Winged Skull или Как рок создает любовь

      Дебра, как ни странно, оказалась очень хорошей. Мне понравился стиль ее одежды, у нас похожи интересы и любимые жанры музыки. Я узнала многое не только о ней. Например, она обладала неким шармом, из-за которого все в школе, кто учился с ней раньше, ее любили и дружили с ней. И даже сейчас многие, кто не знал Дебру, сразу же сближались с ней. Стыдно признавать, но и я к ней как-то прониклась. Она умела находить к разным людям подход, и это было прекрасно. Разве что, по какой-то причине, только Натаниэль и Амбер с подружками избегали ее и смотрели со стороны с нескрываемым презрением. Но меня это интересовало в последнюю очередь.       После той первой встречи Кастиэль и Дебра попросили меня оставить их вдвоем, что я немедленно исполнила, уйдя в школу. Ну, подсматривать мне не запрещали, так что я наблюдала с окна. Они о чем-то говорили, Кас был немного напряжен, но потом, вроде, успокоился. Что-то сказав и получив в ответ кивок, он ушел из школы, а Дебра зашла внутрь и поспешила мне все объяснить. Так я узнала самую интересную новость. Она была возлюбленной Кастиэля. Это сразу же объяснило его реакцию. Дебра оставила его, чтобы заниматься карьерой, у нее была своя группа. Конечно, в подобной ситуации я не оказывалась, но все же понять чувства Кастиэля могла, потому меня одолевало беспокойство за него. Конечно же, нормально побеспокоиться мне никто не дал, потому что нас тут же заметили Ирис с Феличитой. Ирис радостно обнимала ее, говорила, как рада ее видеть. А Феличита сразу же начала с ней знакомиться.       После длительного общения Дебра рассказала причину триумфального возвращения. Ее гитарист сломал ногу, потому не может выступать, а у них на носу концерт. Дебра хотела попросить Кастиэля играть у них в группе, а заодно и восстановить их отношения, ведь она все еще любит его. Кастиэль попросил дать подумать, но, судя по его лицу в тот момент, он тоже еще не забыл об этом, возможно, все еще чувствует что-то. Я на это лишь тихо вздохнула. Они выглядели прекрасно вместе, было бы глупо скрывать это. От попыток не показывать грусть внутри ныло еще больше, но мысль о том, что Кастиэль уйдет в хорошие руки, а не в мои безответственные, немного успокаивала. Полагаю…       На улице, тем временем, была настоящая зима. Сугробы до колена, снегопад почти каждый день, холодно, как в аду. В холодном аду, конечно же. В школе же было тепло, так что, выходя на улицу, я тут же бежала в нее, даже если не опаздывала. Поспособствовало ли это повышению работоспособности? Фиг там. Сегодня я вышла рановато, автобус пришел быстро, поэтому, когда я прибыла в школу, она была полупустой. С горем пополам просидев уроки, хотела уже так же быстро побежать домой, но вспомнила, что мне нужно было зайти к учительнице по химии. Все уже расходились, потому стук туфель эхом раздавался по коридору полупустой школы. Мимо проходили, пробегали ученики, спешащие поскорее свалить из этой обители, и я прекрасно понимала их желание. Хотелось наплевать на все и зайти завтра на большой перемене, сославшись на то, что плохо себя чувствовала или задержали с другим учителем. Но совесть начала медленно смаковать меня изнутри, пришлось повиноваться. Мой путь лежал на второй этаж, так что шла я к лестнице. Но меня остановило кое-что. Дебра. Она разговаривала по телефону, стоя ко мне спиной. Я решила подождать, пока договорит, чтобы поздороваться. Но зря. -… ничего, я все понимаю. Да. Кстати, я нашла замену на время концерта. Ха, как ты догадался? Нет, я просто сказала ему, что хочу восстановить отношения, что я все еще… А? Ой, да не ревнуй, дорогой, ты ведь знаешь, что я люблю только тебя! Просто иначе он бы отказался! Потом? Хм… Перестану отвечать на звонки, уеду, исчезну. Да, он опять наступает на те же грабли, бедняжка! Да, я знаю, что я омерзительна, но тебе ведь это во мне и нравится! Да!       Она засмеялась, а у меня закружилась голова от ее слов. От правды, от медово-тягучего голоска, чрезмерной сладости. Ее образ прекрасного человека, добренькой девушки с громким звоном разбился и обратился в осколки. Я отступила на шаг, собираясь пойти и рассказать все Кастиэлю, но она тут же обернулась, услышав меня. Я вздрогнула и напряглась. — Я тебе перезвоню.       Вся приторность ее голоса мгновенно исчезла, он стал холодным. Звучал, словно мой смертный приговор. Я сжала ремень сумки и выпрямилась, стараясь выглядеть так, словно мне совсем не страшно. — Как много ты услышала?       Я сглотнула и сохранила решимость на лице. — Достаточно.       Дебра смотрела на меня, прямо в глаза. Я начала надеяться, что, может, я все не так поняла, может, ошиблась. Но в противовес надеждам, ее лицо озарила противная улыбка, она развела руки, усмехаясь. — Ну вот, меня раскрыли. Как жаль.       Я еще отступила на шаг назад, упираясь спиной в шкафчики. Внутри все сжалось, а от напряжения в воздухе мой страх усиливался. Но я продолжила. — Зачем тебе это? — А ты представь как фанаты расстроятся, если концерт отменят накануне. — Но зачем для этого обманывать Кастиэля?! — Иначе он бы не согласился, ты ведь и сама это понимаешь!       Я промолчала. Ее лицо по прежнему украшала противная улыбка. — Ты наверняка хочешь узнать, как я на самом деле его бросила? — Нет. — А я хочу рассказать, так что слушай! Мне предложили контракт. Это было шансом для меня стать известнее, популярнее. Показать всем свой талант и быть, наконец, оцененной по достоинству! Но брать хотели не только меня. Кастиэля тоже предложили взять. Но мне не нужны были помощники. Он вполне мог переплюнуть меня, если бы мы выступали вместе. И тогда вся моя мечта коту под хвост! — Эгоистично. Полагаю, вполне в твоем характере.       Она усмехнулась, что я сразу приняла за согласие. — Тогда Кастиэль был типичным «влюбленным дурачком». Таскался за мной везде, заваливал комплиментами и подарками. Был готов на что угодно, словно мой личный песик. Конечно, я не могла не воспользоваться этим. С ним я чувствовала себя королевой…       Пока она смеялась, поправляя волосы, я стиснула зубы от злости. Она еще хуже Амбер! — … Но тогда это уже начало надоедать и раздражать. Всему есть своя мера. Потому сбежать для меня было лучшим решением. Изначально я хотела, чтобы он сам меня бросил. Для этого я воспользовалась нашим дорогим Натаниэлем. Тогда они очень хорошо дружили, сейчас в это, наверное, трудно поверить! Придя к старосте, я начала приставать к нему. Я знала, что Кастиэль скоро придет сюда. Натаниэль был смущен и напуган, так мило! А когда зашел Кастиэль, на мое удивление, не смотря на оправдания старосты и мой взгляд пойманной на преступлении, накинулся на него с кулаками! Это оказалось так захватывающе, что я подыграла роль невинной жертвы. После драки эта дружба была разрушена!       Я фыркнула. Чем дольше она говорила, тем больше мне хотелось ее ударить, но сжав руки в кулаки, я сохраняла молчание. Банальная вежливость мешала мне схватить ее за волосы и ударить головой об стену. — В итоге я сказала Кастиэлю, что контракт только на мое имя и пообещала звонить и навещать. Он поверил, ну не дурачок ли? Конечно же, я этого не делала, я не дура, что бы тратить свое время на это!       Кажется, рассказ был закончен. Я стояла, замечая ее насмешливый взгляд. Нужно рассказать Кастиэлю. Я медленно перевела взгляд в сторону лестницы, на что послышался смешок с ее стороны. — Хочешь рассказать ему? Думаешь, тебе поверят? Он меня любит, а ты ему все-таки никто!       Может и так, но скрывать подобное от него я точно не собиралась. Если не поверит, его дело. Я тут же устремилась к лестнице, но Дебра отреагировала быстрее, схватив меня за воротник и оттолкнув от лестницы к шкафчикам. Резинка воротника врезалась мне в горло, а я упала на колени. Поморщившись и закашлявшись от боли, я чуть сжалась. Она могла меня убить, черт побери! Но уголки моих губ, дрожа, поползли вверх. Истерически, не иначе. — Ты же уверена, что он не поверит мне. Почему останавливаешь меня? Сомневаешься, верно? Боишься, что твой коварный план раскроют, а тебя выгонят на улицу, верно?       Адреналин ударил в мозг и, кажется, я не ведала, что говорю. Кончики пальцев дрожали. Ну и за свою храбрость я поплатилась. Она пнула меня в плечо, прокричав под мое шипение: — Заткнись! Тебе слова никто не давал, дура!       Я тут же схватилась за ударенное место. Не сломано, она рассчитала силы, что бы было больно, но не переходило границы. Но когда она достала из сумки ножницы, я уже испугалась. — Ты действительно думаешь, что нравишься ему? Ха! — К чему этот вопрос?.. — Ты ведь не считаешь меня слепой, верно? Я прекрасно вижу, что ты влюблена в него по уши.       Черт, неужели это так заметно? — Не понимаю. — Он никогда тебя не полюбит и слушать не будет, когда возненавидит тебя! Она распустила волосы, начиная ерошить их, путая. Потом начала ножницами резать одежду. — Что ты… — Подставляю тебя в драке. Кастиэль точно возненавидит тебя, когда увидит, что ты меня избила! Я уже сыграла когда-то роль жертвы, смогу еще раз.       Я тут же подскочила и стала вырывать у нее из рук ножницы. Я понимала, насколько это опасно, но сейчас мною двигала лишь жажда прекратить все это мракобесие. — Прекрати! Остановись сейчас же! Хватит! Сначала Дебра не желала отдавать мне ножницы. Но потом решила поступить по другому и резко отпустила их, отталкивая меня. Напора я не выдержала и снова врезалась спиной в шкафчик. Это было больнее, чем в прошлый раз. Ножницы выпали из рук, Дебра тут же подняла их, подходя ко мне. — Знаешь, не помешало бы тебя припугнуть, чтобы возникала меньше.       Она направила ножницы на меня. Я тут же закрыла лицо руками. Но, похоже, она не собиралась его резать. Дебра схватила меня за прядь волос и потянула на себя, слушая мое шипение от боли. Жмурясь, я не видела ни ее лица, ни ее действий. Услышала лишь щелчок, и она резко отпустила меня. Или. Едва я открыла глаза, как передо мной возникла длинная прядь моих волос в ее руках. Полностью ошеломленная, слушая ее смех, я коснулась рукой до моих волос. Небольшое количество было еще длинными. Но остальное было обрезано до шеи. Я поднялась, дрожа. Меня совсем не беспокоили мои волосы, мною по прежнему двигало желание вбить ей в голову, что она переходит границы. Желательно в прямом смысле вбить. Я накинулась на нее, выхватывая из рук ножницы и кидая их об стену. Те тут же разлетелись на части. — Ты переборщила, Дебра! Ты понимаешь, что было бы, если бы ты была не осторожна с ножницами?! — Это ты на меня накинулась! После этих слов она схватила меня за оставшиеся волосы. Я начала отбиваться, стараясь ее отпихнуть. Когда мне это удалось, Дебра отступила, удерживая равновесие. Она уже хотела накинуться на меня снова, но нас прервал возмущенный голос. — Что тут происходит?! Мы одновременно повернулись на него. На лестнице стоял Кастиэль. От боли я не успела сообразить, потому Дебра ретировалась раньше, подбегая к нему и, прижимаясь к груди, включила роль невинной овечки. — Кастиэль! Она накинулась на меня! — Что?! — Я хотела подружиться с ней! Но она на мое предложение дружбы обозлилась, начала кричать, а потом бить и толкать!       Я опешила. На ее глазах, в то время, наступили фальшивые слезы. — А потом она схватила ножницы! Я думала, она хочет убить меня! Но она начала резать свою одежду, а потом отрезала волосы! Сказала, что подставит меня, будто бы я на нее напала! Чтобы ты возненавидел меня! Она уткнулась ему в плечо, ненатурально рыдая. Ее голос дрожал, что показывало, что она сама понимает абсурдность этой выдумки. Но Кастиэль ведь не поверит в это, да? Он ведь не тупой… — Йои, какого черта ты творишь?! … Подумать только. — Что?! Кастиэль, ты веришь ей? Ты хоть слышишь, насколько эта история абсурдна?! Зачем мне все это? Послушай, она обманывает тебя! Обманывала все это время!       Я кратко и быстро рассказала ему все, что слышала от нее. Кас, не отрываясь, наблюдал за мной, а в его глазах я видела сомнение. Когда крупица надежды зародилась в моем сердце, он усмехнулся и приобнял Дебру за спину. Она тут же надменно усмехнулась мне, но Кастиэль, конечно же, не видел этого. — Йои, что ты несешь? Это ты, боюсь, несешь бред. Дебра любит меня, я чувствую это.       Ага, по твоим глазам видно. — Слушай, Йои, я все понимаю. Ты ревнуешь, я тебе нравлюсь, но смирись. То, что ты могла убить ее, никакая любовь не оправдает. — Кастиэль, да послушай же ты! Она… Стоп. Повтори, что ты сказал. Он удивленно приподнял бровь и повторил — Я понимаю, что ты ревнуешь, я тебе нравлюсь, но… — «Ревную», значит… Отчаяние тут же исчезло, будто его и не было. Зато появилась злость. Даже нет. Ярость. Я подошла к нему, замахнулась и со всех оставшихся сил ударила его по щеке. Громкий хлопок эхом пролетелся по комнате, рука заболела, но мне стало очень приятно, что оттолкнуло желание разрыдаться. — Да кому понравится такой тупоголовый как ты?! Поверить не могу, ты настолько тупой, что не замечаешь очевидного вранья! Ревную я его. Нравится он мне. Да кто такого эгоиста полюбит?! Тебе кажется, что в тебя влюблен весь мир, что ты такой красавчик! Знаешь, что я думаю об этом?! Да пошел ты! — Йои… — Заткни свой хлебальник и не перебивай меня!       Он тут же замолчал, пребывая в небольшом шоковом состоянии. На щеке уже алел след от моей руки. Я отдышалась, успокаивая себя. — Я просто хотела помочь тебе, чтобы ты не впал опять в длительную депрессию, ведь ты мой друг. Но знаешь что?! К черту! Не хочу больше тебя видеть, слышать, знать! Оставайся с ней. Пусть она в очередной раз обманет тебя. Только потом не смей даже на метр приближаться ко мне!       Я развернулась и ушла, гордо подняв голову. Но выйдя из коридора и оказавшись вне зоны взглядов, в глазах тут же закололо, а в груди заболело. Слезы хлынули ручьем. Что бы ненароком ни на кого не наткнуться, я тут же рванула вперед и выбежала из школы.       Снег большими хлопьями падал на землю. Сугробы, все такие же огромные, были повсюду. Ветер пронизывал все тело насквозь, но мне было плевать на оставшуюся в школе куртку и обувь, плевать на легкую одежду, в которой я была. Я просто бежала вперед. Даже не знала куда, просто бежала. Ноги промокли и коченели, а единственным теплом были слезы, ненадолго согревающие мои щеки. Я продолжала бежать, до изнеможения, пока не споткнулась на ровном месте от усталости и не упала прямо в снег, кашляя. Легкие болели от холодного воздуха и перетруждения. Я продолжала натужно кашлять, сжавшись в клубочек. Одежда начала мокнуть от талого снега. Наконец, мне удалось прокашляться, хоть и горло теперь горело. Я медленно поднялась, чуть шатаясь, но приходя в себя. Сразу же пробрал тот холод, что я не чувствовала раньше, мокрая холодная одежда липла к телу. Надо бы добраться домой. Я подняла глаза. Куча незнакомых домов и, в основном, коттеджи. Где я, черт побери? Но стоять на месте и морозиться до смерти было не в моих планах, так что я побрела вперед, на ноющих, дрожащих от холода ногах, обхватив себя руками, что бы хоть немного согреться. Не особо помогало, если честно.       Слез уже не было, словно все внутри заледенело. Кончики пальцев с трудом чувствовались. Увидев скамейку, я тут же плюхнулась на нее. Все тело тряслось от холода, а разум был покрыт туманом. Ну что ж, а умереть от обморожения, возможно, сейчас не такая плохая идея. Все равно уже ничего не хочется. Я закрыла глаза. В ушах шумело. Кажется, я уже начала проваливаться в бессознательное состояние, пока меня не разбудил чей-то голос. -…и… Йои!       Открыв глаза, чуть слипшиеся из-за инея на ресницах, а затем, медленно подняв голову на голос, я увидела… размытое пятно. Черт. Я прищурилась. Пятно обрело четкость и оказалось Натаниэлем. Он явно был обеспокоен. — Йои, черт возьми, ты вся синяя!       Он снял с себя пуховик и тут же накинул на меня. На нем был еще свитер, но мне все равно было неловко. Но сопротивляться я не могла, кажется, я даже дышала с трудом, к тому же внутри пуховика было так соблазнительно тепло. Потому я просто наблюдала за ним из-под полуприкрытых век. Он помог мне встать и повел куда-то, придерживая за плечи. Руки немного отогрелись, пальцы закололо. Дорога до неизвестного места пролетела быстро, словно в тумане, но вскоре мы оказались у какого-то дома. Открыв дверь, он провел меня внутрь, а теплый воздух тут же дыхнул жаром на мое обледеневшее тело. Мои мышцы даже смогли расслабиться. — Мам! Иди сюда, нужна срочно помощь.       Из какой-то комнаты вышла женщина. Хотя, скорее, девушка. Она была больше похожа на сестру Натаниэля, чем на мать. Увидев нас, она тут же подскочила. — О боже, что произошло? — Эта девушка — знакомая из моей школы. Я только что нашел ее в таком состоянии на улице.       Его мать тут же убежала куда-то. Натаниэль, в то время, пока ее не было, помог мне разуться и увел в гостиную, убирая пуховик. Усадив меня на диван, он тут же стянул свитер, на что я резко зажмурилась. Если бы мое лицо не было алым от холода, я бы смутилась. Послышался смешок. — Расслабься, я в футболке.       Открыв глаза, я убедилась в его словах. Он одел на меня свой свитер и еще накинул на мои ноги плед. Пахло чем-то приятным. Внутри стало разливаться приятное тепло. Не только от того, что я, наконец, начала согреваться, а еще и из-за всей этой заботы, которую дал мне Натаниэль. Сразу стало стыдно за все плохие мысли и слова о нем, что были у меня ранее.       Вскоре вернулась и его мама. Меня завернули в добрую тройку одеял и вручили большую чашку горячего чая.       Спустя минут десять, когда я наконец отогрелась и смогла нормально двигаться, я сразу вытащила руки из-под одеяла и взяла чашку с чаем. Натаниэль, видимо, ждал этого. Я отхлебнула немного чая и заговорила первой. — Спасибо, Натаниэль… И прости, что так презрительно раньше к тебе относилась. Чувствую теперь себя отвратительно по отношению к тебе.       Он махнул рукой, тепло улыбнувшись. — Не переживай, я тоже нехорошо вел себя. Итак, скажешь, что случилось?       Я смотрела на чашку с чаем, пока не говоря ни слова. Вздохнув и собравшись с мыслями, я сделала еще глоток чая и рассказала ему все, от начала и до конца, слово в слово. Как только я начала с Дебры, по лицу Натаниэля стало понятно, что он уже понял суть проблемы. Все-таки ему «повезло» познакомиться с Деброй раньше меня. Не знаю, какая внеземная сила помогала мне, но мне удалось сдержать все желание разрыдаться взахлеб, прямо перед Натаниэлем. Кажется, мой рассказ или сама ситуация оказалась довольно сложной, так что какое-то время в комнате стояло молчание. Сорвало его скрип двери и вошедшая в гостиную Амбер. — Всем при-. А ты что тут делаешь?!       Я молча отвела глаза. Только этого не хватало для полного счастья. Она подошла ближе и обратила внимание на мое состояние. — Оу, выглядишь ужасно. Что произошло?       Не услышав от меня ответа, Амбер глянула на брата. Тот вздохнул и покачал головой: — Дебра.       В ответ она фыркнула. — Ясно. Но все же, может, подробнее?       Натаниэль посмотрел на меня. Я засомневалась. Амбер, конечно, далеко не тот человек, которому я хотела бы рассказывать о своих проблемах. Она поняла это. — Слушай. Я знаю, что Дебра та еще… — Без выражений, — прервал ее Натаниэль. — Окей, смысл понятен. Так что, ты можешь рассказать мне. Я посмотрела на нее, а потом пересказала все с самого начала. Это было тяжело, но под конец я почувствовала гигантское облегчение, и даже Амбер перестала казаться крысой. Да и желания рыдать перед ними так и не появилось, и то хорошо. Полминуты стояло молчание. Амбер с Натаниэлем перебрасывались взглядами, словно общались телепатически. Я вздохнула, решив начать обсуждение самостоятельно. — Ладно, с этим точно нужно что-то делать. Кастиэль, конечно, тот еще урод, но отдавать его на съедение этой твари я не собираюсь.       Амбер кивнула. — Я бы лучше позволила ему встречаться с тобой, а не с этой…       Меня пробил легкий смешок, разрядивший обстановку. Это, без сарказма, показалось мне безумно милым. Натаниэль улыбнулся. — Рад, что у тебя поднялось настроение. — Все благодаря вам…       Я улыбнулась в ответ, решив поправить волосы, но тут же вспоминая, что я лишилась длины. Я посмотрела на оставшиеся не обрезанные локоны и приподняла бровь. — Лучше бы все волосы отрезала, а не часть. Меньше заморочек. — Не переживаешь? — Не-а. Давно хотела подстричься. Тетя не позволяла, а сейчас, вроде как, и выбора-то особо нет.       Мы говорили долгое время о разных вещах и, когда я отогрелась как следует, я позвонила тете и попросила ее забрать меня. К ее приезду я поблагодарила Натаниэля и его мать. Амбер подошла ко мне, пока я обувалась. — Слушай, у нас, в каком-то смысле общая цель, ты не думаешь что нам стоит… ну… — Объединиться? — Ну, да! На время! Потом снова вернемся к нашей вражде.       Я чуть улыбнулась. — Хорошо. Буду рада.       Я протянула ей руку и она неуверенно пожала ее. От такой доброты от людей, которых я считала отвратительными, внутри разливалось тепло. Даже не смотря на произошедшее, хотелось улыбаться, хоть и временно.       В машине у тети мне снова пришлось рассказывать, что произошло. Идей соврать по поводу большого синяка на плече, отрезанных наполовину волос, отсутствия на мне верхней одежды, и при этом нахождения в другом конце города, особо не было. Да и выбора тоже. Но зато, узнав правду, тетя поняла, что ругать меня — далеко не лучшее сейчас действие. Поэтому, когда мы приехали домой, после того, как мои волосы стали нормально подстрижены до подбородка, меня заставили выпить еще одну большую чашку чая и лечь в кровать. Тетя еще хотела меня накормить, но от одного вида еды меня начинало мутить, так что я отказалась. Мне нужно лечь и уснуть, как можно крепче.       Вот только ночью я снова рыдала.