Под крылом дракона

Автор сердечно благодарит: Своих родителей за неизменную веру и поддержку. Читателей - за вдохновение (Суворову Наталью, Прохорову Алену, Маркину Полину, Вангели Олесю, Гатину Марию и других). Анну-Викторию Элли - за чудесную визуализацию героев. А также приносит отдельную благодарность Кормухиной Татьяне за неоценимую помощь, как беты, идеолога и верного друга. Под крылом дракона Часть 1. Глава 1. В которой я встречаю чудовище Дайте мне посмотреть в бессовестные глаза человека, смеющего утверждать, что болеть - это неприятно. Разумеется, речь идет не о свинке или чесотке. Ходить с лицом, похожим на разваренную фасолину, или беспрестанно скрестись во всех местах - то еще удовольствие. Но что может быть чудесней, чем легкая простуда? Когда градусник показывает не больше тридцати семи, и ничто не тревожит, кроме слегка саднящего горла. И все равно бабушка, квохча, как наседка, носится вокруг тебя с грелками и всевозможными чаями, а мама строго так говорит: "Сегодня ты никуда не пойдешь!" - будто это может тебя расстроить. А потом ты весь день валяешься в кровати, ешь всякие вкусности, вроде домашнего пирога с капустой и открытого (специально ради тебя!) малинового варенья, играешь в приставку и время от времени с сочувствием и самую малость злорадством вспоминаешь об одноклассниках. Ведь наверняка прямо сейчас, в эту блаженную минуту, когда ты эффектным ударом разделываешься с монстром, бедолаги вынуждены писать контрольную по алгебре или, того хуже, лабораторную по химии... Одним словом, лепота! Увы, с моим здоровьем тибетского монаха о таком счастье приходилось только мечтать. И мама, и бабушка давно просекли все махинации с градусником (ну ладно, признайтесь, кто из вас не нагревал его, растирая об одеяло?) и любые попытки саботажа рубили на корню. Так что сегодня, сидя на большой перемене в школьной столовой, я могла лишь предаваться бесплодным мечтам, попутно размышляя над очередным жизненным парадоксом, обнаруженным совсем недавно и терзающим мой ум вот уже несколько минут... *** "Чем больше сыра, тем больше дырок". Утверждение, с какой стороны ни посмотри, верное. Можно сказать, аксиома. Я повертела бутерброд в руках. Сыр по краям слегка оплавился и покрылся капельками жира. Но ведь, чем больше дырок, тем меньше сыра? Тоже не поспоришь. Нахмурившись, я почесала кончик носа. Значит, получается, чем больше сыра - тем меньше сыра? - Эй, ты заснула? Кто-то больно пихнул меня в плечо. Этим зловредным "кто-то" был не кто иной, как мой друг - здоровый не по годам детина с соломенными волосами и нездешним именем Джастин. - Все ясно! - сказала я, пихая друга в ответ. - Сыр - это фрактал! - Что? - вытаращился Джастин. - Да так, пустяки, - вздохнула я, откладывая в сторону бутерброд, и в очередной раз приходя к выводу, что мир полон удивительных загадок. - Не будешь? - оживился друг. - Лопай, - милостиво сказала я. - И куда в тебя только лезет... Пока Джас с космической скоростью поглощал вожделенное лакомство, я наблюдала за тем, как стайка воробьев дерется за кусок булки, раскрошенной на подоконнике. Собственная жизнь представлялась мне унылой и беспросветной. Виной тому была не отвратительная погода, уже неделю донимавшая ослепительным солнцем, жарой и невыносимо спертым воздухом. И даже не химия, трепетно ждущая меня на следующем уроке, как толстая дуэнья в кровати с балдахином - своего тощего жиголо. И уж точно никакого греха не водилось за Джастином, чья физиономия сейчас напоминала морду жующего хомяка. Жизнь была просто унылой и беспросветной. Безо всяких причин, по определению. Вы, наверное, скажете, что депрессия для подростка - это нормально. Тем более, если у него тощие коленки, плоская грудь и из всех талантов одно только умение - метко плевать в доску бумажными шариками. Наш школьный психолог придерживается такого же мнения, поэтому вчера мне торжественно были выписаны антидепрессанты. Понятное дело, я к ним и пальцем не притронулась. Всем известно: доверять школьным докторам - все равно, что положить голову в пасть аллигатору и попросить не кусаться. Откинувшись на спинку стула, Джастин сыто погладил живот. - Спасибо, ты спасла меня от голодной смерти, - проникновенно сказал он. Так и подмывало съязвить на тему ширины его физиономии, и ее потенциального риска треснуть из-за чрезмерного "голодания", но я сдержалась. В нашу школу Джас перевелся относительно недавно - несколько месяцев назад. Всю сознательную жизнь он провел в Америке (хотя русскоязычные родители вложили в его непутевую голову неплохое знание языка), поэтому был счастливым обладателем звучного имени и совершенно неадекватного для российских школьников поведения. Чем отвратил от себя почти всех одноклассников, за исключением меня и горстки флегматичных ботаников. Впрочем, я всегда славилась эксцентричностью в выборе друзей. Взять хотя бы Пашку Красавина, который имел обыкновение на переменах вести раскопки в собственных ушах и утверждал, что еще в детстве пришельцы вмонтировали ему в голову нано-роботов, поэтому его ушная сера имеет необычный оттенок и представляет огромную научную ценность. Жаль, что два месяца назад его семье пришлось переехать в другой город. Но вернемся к Джастину, чью фамилию я, к своему стыду, так и не смогла запомнить. Рядом с ним я чувствовала себя владелицей огромного, добродушного и не слишком умного пса, что приносило странное удовольствие. Я даже начала подумывать о приобретении ошейника и резиновой косточки... Пока что за искреннее щенячье обожание приходилось расплачиваться бутербродами. Не стоит, наверное, даже упоминать, что ни я, ни Джастин друг к другу никакого влечения не испытывали. Поначалу он вообще принял меня за мальчишку, как и многие другие новички в нашей школе. Наверное, я могла бы рассказать и о себе, но не вижу в этом никакого смысла. Две минуты повествования о веренице однообразных дней, о школе, ни единой молекулой не отличающейся от тысяч подобных, зачем-то обожающих меня родителях и толстом коте Мефистофеле - и вы просто бездарно захрапите. - Лис, перемена кончилась, - сказал Джастин, преданно заглядывая в глаза. Погрузившись в мысли, я не заметила, как прозвенел звонок. Вообще-то, меня зовут Катя. Но в нашей школе обзавестись кличкой так же просто, как получить двойку или фингал - достаточно хотя бы немного отличаться от остальных. Так что огненно-рыжая шевелюра, перешедшая по наследству от папы, обеспечила мне не самое счастливое детство, отчаянную ненависть к морковке и множество прозвищ, последнее из которых было самым безобидным. Того же Джастина одноклассники обзывали "Гамбургером", правда, за глаза. Все же он был довольно крупным для своих пятнадцати лет. В столовой уже почти никого не было. Буфетчица, прихватив поднос с нераспроданными пирожками, ушла на кухню. Я закинула на плечо сумку, подтянула болтающиеся джинсы, и поплелась к выходу, размышляя о том, что в данную конкретную минуту моей жизни хоть какой-то смысл в нее могло бы привнести необычное событие. Любое. Например, маленькое локальное землетрясение, разрушившее половину школы - ту самую, где находится кабинет химии и психолога... Или нападение террористов, сатанистов, баптистов - да кого угодно, раздави меня инфузория-туфелька! Пальба, яростные крики "Аллах Акбар!", боевики в арафатках и подозрительные типы в черных рясах, рисующие баллончиками пентаграмму в кабинете директора... Вот она, тайная мечта любого среднестатистического школьника! Можете мне поверить. Замешкавшийся Джастин догнал меня и теперь тяжело дышал в спину, в его сумку были напиханы наши общие учебники, полкилограмма яблок, которые он методично уничтожал на всех переменах, две банки колы и надгрызенная шоколадка. Ладно, ну их, эти землетрясения и террористов - банальщина, ей-богу. Пусть будет ...тираннозавр, точно! Я представила, как Годзилла высотой с пятиэтажку сметает шипастым хвостом половину школьного двора вместе с деревьями, мусорными баками, визжащими учениками в спортивной форме и тренером по физкультуре. На душе стало теплее. Я потянула на себя тяжелую дверь столовой, улыбаясь собственным кровожадным мыслям, когда оглушительный грохот заставил выпустить дверную ручку. Закричал Джастин. Закричал и тут же умолк, будто кто-то зажал ему рот. Медленно, словно продираясь сквозь толщу воды, я повернула голову... В стене, в том месте, где секунду назад было окно со стайкой дерущихся воробьев, зияла огромная дыра. Над развороченной мебелью и кусками стен вздымались клубы пыли. Сквозь густое серое марево на меня взирали два огромных глаза - каждый размером, наверное, с футбольный мяч. Они были круглыми, как полная луна, и такими же желтыми. Онемев от изумления, я разглядывала представшее передо мной существо. Отдаленно оно напоминало огромную ящерицу. Морда, похожая на ребристую наковальню, оканчивалась высоким костяным гребнем. Из раздувающихся ноздрей выплывали струйки дыма. Массивная шея переходила в широкую грудь, вздымающуюся от глубокого дыхания. Все тело чудовища покрывали блестящие пластины зеленовато-бурой чешуи. Не знаю, как оно смогло уместиться в этой комнате - высотой оно было с фонарный столб и размером с бетономешалку. "Годзилла!" - возникла первая дикая мысль. Я опустила глаза и вскрикнула, заметив Джастина, прижатого к полу чудовищной лапой. Черный коготь нависал над ним, как гигантский сталактит. Мой друг был смертельно бледен, но, кажется, невредим. Яростный порыв горячего воздуха едва не опрокинул с ног - существо расправило крылья. Бесконечно-долгие, кожистые, с толстыми ярко-красными прожилками. Я почувствовала, как холодеет в затылке, а ладони становятся липкими от пота. Не Годзилла, нет... Дракон! ***