Во что бы то ни стало

Спуститься на нижний уровень прямо из контрольной комнаты было можно, но опасно – тогда пришлось бы полностью попасть в поле зрения противника; поэтому Авель, вернувшись в самую первую комнату возле входа, запросил у системы полную раскладку лаборатории со всеми возможными ходами. Пробежав глазами карту, он довольно прокомментировал: «Ага!», и за самой первой дверью справа в коридоре, ничем внешне не отличающейся от прочих, они с Тресом обнаружили скрытый лифт, ведущий вниз. Спустившись уровнем ниже, напарники оказались уже в более тускло освещённом и узком коридоре, дверей по обе стороны которого было заметно меньше. Трес замер, будто прислушиваясь, и монотонно сообщил: - Зафиксированы следы электрической активности и движение за третьей слева дверью. Авель молча признался себе в том, что был очень рад наличию у Стрелка режима поиска, с устранением или без. Они оба двинулись вперёд, держа оружие наготове. Найтроуд, как и раньше, прикоснулся ладонью к двери, и та – она была уже из тёмного тяжёлого металла – всё так же послушно повиновалась. Перед агентами АХ открылась чуть меньшая по размеру, но столь же технически оснащённая комната, по центру которой располагалась на своём постаменте уже знакомая сфера. А сразу же за ней в яркой подсветке мониторов стоял высокий, стройный юноша с каштановыми волосами, каскадом ниспадающими на хитро сощуренные, пугающе коварные глаза. Один раз встретившись с ним взглядом, забыть этот леденящий холод, пробирающийся в самую душу, было уже нельзя. - А я вас ждал, - протянул он нарочито благожелательно, - вот же какие вы неугомонные, разгромили моих новых воинов! Додумались… Что ж… Теперь мой черёд! Казалось, быстрее скорости мысли Дитрих одним прыжком метнулся из-за сферы к Авелю, держа в руках тончайшие серебристые нити. Это было страшное оружие, которое не только намертво обездвиживало противника, но и позволяло контролировать его нервную систему, отдавая любые приказы – даже заставить убить себя таким образом было возможно. Но быстрее скорости мысли двигался не только Кукольник – в последнюю секунду перед Найтроудом будто из ниоткуда возник Трес, закрывая его собой. - Задержка в 0,03 секунды. Атака невозможна, - бесстрастно проинформировал он. С виду невесомые невероятно прочные нити обвили его с ног до головы, словно запечатав в кокон, но всё же Стрелок не выпустил из накрепко сжатых рук своего оружия. - Трес! - крикнул Авель из-за его спины. - Тьфу ты! - недовольно выпалил Дитрих, - ты-то мне на что, механическая кукла? Мне, в отличие от некоторых, интересны только живые… Ну, на худой конец – бывшие живые… Ладно, хоть мешаться не будешь… Кукольник принялся искать глазами Авеля, чтобы возобновить атаку, но его уже не было на прежнем месте. Сверху, из-под потолка запахло озоном, будто бы начиналась гроза; градом посыпались синие электрические разряды. - Наномашины Крусник-02, пуск, 40% ограниченных возможностей. Принято, - раздался ставший низким и гулким голос Найтроуда. Его волосы поднялись вверх, будто бы тоже наэлектризовавшись; глаза изменились и загорелись красным светом, в хищном оскале обнажились клыки; на пальцах прорезались длинные стальные когти, а в руках появилась огромных размеров двусторонняя острая коса. Одним её взмахом Авель разрубил нити, тянувшиеся от мизинца Дитриха к обездвиженному Тресу, а вторым ловко отбил атаку в сторону самого себя. Всё-таки без марионеток Кукольник сражаться не любил, очень не любил – а сейчас они у него как назло закончились. Вот надо было в городе набрать новых из живых, почему помедлил… А лучше всего против ватиканских шавок сработали бы дети, выстроенные живым щитом... - Трес, скорее уничтожь сферу! - крикнул Авель освободившемуся Стрелку, не выпуская Дитриха из поля зрения и продолжая отражать атаки его нитей, которые будто бы были бесконечными. Не медля ни секунды, киборг выпустил длинную очередь по сфере из обоих своих пистолетов. Будто бы стесняясь, по гладкой прозрачной поверхности пробежала одинокая трещина; но спустя мгновение вся сфера, словно осмелев, покрылась паутинкой тонких разломов и рассыпалась, быстро сверкнув фиолетовым. Мало что в мире имело такую силу, чтобы устоять под натиском мощнейшего оружия Треса. В глазах Дитриха появилось безумие, и он бросился на Авеля с новым неистовством; но это сыграло против него самого, поскольку его обуревали эмоции. Когда его нити, казалось бы, уже почти достали Крусника – а достаточно было самого лёгкого прикосновения для того, чтобы парализовать нервную систему противника – священник быстрым ловким движением свободной от косы руки выхватил револьвер, и крупнокалиберная серебряная пуля с близкого расстояния насквозь прошила солнечное сплетение Кукольника. Выпустив нити из опустившихся рук, он плашмя упал на пол с глухим стоном и, с ненавистью глядя на своих одержавших верх противников, принялся теребить металлическую запонку на забрызганном кровью рукаве. Едко ухмыльнувшись, он с видимым пренебрежением сплюнул алую слюну и потерял сознание. Глядя на Авеля, который ещё не успел вернуть своё истинное обличье, Трес доложил: - Миссия завершена. Нужно обездвижить пленника и доставить его в Рим для допроса. Но не успел Найтроуд что-то ответить и дать наномашинам команду отбоя, как потолок над головами агентов АХ начал видоизменяться. Растекаясь, словно расплавленный воск, он обволакивал собой длинную фигуру, будто бы сошедшую с адских гравюр; и, когда эта фигура коснулась земли, потолок серой метаморфозной массой поднялся обратно, приняв обычный вид, как ни в чём не бывало. Изящно оправив полы чёрного плаща и стряхнув с белоснежных перчаток с изображением пентаграмм невидимую пыль, перед напарниками предстал Исаак Фернанд фон Кемпфер, с улыбкой глядя раскосыми серыми глазами из-под длинной чёлки цвета самой тёмной ночи.