Death's desire — Прежде чем я умру

Никогда не влюбляйся. Иди напролом. Выживай.

Подошвы ботинок захрустели, стоило мне ступить на стеклянное поле из осколков чашки. Разводы кофе всё так же блестели в лучах солнца, вгоняя в смущение. Было стыдно за напольные художества, хотя с ними интерьер преобразился, стало намного уютнее. Присела, чтобы собрать шесть оставшихся в живых больших керамических кусков, указательный палец уже коснулся острого шершавого по краям скола… – Простите, я сейчас всё уберу, – электронный детский голосок, отдающий «няшеством и мимишеством», как говаривала иногда про наших братьев меньших роботов Вера, неприятно пощекотал ухо. До сих пор не удосужилась узнать причину, почему же домовики-уборщики такие громкие, или разработчики напортачили с голосовыми связками – пару циферок и команд перепутали, или бывший владелец кафе – заказчик, был глух на оба уха. И слеп. На оба зрительных рецептора красоты. Есть варианты подешевле и красивее, международный рынок велик, почему среди всего многообразия помощников по дому, он выбрал ТиПи-32? – Спасибо, – слегка склонилась и похлопала по плечу белую машину. Робот в ответ пропел универсальную песенку гостеприимства. «Все мы умираем, но не все живём…» – на визоре снова показалось лицо самого ненавистного теперь человека в стране. Наверное, ещё ни один правитель не был так близок к своему свержению, как Чон Чонсок после своего пятиминутного обращения к народу. Прислонила кольцо к панели оплаты, камешек на указательном пальце несколько раз мигнул, оповещая о списании средств со счёта, и поспешила покинуть пустую кафешку. Только бы не слышать больше этого жесткого голоса самого противного мужчины в мире. С одной стороны ты был прав, президент. Да, все смертные умирают, но вот про жизнь ты слукавил. Я жила в Виртуле, чувствовала себя в нём живее всех живых, и, думаю, половина мира согласилась бы в этом со мной – посмев покуситься на нашу игру, ты стал угрозой для нашей жизни. Ты вырыл себе яму накануне выборов. Поставлю аппендицит на то, что третьего срока в твоей карьере не будет. На улице шёл снег из яблоневых лепестков. Остановилась посреди дороги, воздух наполнял лёгкие сладким ароматом солнечного утра. Зажмурила на секунду глаза и подняла лицо к небу, лучи тут же тепло коснулись щёк. Давно в столице не было такого погожего дня. Тишину аллеи разбавил нарастающий гул с театральной площади, похоже, у людей всё ещё осталась надежда, раз они могут выходить на митинги и протесты. Придётся идти в обход. Закусила в недовольстве губу, слишком долго, да и опасно бродить по подворотням. Но пытаться пересечь толпу, которую в любой момент может накрыть волной ярости, – ещё опаснее. Неразношенные ботинки всё же оставили мне на память пару незначительных мозолей – и без того тухлое настроение подпортить успели, поэтому домой я вернулась хмурая и поникшая. Скинула обувь и босиком протопала в мастерскую. – Отец. Голос утонул в темноте. Если бы здесь не было груд электронного хлама и залежей книг, то эхо бы с радостью ответило мне вместо тишины. – Папа, – уже с нажимом позвала я, оглядывая горы инструментов и пару тарелок с уже засохшими бутербродами на его рабочем столе. Он сегодня даже не притронулся к завтраку. – Пришла? – послышалось равнодушно из самого тёмного угла. Перенастроила линзы на полуночное видение, отец сидел на корточках перед блоком моносервера, ковырялся паяльником в хитросплетении зелёных и синих микросхем. – Ты бы поел хотя бы… Меня даже не услышали. Дрожащими от нетерпения руками отец привинтил защитную крышку на место, сбросил очки, протёр ладонями уставшие глаза и прилёг на кушетку. Его седые волосы давно слиплись, слабо представляла, сколько дней он уже не принимал душ, худые жилистые пальцы слепо прошлись по груди, нащупали медальон с отпечатком вечности, лёгкое движение – и хран, я не увидела – почувствовала, заискрил техномагией. Зависть неприятно кольнула бок. Отец никогда не разрешал мне брать кулон с отпечатком вечности мамы. Лишь однажды, на моё восемнадцатилетие он позволил увидеть её в Виртуле. В остальное же время, денно и нощно, он жил в своём собственном мире, окружённый заботой единственной женщины, которую по-настоящему любил. Женщины, которая последний раз смеялась и дышала пятнадцать лет назад. Отца называли грикером. Он так глубоко погрузился в цифровую реальность, так стал зависим от Виртула, что, не будь он одним из главных разработчиков этой самой игры, давно бы уже царапал стены взглядом в загородном диспансере, укутанный в смирительную рубашку. Скинула плащ, дёрнула резко шарф в попытке развязать его быстро и безболезненно. Нет, утром у меня, очевидно, было хорошее настроение, потянуло на творческие свершения в виде завязывания узлов, теперь так просто шею от этой удавки не освободить. Бросила это бесперспективное дело, уселась в любимое кресло, прикрыв веки. Слово-вход, такой знакомый, щемящий сердце от радости узнавания экран загрузки и ставший уже родным голос системы: – Приятно снова видеть вас Виртуле, игрок 13-06-13. Отправить вас сразу на телепортационную вышку или в тренировочный зал? Прикусила губу, раздумывая пару мгновений. – В особняк гильдии… хотя нет, постой. На Центральный рынок. Даже магия была не способна ускорить загрузку самой большой локации Виртула – межмирового рынка, на котором торговали не только игровой мишурой, в чести ходили даже действительные валюты стран, которые поддерживали режим игры. Открыла окно инвентаря, и пока время было, прошерстила его на всякий сор и давным-давно забытую труху. – Провинция Серых гор, Центральный рынок Агри, северные павильоны. 11:34 утра, – оповестила информационная справка. Первым делом нужно было зайти к скупщику. Инвентарные сумки опустели секунд за тридцать, я продала всё, что накопила за несколько лет. На удивление, расставаться с любимым оружием и снаряжением было не так тяжело – или я просто заснула сном осознанной реальности, или у меня случился невиданный приступ пофигизма, но я с несвойственной мне апатией взирала на пополнившиеся телеги барахольщика-неписи, уезжающие вдаль с моим тяжело нажитым добром. Вырученных денег оказалось даже больше, чем я рассчитывала получить. Ну что ж, оставалось дело за малым. Последний подарок дочери должен был стать незабываемым. Нужно было постараться, чтобы отыскать на рынке самого большого дравозавра. Я обошла шесть загонов, прежде чем наткнулась на лавку «Диких и необъезженных». Усмехнулась, название говорило само за себя. – Ищите что-то особенное? – лавочник сначала выглянул из-за прилавка, покряхтел, перетащил ящик на стойку и замер, с улыбкой взирая на меня пустыми чёрными глазницами без белков. – Дравозавра, – не стала говорить загадками, сейчас не хотелось тратить время на долгие хождения вокруг да около, хотя в другой день я бы и помучила систему. Мне нравилось иногда доводить энписи до белого каления и заикания. – О, у меня есть, что вам предложить… – уже было начал поворачиваться в сторону крошечных загонов-вольеров продавец. – Самого большого и кровожадного, – объёмный мешочек с золотыми грузно плюхнулся на прилавок. Лавочник тут же достал из-за пазухи коробок с изображением зубастого черепа: – Три тысячи, – задал начальную сумму этот прохиндей. Закатила глаза, вздохнула. Система не даст так просто купить, если не поторгуешься – ничего не получишь. – Пятьсот, – решила сразу добить эту чёртову программу. Визави округлил глаза, отчего стало казаться, что две огромные чёрные дыры сожрали пол его лица. – Две тысячи золотых и триста серебряных. – Тысяча золотых и пятьсот мелкой монетой, –плюнула ультиматумом ему в лицо и уже было развернулась, собираясь поискать удачу в других торговых палатках. Чёрные блюдца превратились в прищуренные щёлочки: – По рукам. Через минуту, подписав формальные документы и получив паспорт животного, я с довольным видом шагала по широкой улице торгового города, у меня под боком грелся небольшой дравозаврик, напоминающий гибрид ящера, колченогого дракона и пушистой выдры. Мне уже не терпелось увидеть реакцию Ди на её нового домашнего питомца-маунта-защитника. Но сначала меня ждало ещё одно место. Вытащила из кармана кристалл-телепорт: – В особняк гильдии. Дневной свет мигнул, небо заволокло агатовой дымкой, а потом глаза ослепило на миг переливающимся северным сиянием. Пару секунд, пока структуры подгружались, любовалась на разорванные небеса, с каждым ударом сердца чернеющие. Штаб-квартира Северной короны находилась, не сложно догадаться, на ледяном материке. Здесь всегда царили ночь, холод, сияние-венец, опоясывающее небосвод, и мерцающие далёким светом звёзды. А ещё бескрайние льды и полукаменные растения – единственные живые существа, кроме игроков, способные пережить морозный воздух края мира. Только в одном окне особняка горела свеча, значит, сёстры по клану либо на квестах, либо решили сходить в рейд. Хотя… как же я могла забыть? Три дня же осталось… Сжала пальцы свободной руки на эфесе меча, гоня безрадостные мысли. Не время для сожалений. Перехватила поудобней коробку с дравозавриком, к сожалению, в инвентарь его поместить было нельзя – живое существо, а специальную переноску для таких вот случаев я забыла купить; и ступила на ледяную дорогу, ведущую к воротам гильдии. Тишина и горы завораживали, сердце забилось учащённо, радуясь такой красоте. Перед крыльцом обернулась вокруг своей оси, преображая одежду. Глава не любила, когда мы по дому ходили не в форме. Да и красно-белая туника с тёмными штанами и высокими сапогами на каблуках очень красиво смотрелись на мне. А что уж говорить о чёрном плаще с белой короной на спине – он до безумия мне нравился. Кроваво-алая ковровая дорожка провела меня сначала по лестнице, по кулуару, залу славы с доспехами великих воинов, картинной галерее; остановилась на мгновение перед своим портретом. А высокий хвост на военный манер мне всё же очень идёт. Сделала себе заметку соорудить как-нибудь такую причёску в реале. Дверь в кабинет была приоткрыта, постучалась и, не дожидаясь дозволения, вошла. Глава Грида неизменно сидела за своим столом. На моей памяти она – первый NPC, который почти не оставляла точку привязки. Если уж она и покидала своё любимое кресло, то только в экстренных случаях. Последний раз вроде был, когда у нас война с Чёрными Волками грозилась перелиться в пятую межсерверную, тогда именно Грида отправилась в логово врага, чтобы предложить заключить перемирие. Склонилась на одно колено, приложив кулак к груди – формальное приветствие нашего клана. Да, для многих гильдии были лишь сборищем игроков, ищущих выгоду от объединения в дополнительных квестах, очках репутации и ништячков, временами выпадающих согильдийцам (по закону от большинства лута в гильдию уходило десть процентов). Но для меня и моих подруг Северная корона была именно кланом, семьёй, частью которой мы гордились быть, гордились сражаться бок о бок с сёстрами. – Моя заместитель соизволила всё же меня навестить? – не отрываясь от книги, обиженно пропела глава. – Конец света близок, раз ты, наконец, решила вспомнить о своих прямых обязанностях? Ты как никогда была права, Грида. Опустилась во второе свободное кресло в этом кабинете. От камина шло тепло, пахло сухим деревом и смолой, мне всегда так спокойно становилось в доме гильдии. Может, всё из-за того, что наш особняк был одним из самых безопасных мест во всём Виртуле? С умилением подняла глаза на злящуюся Гри, я по ней сильно соскучилась. – Нет, с обязанностями разберусь как-нибудь в другой раз. Сегодня я пришла, чтобы попросить тебя об одолжении. Чёрные брови вскинулись в ожидании: – Я вся во внимании. – Могу я позаимствовать ненадолго кристалл Сирацилла? – Ты собираешься найти мужа? – она недовольно встряхнула хвостом и, увидев, что я не поспешила опровергнуть её предположение, выдала уже такое знакомое и поднадоевшее: – Разве не помнишь девиз нашего клана? «Никогда не влюбляйся. Иди напролом. Выживай!». Ты до сих пор не развелась с ним? Пожала неопределённо плечами. Этот разговор возникал каждый раз, когда я оказывалась одна в кабинете главы. Наученная горьким опытом, решила просто молчать. «Никогда не влюбляйся. Иди напролом. Выживай», – в былые времена эту фразу Грида могла раз шестьдесят за день повторить. Терзали меня всегда смутные сомнения, догадка одна о том, что разработчица, отвечающая за нашу любимую главу-NPC, была мужененавистницей. Кто знает? Эта теория подтверждалась ещё и тем, что в нашу гильдию могли вступать только незамужние девушки-игроки. Одна я была неким исключением. Развестись не пожелала, но и в гильдию вступить хотелось, поэтому считерила немного, ага. Хотя в Виртуле чуть ли не каждый был обвешан читами, обманки всегда были в ходу, игроки без них жить ведь никогда не могли. Но система шла в этом вопросе на уступки. Если читы не нарушали основной ход игры, не причиняли неудобства другим играющим, штрафы за их использования взимались, конечно же, но сами читы не изымались. Так что я убила двух зайцев: и замужняя, с ребёнком, и заместитель главы одной из самых престижных гильдий Виртула. – Так что, дашь кристалл? Она смерила меня долгим испытующим взглядом. – Хорошо, – наконец вынесла глава вердикт. – Но если выиграешь меня в «камень-ножницы-бумага». Воздела очи к потолку. О, Великие Разрабы! Что у вас было в головушках, когда вы систему настраивали? Серьёзно? «КНБ»? С тяжёлым вздохом сжала руки у груди. Мне по зарез был необходим этот кристалл, а то за три дня Крайла я вряд ли нашла бы. Он охотился в Неизведанных землях, а оттуда телепорты не работали. Только камень Сирацилла мог помочь – очень редкая вещичка-артефакт, помогающий отыскать любое существо в игре, будь то настоящий игрок, NPC или исключительный моб. Не нашли ещё такого места в игровом мире, куда бы он не смог доставить своего хранителя. Скрепя сердце, кивнула. Пока не сыграю, не узнаю, смогу ли выиграть. Мы синхронно выбросили руки. – Ножницы! – Ножницы, – голос Гриды звучал спокойнее, но азартный блеск в глазах говорил о многом. – Ножницы! – Бумага. Выкрикнули мы одновременно, и я застыла, боясь дышать от радости. А-ха, я сделала свою главу!Грида расстроенно повела плечами, я уже испугалась, что она потребует реванш, но нет, девушка-NPC выдвинула верхний ящик стола и положила передо мной переливающийся цветами семи радуг кристалл. – Спасибо-спасибо-спасибо, – затараторила я, кланяясь и отступая к выходу. – Помни, – уже крикнула она мне вдогонку, – никогда не влюбляйся, иди всегда только напролом и не оглядывайся назад, не заставляй сердце страдать… Но меня мало волновали её советы-предупреждения, я разбила кристалл с надписью «дом, милый дом», закрыла глаза и тут же улыбнулась, вдыхая запах хвои и дикого лимона, ощущая холод ледяных вершин, что нёс ветер под своими крыльями. Впереди виднелись высокие арки акведука, отбрасывающие тень на долину. Почти у леса, на опушке приютилась пара домиков. Мы с мужем специально выбрали самое далёкое от большой цивилизации убежище, на отшибе, чтобы никто не мешал нашему счастью. Птички запели, цветами повеяло, зажужжали пчёлки, затанцевали бабочки над полем – совершенно безобидные насекомые, если не трогать. Для моего уровня они уже не страшны, но, бывало, раньше нападали целым роем, приходилось по пять минут махать мечом и кастовать огненные заклинания, чтоб отстали. Это Ди с Крайлом повезло, они NPC, их никакая тварь почти не брала, не то, что я – живая кровь и плоть. – Мама! Обернулась резко на звук, с улыбкой и слезами на глазах смотря на бегущую дочь. Ей всего лишь пару лет, а она уже так выросла, даже не заметила. Как же быстро пролетело время. Кажется, что вот только недавно она болела очень древней для её расы хворью, мы тогда с Крайлом пол игрового мира обошли, чтобы достать лекарства, а ведь с тех бессонных ночей, которые я напролёт проводила в игре, прошло два с половиной года… Присела, колени упёрлись в мягкую землю, усыпанную цветами. Ди с визгом бросилась мне в объятья, чуть не сбив меня на тёмно-кремовую траву. Были деньки, когда мы целый день могли провести на этом поле, утопая в ароматах дикого луга, нежась в ласковой мураве, щекочущей открытую кожу. – Я соскучилась. Тебя долго не было, – уткнувшись носом мне в шею, пролепетала девочка. – Я тоже, Ди, я тоже… – обняла сильнее такое тёплое и дышащее жизнью тельце. Закрыла глаза, вдыхая запах от её волос. Как же вкусно она пахла. Её сердце гулко билось от быстрого бега, жар дыхания опалял ключицы – для меня она живее всех живых. Я не понимала, и, наверное, вряд ли когда-либо пойму президента. Его указ, эгоистичное решение лишали меня самого драгоценного – семьи. – Ты плачешь? – с придыханием спросила Адиси, подняв голову. Ушки её тут же поникли, словно она винила себя в моих слезах. Да, система всегда очень остро чувствовала состояние игроков и реагировала соответствующе. Чаще всего меня это радовало, сейчас же – резало по сердцу, если бы моя NPC-дочь была бы более равнодушной, мне было бы не так плохо. – Да. Я так счастлива, что вновь могу видеть тебя… – стёрла слёзы со щёк и поцеловала дочку в лобик, успокаивая. – У меня есть для тебя подарок. – Какой? – сразу же огоньки любопытства зажглись в её невероятно красивых глазах. Подняла с земли оставленную подарочную коробку с недавней покупкой, под завороженным взглядом Ди подбросила в воздух. Вспышка, хлопок, и перед нами опустился на четыре лапы огромный дравозавр. Да, продавец не обманул, цена была не завышена. – О-о-оу, – протянула восхищённо моя Адиси, прижав ладошки ко рту. – Мамочка, спасибо-спасибо-спасибо, – затараторила малышка, оббегая своего нового питомца по кругу. Дравозавр настороженно косился на девчушку, заглядывающую ему под правую переднюю лапу, но пока никаких признаков агрессии не проявлял, так что я успокоилась. – Как ты его назовёшь? Девочка замерла, подошла к морде чудовища, бесстрашно подёргала за клык. – Ты у меня будешь Зад, – серьёзно и бескомпромиссно выдала она зверушке, смотря прямо тому в большой змеиный глаз. Дравозавр сощурился, едва заметно рыкнул, принимая новое имя. – Почему Зад? – У Михаэлира Перед – он так назвал своего дравозаврика. У него будет Перед, а у меня Зад. А потом мы их поженим, у них родится детёныш, и мы его назовём Серединой. Хмыкнула и пожала плечами. – Что ж, Зад, приятно познакомиться, – кивнула монстру, который с этого дня станет личным милым домашним зверьком моей дорогой дочурки. Ох уж эта система с рандомными именами и непревзойдённой логикой, иногда она меня действительно пугала. – Мама, можно я покатаюсь? – Ди оторвалась от своей новой живой игрушки, просительно состроила глазки. Ну и как ей можно было отказать? Благодушно кивнула, с нарастающей холодной волной паники осознавая, что, возможно, это последний раз, когда она спросила у меня разрешение. Адис по хвосту взбежала на спину чудища, уселась на его шее и, уцепившись за рога, ногой стукнула маунта по плечу. Тот встрепенулся, вытянулся на глазах, пригнулся к траве, хищно вдохнул воздух и сорвался с места – редкая пыль взметнулась ввысь. Я ещё долго стояла и смотрела на долину и быстро летящую точку по морю травы. Выдохнула и смогла спокойно дышать,лишь когда Ди с Задом скрылись в лесу. Сжала пальцы в кулаки, стремясь удержать сознание трезвым и далёким от тех устрашающих мыслей, которые несли правду о том, что тающая вдали фигурка дочери в пёстром летнем платье будет долго преследовать в кошмарах об угасшем прошлом. Склонилась, чтобы сорвать кисть незабудки. В этом мире соцветия были немного больше своих реальных прототипов, один лепесток был размером с два моих ногтя на мизинце. Почему-то именно в Виртуле мне было не жаль срывать растения, лишая их жизни. Как говорил часто отец, любовь к цветам у меня от матери. Но убивать их в реальности я не решалась – слишком высокой была цена за мою прихоть овладеть цветками на пару дней – у них и без этого короткая жизнь. Провела по мягкому гладкому светло-голубому лепестку подушечкой указательного пальца, поднесла к лицу, вдохнула этот непередаваемый запах лета, луга и самой игры. По травянистому морю прокатилась волна, облако на миг закрыло солнце, отчего резко потемнело. Но пару ударов сердца – и воздушные скопления «белой ваты», как часто называла облака Ди, поплыли вперёд, на запад, к городам и весям. Подбросила бутончики, порыв ветра подхватил соцветия, закружил и понёс дальше. – Летите, надеюсь, вы найдёте новый дом… Проследила, как последний цветок улетел за заросли орешника, где обычно гнездились дикие хмыни, небольшие животные, похожие на кротов, шкура их вполне неплохо раскупалась ремесленниками – из обитой кожи шили доспехи средней тяжести. Обязательно бы сейчас проредила семейство этих зверушек, если бы не последний указ президента. Смысл уже зарабатывать в игре? Скрепя сердце, нехотя повернулась в сторону поселения. Где-то там, я не могла точно определить, светила на солнце и наша черепичная крыша. На меня нашло оцепенение, на самых глубинных уровнях эмоций бушевал шторм, но внешне я, на удивление, оставалась спокойной – словно до поверхности океана буря ещё не дошла, словно разуму требовалось ещё немного времени, чтобы до конца осознать… Дом был тем самым местом, которое было именно моим. Мы с Крайлом обустраивали его по вкусу, собирали трофеи, декорировали и украшали каждый свободный уголок. И теперь казалось, ступи я за порог – не смогу себя сдерживать, захлебнусь в болоте истерики. Что-то внутри, такое неосязаемое и непонятное, которое, видимо, называют душой, ныло тупой болью, стоило лишь подумать о том, что я никогда больше не увижу дома. Но прощания с моим самым дорогим убежищем на всём свете, казалось, не выдержу. Это тяжело. Было так тяжко смотреть на тёмные черепичные кровли поселения внизу, на реку, стекающую с холма, на полоску акведука, убегающую вдаль, поэтому, не желая больше страдать над этой картиной, вытащила очередной кристалл портала. – Областной город Вирон, мирная территория. 12:49. В ближайший час на данной местности ожидаются непродолжительные осадки, – проинформировала система, стоило мне ступить на мощёную улицу моего любимого города. В прошлые времена, когда я только получила семьдесят пятый уровень и смогла, наконец, попасть в сердце Квартийской провинции, часами бродила по кварталам одного из самых красивых мест Виртула. Вирон в народе прозвали «красоткой Кварта» – королевства Кварта, где войны случались по пять раз за месяц. Но несмотря на непрекращающиеся боевые действия в округе, столица области неизменно оставалась прекрасной и многолюдной. Мне больше было по душе название, которое использовали NPC – «Жемчужный град». Здесь и правда было много жемчужного цвета: краска домов, памятников, даже деревья – и те отливали каким-то жемчужным сиянием. Да и близость Вирона с морским побережьем, на котором издавна работало несколько ферм устриц, тоже вносило в название особый смысл. Нужно было отвлечься от угнетающих мыслей, тело требовало действий, новых впечатлений, только бы не стоять на одном месте, позволяя думам расшатывать и без того хрупкое сегодня душевное равновесие. Завернула в первый попавшийся переулок, дав волю ногам. Мне нравилось перебегать с тихой улочки на оживлённую, и наоборот. Спальные районы, пустынные, населённые только дикими кошками, воробьями и редкими NPC, резко сменялись оживлёнными проспектами, на которых буйствовало обилие всяких рас, пестрели разноцветными шкурами маунты и прочие, уже неживые, средства передвижения. Кареты сменялись трамвайными повозками, межгалактические минилайнеры устраивали гонки на проезжей части со спорткарами и самыми быстрыми рысаками в игре – миранами. Я несколько часов бродила по кажущемуся бесконечным городу, спускалась в подземные уровни, поднималась на крыши, проходила через торговые центры, любовалась на смотровых площадках виднеющимся вдали морем и подступающим закатом, устала – жуть, даже ноги заныли. Такую боль называли фантомной игровой болью. Порой места от попадания огнестрельного или холодного оружия тоже побаливали. Мозг воспринимал Виртул настолько реалистичным, что выдавал вот такие «сюрпризы» с телом. Хотя болевой порог в игре был почти минимальным. Говорили, что если полностью умереть, боль ощущалась, как ушиб мизинца на ноге об острый угол, например, табуретки. Не слишком высокая цена за возможность побывать за гранью жизни Виртула, некоторые игроки каждый день заводили нового аватара и поскорее стремились уйти за «грань», в потусторонний мир, там тоже был свой сформировавшийся социум. Призракам игрового мира многое позволялось, становились доступны способности, которые даже на последних уровнях с легендарными предметами сложно было получить, но в то же время, почти всякое взаимодействие с живыми игроками ограничивалось до минимума. Когда над заливом Мари зажглась первая звезда, а с севера резко подул холодный ветер, заставляя охлаждённую после недавнего дождя землю покрыться тонкой ледяной корочкой, я решила – пора. Поднесла кристалл Сирацилла к губам, прошептала едва слышно, сдерживая весь день рвущиеся слёзы: – Найти Крайла. Камень в руках запульсировал неоном, нагрелся и, немного подумав, взорвался светом. Тем приятнее было оказаться почти в кромешной тьме. От такого резкого контраста «дня и ночи» голова закружилась. Запрокинула её вверх, к чёрному небу, усыпанному созвездиями и цветными силуэтами ближайших планет. Несколько глубоких вздохов, чтобы подавить подступившую тошноту, и я уже была способна сделать пару шагов и осмотреться. Вокруг был лес, напоминающий помесь джунглей и тайги – да, разрабов редко заботила природная сочетаемость реального мира, в Виртуле они творили всё, что хотели. Помню, однажды наткнулась на болоте на рощу цветущих кактусов… так что необычный лес, кишащий светлячками, порхающими колибри и крысоенотами, меня не удивил. Хвоя на ёлочках и под ногами мерцала внутренним голубовато-зелёным светом, что создавало невероятную атмосферу спокойствия. И ведь не скажешь, что оказалась в одном из самых опасных мест игры. Мало кто в здравом уме сунулся бы в Неизведанные земли без улучшенного по последней марке снаряжения и прокаченных навыков. А вот я сунулась. Открыла инвентарь и достала припасённое на такой случай зелье невидимости от мобов, на вкус оно оказалось ещё противнее, чем на цвет. Понятно, почему его редко кто использовал. На карте высветилась тёмно-зелёным точка Крайла. До мужа было рукой подать, поэтому я даже не стала вызывать Ариса, решила пойти пешком, тем более грех было не полюбоваться на красоту вокруг. Еле заметная тропинка, скрытая папоротником и мхом, вывела меня к полянке, на которой уютно расположился лагерь из палаток и спальных мешков вокруг костра. Моего любимого NPC нашла почти сразу, он что-то писал в тетради. Кивнула парочке знакомым, они не удивились, увидев меня здесь, я часто навещала мужа в его странствиях. Бывало на душе так невыносимо, что только Крайл и мог вытащить меня из депрессивных мыслей и веяний. Подошла к нему сзади и положила руки на плечи. – Я скучала. Крайл перестал писать, сложил перо и тетрадь в сумку, а затем с самой обворожительной улыбкой повернулся ко мне. – А я всё ждал, когда же ты появишься… – он притянул меня к себе, осторожно прижал, обнимая. – Растягивала неудовольствие не видеть тебя как можно дольше. Он лишь грустно улыбнулся на мою реплику, ощутив моё настроение. Поднялся на ноги и подал мне руку. Я без вопросов последовала за ним. Пять минут мы шли молча, Крайл изредка косился в мою сторону, но разговор не начинал, я же была глубоко погружена в свои эмоции. Каждый раз, когда этот NPC находился рядом, сердце моё учащённо билось. Я знала, что любить бездушную систему было верхом безумия, но что могла поделать? Ни один живой человек не вызывал во мне столько чувств и желаний, как этот молчаливый нереальный парень, держащий меня сейчас за руку. Я купалась в этих ощущениях нежности и нужности, в его взглядах и обдуманных жестах, в его словах, тембре голоса. Лес неожиданно резко кончился, мы оказались на краю дикой степи. – Мне нравится. Вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух и уселась прямо на землю. – Да, здесь только трава, звёзды и мы с тобой, – совсем рядом опустился Крайл. Он приобнял меня за талию, притянул ещё ближе. От его рук шло тепло, в них было так спокойно, мысли растворялись от прикосновений. Впервые за день я могла по-настоящему улыбнуться и сбросить с лица застывшее выражение безразличия. Рука сама потянулась к его лицу, пальцы пробежались по лбу, смахивая чёлку. Я ловила каждый его взгляд, каждое проявление эмоций. Долго смотрела в его ясные синие глаза, в них блестели звёзды и моё отражение. Изучала раз за разом вновь каждую его черту, шрам над бровью, ямочку на левой щеке, родинку над губой. Я сама создала эту родинку, в каком-то смысле сама придумала Крайла, сама прописала, каким он должен быть. Это система уже потом добавила отдельные качества и недостатки, сделав его тем самым ещё лучше, совершеннее для меня. Мой взгляд коснулся губ, и, опережая мою просьбу, муж сам подался вперёд, накрыл мой рот своим, сплетая наши языки. И я полностью доверилась его движениям, его нежности и одновременной напористости. Крайл был первым и единственным, кого я целовала, но поцелуи его были настолько для меня подходящими, что никого и ничего другого я рядом с собой видеть не желала. Лишь когда сердце трепетно забилось в груди, отдаваясь гулким стуком в ушах, а губы болезненно опухли, он отступил. Я так сильно сжимала ладонью тёмно-русые волосы, что если бы он был живым, то боли было бы не избежать. На грани стыда и удовольствия, сбегая от его пронзительного взгляда, уткнулась ему в грудь. От рубашки пахло травами и мёдом. – Я люблю тебя, Крайл. – Я знаю, – вздохнул он. На ответное признание я и не надеялась. Система не могла чувствовать, не могла говорить ложь, она лишь выполняла заранее прописанные или только что выдуманные на основе имеющихся данных операции. Через пару долгих молчаливых минут, вопрос мужа вернул меня к реальности: – Ты ведь уже знаешь? Мне не нужно было спрашивать о том, что он имел в виду. Он сам прекрасно знал, ведь система видела каждый мой сегодняшний шаг. Он спросил лишь только для того, чтобы поддержать разговор. – Да. Позволила одной единственной слезе скопиться на веке и стечь по щеке. Выпрямилась, стёрла с глаз мокроту и уже с холодной рассудительностью посмотрела на супруга. – Давай не будем об этом. Просто будь сегодня со мной. Он кивнул, откинулся спиной на поваленное дерево, позволяя мне поудобнее уместить голову на его груди. Обняла его за талию, щекой прислонилась к грубой ткани рубашки, ощущая тепло чужого тела. Мы так долго сидели рядом. Всю ночь. Я смотрела, как горизонт медленно светлел, и слушала равномерное биение неживого сердца. И только лишь когда совсем рассвело, и солнце показалось из-за облаков, Крайл сказал: – Мне пора. Медленно встала, отряхивая одежду и приводя волосы в порядок. Синеглазый красавец в последний раз подошёл ко мне и подарил мимолётный поцелуй на прощанье. Поймав мой взгляд, он тихо произнёс: – Цвет небес, на которые мы оба смотрели когда-то вместе, запах дороги, по которой мы шли рука об руку – не забывай их. Прошу, помни об этом. Не смогла сдержать горькую усмешку. Так система своеобразно прощалась со мной. – Хорошо. Я буду помнить. Пока жива… Крайл провёл по моей щеке большим пальцем, нагнулся, чтобы почти неосязаемо коснуться губами моего лба. – Тебе нужно поспать. Не мучай себя и иди в кровать, – сказав это, он стремительно развернулся и пошёл прочь. Я окрикнула его, когда он уже почти зашёл под сень деревьев. – Крайл! Он повернулся. – Позаботься о Ди, – прошептала я, горло сдавило от слёз, я не могла вымолвить никакого громкого звука. Но он услышал, кивнул и растворился в тени леса. Я осталась одна посреди поля, оглушённая тишиной и растерянностью. В сознании безумствовала одна единственная мысль: мой муж, мой ребёнок – девочка лет шести, которая ещё пока малышка, но уже такая умная – моя семья, мои друзья, мои близкие – всё исчезнет через пару суток. Разум, на удивление, был ясен, паника отступила, я, наконец, всё для себя решила. Вызвала панель почты, полюбовалась несколько ударов сердца на переливы Сирацилла, а затем отправила кристалл назад главе гильдии. Ты была права, Грида. «Никогда не влюбляйся, никого не люби…» – в Виртуле это было основополагающим правилом, негласным законом. Многие до меня нарушали его. И я нарушила. И наказание слишком тяжко. Оно давило на плечи, сжимало сердце, холодило кровь и крало само желание жить. Скоро моих близких – тех, ради которых хотелось быть лучше, воспоминания с которыми нитями опутали мою память, не станет. Сердце пропустило несколько ударов, прежде чем окончательно смерилось с выбором разума:

«И я не собираюсь смотреть на их гибель. Я не буду видеть их смерть. Я уйду раньше».

× × Death’s desire × ×