«Союз Спасения». Твоя история

Т/И вошла в освещенную свечами залу. Гостей было удивительно много, и в комнате ни на секунду не прекращались разговоры. Оживленному настроению здесь способствовала талантливая хозяйка дома — княгиня Р***ская, которая перебегала от одного кружка гостей к другому — там и тут подкидывая темы, если вдруг разговор иссякал. Т/И не так давно начала выезжать в свет, и теперь, как это обычно бывало, её окутало какое-то приятное волнение. Вместе со своей семьёй, она, наконец, переступила порог, и тут же заметив своих знакомых подруг, поспешила к ним. Вечер был приятным, время летело удивительно быстро: танцы, застолье, разговоры. Недалеко от «девичьего круга» основался кружок молодых людей. Т/и всегда были интересны и политические и военные разговоры, поэтому она невольно начала прислушиваться к мужским голосам. Молодые люди разговаривали о Наполеоне и возможной войне с Францией. Разговор переходил в полемику, и, как успела заметить Т/И, одним из спорщиков выступал её брат. Словно почувствовав её пристальный взгляд, он обернулся к ней и с возбуждением и ликованием подозвал к своему кружку. Кивнув подругам, т/и медленно подошла к брату и его друзьям.  — Послушай, Т/И (он назвал сестру на французский манер, как любил), этот человек, — он указал на своего друга, которого сама Т/и видела с детства. — - Заявляет, что война с Наполеоном-таки будет! Представляешь? Брат знал, что Т/И, даже будучи женщиной, хорошо разбирались в политике и военном деле, и ему этот интерес сестры невероятно льстил. Сейчас же, как успела заметить Т/и по его ликующему лицу, он ожидал, что она примет его сторону в этом споре.  — Представляю, — кивнула она.  — Как? Ты разделяешь его точку зрения? — Брат, казалось, ужаснулся. Его друзья заулыбались, вспоминая, с какой горячностью он всё это время отстаивал свои взгляды. — Объяснись, прошу тебя… Немного тушуясь под взглядами молодых людей, Т/и начала объяснять почему думает так, а не иначе.  — Ну, это вздор! — воскликнул её брат, когда она закончила свою речь. Т/и только пожала плечами: она давно знала, что слово женщины порой не имеет никакой ценности. — Подожди. Трубецкой! К компании подошёл приятный молодой человек. Он не посмотрел на Т/и, но кивнул всем, и с вниманием начал слушать разъяснения её брата. Девушка знала, что Сергей Трубецкой был военным человеком, и знал куда больше, чем все в этом кружке. Когда брат кончил, Трубецкой взглянул на Т/и, и по его взгляду она не могла даже предположить, что он скажет. Ей совсем не хотелось показаться глупой выскочкой в его глазах. Она поникла и опустила голову, словно ожидая приговора. — Господа, — он остановился, а Т/И даже задержала дыхание, ожидая его дальнейших слов. — Я полностью поддерживаю взгляды княжны Т/Ф. Т/и с удивлением взглянула на Трубецкого. Его лицо украшала мягкая улыбка, он выпрямился, а глаза светились каким-то приятным для неё огоньком. Покраснев, она кивнула ему в знак благодарности.  — Не моё это дело обсуждать военные дела, — сказала т/и обескураженному брату. — Я удалюсь в свой кружок. Последний раз Т/и оглядела всех присутствующих и, к своему смущению, заметила на себе взгляд по-прежнему улыбающегося Трубецкого. На протяжении всего вечера она изо всех сил старалась не смотреть в сторону молодых людей. Но стоило ей мимолетно оглядеть залу, и она в тот же момент встречала взгляд Сергея. Т/и безуспешно старалась убедить себя, что это только фантазия. Трубецкой был чуть старше неё, и был ровесником её брата и товарищем соответственно. *** Т/и часто с интересом читала книги. Её любимым местом была светлая гостиная, где она сейчас и устроилась. Князь и княгиня ещё рано на рассвете поехали к тётушке, и в доме было непривычно, но приятно тихо. Заслышав шаги, Т/И выпрямилась; в комнату зашёл швейцар.  — Трубецкой, княжна, — доложил он.  — Пусть войдёт, — после недолгого раздумья сказала она. Швейцар коротко кивнул и вышел. Снова раздались шаги, и в дверях уже появился сам Сергей Трубецкой в военной форме. Т/и невольно встала, опустив книгу на диван. Казалось, что Трубецкой на какие-то секунды растерялся, но быстро овладел собой, снял головной убор и немного поклонился.  — Извините, княжна, ваш брат звал меня…  — Он отъехал куда-то, но сказал, что скоро будет, — всё также стоя ответила Т/и, смутно вспоминая о том, что брат предупреждал её о приезде Трубецкого.  — Я подожду его в прихожей, не хочу помешать вашему чтению…  — Нет-нет, прошу вас, оставайтесь тут. Сергей улыбнулся и прошёл в комнату. Т/и пыталась подавить своё смущение, но слово за слово, и совсем скоро они живо разговаривали друг с другом. Т/и казалось, что Трубецкой понимает её почти с полуслова, и изумилась, что такое бывает. Он же видел в ней воплощение чуть ли не ангела, и любовался ею. Они виделись совсем не часто, на раутах и балах, и теперь молодой человек спрашивал себя, почему это прелестное создание раскрылось перед ним только теперь. Он смотрел на её покатые плечи, завитые волосы, которые она время от времени смахивала со лба, влажно блестящие глаза т/ц/г (твой цвет глаз) цвета. Девушка сидела перед окном, и её силуэт, казалось, светился, и сама она, светилась, когда нежная улыбка касалась её губ. И в то утро Сергею захотелось как можно чаще вызывать эту улыбку на её лице. Появление брата казалось обоим неожиданным. Тушуясь они встали и разошлись, но каждый чувствовал в груди приятное чувство какого-то необъяснимого счастья. *** Сергей Трубецкой стал бывать чаще в доме у Т/Ф (твоя фамилия). Всем становилось ясно, к чему ведут эти ухаживания. Но стоял 1812 год, война с Наполеоном всё же началась, как бы в то не верил брат т/и. Ливень барабанил по крыше беседки и отчасти заливал её деревянный пол. Сергей и Т/И стояли тут же. Они прохаживались по аллее, когда их настиг дождь, а рядом, как нельзя кстати оказалась беседка. Сергей Трубецкой стоял так близко к Т/и, что мог чувствовать её тёплое дыхание.  — Возвращайтесь, — безустанно шептала она, сжимая его мундир и глядя в глаза молодому человеку.  — Я обязательно вернусь, — отвечал он. Трубецкой ничего не видел и не слышал, ему хотелось запомнить каждую черту этой девушки. Он жадно всматривался в её взволнованное и румяное лицо, в блестящие от слёз глаза. Он хотел признаться ей в любви, но боялся… Боялся возможной смерти. И она без слов понимала его, и боялась того же. Но Трубецкой знал, что он должен был вернуться к ней, к той, что заняла всё его сердце, любой ценой. Вернуться.