Двое в дороге

Солнце уже начинает садиться, хотя только четыре часа. Оно освещает тёмную пыльную дорогу, бьёт в глаза сквозь лобовое стекло машины, согревая кожу и играя на ресницах золотым сиянием. Чуть поворачиваешься и смотришь на него – из-под ресниц, словно бы украдкой. Он вёдет машину уверенно и спокойно, едва придерживая руль. Чуть улыбается, замечая твой взгляд. Кладёшь руку на обжигающе горячую дверцу, позволяя ветру охлаждать нагретую кожу. Прикрываешь глаза, смотришь вперед и щуришься. Солнце скользит по стеклу, по маленькой трещинке от вылетевшего камешка в левом углу, золотя выступившие грани и сверкая в них, по запыленной приборной доске. Ты смотришь на дорогу. Длинная, уходящая в бесконечность дорога, то изгибающаяся, то ровная и прямая, с короткой, сухой травой по обочинам, с редкими, сломанными и погнутыми указателями, с пылью, стелющейся позади машины низким серовато-жёлтым туманом, с тёмным гравием, что вылетает из-под колес и шуршит под их твёрдой резиной – дорога, до странности похожая на вашу жизнь. Но думать об этом не хочется. По крайней мере, сейчас, когда в лицо бьёт ветер и солнечные лучи, нестерпимо жаркие, иссушающие, согревают кожу и опаливают ресницы. Машина замедляет ход и останавливается, свернув на обочину. Ты поворачиваешься и вопросительно поднимаешь брови. − В чём дело? − Все в порядке. Колесо спустило. - улыбаешься в ответ на его улыбку. Он хлопает дверцей, обходит машину и открывает багажник. Ты выходишь наружу, откидываешь назад волосы, подставляя свежему порыву ветра лицо и шею. Дорога словно медленно плавится - даже сквозь подошвы ботинок ты ощущаешь жар тёмного гравия. Ветер развевает твои волосы, касаясь кожи прохладным дыханием. Садишься на капот машины и опираешься ладонями на нагретый металл, позволяя ветру и солнцу ласкать твою кожу. Закрываешь глаза. − Загораешь, Веснушка? Невольно улыбаешься. Прошло столько времени после возвращения, а он всё ещё называет тебя Веснушкой. Он подходит и вставляет шланг насоса в колесо. Ты не видишь, но знаешь, что он смотрит на тебя сейчас. Знаешь, что он улыбается. Знаешь выражение его лица. Знаешь. Поднимаешь голову. Солнце скользит по лицу, но его жар уже не такой нестерпимый – скоро вечер. Слышишь хлопок багажника. Шорох выжженной солнцем, словно срезанной травы. Он рядом, но ты не открываешь глаз. Зачем? Ты давно научилась видеть с закрытыми глазами. Спрыгиваешь. Сквозь обувь ступни обжигает расплавленный гравий. Откидываешь голову назад, и он притягивает тебя к себе, не встречая никакого сопротивления. Но раньше, чем он скажет что-то, ты поворачиваешься, и, встретив прищуренный взгляд светло-серых глаз, касаешься его губ. А в следующую секунду ты выскальзываешь из его рук, легко дотронувшись кончиками пальцев до ладони. Открывая дверцу машины, поднимаешь взгляд и встречаешься с ним глазами. Улыбаешься – до Ноксвилла еще двадцать миль. Через минуту машина вновь мягко скользит по дороге. Сгущаются сумерки. Жар отступает, солнце опускается за горизонт, заливая дорогу оранжевыми лучами. Дорогу, до странности похожую на вашу жизнь. А другой не надо.