Реквием по фантомам

      Утром тридцать первого декабря мне нужно было сделать массу дел перед тем, как всё же поехать в больницу.       Ещё где-то в ноябре месяце потеряла ниточку, которая соединяла меня с родителями. Мы очень давно рассорились, и с каждым разом, каждой встречей становилось только хуже. Мать меня не понимала совершенно. Отец вроде мог понять, что к чему, но всё же один раз сказал, что мне стоит просто перестать ходить в больницу. После этого я совсем разочаровалась в людях, поняв, сколько в них чёрствости и непонимания.       Выйдя из лифта, я спешила в палату, поскольку опоздала почти на полтора часа. Толкнув дверь, вошла внутрь и замерла. Там находилось несколько женщин, одна из которых протирала пол, а другая меняла постельное бельё.       В одно мгновение я потеряла связь с реальностью, переставая понимать, что и как вообще в этом мире. Едва не упала, опираясь о стену. Крупная дрожь пробила всё тело. Женщины тут же бросились ко мне, пытаясь поддержать за руки и что-то спросить, но я ничего из сказанного не слышала. А когда в следующую минуту из туалета вышел Чонгук, я сразу же взлетела до небес. Вырвавшись из рук незнакомок, подлетела к парню и крепко его обняла. Он что-то начал говорить, приобняв меня за талию, но было совершенно неважно. Моя фантазия нарисовала крайне ужасную картину, поэтому видеть его сейчас и здесь перед собой — самое большое счастье в жизни. Даже большее, чем наш первый поцелуй. С ним всё хорошо, а это самое главное.

***

      Это был тот самый последний день, вечер и ночь, когда мы полноценно говорили. Утро следующего дня я встретила с задыхающимся парнем на руках. Было около шести часов, когда Чонгуку стало очень плохо.       Его поместили в реанимационное отделение, где он пробыл почти две недели, большую часть времени находясь без сознания. Я же не покидала больницу, совсем.       Шестнадцатого января приехал мой брат. Сам Мин Юнги решил прилететь из Америки, чтобы вытащить непутёвую сестрицу из больницы. Кто бы мог подумать, что родители на это пойдут.       Я согласилась покинуть больницу только на один день, и тот провела в квартире у Гука. Мне совершенно не хотелось возвращаться домой. И что самое интересное, брат встал на мою сторону, когда я всё ему рассказала. Даже говорил, что если была бы возможность, он бы остался со мной подольше, но из-за его выходок его могут отчислить, если опоздает к началу занятий.       Когда Чонгука перевели обратно в обычную палату, добавив туда дыхательный аппарат, Юнги приходил со мной в больницу, и они кое-как даже сумели найти общий язык.

***

      Всё, абсолютно всё, что было в моих силах — просто смотреть. Наблюдать со стороны. Глотать свои приступы панического удушья и улыбаться. Каждый грёбаный, такой невыносимо тяжёлый, день. Я искренне верила в то, что если Чонгук будет считать, что я верю только в выздоровление и ни во что другое, то и он начнёт верить. Да, в тот момент я уже перешла на стадию принятия любой веры. Лишь бы работало хоть что-то. Мысли материальны? Пусть так. Главное, чтобы это работало! Я буду, как заведённая, улыбаться и говорить, что всё будет прекрасно, просто нужно пройти этот момент. Нужно пережить. Нужно справиться с трудностями, а дальше станет легче.       Только не становилось. Ни через неделю, ни через месяц, ни через два. Мне хотелось лезть на стену. Была готова вернуться к родителям, просить на коленях о помощи. И я это сделала. Я просила. Я плакала и умоляла, а потом возвращалась в палату с улыбкой на устах. Снова уходила и понимала, что всё. Всё… Я сломана. Основательно. У меня в какой-то момент просто закончатся те самые остатки сил. И он это заметит.       Да, почти всё время он спит. Очень много кашляет. В последнее время всё чаще с кровью. А я просто делаю понимающий вид и думаю о чуде. О том самом, которое бывает в мультиках. Чтобы пришла волшебница или фея и по взмаху палочки поставила всё на места. Или пришёл добрый волшебник, который повернул бы время вспять. И тогда мне даже снились сны о том, как я возвращаюсь в прошлое и безапелляционно веду Чонгука в больницу. Ведь это должно сработать.       Но время шло, а состояние становилось только хуже, и вера в чудо постепенно умирала вместе с человеком, которого я каждую ночь держала за холодные и подрагивающие пальцы.