"...-А кто мне сможет помешать?"

Автомобиль с каждым километром увязал в ночном тумане. Свет фар шибко прорезал его усыпительный дым. Мальчик все задумчиво вглядывался в манящую глушь бескрайнего леса. Ветки елок таинственно шатались в объятиях легкого порыва ветра. Даниэль велел бы остаться тут намного дольше – одной лунной волны затишья было несказанно мало.       Он бросил мудреный взгляд на брата. Тот неизменно вглядывался в ночную дорогу. От его сосредоточенности Даниэлю ставало как-то не по себе. Будто бы происходило что-то, что могло поглотить их в этом безмятежном царстве дум. Он лишь сперся локтем небольшой выступ, продолжив впитывать ту вечность, о которой обычно предпочитают молчать.       Проезжая по хлипком мосте, мальчик мог лишь восхищенно смотреть на то, как загадочно вьётся лесная река. Ночью она превращалась в волшебную, переливчатую дорогу, щедро наполненную лунным светом. Взор парнишки направлен в бездонное ночное небо.       Было бы ужаснейшей ошибкой назвать его черным, непроглядным. Утомленный холст безысходно стонал переливами синих оттенков, что братски совокупились с туманенным основанием. Темень овладела летней травой, тягучим пледом кучного тумана, благоуханной хвоей густого леса...       Задумчивый ветер сигаретной дорожкой дыма, разметал одинокие облака вдоль ночных далей. Больше всего ему хотелось остановиться где-то на окраине и потертыми следами обцеловать промозглую от летней росы землю. Это было бы славно ощутить тот задорный холодок, что обычно приходит ближе к покрытой тайной поре. Ночь. Они двигались дальше. Ветер приятными мазками играл с осязанием сквозь приоткрытое окно. Клонило на сон...не страх что душа витала в потемнелых горных облаках... Мальчик резко проснулся. Руки и ноги сковывало какое-то приглушенное, сглаженное чувство. Пассивной агрессией оно рассеивалось по всему телу, угрожая напуганному разуму; терзая колотящееся сердце. Словно бы оковами сдерживало онемелые конечности. И оно сразу же прошло, как только Даниэль вспомнил о случившемуся. Все та же небольшая комната...       Серой тенью, сквозь щели плотных штор, просвечивался лунный свет. Дверь устало молчала, благостно воссоединившись с дверными петлями. Звонким эхом раздавался медленный танец стрелки часов.

Это был очень странный сон. Все такое живое, настоящее. И мы опять вместе. Вместе...-сейчас это звучит так несбыточно. Я не могу спокойно спать. Постоянно сняться такие сны. Они хуже кошмаров. Лучше бы меня замучили кошмары, нежели я возвращался в прошлые, такие заветные дни!...-голос в голове истерично хрипел... Не было бы ничего лучше сейчас, чем безысходно уткнуться в до чего родную грудь брата, зная, что он никогда не оставит попыток утешить меня. Ночи сменяют друг друга, но на душе по-прежнему беспокойно. Это ведь по моей вине Шона приговорили к пятнадцати лет тюрмы. ПО МОЕЙ!- сумасшедшим криком раздался голос полный горя и безнадежности. Стрелка часов все никак не унималась.В такт бьющемуся сердцу, она продолжала своё равнодушное движение.

Я не позволю им забрать его у меня. Пройдет день, два, неделя - я не оставлю попыток исправить все, что натворил. Он не должен, он не может...это не его вина! Но...почему тогда Шон не сказал им правду? Почему?!Ведь ему не пришлось бы тянуть все это на себе. Шон...-зов слёзливо прокатился по щекам. Намерения освободить брата с каждой ночью укоренялись в испуганном детском сердце. Желание осуществить задуманное миновал страх необратимых последствий. Сердечное чувство гласило: "Иди, ну же, приступай!", а разум тонко намекал на несовершенность составленного плана. И лишь следующая ночь решит судьбу дальнейшей истории. В ту ночь мальчик так и не уснул...