Демонолухи

/Не притворяйтесь, вашество: я давно уже понял, что вы не спите!/ «Вы ЭТО считаете сном? Нет, я многое не знал о демонах, но проваляться в постели почти четыре месяца в виде камня – это, наверное, даже у вас странно?» /Сэр Генри, как можно? Что значит это жалкое мгновение, по сравнению с вечностью?/ «Уж воистину – что?» /Знаете, вашество, вы совершенно уникальный человек: я уже второй раз забываю, что хотел у вас спросить!/ «Сочувствую, но ничего с этим сделать не могу!» /О, это не страшно! Потому что у меня всегда найдётся много других забот, специально для вас!/ «Я так и думал! Это начинает утомлять!» /Мне кажется, или кое-кто соскучился по Лике? Могу устроить вам приватный вечер... кнуты, цепи и Повелительница Боли во всей красе! Интересует?/ «Как то не вдохновляет, но если у вас такие проблемы, что же, я с радостью помогу!» /Да, вашество, я оценил. И не забуду./ «Зато у меня вопрос есть.» /Что же произошло?/ «Верно.» /Скажите, вашество: что именно вы помните из последнего?/ «Мы делали покупки, перед праздниками... а затем – тьма и муть какая-то!..» /А то, что провалялись мы четыре месяца, вы, несомненно, узнали из такого полезного приспособления как Календарь, что висит на вооооон той стене, где чья-то добрая рука жирно перечеркивала дни без вашего общества. Интересно: кто же это мог быть? Вы не знаете?/ Генри неуверенно покосился на расчерканный красными крестиками Календарь за март, февраль и январь. Если верить отметке, то сегодня – уже третье апреля. Ну, или четвёртое – тогда раннее утро, когда ещё не зачеркнут день минувший. Не ожидал он такого от своей тетушки. /Месть обычно подают холодной. Как думаешь: она достаточно остыла, получив наши подарки на Рождество?/ «Это мы узнаём при личной встрече.» /Раз уж с этим определено, то позволю себе задать вам вопрос на отвлеченную тему?/ «Что я делал все это время?» /Сэр Генри, поверьте мне, где шлялась ваша душа я знаю. У меня совершенно иной интерес: что-то я не припомню, чтобы вы удосужились ознакомиться со свойствами своего имущества./ «Это вы про что?» /Про один легендарный предмет, который привёл к такому печальному результату. Догадываетесь, о чем?/ «Чаша Гильгамеша?» /Бинго! А теперь, вопрос на все ваше состояние.../ «Что с ней не так?» /О, я так вижу, что вы начали, наконец, использовать верхнюю часть туловища для того, чтобы думать! Это радует! Осталось научить пятую точку не влипать в неприятности./ «Вы в этом уверены, сэр Командор? Кто-то ещё недавно жаловался мне на скуку. Не припомните: кто это был?» /Тут от меня уже мало что зависит./ «Почему?.. постойте...» /О! Поздравляю, вашество, быстро вы догадались! Хорошо, что мне не надо ни о чем говорить./ «Ладно, сэр Командор, о неприятном потом. Вы мне лучше расскажите о том, что произошло. А то я как-то смутно это опустил: сначала, перед Рождеством, мы были в магазине, закурившись – вышли, а потом – тьма!..» /Да, не только это я видел./ «Мне иногда мерещились странные картины, которые я сейчас пытаюсь поймать, но они на столько смутны, что все без толку!» /Правда? Но все же, есть хоть малейший образ, который вы запомнили?/ «Да, странные слова. Тянущие силу словно из сердца. И эти слова давят, впечатывая в песок. А ещё, вы будете смеяться, но было много разных чувств, которые сложно описать.» /Их испытывали вы лично? Или?../ «Нет, это были отголоски, но настолько реальные, что-то непонятное в них напоминает мне до сих пор.» /Значит, ты справился! Тем более, должен сделать правильный вывод. Прости, но рассказать всего я тебе не смогу. Остаётся только искать ответы самому./ «Сэр Командор?.. Вы серьезно? Что с вами? Где ехидный голос и вообще неуемное желание чего-то вытворить?..» /Я думаю, что тебе стоит узнать о Чаше некоторую информацию. Но этом помощи от меня не будет. То, что я уже сказал – достаточно./ «Сэр Командор, вы никогда не играли в недомолвки, почему начали делать это сейчас?» /Вы поймёте, вашество. Поймёте./ ... Камень, размером и формы, примерно, был с кулак мужчины и выглядел необычно: над выемкой, сделанной неизвестно каким образом, множество веков назад, сияло эльфово пламя. Огонь святого Эльма, болотный обман, волчий глаз – последнее название ставило в тупик, потому как свет был мертвенно-зелёным, холодным. Крапчатая поверхность, словно после прошедшего дождя, была испещрена странными символами, бывшими, вероятно, ровесниками легенды, об этом необычном сосуде. Символы были едва различимы, неименной это необъяснимое пламя давало возможность разглядеть стертые прикосновениями множества рук контуры. Что хотел передать сделавший это? Тайну? Может, описание ритуала или свойств? Нынешнему владельцу оставалось об этом только ломать голову. Символы были совершенно иными, отличались от всех тех, что были свойственны всем культурам тех далеких времён. Шифр? Или же совершенно другой пласт культуры, до сих пор ни разу ни кем не изведанный? Практически стертые следы чьего-то эго, сделанные с одной целью, (в которую верят все люди, не зависимо от эпохи). Избежать смерти. Жить вечно. Ведь эта грань – для других! Как могу умереть Я, такой уникальный, когда наверняка есть способ... Каждый из искателей проходил этот этап, каждый верил истово в чудо, в то, что хотя б один из героев древности превозмог эту пожизненную ношу. И все без исключения видели: был тот, кому открылся путь. Гильгамеш. /Ты думаешь, что сбежишь?/ «Сколько смертей кроется всего за одной человеческой жизнью?» Древняя каменная Чаша, полная демонического Огня... что же за тайна сокрыта в тебе? Ведь даже в легенде нет о тебе упоминаний, значит ли, что это – основа для новых поисков? Кто оставил на не эти следы? Время? Вечность? Зачем стремятся обладать ею? ... ..."Поднимись, Уршанаби, пройди по стенам Урука, Обозри основанье, кирпичи ощупай - Его кирпичи не обожжены ли И заложены стены не семью ль мудрецами?"- Генри завершил чтение.- «Здесь ни слова не сказано ни о какой чаше!» /Понимаю, ваше возмущение, сэр Генри, но как по-вашему: стоит ли оставлять в общедоступном источнике рецепт от бессмертия? Лично я – как минимум что-то зашифровал! И если не я один такой умный, то светит вам, вашество, долгое и нудное изучение древневавилонского! Но уже без моей помощи. Потому как – без кучи сопутствующих мертвых наречий вы даже не поймёте и слова, так и оставаясь терзаться в догадках, жалея о несделанном!/ «Вы полагаете, что я не смогу выучить все к нужному сроку?» /Посмотрим... наверное, да! За оставшихся пару десятков дней вы даже по-древнегреческими читать не научитесь, не то что, к клинописи – вообще не доберётесь! И это – при наличии таланта!../ «Я так понимаю, что один бес уже все знает, но вопрос стоит за ценой. И? Чего досточтимый шут желает?» /Не так уж много, вашество. Для начала, вы потыкаетесь во все доступные варианты, и лишь потом, когда времени не останется вовсе, я вам дам ответ. Иначе – не будет мне покоя, я так чувствую.../ «Даже так... допустим, только не надолго, что все перечисленное уже проделано, сопливые увещевания, сдобренные солью из слез, дали наконец, результат: ваше, сэр Командор, ледяное сердце дрогнуло. В чем ваша выгода?» /О чем, вы? Выгода? Когда я стремился к такому?../ «Значит, альтернатив – не предвидится?» /Я очень надеюсь, что ошибаюсь. И ты найдёшь другой путь.../ «Хорошо, посмотрим, так ли это!» ... Королевская библиотека всегда привлекала много посетителей. Сначала это были избранные, что знали латынь, да и вообще умели читать. И милостью Монарха получали возможность на изучение различных фолиантов. Берущее время увеличивало как количество книг, так и список посетителей. Доступ к хранимому богатству знаний оставался привилегией, но уже давался совместно с другой милостью: включение в Королевское Общество. Доверие венценосных особ, а так же наличие выдающегося ума – вот залог попадания в эти свящённые стены. И лишь с середины девятнадцатого века, когда объем фондов начал расти стремительно, так же, как и количество желающих попасть в недра неизведанных тайн, двери к ним, наконец, открылись для широкой публики. В первую очередь туда ринулись аферисты разного калибра, и книжный фонд понёс первые потери: унести пытались, но с невысокой степенью успеха, все эти попытки пресекались практической системой отточенной за века. Унести ценную книгу за пределы читального зала дозволялось лишь избранным, имеющим статус позволяющий не связываться с сомнительными мероприятиями. Мало кто рискнёт двадцатью годами беспорочного пользования оказанным доверием и добрым именем в научной среде. Молодой человек привлекал к себе внимание: заваленный почти полностью стол, баррикады книг, грозились погрести под бумажной лавиной лихорадочно листавшего и изучающего искателя. Сам паренёк, одетый в форменный пиджак, с известной в узких кругах эмблемой, выглядел бледно. Уже несколько недель подряд он исправно посещал Лондонский Фонд Книгохранилища, планомерно продираясь от современности к средневековью. Более того, он уже подал одобренный запрос на осмотр Рукописных Раритетов (начиная с латинских инкунабул, заканчивая до первых печатных изданий – а это десять веков!). Подборка впечатляла: тут тебе зачитанные до непотребного состояния старинные справочники и словари, лежащие рядышком новоизданные фантастические романы, в перемешку с историческими трактатами и научными сборниками. Темы так же пестрили: от новомодных веяний в робототехнике, завершая откровенными спекуляциями и домыслами времён викторианской эпохи. Раскрасневшиеся глаза на несколько мгновений поддались усталости, ограждая от льющегося каскада символов утомленное сознание, но сила воли возобладала над соблазном, встрепенувшийся паренёк снова начал шебуршать в своем бастионе, ловя недовольные взгляды смотрителя. Тот возмущался справедливо: обычно юнцам до восемнадцати данная секция была под запретом, но этот конкретный посетитель разжился разрешениями с солидными визами, так что поиск для него был лишь ступенькой, в прочем, весьма странной. Вот сами поставьте себя на место работника: приходит к тебе бестолочь, возрастом с такого же, какой у тебя дома, и начинает тотальную войну с картотекой. За день на его столе мелькают все разделы деятельности человеческой, поддающееся фиксации в виде печатного и рукописного текста, а в последне время, даже пелёночного и цифрового формата! И три тысячи наименований этот копатель умудряется просмотреть, а из некоторых ещё и что-то записать! Вот уж своего балбеса не допроситься задание на лето к сроку сделать, а тут уже столько книг просмотрено в поиске! ...Генри устало смежил веки, на несколько секунд продолжая видеть снующие буквы. Посидев так пару секунд, чуть не поддавшись соблазну выключиться в коматозное состояние, он с усилием воззрился на циферблат. Все! Концентрация и работоспособность упала, значит – пора отвлечься на бренные нужды. Мазнув бессмысленно по открытому тексту он сначала сложил все свои вещи, и лишь затем – уложил книгу в специальную тележку, в которой уже лежало несколько стопок. Заполнив весь доступный объём, он со вздохом прикатил ещё одну такую же "баржу" под загрузку. Наконец и та была заполнена до верху, стол остался пуст. Используя челночный метод он отбуксировал обе "единицы передвижения знаний помимо головы", к куратору зала, который, подозвав несколько помощников, в течении двадцати минут рассортировал и принял от юноши книги, пробегая по номенклатуре весь список. Благодарностях кивнув, Генри вышел на летнюю лондонскую улицу. «Не сегодня» Времени оставалось катастрофически мало. Добравшись через полчаса домой, он с блаженством откинулся в прохладном кабинете. Жара и бесплотные поиски сильно изматывали. Демон молчал, не отвечая на задаваемые вопросы, лишь изредка вставляя безмолвные реплики, просто обозначая своё присутствие. /Я так вижу, что вы готовы?/,- вежливый тон и некоторая отрешенность не могли скрыть от юноши ничего. «Да. Те мысли, что у меня были, к сожалению, не прошли проверку на реализацию, а чужие – даже не дошли до стадии оценки возможного применения: слишком все это...»,- он даже не мог толком передать своё чувство неопределенности. /Как хорошо, что у глупого монарха в услужении есть многомудрый шут!/,- демон ёрничал совершенно серьезным голосом, что значило уже само по себе многое. «Да, сэр Командор. Это точно!» /Вам сэр Генри, достаточно задать лишь один вопрос. Только правильный. Подумайте об этом, я жду./ Генри знал, что собеседник – явно не прост. Демон! Кто ещё не блюдёт чужих интересов, помимо воли приказа к собственной лишь выгоде? Страшная сила, якобы покорённая, но грозящая чём-то неощутимым из-за неведомого, желающая лишь только одного: видеть мимолетное течение смертного бытия. Тем самым подтверждая собственную ущербность и бессилие. И теперь самый могущественных из всех, известных человеку, просил задать ему всего лишь один вопрос, способный решить судьбу их странного сотрудничества. «Теперь – мое будущее в моих собственных руках!»,- Генри понял, что будет беречь эту мысль, словно это была бы маленькая инфанта.