То, о чем мы промолчали.

— Когда мы поцеловались, я кое-что почувствовал. Мне показалось, что я всегда хотел тебя поцеловать. «Я тебя тоже» — остается неозвученным. Одри такая прекрасная. Несмотря на тусклый свет, сидящая тут, с ним в этом чёртовом аттракционе. Несмотря на переписку с убийцей и гифку с Джейком... Ноа хочется читать её, поглощая одну главу за другой, хочется смотреть на неё столько раз, сколько смотрел свои любимые фильмы. Больше. В тысячу раз больше. Но все его желания разбиваются о "я тоже тебя люблю, просто не так". Он все понимает. А еще ненавидит себя за это, хочет кричать, выть, пусть и убийца, разгуливающий где-то неподалёку, может их услышать и убить — не важно, он готов. Он понимает, что находиться рядом — привычка вечная, в обе стороны, увы, не работающая. Вешая подругу на свою доску с подписью «подозреваемая» ему, несомненно, было страшно. Но страшно не то, что Дженсен и правда окажется убийцей, и даже не то, что попытается убить Фостера (несомненно, доведя дело до конца), а то, что он будет готов ее понять и даже найдет силы простить. Все время их общения он закапывал глубоко в себя чувства, вырывающиеся наружу, и продолжал быть ее веселым лучшим другом, который любит всякие загадки и безумно тащится от серийных убийц, но сохранять этот образ он мог ровно до того момента, как они поцеловались на той идиотской вечеринке, словив галлюцинации. Пусть им потом было так плохо, что каждый выпивший готов был сдохнуть прямо там, отмучавшись, пусть помимо них двоих была и Зои, но это определенно была самая лучшая в его жизни вечеринка. Ведь никогда не знаешь, когда выпадет тебе шанс. И выпадет ли вообще. Даже сейчас, когда они сидят тут вдвоем на пороге смерти, и Ноа впервые в жизни признается в своих чувствах, он рад, что она рядом. Несмотря на то, что выпадет на их долю — в его сердце всегда останется команда Би-любопытной и девственника.