пепельные пряди в чёлке теневого императора. – Мне безумно повезло, что ты обладаешь магией ветра и знаешь, как останавливать пули, – хозяин Стигмы скрестил руки на груди, наблюдая за мной. «Спасибо президенту и его пешим, почти добровольным прогулкам по Забвению… магия теперь льётся бурным ручейком по моим венам…» – И не только, – лукаво улыбнулась я. Покрутилась вокруг своей оси, вызывая невидимые струны, которые запели дорогую сердцу мелодию. Раньше я часто играла её, она напоминала о лете, серой бесконечной дороге в солнечных лучах и синем море. Но резко остановилась, оборвав последние аккорды. – Хотя было бы лучше, умей я вообще сдувать ветром чужую магию… «Гасить любые огненные порывы наследника благословенного рода. Как было бы прекрасно…» – Ты всё не отчаиваешься? Я искал решение всю жизнь. – Но у вас не было меня. – И то правда, – хмыкнул парень, но тут же помрачнел. – Хотя иногда мне кажется, что только боги способны мне помочь. Но они не помогут, ведь боги… – Жестоки, я помню, – проворчала я. – Вы любите это повторять. Его поджатых губ коснулась признательная улыбка, а серебристо-васильковые глаза, в которых отражался мягкий свет фонариков, заблестели, излучая нежность и тепло. – Возможно, они и не настолько жестоки. Подарили мне тебя, – с раздумьем произнёс он. – Я тоже благодарна богам за то, что встретила вас. Благодаря вам я осознала одну нелепую, но в тоже время простую и гениальную мысль, – прикоснулась осторожно к застывшему мыльному пузырю, погладила невесомо ледяную корочку, прежде чем продолжить: – Никогда не делай смыслом своей жизни только одно занятие, предмет или человека. Иначе если эта вещь исчезнет, тебе просто не на что будет опереться, чтобы жить дальше… – Да, всё рано или поздно в любом случае исчезает, – с какой-то невыносимой тоской во взгляде вымолвил Тэхён – от этого взгляда у меня сердце заныло. – Я рад, что ты поняла эту истину. Ледяной шарик был такой хрупкий и невесомый на вид, что я не удержалась, взяла его в руки и стала катать с ладони на ладонь. Следя за моей забавой, Такеши тихо вымолвил: – Союн, я давно хотел тебя спросить… – Пожалуйста, не задавайте вопросы, на которые я не знаю ответов, – со смешком проговорила я, стрельнув в парня взглядом. – Как же я узнаю, знаешь ли ты ответы или нет на вопросы, которые я хочу задать? – сощурил глаза в притворном негодовании хозяин Стигмы. – Уже забыла наказание? Помнишь, что бывает с теми, кто врёт или увиливает от ответа? Тебе налить коктейльчик с грассом в качестве топа? – но вместо угрозы в голосе наследника явственно звучало веселье. – Нет уж, такое я точно не забуду, – сжала пальцы чуть сильнее, шарик треснул и рассыпался. – Ладно, что там вам любопытно? – стряхивая на пол ледяные осколки, поинтересовалась я. – Мне единственно любопытно – всё это время ты желала смерти, но до сих пор жива. Что мешало тебе просто спокойно уйти? – Хм-м, – пробежалась кончиками уже вконец окоченевших пальцев по холодной поверхности парапета. – Возможно, последняя капля надежды на то, что я всё же стану счастливой? – подняла голову к звёздам и выдохнула в чёрное бездонное небо облачко пара. Раньше порой я действительно забывалась. Забывала, из-за чего именно хотела уйти. Виртул, Крайл, Ди, мама… Все воспоминания покрылись тонкой дымкой забвения и ощущения нереальности. Были ли эти люди когда-нибудь на самом деле в моей жизни? Смеялась ли я над их шутками, плакала ли от боли, когда им было грустно? Я почти не помнила их запаха, голосов, их лиц. Сейчас я задумывалась, зачем вообще жила. И для чего ещё существовало, билось моё сердце. Я правда не понимала смысл жизни, смысл творения. Если боги одарили нас дыханием жизни, то почему не сказали, для чего? Для чего всё это? – Понимаю, – Тэхён провёл пятерней по лбу, зачёсывая чёлку назад. – Умереть так же сложно, как и жить. – Ничего не даётся так просто. За всё нужно страдать, – пожала плечами, копируя Виэль, когда она говорила какие-то общеизвестные истины с видом двухсотлетнего мудреца. – Я даже завидую тебе в чём-то, – неожиданно пробормотал он. Приподняла брови, в непонимании смотря на наследника благословенного рода. – Моя жизнь уже давно прописана в книге судеб и пророчеств. Я знаю, каков будет итог, потому что сам выбрал свою долю. Но раз у тебя нет смысла жить, то живи хотя бы из любопытства. Раз нечего терять, то любопытно, к чему приведёт твоя дорога. – Заманчивое предложение, – мечтательно улыбнулась, смотря в светлые глаза напротив. – Пообещай мне только одно… – Такеши поднял левую руку, повязку с которой снял на днях, коснулся пальцами моей серёжки. На бледном запястье привычной красной нитью вился оберег, вот только к нему добавилась вырезанная из драгоценного камня крохотная уточка-мандаринка, святящаяся изнутри небесно-голубым светом. Искусная работа. – Пообещай никогда не искать смерти, пока она сама тебя не найдёт. Перевела взгляд с ладони наследника на его лицо. – Тогда и вы пообещайте, что постараетесь найти способ избавиться от своей магии. Сделаете всё возможное. – Ты думаешь, что я недостаточно старался? – Как я уже говорила, у вас не было меня. – Хм, мне нравится твой оптимизм. Ладно, давай сюда руку, – теневой император скрестил наши мизинцы и повернул запястье так, чтобы соприкоснуться нашими большими пальцами. – Печать. – Лет десять так обещания не заключала, – хихикнув, проговорила я. – Теперь всё. Теперь мы точно встретимся в следующей жизни, – пробурчал хозяин Стигмы. Я засмеялась. Всем сердцем. Впервые так чисто, без примеси печали. Вспомнила детскую сказку, в которой говорилось, если дать обещание другому человеку и заключить печать с помощью мизинца и большого пальца, то это обещание перенесётся и в следующее перерождение. А Тэхён улыбнулся. От души так. Шагнул ко мне, наклонился и легко коснулся поцелуем моего лба, а затем уткнулся носом в мою макушку и затих, приобняв. – Знаешь, до того, как пали печати, иногда ты мне казалась настолько сухой в эмоциональном плане, что если бы ты была пустыней, в тебе бы не выжил ни один кактус, – донеслось от Такеши глухо. Я же застыла, не в силах сказать и слова. Просто вдыхала запах его волос и одеколона. – И ещё один вопрос, – наследник благословенного рода сделал шаг назад, но лёгкая улыбка так и играла на его лице. – Союн, ты станешь моим другом? Можно начать с того, чтобы обращаться ко мне на «ты». От слов Тэхёна вокруг стало теплее. Намного сильнее, чем от магии воздуха или огня. Кивнула. Такое доверие и открытость со стороны воспитанника императора подкупали. Я и мечтать не могла о том, чтобы однажды называть хозяина Стигмы просто по имени. В горле пересохло. Я уже было решила вернуться в гостиную, но парень до сих пор держал меня за запястье. – Ты что-то ещё хотел спросить? – Ничего. Ты свободна как ветер, – отпуская мою руку, произнёс Такеши. – Хотя нет, подожди. Сегодня, когда мы готовили подарки, я не знал, что тебе подарить. Расскажи о себе. Что тебе нравится? Твои вкусы? Предпочтения? – М-м… – как назло, ни одной путной мысли. Окинула взглядом беседку с фонариками и золотистыми гирляндами, балкон и город внизу. – Фейерверки, мыльные пузыри и мороженое. – Всё, что так быстро тает и исчезает. Печально. – Они делают меня счастливой. Каждый раз, когда смотрю на эти вещи, хочется улыбаться от их красоты, и сердце так сжимается, – отняла ладонь от груди, прежде чем спросить: – А тебе что нравится? Три самых-самых вещи. Наследник благословенного рода неосознанно повёл плечом. – Сегодня мне нравится чёрный цвет, конфеты, вишнёвый морс и искренность. – Хорошо. Уже у двери в гостиную я обернулась. – Тэхён, прости меня. Прости за то, что всё время врала тебе. Такеши лишь на мгновение приподнял бровь, а затем сказал с плутовской улыбкой: – Я уж думал, что ты никогда не попросишь прощения. Хотела улыбнуться в ответ, но вместо этого не смогла подавить зевок. – Забавно. Ты всегда, когда смеёшься или зеваешь, прикрываешь губы не ладонью, а запястьем. Милая привычка, – заметил теневой император, склонив голову на бок. – Ладно, иди спать. Пожелала наследнику благословенного рода приятно провести остаток ночи и ушла к себе. Кровать встретила мягкими объятиями. Заснула я с глупой мыслью – если бы уют был человеком, он был бы Тэхёном Ким-Такеши. И впервые за долгое время я не видела кошмары. Насыщенное хорошими впечатлениями сознание на этот раз сжалилось надо мной, подарив лишь лёгкие и мимолётные сны.

× × Death’s desire × ×

Пусть моя улыбка скроет нежную печаль, Пусть твоя морщинка позабудет слез хрусталь. Я не стану верить всем былым твоим шагам. Знаешь, путь проверить их ты можешь смело сам.

Бродит где-то рядом белоснежная печаль. Но душа умчалась от нее куда-то вдаль. Подари мне малость: сердце с маем повенчай, Озорную шалость – смех с горчинкой вспоминай.

× × Death’s desire × ×