Эпилог
29 мая 2020 г. в 19:03
Новое утро в Санкт-Петербурге было пасмурным, небо заволокло серыми тучами, что скрывали за собой солнце. По широким улицам гулял ветер, но это не мешало петербуржцам торопиться на работу, а туристам начать или продолжить своё знакомство с Северной столицей России. Казалось, что вот-вот небо будет плакать дождевыми каплями, провожая счастливую императорскую пару.
Время 7:00. На весь номер раздался противный звук телефонного будильника, но это звон был недолгим, Шао Кан чуть ли не сразу выключил его. Молодожёны почти не спали: допоздна ШаоДел занимались любовью, а сон длился всего час, от волнения и эмоций сон почти не шёл. Синдел проверял шкафы, ванную комнату, тумбочки: в общем всё, где можно хоть что-то положить. Пусть Император и силён, но Императрица до отказа набила все три чемодана, поэтому пришлось приложить усилия, чтобы закрыть их. С самого утра Канум была сама не своя: то смеялась, то начинала плакать, то проявляла ласку к мужу. Эденийка и сама понимала, что отъезд не стоит нервов и волнения, но она ничего не могла с собой поделать.
– Вроде бы всё, – сказал Шао Кан, поставив последний чемодан на колёсики.
– Кажется всё взяли, – вздохнула Синдел.
– Всё ещё грустишь? – Император подошёл к супруге, крепко обняв её талию. – Улыбайся, ты же знаешь, что твоя улыбка придаёт мне сил и поднимает настроение.
– Я буду всю жизнь вспоминать наш медовый месяц, – Императрица нежно обвила руками шею мужа. – Ведь именно с него мы начали нашу счастливую супружескую жизнь.
– И я клянусь тебе, что наш брак останется таким же счастливым, – мягко улыбнулся Кан.
– Присядем на дорожку? – Канум осторожно коснулась руки супруга и повела его к кровати.
Шао чувствовал легкую дрожь в руках Синдел, его умиляло её приятное волнение, хотя ещё несколько часов назад она была страстной фурией, которая даже пыталась командовать супругом, но сразу же осекалась шлепками. Император и Императрица сели на край крови, они оба молчали, было слышно лишь тиканье часов. Вдруг, послышались слабые стуки по подоконнику, а на окнах появились капельки.
– Дождь пошёл, – догадалась Синдел. – Хорошая примета.
– Ну тогда можно сразу отсюда отправиться во Внешний Мир, – пожал плечами Шао Кан, поднявшись с постели. – Ты готова, моя Канум?
– Да, мой Кан, я готова! – преободрённо ответила Императрица, ни на миг не желая отпускать руку любимого. Она встала с кровати и покрутилась перед мужем. – Как я тебе?
– Ты ослепила меня, моя милая! – улыбнулся Император, вспоминая день их приезда в Европу, ведь супруга была именно в тех же платье и туфлях. – Правда твои внешнемирско-эденийские наряды мне нравятся куда больше.
– Когда вернёмся во дворец, то я вновь буду их носить, – Канум прижалась к мужу и приложила ладонь к его груди, слушая ровное биение самого любимого сердца. – Домой?
– Да, – ответил Кан.
Шао Кан чуть ближе подвинул к себе три чемодана и приобнял Синдел за талию, чтобы защитить её от надуманных и мнимых страхов. Император навёл руку на стену, стал расширяться кислотно-зелёный портал, который будто выбрасывал языки пламени, Императрица никогда не перестанет восхищаться магическим способностям мужа. Поднялся ветер, однако он не нарушал порядка вещей в номере питерского отеля, но несколько прядей из причёски Канум он всё же выбил. И только эденийка хотела взяться за ручку чемодана, как вдруг Кан взял два чемодана в одну руку, а третий в другую. Тем более у жены заняты руки, ведь нельзя оставить два букета прекрасных магнолий, что подарил муж.
– Не гоже моей Императрице таскать тяжести! – заботливо сказал Шао Кан, пропуская даму вперёд через портал.
– Мой галантный джентльмен, – умилилась Синдел и, виляя бёдрами, пошла к порталу.
– Ну я же обещал остаться таким же, – улыбнулся Император.
Как только заднее колёсико последнего чемодана перестало касаться отельного паркета, портал стал сужаться, ветер чуть усиливался, заставляя настенные картины качаться. Ещё каких-то пару мгновений и всё: молодожёны исчезли в портале, будто их и не в Европе, однако воспоминания об этом удивительной паре останутся у каждого их случайного прохожего, а также у бывших правителей Трансильвании, а также богов Асгарда. Казалось, что даже природа начала оплакивать отбытие ШаоДел: небо ещё больше заволокло тучами, а крап превратился в самый настоящих ливень, затапливая собой улицы прекрасного Санкт-Петербурга.
В главном дворце Внешнего Мира с самого утра суматоха, ведь нужно достойно встретить царственную пару. Принцессы, Леди, императорская телохранительница и дама сердца похитителя душ надели лучшие наряды, мужчины наперёд думали о каждой своей фразе, чтобы не услышать знаменитое чувство юмора Шао Кана. На кухне повара заканчивали последние приготовления к дворцовому фуршету, а служанки тщательно проверяли свои труды, уже даже успели поставить в любимую вазу Императрицы её садовые бело-розовые магнолии.
Встретят молодожёнов там, где их и проводили: в тронном зале. Каждого переполняло приятное волнение, все очень соскучились по ШаоДел, уже давно дворец не видел их милых сюсюканий, а стены не сотрясались от их страстных... времён суток. У всех ожидание было разным: волнительным, томительным, радостным, все думали позитивно, хотя было известно о намерении ордена «Императорские Ассасины» покаяться в содеянном с дворцом, влететь может всем.
– Ты уверен, что я здесь к месту? – шепнула похитителю душ Таня, она говорит эту фразу не в первый раз. – Может я всё же пойду?
– Нет! – Шанг Цунг схватил даму сердца за руку и поставил рядом с собой. – Встала на место!
– Мужик, – похвалил его Горо, за что был осечён строгим взглядом будущей жены.
– В общем Император и Императрица о произошедшем узнают от нас вечером, – напомнила Китана, постоянно поправляя пучок.
– Китана, мы это уже поняли, – улыбнулась Шива.
– Просто я очень волнуюсь, – губы старшей Принцессы постоянно меняли своё положение: то улыбка, то закусывание губ. – Я же впервые встречусь именно с родным отцом.
– Мне ли не понимать твоего волнения? – Милина ласково коснулась плеча сестры. – А мне ещё волнительнее, ведь я встречу обоих родных родителей.
– Девочки, всё будет хорошо, – улыбнулась Джейд. – Сейчас встретим молодожёнов, потом устроим фуршет, а затем уж всё расскажем.
– И никого зря не обвиняем, будем сознаваться в чём действительно виноваты, – старшая дочь императорской пары даже не ожидала от себя такой мудрости.
– Взрослеешь, – похвалил её Лю Канг, будто прочёл мысли возлюбленной.
По всему тронному залу стал слышен гул, поднялся ветер, заставивший тлеющие на факелах огоньки затухать. В воздухе появилась зелёная точка, всем сразу стало понятно, что вот-вот уже можно будет отвесить поклон Императору и Императрице. Каждый поправил одежду, выпрямился, развёл плечи, стараясь выглядеть как можно более важно и презентабельно, но улыбкой нельзя было сдержать, уж слишком все соскучились по влюблённой императорской паре.
– Они уже почти здесь! – радостно воскликнула Китана.
С каждой секундой портал увеличивался, принимая всё больше ярко-зелёных оттенков, отдалённо стали слышны голоса монархов. Когда-то такие порталы были вестником беды и страха, должна была пролиться чья-то кровь, но теперь, когда Кан Внешнего Мира женился, то таким способ он только перемещается на большие расстояния и в другие миры. Появились два силуэта. Один высокий, более двух метров ростом, мускулистый, лысый: явно мужчина. А второй явно женщина: гораздо ниже спутника, грациозная походка, да и по комплекции и формам тела ясно, что это представительница прекрасного пола. Чем ближе подходили силуэты, тем яснее остановились их личности.
– Ваше Императорское Величество! – радостно воскликнули постоянные и временные обитатели дворца.
Улыбка не сходила с лиц вернувшихся молодожёнов, их счастье было таким же запредельным, неземным, будто они только-только поженились. Шао Кан прошёл через портал первым, поставил чемоданы, а затем протянул руку своей спутнице жизни. Синдел чувствовала себя особенно, нисколько не стесняясь проявления чувств к своей персоне.
– Прошу, моя Императрица, – Император поцеловал руку жены.
– Благодарю вас, мой Император, – Императрица смотрела на мужа с блеском в глазах.
– Они всё такие же милые! – восхитилась Китана.
Монархи развернулись к встречающим, они скучали по каждому. Шао Кан и Синдел выглядели будто два совершенно других человека: отдохнувшие, загоревшие, ещё более счастливые и влюблённые, полные новых идей. Придворные мужчины опомнились и опустили в пол глаза, ведь Император запрещает пялиться на свою женщину.
– Милый, скажи им, – шепнула мужу Синдел.
– Поднимайте глаза, – позволил Шао Кан, не сводя очарованный взгляд с жены. – Отныне вы можете больше не опускать глаза при виде моей супруги, но и сильно заглядываться не стоит!
– Полагаю, что уже заглядываться некому, – хихикнула Императрица.
Канум глазами пробежалась по тронному залу, всё было так же как и до отъезда: мраморные колонны подпирали потолок, на фоне большого панорамного окна выделялись каменный трон Императора и золотой трон Императрицы, коричневый мрамор с бежевыми прожилками был выдраен до блеска, можно чётко рассмотреть своё отражение. Кан даже не глянул на свой величественный трон, будто увенчанный шлемом, очаровательна Канум ему куда важнее. Китана с восхищением смотрела на родителей, оба родные, подарившие ей жизнь, теперь она не видела в отце кровавого и жестокого тирана, это абсолютно иной человек.
– Кто первый обниматься? – наконец Шао Кан обратил внимание на встречающий.
– Папочка! – радостно воскликнула Китана.
Старшая Принцесса с разбега кинулась отцу на шею, не желая отпускать, наконец она увидела своего родного отца. Император улыбнулся, он увидел свою любимую дочку, его маленькую Принцессу, что прекрасна, как её матушка. Девушка не могла сдержать чувств и начала рыдать, она знает, что отец не терпит слёз, но Императрица убедила мужа, что это вовсе не слабость, а проявление искренних чувств и раскаяния.
– Папочка, умоляю, прости мне мой грех! – молила Китана, захлёбываясь рыданиями. – Если бы я только знала, что ты мой родной отец, то я бы ни при каких обстоятельствах не предала тебя! Папа, я...
– Я тоже рад, что у нас с тобой одна кровь, – Шао Кан крепко обнял старшую дочку. – Моя плоть и кровь.
– Папа, нам многое нужно будет обсудить, – шмыгнула носом старшая Принцесса.
– Мы обязательно обсудим это, Китана, – ласково сказал Император, вызывая умиление у супруги.
– Я так рада, что теперь у меня есть родной отец, – прошептала старшая дочь.
– И кто это у нас плачет? – улыбнулся Кан, видя мокрые дорожки под глазами дочери, она всё ещё его маленькая дочка.
– Ничего я не плачу! – с улыбкой нахмурилась девушка.
– А маму хоть кто-нибудь обнимет? – Синдел снисходительно глянула на остальных дочерей.
– А можно? – робко спросила Милина.
– Ну конечно, Мили, – ласково ответила Императрица, и развела руки для объятий.
– Мамочка! – радостно воскликнула младшая Принцесса и подбежала к матери, заключив её в свои крепкие объятия.
– Мили, моя маленькая девочка! – Канум радостно расцеловывала лицо младшей дочери, совершенно не боясь изнежить чадо. – Опять в маске? Детка, ну я же уже говорила, что тебе не нужно скрывать своё лицо.
– А ведь я ей говорил, Ваше Императорское Величество, – влез Скорпион.
– Значит, у меня появился ещё один союзник в этом деле? – женщина посмотрела на будущего зятя, мягко поглаживая дочь по волосам.
– Это прекрасно, – восхитилась Джейд.
– А вы чего там стояте? – обратился к воспитанницам внешнемирец, чем заставил их переглянуться между собой. – Джейд, Скарлет, я к вам обращаюсь.
Нефритовая и кровавая Леди вновь глянули друг на друга, глубоко вздохнули, чтобы успокоиться и бросились в объятия родителей: Джейд тоже хотела помириться с Императором, а Скарлет желала стать ближе с Императрицей. Кто бы мог подумать, что однажды эденийки кинуться обнимать Кана Внешнего Мира, а внешнемирки будут радостно бежать к Канум Эдении, хотя, впрочем, разве это имеет значение?
– Великий Император, молю о вашем прощении! – Джейд пала на колени перед Каном.
– Разве я не сказал, что простил вас? – улыбнулся Шао, глянув на эденийских подружек.
– Мы всё равно чувствуем свою вину, – ответила Китана, никак не желая отпускать родителя.
– Ваше Императорское Величество, загар вам к лицу, – Скарлет даже не знала с чего начать разговор, чтобы не обидеть монархиню.
– Скарлет, ты забыла о моей просьбе? – улыбнулась Синдел, обнимая обеих девушек.
– Ах, да, извини, – робко ответила кровавая Леди.
– И? – Императрица явно желала услышать что-то ещё.
– Мама, – кровавая Леди ещё крепче обняла приёмную мать, радуясь, будто она родная.
– Мои дочки, – Канум была на седьмом небе от счастья: рядом муж и дети, это всё чего она хотела. – Девочки, мы вам столько подарков привезли!
– Да разве мы вас из-за подарков ждали? – казалось, что в уголках глаз полутаркатанки появились прозрачные капельки слёз.
– Девочка моя, ну не плачь, – Синдел была очень ласкова и мила, вызывая восторг у других присутствующих в тронном зале. – Ох, девочки, ваш папа меня за такие нежности с вами просто прибьёт.
– Да разве могу я поднять руку на самую прекрасную женщину, которую желаю рядом с собой каждый день? – Император вновь влюблёнными глазами глянул на супругу.
– Папа, я маму хочу обнять, – шепнула отцу Китана.
– Ну тогда иди, – с лица Императрицы не сходила счастливая улыбка, у неё уже даже начали болеть щёки.
– Мама, – облегчённо выдохнула старшая Принцесса, прижавшись к матери, как котёнок.
Это была восхитительная сцена: вернувшиеся из медового месяца Император и Императрица обнимаются с Принцессами и Леди, умиляя и восхищая таким поведением присутствующих. Казалось, что от тех смертоносных бойцов, готовых убить друг друга и перерезать глотки не осталось и следа, теперь они самая настоящая семья: любящий отец, заботливая мать и четыре очаровательные дочки, которые станут ещё более дружными.
– А когда-то они чуть не убили друг друга, – удивилась Шива.
– Ах, да, мы тут не одни, – хихикнула Синдел, глянув на подругу. – Поздравляю с помолвкой, Ваше будущее Высочество!
– Ты в своём репертуаре, – снисходительно улыбнулась телохранительница.
– Иначе не умею, – Императрица оставила детей с отцом, а сама обняла подругу. – Кольцо показывай.
– Янтарь, – шокан показала свою левую верхнюю руку, гордо хвалясь помолвочным кольцом.
– А церемонию когда наметили? – Канум важно было знать все детали, ведь она самой себе доверила организацию торжества лучшей подруги.
– Боюсь, что до конца лета не успеем, – вздохнула Шива.
– До конца лета? – усмехнулась Синдел. – К августу всё будет готово!
– Горо, поздравляю! – Шао Кан оставил дочерей и решил присоединиться к поздравлениям супруги. – Наконец-то взял себя в руки!
– Вы будете отличной парой! – умилилась Императрица, прижавшись к мужу. – Поверьте мне, этим летом вы уже станете мужем и женой, просто будем работать немного усерднее, чем нам нашей с Шао свадьбой. Да будет ваш брак счастливым!
– Кстати, можно ещё и это на фуршете отпраздновать, – добавил Император.
– Дорогой, ты просто гений! – похвалила супруга Канум и без абсолютного стеснения поцеловала его в щёку.
– Шанг Цунг, – обратился к колдуну Кан.
– Позаботиться о расходах? – спросил Шанг Цунг.
– Ну, во-первых, здравствуй, – деловито ответил внешнемирец.
– Здравствуйте, великий Император, – поклонился Шанг.
Шао Кан подошёл к похитителю душ и пожал ему руку, а сам глянул на Таню, которая робко сжалась под взглядом правителя. Синдел вовсе не ревновала, потому что этот оценивающий взгляд предназначен другим женщинам, а супруге он дарит взглд, полный любви, восхищения и обожания.
– Хороший выбор, – Император ожидал, что у супруги может начаться приступ ревности, поэтому он приобнял благоверную за талию.
– Боишься? – спросила у соотечественницы Синдел, видя опущенные в пол глаза эденийки.
– Ни в коем случае, – дрожащим голосом ответила Таня.
– Таня, мне казалось, что ты всегда была более храброй и дерзкой, – Императрица жестом руки позволила гостье поднять глаза.
– Дерзость не пропала, Миледи, просто уважение к монарху, – предательница подняла глаза на правительницу.
– Оставайся на торжество, я буду рада, – улыбнулась ей Канум. – И Шанг Цунг, я полагаю, тоже.
– Несомненно, – Шанг Цунг даже не хотел скрывать своей улыбки, теперь она часто сияет на его лице.
– Может уделим внимание будущим зятьям? – предложил Кан, глянув на парней дочек.
«Лучше не надо», – подумал Лю Канг.
Принцессы и Леди мысленно искренне посочувствовали своим парням, жалея их взглядом. Конечно будущие императорские зятья были не из робкого десятка, раз осмелились влюбиться в элитных императорских ассасинов. Конечно Лю Канг не до смерти боялся Шао Кана, но под его грозным взглядом сожмётся даже Шиннок. Синдел взглядом жалела будущих зятьёв, поэтому легонько толкнула мужа в бок, чтобы он хотя бы перестал прожигать парней взглядом.
– Здравствуй, Лю Канг, – выдавил Император, протянув будущему зятю руку.
– Здравствуйте, великий Император, – искренне улыбнулся Лю Канг, поклонившись будущему тестю. Он не мог поверить, что отец его возлюбленной с ним поздоровался, а не, как обычно, послал к Шинноку. – Для меня честь видеть вас!
– Китану обижал? – Кан чуть сдавил руку Избранного, дочек он обижать не позволит.
– Да разве я посмею обидеть дочь великого Императора? – Лю взял немного советов у Скорпиона, за что был похвален взглядом грандмастера.
– Правильно, не стоит, – внешнемирец помиловал шаолиньского монаха и отпустил его руку.
– Здравствуй, Коталь, – приветливо улыбнулась Синдел, отводя мужа от возлюбленного старшей дочери.
– С возвращением, Ваше Императорское Величество, – учтиво поклонился бывший Император, в знак приветствия протянув руку нынешнему монарху.
– А чего это ты без перьев и краски? – одобрительно усмехнулся Шао Кан, пожимая будущему зятю руку.
– Ради Джейд чего только не сделаешь, – ответил ош-текк, заставив возлюбленную покраснеть от смущения.
– Похвально, – одобрительно кивнула Императрица, глянув на избранника младшей дочери. – Приветствую вас, грандмастер Хасаши.
– К чему этот официоз к моей персоне? – Скорпиону удалось перещеголять других будущих родственников.
– Ах, какая скромность! – восхитилась Канум.
– Всего лишь почтительно отношение к родителям моей возлюбленной, – сказал Ханзо Хасаши и отвесил монархам фирменный поклон клана Ширай Рю.
– Вижу, что Милина попала в хорошие руки, – Синдел обернулась к дочери и похвалила её кивком.
– Эррон Блэк, – а вот на него Император посмотрел с истинным гневом, потому что он не единожды бросал Скарлет, от чего она стала заглядываться на приёмного отца.
– Рад видеть вас, великий Кан, – Эррон Блэк выдавил из себя максимум почтения и уважения к императорской парочке.
– Эррон, я надеюсь, что нам не придётся вновь утешать Скарлет из-за тебя? – строго спросил Кан.
– Поверьте мне, теперь она уж точно не будет вечно рыдать, – ответил Эррон, подмигнув покрасневшей возлюбленной.
– Как же я рада всех вас видеть! – наконец Императрица отлипла от мужа. – Я по всем вам безумно скучала, для каждого из вас у нас есть подарок! А теперь я хочу весь день провести с самыми близкими мне людьми!
– Шанг Цунг, обнародуй указ, – Кан достал из внутреннего кармана пиджака указ о «пожаловании титула Канум Императрице Внешнего Мира и Эдении Синдел».
– Поздравляю, Ваше Императорское Величество, – сказал Шанг Цунг, не веря своим глазам, что Шао Кан готов разделить с кем-то власть.
– Спасибо, но для меня это формальности, – улыбнулась Канум. – Я всё равно всегда буду верной соратницей и спутницей моему супругу.
– Это ли не истинная любовь? – умилилась Милина.
– Что ж, я всё же хочу наконец-то надеть свои одежды, а не эти земные наряды, – сказала Синдел, покрутившись в своём платье. – Вы начинайте торжество, а нам нужно привести себя в подобающих для правителей вид.
– Мы сумеем подождать, – сказала старшая Принцесса.
Синдел взяла Шао Кана под руку и они вместе пошли в свои покои, которые уже 3 месяца простаивают без дела, мебель покрылась пылью, цветы завяли, а простыни давно нужно было поменять. Император и Императрица о чём-то мило шушукались, смеялись, поочереди целовали друг друга и выглядели абсолютно счастливыми, даже ещё больше, чем были. Видя идиллию императорской пары, каждый с любовью посмотрела на свою вторую половинку, надеясь, что однажды их тоже постигнет такое же неземное счастье.
Кан не стал долго ждать, поэтому почти сразу взял Канум на руки, неся её, будто сокровище или ещё нечто более ценное. Хотя почему будто? Она и есть его сокровище, которое не достанется никому другому. Теперь эденийка ещё более спокойна, ведь она дома со своим внешнемирцем, который стал ещё более смелым и храбрым, есть ради кого стараться. Нельзя было поверить, что некогда этот мужчина без разбора убивал всех подряд, а эта женщина однажды убила семерых человек, включая свою собственную дочь. Но теперь это абсолютно счастливые супруги, мудрые и справедливые монархи и заботливые родители.
– Вот и наша опочивальня, – сказал Шао Кан.
Взору правителей открылась резная дверь из эбенового дерева с золотыми ручками в виде дракона, покои бдительно охраняли стражники-таркатаны, но когда супруги оказываются внутри своих покоев, то стража покидает свой пост. Император поставил на пол любимую Императрицу, пропуская её вперёд в покои. Осторожно коснувшись холодного золота дверных ручек, Канум открыла тяжёлую дверь и ступила в покои.
– Всё также прекрасно! – восхитилась Синдел.
– Как ты и желала, – Шао Кан подошёл к жене со спины и заключил её в свои объятия.
Через лёгкий полупрозрачный тюль просачивался свет поднимающегося алого внешнемирского солнца, подхваты крепко держат шторы цвета оникса. Чёрные матовые стены отдавали благородной серотой, люстра из эденийского хрусталя искрилась в солнечных лучах, отбрасывая радужные блики. В нише стояло императорское ложе из эбенового дерева, устеленное чёрным атласным постельным бельём с причудливыми узорами, шёлковый балдахин чуть касался чёрной мраморной плитки с золотыми прожилками. Мягкий длинноворсовый чёрный ковёр немного прикрывал собой мраморный пол. Рядом с супружеской постелью по обе стороны стояли тумбочки из того же дерева, готовые вновь хранить маленькие вещи хозяев. На них стояло два золотых подсвечника, эденийский антиквариат. Напротив каменного камина стояла тахта с постеленным пледом и пятью подушка цвета графита. Ближе к окну расположились два велюровых чёрных кресла, а между ними стеклянный столик и торшер. На стенах висели картины с пейзажами Внешнего Мира и Эдении, нарисованные рукой Синдел. Но самой главной ценной мебелью этих покоях является трюмо Императрицы, которое Император подарил супруге в качестве свадебного подарка во время первого брака. Во Внешнем Мире можно редко найти нормальное зеркало, которое не искажает отражение, но Кан нашёл такую редкость для своей обожаемой Канум, пусть тогда она его и не любила. Золотое трюмо, будто усыпанное жемчугом с резными узорами в форме цветов, навсегда останется одним из самых полезных подарков внешнемирца. В хрустальной вазе благоухают свежие садовые магнолии. И всё же эденийка больше любит спальни в светлых тонах, однако она сделала всё так, чтобы в таких покоях не было очень темно, это стоило больших трудов.
– Ну теперь ты точно не будешь спать на краю, чтобы случайно не задеть меня, – улыбнулась Синдел.
– Вот это можно назвать постелью! – сказал Шао Кан, глянув на постель. – Как приятно вернуться домой!
– Зато теперь мы оба начали новую жизнь, отдохнули, полны новых идей... – улыбнулась Императрица, глянув на мужа. – А самое главное, что всё это время мы были вместе как муж и жена.
– Нет, ничего важнее этого, жена моя, – последние два слова Император промурлыкал, ему радостно называть эту женщину подобным образом.
– Я полностью солидарна с тобой, муж мой, – Канум расплылась в милейшей улыбке. – Милый, нас ждут на фуршете.
– Ну тогда нужно показать, что вернулись истинные правители Внешнего Мира и Эдении, – сказал Кан. – Надевай лучший наряд и лучшие сапоги, ты должна блистать, как обычно.
– Чтобы блистать мне важен не наряд, а тот кто рядом со мной, – изрекла эденийка. – Но всё же нужно поторапливаться.
Торжество решено было провести прямо в тронном зале, где поставили всякого рода угощения, особенно любимые десерты Императрицы и её любимый сок чёрной смородины, потому что в Европе она пила относительно много. Постоянные обитатели и гости императорского дворца общались, смеялись, радовались за вернувшихся ШаоДел, только теперь стало понятно, что время их отсутствия прошло слишком быстро.
– Вы переночуете или же отправитесь прямо после фуршета? – спросила у парней Китана.
– На самом деле мы загостились, но останемся, если вдруг даже Императрице не удастся усмирить гнев вашего отца, – ответил Скорпион.
– Надеюсь, что ваша помощь не понадобится мы и так уже достаточно измучили вас, – улыбнулась Милина. – Хотя иногда было весело.
– Да, особенно когда мы с Коталем опалили брови Шанг Цунга, – рассмеялась Джейд и уткнулась в плечо возлюбленного, чтобы не злить похитителя душ.
– Или когда мы были детьми, – вспомнила Скарлет. – Эти 3 месяца оставили у меня больше воспоминаний, чем предыдущие годы моей жизни.
– Я бы предложила выпить бокал, прошу заметить, обычного клюквенного сока за наши весёлые приключения, однако первой свой бокал я выпью за папу и маму, – сказал старшая Принцесса.
– Это будет очень мило! – восхитилась младшая Принцесса. – Надеюсь, что их брак будет только крепчать.
– Дорогу! – на весь зал раздался голос слуги-таркатана. – Его Императорское Величество Шао Кан и Её Императорское Величество Синдел Канум!
Двери в тронный зал распахнулись и все увидели счастливых молодожёнов, теперь это точно Император и Императрица. Шао Кан вновь надел шлем, золотые наплечники с загнутыми концами и удобные сандали, в них когтям точно будет комфортно. Синдел тоже не стала изменять своим привычкам: дорогой эденийский бархат цвета сливы с цветочными узорами и полоской, глубокое декольте, прозрачный нежно-розовый жоржет, натуральные перья, пояс из чёрной шерсти с шёлком и золотой застёжкой, у неё шикарный вкус на сапоги, ведь она знала, что высокий каблук делает ногу длиннее и стройнее, в волосы вплетены две магнолии. Увидев счастливую царственную пару, никто не мог сдержать умиления, они смотрели друг на друга так, будто никого нет рядом, только он и она.
– Ты прекрасна, – сказал жене Шао Кан.
– Есть ради кого стараться, – подмигнула ему Синдел, взяв бокал смородинового сока. – Хватит с меня алкоголя, 3 месяца вино пила.
– Ты так сказала, будто ты ушла в запой, – усмехнулся Император, взяв свой большой позолоченный кубок.
– О чём шепчетесь? – Китана неожиданно подскочила к родителям.
– Китана, – Императрица виновато опустила глаза, за два часа в гардеробной ей было о чём подумать. – Милая моя девочка, прости меня.
– За что? – спросила старшая Принцесса, взяв со стола канапе.
– За то, что мы не смогли стать нормальной семьёй, – ответила Канум, взяв дочь за руку. – Если бы я только знала, что у нас с Шао Каном будет ребёнок, то я бы не стала совершать самоубийство. Пусть тогда наша любовь не была взаимной, но я могла бы быть благодарна моему мужу за тебя.
– Мама, тебе не за что извиняться, – старшая дочь поставила бокал клюквенного сока на стол. – Ведь теперь правда открылась, всё будет по-другому. Я правда очень хочу иметь настоящую семью.
– Моя мудрая девочка, – мать крепко прижала к себе дочку, поглаживая её смоляные волосы. – Ты набралась опыта, стала более рассудительной. Кити, я горжусь тобой!
– Папина радость, – сказал Кан.
– И мамина гордость, – Синдел нежно провела рукой по щеке дочки. – Китана, ты сумеешь простить нас?
– Я не могу обижаться на самых близких мне людей, – Китана крепко обняла обоих родителей.
– Ну отлично! – фыркнула младшая Принцесса.
– Мили, иди к нам, – Императрица протянула руку. – Джейди, Карли, и вы идите.
Это было душераздирающе и прекрасно: Шао Кан обнял всех своих девчонок, будто защищая от излишнего внимания, теперь он понял истинную ценность жизни — это семья. Никакие богатства не заменят Императору улыбки любимой Императрицы, никакие завоевания не важнее очаровательных Принцесс и никакая власть не ценнее его прекрасных Леди. Жаль, что Кан понял это слишком поздно, когда жена уже настрадалась, а дочери пережили муки смерти. Но сейчас это позади, теперь у внешнемирца есть всё: жена, дети, будущие затья, верные друзья и соратники.
– Папа, я хотела сказать речь, – сказала Китана, взяв со стола свой бокал недопитого клюквенного сока. Она постучала ложечкой по краю бокала, заставив обратить на себя внимание. – Господа! Я хотела сказать речь, однако могу начать запинаться и заикаться, просто меня сейчас слишком сильно переполняют эмоции. Этот бокал я хочу поднять за моих папу и маму! Отец, матушка, мы столько лет жили во лжи и разлуке, обвиняя друг друга в бедах и страданиях, но теперь, когда мы знаем правду, то мы должны начать абсолютно новую жизнь! Я благодарна вам за жизнь, которую вы мне подарили, пусть я была внебрачной, но теперь у меня есть наглядный пример того, какой семьёй мы могли бы стать! Так давайте выпьем за великого Шао Кана и великую Синдел Канум!
– До дна! – поддержала её Милина.
– Ты правильно их воспитал, – похвалила мужа Синдел, прижавшись к его груди. – Я хотела их видеть такими: почитающими родителей, смелыми и честными. Верно, девочки?
– Да, верно, – от слова «честными» у девушек всё сжалось внутри, они вспомнили о своём будущем признании.
– Пока рано, – шепнула Джейд. – Подождём до вечера.
– Подождём чего? – Шао Кан краем уха услышал последнюю фразу воспитанницы.
– Потом узнаете, – ответила нефритовая Леди.
– Ребята, а вы чего шампанское не пьёте? – Императрицу очень удивило то, что все бокалы с шампанским стояли на месте, никто к ним не притронулся. – Боитесь моего осуждения?
– Спасибо, Ваше Императорское Величество, что-то не хочется, – сглотнул Скорпион, глянув на ребят.
– Странные они сегодня какие-то, – шепнул жене Император. – Скрывают что-то.
– Мне тоже так показалось, – призналась Канум. – Но давай пока обойдёмся без наговоров?
– Хорошая мысль, я пока расстраиваться не хочу, – согласился Кан. – Я, пожалуй, выпью за мудрость и красоту моей супруги.
– Тогда я выпью за справедливость и могущество моего супруга, – кокетливо повела бровями эденийка.
Это было грандиозное торжество: Шао Кан и Синдел миловались и сюсюкались у всех на глазах; Принцессы и Леди на мгновения забывали о своём признании, но эта мысль была, как яд, отравляющий мысли; парни всё никак не могут попрощаться со своими возлюбленными; Горо и Шива пока совместно обсуждали детали будущей свадьбы; Шанг Цунг мило общался с Таней, даже смеялся. Трудно поверить, что это те самые смертоносные бойцы, готовы был разбора убить друг друга, мстить, теперь это совсем другие люди: любящие, понимающие и дружелюбные. Когда парни сказали, что им уже пора уходить, то Императрица вспомнила о подарках, дорогой алкоголь стал для них хорошим подарком.
– Вы уж извините, что сначала скрывали наше присутствие, – Лю Канг в знак любезности и почтения поцеловал руку будущей тёщи.
– А может это и к лучшему, – улыбнулась Синдел, восхищаясь манерам избранника старшей дочери. – Мальчики, ведь тут всё было хорошо?
– Да, разумеется, – солгал Коталь, пожав руку Императора.
– Я могу надеяться, что скоро меня не обрадуют новостью о скором прибавлении? – спросила Императрица.
– Нет, Миледи, – ответил Эррон Блэк, зная, что лекарь всем девушкам дал отрицательный ответ насчёт беременности. – Мы вели себя благоразумно.
– Даже странно, – хихикнула Канум. – Что ж, мальчики, в добрый путь! Мы и девочки будем рады вновь принять вас.
– Из-за накопившихся дел, полагаю, это будет нескоро, – сказал Скорпион. – Но спасибо за приглашение.
Парни глянули на возлюбленных: у Принцесс и Леди в уголках глаз появились слёзы, за 3 месяца они сблизились ещё больше, поэтому любимых будет трудно отпустить. Тяжело вздохнув и придерживая императорские подарки, гости ушли из дворца, они и так задержались. Да и Тане пришло время вернуться в Эдению, пусть её визит был коротким и она пока не стала полноценной частью императорского дворца, но Канум как чувствовала, что нужно было купить в Германии косметику жёлтых оттенков и предчувствие оказалось ненапрасным.
– Девочки, Шанг Цунг, вы так не горюйте, они же просто вернулись домой, – улыбнулась Синдел. – Уверяю вас, они не в последний раз гостят в нашем дворце.
– В августе они точно у нас погостят, да Горо? – спросил у шокана Шао Кан.
– Да, Ваше Императорское Величество, – ответил Горо.
– Дракончик, а мы наши чемоданы так и не разобрали, – шепнула мужу Императрица.
– Хочешь приступить? – спросил Император.
– Хотелось бы, – ответила Канум. – Ты мне поможешь?
– Тогда я сейчас схожу в кабинет, возьму пару государственных бумаг и присоединюсь к тебе, – ответил Кан, поцеловав любимую в щёку. – Господа, вы продолжайте торжество, а нам с супругой нужно вернуться в покои, там нас ждут дела.
– Знаем мы эти дела, – хихикнула Китана, подумав в пошлом русле.
– Кстати, Шанг Цунг, я забыл сказать: найди лучшего мастера по часовым механизмам и лучшего ювелира, – этими словами внешнемирец восхитил любимую. Он не сводил с неё взгляд, уж слишком сильна их любовь. – Моя Синдел желает золотые часы с механизмом. И ещё нужен будет садовник.
– Исполним, – пожал плечами Шанг Цунг.
ШаоДел под руку вышли из тронного зала, желая вновь немного времени провести вместе и это вовсе не значит, что они прямо сейчас предадутся безумной и безудержной страсти. Конечно, все придворные уже давно привыкли к вспышкам страсти императорской пары, со стороны это выглядит очень даже мило. Шао Кан и Синдел ненадолго разошлись по своим делам: она будет разбирать чемоданы, а он будет сидеть рядом и решать накопившиеся государственные проблемы. За время отсутствия монархов накопилась уйма прошений и обращений от народа, теперь люди не боялись жаловаться Императору на свои беды, всем известно, что он их решит.
Торопливый цокот каблуков Канум становился всё ближе к императорским покоям, где всё ещё стоят два неразобранных чемодана. Как же ей хочется вновь увидеть эти маленькие фигурки, немного повспоминать европейские дни медового месяца, где муж был обходителен и галантен, величал супругу «Моя богиня», почти каждый день дарил цветы и старался удивить. Синдел благодарна Шао Кану за каждую секунду счастья и удовольствия, которые он приносил ей. Император действительно доказал Императрице, что изменился, стал совершенно другим человеком, способный на проявление чувств и любовь, устраивать грандиозные романтические свидания, но всё же эденийке важнее не богатства и подарки, а истинные и неподдельные чувства внешнемирца по отношению к ней.
В романтичных и милых раздумиях Синдел сама не заметила, как уже топтала каблуками длинноворсовый ковёр, слегка прокатанный колёсиками чемоданов. Оба чёрных поликарбонатных чемодана хранили в себе вещи императорской пары: в одном лежит одежда, а в другом подарки друг друга и вещи для будущего Зала Европы. Императрица запомнила, что чемодан с одеждой Император при сборах поцарапал рядом с кодовым замком. Душа Канум тянулась к чемодану с европейскими безделушками, хочется немного повспоминать эти тёплые и милые моменты. Открыв чемодан, эденийка снисходительно улыбнулась: все вещи, которые она аккуратно разложила, теперь были беспорядочно разбросаны, но она помнит каждую мелочь, поэтому сможет собрать воспоминания по кусочкам.
День 1. Лиссабон, Португалия. Это был первый день медового месяца, где счастливые молодожёны только учились всем тонкостям взаимной любви, старались не выделяться среди португальцев, изучали земные технологии. Прогулка по набережной реки Тежу, первая маленькая ссора, фрагменты которой уже стирались из памяти, примирение у монастыря Жеронимуш и первый европейский букет цветов — алые магнолии, пару лепестков Синдел сохранила. А какой прекрасный вид на реку Тежу открывался с высоты башни Торри-ди-Белен, а потом Императрица купила небольшие фигурки достопримечательностей, которые она видела, а также маленький флаг Португалии. Затем в номере был их первый европейский секс, жаркий засчёт температуры воздуха и пылкостью влюблённых. А каким прекрасным был ужин в ресторане! Канум до сих пор помнит вкус прекрасного португальского вина и солёной трески бакальяу. Вечерняя прогулка по Лиссабону, а потом попытка намазать руки кремом, что эденийке абсолютно не нужно.
День 2. Барселона, Испания. В ушах до сих пор стоял шум волн, крик чаек, морской прибой и оживлённый пляж Барселонета, на котором она жутко обгорела. Но внешнемирский рыцарь Шао Кан спас любимую Синдел, правда довольно необычным способом: сначала облил морской водой из детского ведёрка, а потом и вовсе бросил в море, чтобы немного остудить упёртую эденийку. Именно здесь Император впервые сел за руль автомобиля, восхитив этим Императрицу, ей казалось, что она в бесконечном сне. В Барселоне они стали впервые целоваться в святых мечтах, первой жертвой стал храм Святого Семейства. А прогулка с мороженым по улице Рамбла, покупка фигурок достопримечательностей, флажка и экскурсия в домах Бальо и Мила стали самым воплощением милоты. Второй день подряд Кан не сумел овладеть любимой Канум в постели, она до ужаса обгорела, однако кожа не начала слезать. Парк Сьютаделья стал напоминанием об Эдении, а тот забавный армрестлинг в ресторане до сих пор вызывает смех у эденийки. Самим воплощением романтики стала прогулка по берегу Средиземного моря, где ШаоДел рассуждали о том, что можно было и первый брак начать с хорошей ноты.
– Делочка, – низкий рычащий голос Шао Кана вытянул супругу из грёз. – Дай угадаю: вспоминаешь наш медовый месяц?
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – хихикнула Синдел, крутя в руках флаг Испании.
– Тогда я присоединюсь, – Император сел в мягкое кресло, положил на него бумаги и чернильницу на стеклянный столик. – Продолжай.
День 3. Париж, Франция. Уже с утра Кан сделал любимой приятный сюрприз: французские кофе и круассаны подарили бодрость на весь оставшийся день. И внешнемирец вновь сел за руль, чтобы эденийка точно не устала, день был насыщенным. Сначала Триумфальная арка, потом Лувр, затем он ненадолго оставил её, чтобы куда-то отправиться. Прогулка по французским магазинам оказалась ненапрасной, Синдел очень много купила, даже слишком, а в номере она смогла отдохнуть. Роскошное свидание на Эйфелевой башне с изысками французской кухни и шампанским, а потом ночь любви с болящей после загорания спиной.
День 4. Милан и Венеция, Италия. Синдел до сих пор стыдно перед Шао Каном за тот скандал, который она закатила в магазине, а ведь можно было абсолютно иначе провести этот прекрасный день или хотя бы до конца рассмотреть Миланский собор, зато Императрица увидела Квадрат моды. Но Император всё же нашёл гениальный способ заставить супругу помириться даже без особых извинений: прогулка на гондоле и романтический ужин в одном из самых лучших ресторанов итальянской кухни в Венеции, а потом прогулка по достопримечательностям города на воде, вроде Моста вздохов, Дворец дожей и площадь Сан-Марко.
День 5. Лондон, Великобритания. Холодная и чопорная великобританская столица сначала приняла молодожёнов очень радушно, позволив им посетить Тауэрский мост, сам Тауэр, прокатиться на знаменитом красном двухэтажном автобусе, а потом обзор Лондона с высоты Лондонского глаза, а вот Биг-Бен так и не удалось досмотреть, потому что пошёл ливень, чего до конца упрямый Шао Кан не хотел признавать, даже не позволив Синдел взять зонтик, поэтому влюблённые до самого отеля шли пешком, промокая от проливного дождя. Приставания к жене в душе, а потом чаепитие с лондоским чаем и сладостями стали чудным завершением всего дня.
День 6. Дублин, Ирландия. Именно здесь влюблённые немного отдохнули от отдыха, спокойно пройдясь по Дублинскому замку, а затем целовались в соборе Святого Патрика. Синдел щедро позволила Шао Кану выпить ирландского пива, даже прошлась с ним по Музею-пивоварне «Guiness», где она очень пожалела, что попробовала пиво. Но в самое сердце Императрицу поразило признание в любви от Императора, когда он, абсолютно не стыдясь, вышел на проезжую часть и заявил о своих чувствах к жене.
День 7. Рейкьявик, Исландия. Здесь ШаоДел поняли, что в Земном Царстве, особенно в Северной Европе, живут приверженцы современного «искусства», раз исландцам удалось создать церковь Хатльгримскиркья и скульптуру «Солнечный странник». Со стороны Шао было очень мило сходить с Синдел за книжками, картой Европы с наклейками, карандашами и прочей ерундой. Знакомство с японской кухней оказалось для Императора мучительным, но когда Императрица взяла учить мужа держать палочки, то не могла остановить хохот. Цветные ленты северного сияния навеки останутся в сознании и памяти телефона молодожёнов. А потом ШаоДел уединились в номере отеля, поддавшись буйной страсти.
День 8. Брюссель, Бельгия. Утром Синдел вела себя, как ребёнок: что-то рисовала, наклеивала, умиляя Шао Кана. Однако Императрица легко из маленькой и наивной девчушки может стать дикой сексуальной фурией, что подчиняется только своему господину- Императору. А сколько тогда шоколада съела Канум, когда выбила сладости в подарок близким! Но вот Королевский дворец всегда будет ассоциироваться с оторванными крылышками скарабеев. Пусть прогулка по Гран-Плас и созерцание Ратуши были очень милыми, но Канум запомнит несколько другой момент: Кан впервые ещё более ласково назвал супругу «Делочка», когда застукал её у холодильника с конфетами с марципаном.
День 9. Андорра-ла-Велла, Андорра. Спокойная тихая страна, похожая на заповедник страна дала много новых вещей и воспоминаний влюблённым: новые босоножки для Синдел, новый чемодан, говорящий плюшевый мишка и коробка французских конфет, а также мохито. Потом милейшее признание друг другу в любви в долине Мадриу-Перафита-Кларор.
День 10. Монте-Карло, Монако. Здесь Синдел впервые надела шорты, от которых даже Джонни Кейдж пускал слюни, когда увидел фотографию. Пусть день был загружен Казино Монте-Карло и церковью Святого Чарльза, однако Японский сад дал огромное вдохновение для переустройства сада Императрицы под японский стиль. Но самым будоражащим событием того вечера был подарок Шао Кана: яхта, названная в честь жены «Синдел», а потом и секс на этой же яхте. Держа в руках яхту, которая по размерам была, как игрушечная, Канум уже представляла себя на яхте во Внешнем Мире, но для начала нужно хотя бы разобраться с делами.
– Немного разберу дела и верну твоей яхте прежние размеры, – сказал жене Шао Кан, немного оторвавшись от указа «О создании водных каналов», которыми он желал доставлять воду во все концы Внешнего Мира.
День 11. Меллиеха, Мальта. Уже с самого утра Синдел начала заботу о муже, сходив в кофейню за кофе и кусочком пирога с грушей, чем умилила Шао Кана. На пляже Император вновь бросал Императрицу в воду, что доставляло ей детский восторг, она никогда так не веселилась, а ещё больше её восхитил постурок мужа, когд он отвадил от неё надоедливых парней. А потом на машине они доехали почти на другой конец Меллиехи, где увидели дворец Сельмун и башню Де Редин. Поход по сувенирным магазинчикам, ужин в ресторане мальтийской кухни, но это никак не романтичнее прогулки по берегу моря, где ШаоДел целовались под светом луны.
День 12. Ватикан, Ватикан. День начали в Италии и закончили там же, а вот гуляли они по чопорному Ватикану, где стыдно даже взяться за руки. Но Шао и Дели смогли скрасить себе утро: он наказывал свою прекрасную греховницу в постели за плохое поведение. Мало того, но ей даже удалось уговорить мужа спилить длинные когти. За поцелуи на площади Святого Петра прямо перед Ватиканским обелиском их осёк один итальянец, но Императрица смогла оправдаться тем, что слишком сильно любит Императора. Собор Святого Петра и Сикстинская капелла не получили чести быть местом страстного поцелуя ШаоДел, а вот Апостольский дворец принял эту участь да ещё и сам Папа Римский видел это проявление чувств. Ужин с пиццей и вином в номере был каким-то домашним и уютным, без ресторанного шума.
День 13. Сан-Марино, Сан-Марино. В этот день между молодожёнами произошла небольшая ссора из-за молота Шао Кана, но он смог извиниться перед Синдел букетом магнолий. А как прекрасно выглядели в её волосах лепестки роз и орхидей! Церковь Святого Франциска, башни Гуаита, Честа и Монтале, в последней Императрица всё же позволила Императору помахать молотом, за что потом была очень страстно отблагодарена.
День 14. Гаага, Нидерланды. В Гааге уже Шао Кан решил порадовать Синдел завтраком в постель: голландский десерт вла и чашка горячего шоколада, а шикарный букет фиолетовых цветов окончательно порадовал любимую. Панорама Месдаха, замок Бинненхоф, Риддерзаал и большая церковь Святого Иакова: всё это молодожёны увидели в тот день. А ужин в ресторане голландской кухни идеально окончил тот милый день.
День 15. Люксембург, Люксембург. Тот день в прекрасном маленьком Люксембурге должен был ознаменоваться романтическим вечером, если бы Император не соблаговолил напиться. Пусть Синдел сказала Шао Кану, что ту его пьянку она простила, но разум все ещё немного помнил тот момент, который ранил её чувствительную душу. Но мост Адольфа, собор Люксембургской Богоматери, Казематы Бок и прекрасные пейзажи смогли сполна покрыть собой тот инцидент.
День 16. Лейпциг, Германия. В этой замечательной стране Шао Кан полностью загладил свою вину перед обиженной и разочарованной Синдел: прошёлся с ней по Новой Ратуше, задобрил мороженым с манго в Лейпцигском зоопарке, добровольно, но ради прощения согласился сходить с женой за косметикой, а затем отужинал с ней в ресторане немецкой кухни. Но сердце Императрицы окончательно растопил романтический вечер, устроенный Императором в качестве извинения, тем вечером молодожёны долго мешали другим посетителям отеля спать.
День 17. Люцерн, Швейцария. ШаоДел окончательно помирились после того пьяного инцидента в Люксембурге, а утро было великолепных: сначала Императрица хотела догнать Императора за милую шутку, а потом за завтраком он кормила её с рук швейцарским шоколадом. Там же они впервые увидели дочерей так, чтобы не беспокоить Шанг Цунга. Церковь Святого Леодегара, Умирающий лев и стена Музеггмауэр вызвали прекрасные эмоции, там же Кан потребовал, чтобы Канум перестала считать расходы. А в магазинах молодожёны явно пытались доказать свою любовь друг другу: дорогой шоколад, жена «купила» внешнемирцу качественные швейцарские часы, муж подарил эденийке кольцо и серьги с аметистом. Пусть часы Кан больше никогда не будет носить, но это будет прекрасным напоминанием о Люцерне. А потом в ресторане они еле фондю, наслаждаясь обществом друг друга. Но особенно милым был момент, когда Шао Кан, чтобы не будить жену, общался с детьми не просто шёпотом, а примитивным языком жестов.
День 18. Вадуц, Лихтенштейн. Да, тот день был не таким интересным и насыщенным, улица Штадле, Национальный музей Лихтенштейна и музей почты Лихтенштейна не смогли сильно восхитить ШаоДел, но зато тот милый йоркширский терьер запал в сердце Императрицы, может однажды она уговорит Императора завести такую собаку. Но самой удивительной была игра в карты на раздевание, закончившаяся «наказанием» Канум за мухлёж, а уж после этого всё закончилось редким ужином в номере, после подобного у Кана просыпается зверский аппетит.
День 19. Зальцбург, Австрия. Молодожёны многим смогли удивить друг друга. Утром Синдел самолично гладила мужу одежду, днём они гуляли по Зальцбургу, увидели много достопримечательностей, на бортике фонтана кормили друг друга кофе по-льежски... Но в душу запала песня, спетая Синдел в одном из австрийских ресторанов, Шао Кан тогда не смог сдержаться, поэтому пригласил жену на танец. Император и Императрица тогда оба думали, что спят, но её голос был слишком прекрасным для сна, а его крепкие руки были крепкими, так бывает только наяву. Кан и Канум одновременно вспомнили этот милый момент, с любовью глянув друг на друга. Эденийка специально сохранила лепесток прекрасной фиолетовой эустомы.
– Однажды я ещё спою для тебя, – подмигнула мужу Синдел. – Тем более у нас во дворце есть арфа, я могу сыграть на ней.
– У тебя и без арфы чарующий голос, – улыбнулся Шао Кан, отложив в сторону очередной подписанный указ.
– И всё же ты остался таким же галантным, – умилилась Императрица. – Я продолжу.
День 20. Лябляна, Словения. Шао Кан назвал его «Город драконов», чему был невероятно рад. Здесь же, пожалуй впервые, Синдел надела что-то не фиолетовое, а голубое. Но и до этого Императрица сумела поразить Императора, залезши к нему в ванную, пусть и помещалась там с трудом. Прогулка по города была впечатляющей, но не такой восхитительно, как секс в ванной, ШаоДел умеют удивить даже друг друга. А потом они под шум дождя и грозы мило философствовали о смысле бытия и прошлом.
День 21. Сплит, Хорватия. В этом городе можно было сходить на пляж, принять солнечные ванны и поплавать, но ШаоДел предпочли погулять по исторической части города. Император тронул душу Императрицы, когда, словно в сказке про Золушку, надел любимой на ногу сабо, но и рассказы о детстве малышки Китаны стали для эденийки настоящим счастьем. Новые хорватские вазы точно станут частью интерьера и запасным вариантом для бесчисленных букетов мужа. Императрица всё ещё помнит о том, что Император обещал купить во дворец бильярд, который увлёк её в одном из бильярдных клубов Сплита. Тот день был окончен чудной прогулкой по берегу тёплого моря.
– Точно, про бильярд я Шанг Цунгу не сказал, – Шао Кан будто прочитал мысли жены.
– Давай пока не будем нагружать его? – пожалела колдуна Синдел. – Ты ему уже обнародование указа доверил, поручил найти мастера часовых механизмов, ювелира и садовника. Мы только вернулись, а уже его нагружаем.
– Ты всех во дворце избаловала, – снисходительно улыбнулся Император.
– А мне кажется, что это идёт только на пользу, – сказала Императрица, раскладывая фигурки по кучкам. – Ах, и про Зал Европы мы ему не сказали! Пусть он для начала выполнит твои первые поручения, их достаточно много.
– Ах, Синдел, я восхищён твоей добротой! – расплылся в улыбке Кан. – Мне действительно досталась самая лучшая жена!
– Я рада, что смогла заслужить такое звание, – учтиво кивнула головой Канум. – Я правда рада быть твоей женой, ты сделал меня счастливой и вернул мне улыбку.
– И как мало тебе было нужно, – удивился внешнемирец. – Люби тебя и всё, так ты будешь самим воплощением счастья.
– Но не каждого я могу полюбить, – подмигнула ему эденийка. – Только того, кто поистине меня любит.
– Значит, моя любовь действительно искренняя, раз ты приняла её, – с улыбкой вздохнул мужчина.
– Более искренних чувств ко мне я ещё не видела, – женщина хотела сесть мужу на колени и одарить поцелуем, но то и чемодан не будет разобрать, и государственные дела останутся нерешёнными. – Я, пожалуй, продолжу.
День 22. Мостар, Босния и Герцеговина. Пожалуй, именно в этой стране было мало интересных, но очень старых достопримечательностей. Пусть молодожёны увидели только Старый мост и дворец Тито, но вечер они скрасили игрой в бильярд и прогулкой по городу. Но всё же полуразрушенный дворец Тито оставил свои впечатления и заставил Синдел вспомнить свой эденийский дворец, когда он был разрушен при её воскрешении. Теперь дворец Королевы Эдении вновь сияет, но вновь пустует, хозяек там нет уже почти полгода.
День 23. Будва, Черногория. Ещё один не менее удивительный день: обещание Синдел приготовить ужин, Шанг Цунг без бровей, пляж Могрен... Во время прогулки по городу Императрица даже успела сесть на шпагат, молодожёны чудно погуляли по Старому городу, а вечером Канум, как и обещала, приготовила мужу сытный ужин, поразив его своими кулинарными способностями, за что была щедро отблагодарена императорским «молотом».
День 24. Дуррес, Албания. Каково тогда было удивление Шао Кана, когда он проснулся на груди Синдел, она сидела абсолютно неподвижно, старалась не дышать и всё это только чтобы муж спокойно спал. Уже утром они нашли небольшую причину на милой маленькой ссоры, которая в итоге закончилась поцелуем прямо на глазах Скорпиона и Милины. Несколько часов на пляже стали идеальными перед прогулкой по Дурресу. Замок Дуррес, после которого Император купил Императрице фиолетовый коктейль. Амфитеатр в Дурресе стал напоминанием о катакомбах главного внешнемирского дворца, по которым Кан обещал провести свою Канум (как много он ей обещал). А за посещение виллы Ахмета Зогу эденийка была ещё больше благодарна: внешнемирец смог договориться с охранником, подвёз жену на машине к самому входу, но там она вновь вспомнила про разрушение своего дворца. А вечером ШаоДел преспокойно провожали албанском солнце на песчаном пирсе.
– Про катакомбы вспомнила? – догадался Шао Кан, вновь оторвавшись от государственных дел.
– Ты читаешь мои мысли? – мило улыбнулась Синдел.
– Нет, просто слишком хорошо тебя изучил, – ответил Император. – Но вот скажи мне, удивительная женщина, ты разобрала почти весь чемодан, а потом ты куда эти фигурки положишь?
– Милый, я уже присмотрела один зал, который идеально подойдёт для Европы, – ответил Императрица, крутя в руках флаг Албании. – А пока разложу эти фигурки по коробкам.
– Как просто ты всему находишь объяснение, – удивился Кан. – Что ж, я вновь тебя отвлёк.
– А мне приятны твои догадки и вопросы, – Канум послала мужу воздушный поцелуй и продолжила разбирать чемодан.
День 25. Крит, Греция. Шао Кан и Синдел точно не смогут забыть тот чудный критский день, там они сделали немало: молодожёны вместе встречали рассвет, во время разговора с Коталем и Джейд он начал щекотать её, влюблённые отдохнули на берегу Критского моря, погуляли по городу Ханья, попробовали блюда греческой кухни... Но в сердце на всю жизнь останется чудное свидание на берегу пляжа Элафониси, известный своим красивым розовым песком, туда Император довёз Императрицу на самом настоящем мотоцикле, был галантен и обходителен, и в итоге всё закончилось сексом на пляже. О том вечере всегда будет напоминать баночка настоящего розового песка, которую Канум точно не отдаст в Зал Европы, а будет хранить на трюмо, рядом с баночкой исчезнувшего фиолетового песка Эдении. А вот Кан оставил себе напоминание о том дне в виде того самого мотоцикла, на котором он вёз жену на романтический ужин.
День 26. Скопье, Македония. Тогда впервые за 5 дней ШаоДел посетили столицу балканского государства. Утренняя медитация и растяжка Императрица навсегда уверила Императора, что эта женщина может гораздо больше, чем думает и её нельзя списывать со счетов. Пусть небо македонской столицы заволокло тучами и ветер портил причёску Канум, тот день всё равно был прекрасен, впрочем, как и все остальные. Прогулка под вечерним дождём, небольшой перекус в одном из кафе, вечерний просмотр фильма «Мистер и Миссис Смит», а потом странный «сон» внешнемирца: будто Китана ковырялась у него во рту ватной палочкой.
День 27. Варна, Болгария. Что может быть лучше утренней «зарядки», а потом время на пляже, проведённое в компании второй половинки? ШаоДел тогда занялись именно этим, а потом преспокойно пили шампанское и ели клубнику со сливками. Но особенно запомнила прогулка по Приморскому парку, где молодожёны целовались под одним из парковых деревьев, Шао купил Синдел фиолетовую сладкую вату, а она в это время играла в классики, вспомнив счастливые моменты беззаботной молодости. Вечером же Император добровольно-принудительно пошёл с Императрицей в книжный магазин, где она продемонстрировала свои прекрасные знания итальянского языка, а потом он нёс свою эденийскую богиню на руках.
День 28. Белград, Сербия. Парк Ташмайдан, церковь Святого Марка, Белградская крепость, Скадарлия, Набережная Дуная в Белграде: всё это ШаоДел увидели в сербской столице. Лёгкие и простые разговоры, порой лишённые смысла и логики являются некой особенностью отношений императорской пары, общество друг друга не тяготит их и не обязательно вести разговоры на высокие философские темы. А вот действительно побаловать себя молодожёны смогли в квартале Скадарлия: Император подарил жене букет магнолий с небольшим вкраплением сирени, потом он купил третий чемодан, а затем ужин в ресторане сербской кухни. День был окончен романтичной прогулкой по набережной Дуная.
День 29. Бухарест и Брашов, Румыния. Пожалуй, именно этот день стал новой отправной точкой императорского семейства. С самого утра Синдел поздравила Шао Кан с первой годовщиной свадьбы сытным завтраком, а он её букетом магнолий и браслетом, введя милейшую традицию подвесок. Весь тот день молодожёны были ещё больше опьянены любовью друг к другу, а неожиданное знакомство с Владом Цепешем и Илоной Силадьи до сих пор впечатляет внешнемирских монархов. Пусть Император выпил с бывшим господарем Трансильвании, Императрица в то время самым милым образом общалась с Илоной, рассказывала о красотах Внешнего Мира и идеальности своего благоверного. В парке Чишмиджиу молодожёны провели романтический ужин в честь своей годовщины, а потом долго придавались удовольствиям плоти, доводя друг друга до пика удовольствия. Но, пожалуй, одно событие покрыло своей неожиданность и радостью все предыдущие: Китана сообщила родителям результаты теста ДНК, который показал, что Шао Кан истинный отец старшая Принцессы, а значит и Милины. Императорской паре пришлось сознаться в том, что Канум однажды изменила Джерроду с Каном, но наивно верила, что отцом ребёнка является именно первый муж. Эденийка никогда не простит себе то самоубийство, предательство по отношению к любящему её внешнемирцу и оставление старшей дочери на, как ей казалось, отчима. Все эти годы Шао Кан воспитывал своё истинное дитя, свою плоть и кровь, дал ей всё, но знала бы Китана о своём настоящем происхождении, то она никогда бы не предала отца, не пошла бы против него и его вели. Благодаря Императору Принцесса всегда помнила о матери, воспитала в себе уважение к покойной тогда Императрице, она всегда будет благодарна отцу, а тот факт, что он приковал её цепями в своём Колизее, она посчитала заслуженным.
– Китана похожа на тебя, – сказала Синдел, крутя в руках фигурку замка Бран. – У неё абсолютно твой характер и повадки, твой взгляд, твоя вспыльчивость и быстрая отходчивость.
– Но внешне она полностью в тебя, – улыбнулся Шао Кан. – Когда я смотрел на неё, то видел тебя.
– А ведь я действительно поступила очень глупо, – тяжело вздохнула Императрица. – Знай я тогда, что всё так обернётся.
– Дели, мы же уже с тобой решили, что не будем держать друг на друга зла, – Император отложил в сторону очередной государственный документ, подошёл к жене и обнял её. – Мы решили, что каждый из нас был неправ.
– Знаешь, а ведь такая правда мне нравится даже больше, – призналась Канум, прижавшись к груди мужа. – Просто столько лет я слепо верила...
– У тебя чистые помыслы, ты не могла думать иначе, – уговаривал её Кан, поцеловав в макушку. – Но я действительно рад, что Китану ты родила от меня.
– Да простит меня покойный Джеррод, но я тоже этому очень рада, – сказала эденийка. – Мою душу очень тяготил тот факт, что вы с Китаной не могли найти общий язык, а тут такая радостная новость.
– Моя любимая женщина родила мне ребёнка, чего я могу ещё желать? – внешнемирец когтём приподнял подбородок жены, желая видеть её серые глаза цвета утренней росы.
– Я о большем и мечтать не могла, – улыбнулась жена. – Прости, я вновь расчувствовалась.
– В этом дворце слёзы простительны только тебе, – сказал муж. – Хотя я люблю видеть тебя грустной.
– Я знаю, – прошептала она.
– Милая, я вернусь к государственным делам, а ты продолжай, – он мягко поцеловал жену в висок, но душа не хотела отпускать жену из объятий.
– Я понимаю, – кивнула Синдел, медленно и нехотя выпуская мужа из своих объятий. – Дел слишком много накопилось.
– Это я ещё мало взял, – усмехнулся Шао Кан, вернувшись в велюровое кресло.
День 30. Кишинёв, Молдавия. Узнав всю правду, императорская пара будто почувствовала, что их отношения изменились в лучшую сторону, ведь теперь у них есть общие дети. С утра Императрица побаловала Императора завтраком, а сама не могла оторвать взгляд со спортивных упражнений мужа, восхищаясь его выдержкой. Как ни странно, но самым интересным для Канум оказалась экскурсия в Милештий Мичь, вечером молодожёны дегустировали вкуснейшее молдавское вино и вели милейшие семейные беседы с дочерьми.
День 31. Киев, Украина. Даже в самое мирное и тихое утро ШаоДел могут достать всех окружающих своей страстью и пылкостью, шлепки Императора по ягодицам жены и пронзительные стоны удовольствия Императрицы вызывают даже некую зависть. Разговоры запредельной пошлости в соборе Святой Софии это абсолютно в стиле императорской парочки, но всё это забылось в уютной обстановке ресторана украинской кухни.
День 32. Будапешт, Венгрия. Этот день был полон нежности и сюрпризов: сначала милые сюсюканья молодожёнов на балкончике, поцелуи в базилике Святого Иштвана. Но был и один очень больной для Императрицы момент: ей было очень тяжело пройти мимо Туфель на набережной Дуная, она вспомнила погибших за свою родину эденийцев. Но всё сполна компенсировало очень неожиданное предложение Императора: «Синдел, ты примешь титул Канум?». Эденийка недолго отказывалась, внешнемирец крайне настойчив, а после этого они страстно в номере отпраздновали новый титул великой Императрицы.
День 33. Братислава, Словакия. Этот день был самым странным для императорских супругов: они поразились скрытности президента Словакии и мэра Братиславы, хотя внешнемирским монархам ли жаловаться на скрытность, ведь они и сами категорически не желают выставлять напоказ дворцовые ценности. Ссора у Михайловских ворот стала небольшой помехой на пути счастья ШаоДел, которую они преодолели, Император признал свою вину, купив жене букет магнолий и коробку безе, а потом страстно целовал сливовые губы любимой, слегка сдавливая горло красавицы. Поцелуи в соборах, храмах и церквях стали для них неким клише.
День 34. Прага, Чехия. Как это стандартно для ШаоДел: сначала нежничать друг с другом, а потом Кан начинает до красноты шлёпать жену по заду. Но ведь не этим молодожёнам тот чешский день: вкусные сладости, качественный хрусталь, прекрасные пиво и абсент. Но большое впечатление на Императрицу произвели грандиозные Пражские куранты, видео с боем которых сохранено не только в памяти женщины, но и телефоне. А внезапный прилив похоти и страсти Императора несколько даже ошарашил его любимую: она спокойно собирала чемоданы и всего за пару мгновений оказалась в его пылких любовных объятиях.
День 35. Краков, Польша. Короткая прогулка бы бывшей польской столице ознаменовалась Вавельским драконом, извергающим самое настоящее пламя, хотя Шао Кан был не очень доволен внешним видом данной скульптуры, но под ласками Синдел его гнев остыл. Императрица впервые попробовала глинтвейн и он пришёлся ей по вкусу, а польская кухня пришлась по вкусу даже Императору, хотя он не так привередлив как жена. День был окончен тихой прогулкой по ночному Кракову, где императорская пара гуляла в полном и идеальном одиночестве.
День 36. Минск, Белоруссия. Как же были рады молодожёны, когда узнали, что Принц царства Куатан и телохранительница Императрицы Шива наконец свяжут себя священными узами брака, радость была такой, что эденийка своим криком чуть не разнесла дворец. В тот же день на Синдел напала ужасная ностальгия: в музее истории Великой Отечественной войны Императрица лила слёзы, оплакивая погибших защитников Минска, а также павших за родной мир эденийцев. Своё утешение Канум нашла в руках обожаемого Кана, который приласкал, поцеловал и успокоил жену, с ним она нашла истинное счастье, он стал её истинной любовью. Со стороны внешнемирца было очень мило купить эденийке шоколадку, чтобы она только не страдала и не плакала, сладкое всегда поднимает ей настроение. А уж сытный ужин, состоящий из блюд белорусской кухни, окончательно расслабил любимую женщину Императора.
День 37. Вильнюс, Литва. Впервые за несколько недель ШаоДел вернулись в Северную Европу. Синдел хотела побаловать Шао Кана свежим утренним кофе из ближайшей кофейни, но она собиралась слишком долго, что мужу самому пришлось идти за кофе и цветами для жены, чтобы заслужить прощение любимой. Император и Императрица целовались чуть ли не на каждом шагу, восхищаясь и умиляя прохожих своей уникальной любовью, которая с каждым днём становится прочнее и крепче скалы. Старый город, костёл Святой Анны, собор Святого Станислава, башня Гедимина, Калнайский парк и Три Креста станут прекрасным напоминаем о том прибалтийском «Дне поцелуев».
День 38. Рига, Латвия. Спокойствие тихого утро с чашкой белого чая закончилось сексом во временной супружеской постели, чего императорская пара вовсе не стыдилась. Детскость латвийского образа Императрицы только восхищалась, вызывая невольную улыбку. Канум мечтательно рассказывала Кану о том, что мечтает отметить всей семьёй Рождество и получить подарок от Санта Кана, все знают его истинную личность. И однозначно между Вильнюсом и Ригой есть нечто схожее, но не до абсолютного подобия. Вечером внешнемирец и эденийка гуляли по берегу тёплого Рижского залива.
День 39. Таллин, Эстония. Приступы скромности Синдел перешли все границы, Шао Кан даже не знал как подарить жене красивое кольцо, чтобы долго её не уговаривать и не слушать отказов. Поэтому Император придумал просто гениальный и романтичный план: он специально пропустил Императрицу вперёд, чтобы она нашла в полотенце прекрасное кольцо с большим аметистом, но её всё равно пришлось уговаривать надеть это золотое чудо. Канум поразилась современным технологиям Земного Царства, которые так бесцеремонно портят старинные интерьеры европейских достопримечательностей, пусть в целях безопасности. А Ревельская крепость чем-то необычным, особенно во время спуска национального флага Эстонии.
День 40. Хельсинки, Финляндия. Тогда Синдел хотела приготовить Шао Кану завтрак, побаловать и отблагодарить любимого за все его старания. Но как Императрица была расстроена, когда принеся Императору плошку свежих нарезанных фруктов, эденийка не уследила за яичницей и она сгорела. Но Кан нашёл довольно оригинальный способ успокоить свою ненаглядную Канум: затащить её в постель. Церковь Темппелиаукио и памятник Сибелиусу стали для императорской пары ассоциацией со странным искусством Северной Европы, а вот Сенатская площадь и Кафедральный собор всё же ближе к культуре финского прошлого в составе Российской империи. А как было романтично повесить замочек на Мосту любви, подобие которого теперь точно будет в императорском саду. Пусть сейчас ШаоДел не знают о судьбе своей золотого замка, но им хочется верить, что они оставили свой след в Финляндии.
День 41. Стокгольм, Швеция. В этой стране Шао Кан хотел удивить Синдел чем-то необычным, однако не успел. Весь этот день был удивительным: Императрица блистала в бежевом платье и жемчужными украшениями, Император не переставал восхищаться своей эденийской богиней. Но вот чего молодожёны точно не ожидали, так это встреча с самими богами Асгарда: богом грома Тором и богиней плодородия Сиф. Эденийку нисколько не удивило махание молотов внешнемирца и асгардского бога, а вот золотые волосы богини её действительно удивили. Сама богиня плодородия думала, что у Канум волосы сделаны или из тончайшей паутины или серебра, но над такой красотой постарался возраст. Мужчины пили, а женщины всё продолжали болтать. В память друг о друге Сиф подарила Синдел свой золотой венец, а Императрица в свою очередь вручила богине плодородия свою жемчужную заколку. И в Стокгольме Канум впервые лазила через забор, с Каном она попробовала ему очень многое. Золотой венец скандинавской богини плодородия эденийка точно не отдаст в Зал Европы, а лучше оставит себе, чтобы блистать в нём на редких светских мероприятиях в главном дворце Внешнего Мира.
– Истинная богиня! – восхитился Шао Кан, видя, что жена водрузила себе на голову венец Сиф.
– Всё только для моего внешнемирского бога, – Синдел явно заигрывала и кокетничала с мужем.
– Дели, я всё же действительно люблю тебя также сильно, – расплылся в улыбке Император.
– И я тоже, – сказала Императрица. – Мы оба были правы когда говорили, что наша любовь будет вечной.
– Будем поддерживать наш внешнемирско-эденийский союз, – кивнул Кан. – Моя самая прекрасная.
– Мой самый могущественный, – томно прошептала Канум, изводя мужа своей соблазнительностью, в своих эденийских нарядах она ещё больше возбуждает мужа.
День 42. Осло и Гейрангер, Норвегия. «Страна фьордов» встретила молодожёнов ужасным холодом, от которого Синдел мёрзла даже в кожаной куртке. Но зато стало окончательно понятно, что Шао Кан полностью исцелил своё зрение, это точно заслуга любви любимой женщины. Император поступил очень мило, когда купил Императрице тёплый кофе с зефиринками и пончиками, и сам был не против насладиться норвежскими угощениями. Вечером Кан и Канум оказались в деревеньке Гейрангер, где открывается самый лучший вид на одноимённый фьорд. Там эденийка смогла в прекрасной норвежской тишине полностью признаться в чувствах своему обожаемому внешнемирцу, а потом они вернулись в номер, где смогли согреть друг друга после холодного норвежского дня.
День 43. Конпенгаген, Дания. Утром день был омрачён небольшим инцидентом: Синдел случайно пролила на свои рисунки и записки ежевичный смузи, но сделала вид, что её вовсе не расстроило это происшествие. В Дании было уже куда теплее, да настолько, что Императрица надела спортивный топ и леггинсы, шикарно обтянувший её бёдра и упругий зад, что Император готов был весь день мять прелести своей эденийской красавицы. Прогулка на велосипедах по датской столице навсегда останется в памяти императорской пары, да ещё и те самые велосипеды отправились с монархами во Внешний Мир. Даже здесь Кан сумел порадовать любимую: чтобы она не расстраивалась из-за своих испорченных рисунков и записочек, он подарил ей букет бело-розовых магнолий, которые до сих пор стоят в вазе, и небольшой мягкий блокнотик в виде пингвина, где уже красуются рисунки копенгагенских пейзажей, эденийка больше всего любит рисовать закаты.
День 44. Санкт-Петербург, Россия. Самая большая и разнообразная страна Европы стала самым большим удивлением для ШаоДел, Джонни Кейдж бесстыдно наврал про дикость России, за что актёру ещё выскажет внешнемирец. Воспоминаний было так много, что у Синдел даже закружилась голова: Здание Главного Штаба, Дворцовая площадь, Александровская колонна, Государственный Эрмитаж, Александровский сад, Фонтан у Адмиралтейства, Исаакиевский собор... Но все эти достопримечательности оказались не такими прекрасными, чем Петергоф, где Император устроил для своей Императрицы романтический ужин, подарил большой букет магнолий и кольцо с аметистом. А после той жаркой и горячей ночи любви у Канум до сих пор немного жгло внизу живота, Кан постарался на славу.
– Ну вот и всё, – сказала Синдел, закрывая пустой чемодан. – Всё так быстро закончилось... Начали с Лиссабона, закончили Санкт-Петербургом... Такой большой контраст.
– Будешь скучать? – спросил Шао Кан, подписав последний принесённый документ.
– Безумно, – ответила Императрица, усевшись супругу на колени. – Ты подарил мне столько счастливых воспоминаний, я благодарна тебе за каждый наш миг. И я ни на секунду не пожалела, что тогда у алтаря сказала: «Согласна».
– Мы стали поистине счастливыми, – Император прислонился к жене лбом. – Без чар и колдовства.
– Шлем сними, – как давно Канум не произносила эту фразу. – Эх, опять я вечно буду видеть только твои глаза, подбородок и укалываться, когда буду целовать.
– Дели, ради тебя я готов снять любой свой шлем, – Кан покорно снял шлем с головы. – Неужели ты совсем меня не боишься?
– Покуда мои глаза блестят при виде тебя, то так будет вечно, – ответила эденийка. – Я люблю тебя, свет очей моих.
– И люблю тебя, душа моя, – прошептал внешнемирец, коснувшись губ жены.
Шао вместе с Синдел поднялся с кресла и хотел насладиться её прекрасным телом на их супружеском ложе, вновь заставить её стонать, что-то мычать в истоме, лицезреть её обнаженную красоту... Но в дверь императорских покоев раздался стук, такое уже давно не мешало царственным супругам. Император шумно прорычал, закатил глаза, но мягкие прикосновения Императрицы успокаивали его гнев.
– Войдите, – позволил Шао Кан, но вспомнил, что забыл надеть свой шлем.
Стражи-таркатаны открыли тяжёлые двери и в императорскую опочивальню вошли Принцессы и Леди. Вид у девушек ордена «Императорские Ассасины» был не очень: взволнованные, растерянные, немного испуганные, в глазах читался стыд. Девушки сделали перед Императором и Императрицей реверанс, а потом стали нервно прятать руки, опустили глаза в пол и будто сверлили чёрный длинноворсовый ковёр носами сапог.
– Папа, мама, – робко начала Китана, не поднимая глаз.
– Девочки, что с вами? – спросила Синдел, прижавшись к руке мужа.
– Мы хотели кое-что вам рассказать, – ответила Милина, подтолкнув сестру плечом.
– Папа, мама, мы понимаем, что нашему поступку нет оправдания и прощения, но мы всё же вам расскажем, – старшая Принцесса вышла вперёд, тяжело вздохнула и подняла испуганный взгляд на сметенных родителей. – Весь ваш медовый месяц мы бесстыдно лгали вам, вешая лапшу на уши. Без вас тут всё было ужасно, а самое главное, что мы не сдержали своё слово.
– Кити, детка, я ничего не понимаю, – помотала головой Императрица.
– Когда вы только уехали, то мы тут же устроили праздник, пригласив множество гостей, но финал этого торжества был более чем неудачный, – старшая дочь императорской пары тряслась от страха, видя ошарашенный взгляд родителей. – Мы полностью разнесли всю восточную часть дворца и испортили сад мамы: исчез пруд, сгорели жакаранда и магнолия. Помимо этого ущерб понёс тронный зал: Коллектор чуть не украл трон мамы, была разбита люстра и в стене была дырка размером с папу, если не больше...
– Как? – Канум схватилась за сердце, переполошив мужа.
– Папочка, мамочка, умоляю о прощении! – Китана кинулась в ноги родителям и положила голову на колени матери, капая слезами на ковёр.
– Но и это ещё не всё... – робко добавила Милина, сделав шаг вперёд. – Конечно мы нашли трон мамы, принесли жакаранду, магнолию и люстру из эденийского хрусталя...
– Где взяли? – спросила женщина.
– Из твоих покоев в эденийском дворце, – ответила младшая Принцесса.
– Люстра там вообще не нужна! – рявкнул Шао Кан, прижимая к себе жену. – Вернёте обратно в Эдению!
– Вернём, но мы натворили не только это, – сглотнула младшая дочь императорской пары. – Я не хочу винить Шанг Цунга, но он пробрался в ваши покои и пробыл там целые сутки, поэтому я залезла через балкон в ваших покоях и нашла его, выпустив боевого пса папы.
– Врали значит... – прошипел Император.
– Папа, мама, нам правда очень стыдно, – полутаркатанка знала, что отец не терпит слабости, поэтому стала плакать в ногах у матери.
– Есть ещё кое-что, – сглотнула Джейд. – Шанг Цунг превратил нас в детей за наше недостойное поведение, он также отправил нас по реке на плоту, но важно еще то, что мы были в полицейском участке на Мальдивах и разнесли столовую.
– Кошмар какой! – схватилась за голову Синдел.
– И нашествие пчёл... – добавила Скарлет. – А про эденийские стулья мамы и говорить страшно...
– Так когда вы говорили, что у вас всё хорошо, то вы лгали? – глаза Кана гневно сверкнули. – Лгали в глаза собственным родителям!
– Но восточная часть дворца сейчас цела и сад в полном порядке, как вам удалось? – чуть смягчилась Императрица.
– Вы обратились за помощью к Джонни Кейджу, а он привёл множество бойцов, чтобы они помогли нам, – ответила Китана, не поднимая взгляд, ей стыдно смотреть в глаза родителей.
– Шанг Цунг заставил нас чинить столовую, но это даже к лучшему, – сказала Милина. – Он тоже помогал нам. Мы старались успеть и лгали, чтобы вы не разочаровались в нас, но скрывать уже нет сил.
– Нам правда очень стыдно, – нефритовая Леди виновато встала на колени. – Мы не достойны вашего прощения, мы действительно виноваты.
– И мы готовы понести наказание, – кровавая Леди встала на колени рядом с Джейд.
Шао Кан и Синдел посмотрели на провинившихся Принцесс и Леди, видя их искренние раскаяния и слёзы, как от рыданий Китана и Милина уже начали икать, а Джейд и Скарлет держались из последних сил. Императрица жалела дочерей взглядом, а Император таял от материнской ласки супруги по отношению к детям, она точно прекрасная и идеальная мать. Канум мягко провела рукой сначала по голове старшей дочери, а затем начала ласкать волосы младшей дочери. Принцессы подняли свои заплаканные карие глаза на мать, которая мягко улыбается им и пытается утешить.
– То есть вы 3 месяца обманывали нас, говорили, что всё хорошо, а на самом деле бессовестно лгали нам в глаза? – голос Шао Кана был зловещим. Он встал со своего места и прошёл мимо дочерей, такая его безэмоциональность страшнее яростного гнева. – Хорошо, я ожидал такого, но как вам хватило совести лгать матери? Да, она шутила, что не верит вам, но она вас искренне выгораживала, а вы разбили ей сердце.
– Мамочка... – вновь начала рыдать Китана.
– Но я вижу, что вы искренне раскаиваетесь... – Император надел шлем.
– Папа, если нужен ремень... – всхлипнула Милина.
– Да что ж я тиран что ли, своих детей бить буду?! – добродушно возмутился Кан, заставив глаза жены и дочерей засиять солнцем. – Я почему раньше злой был? Потому что у меня не было взаимной любви Синдел, а теперь, когда я получил желаемое, то я стал добрее.
– Ты мой золотой! – умилилась Синдел, потянувшись к мужу.
– То есть наказания не будет? – спросила старшая Принцесса, утирая слёзы.
– Ну теперь восточная часть дворца точно не пыточная... – улыбнулась Императрица. – Девочки, мы прощаем вас не за ваши слёзы. Вы искренне раскаялись, осознали цену своего поступка, трудились, стараясь вернуть дворцу прежний вид... Я горжусь вас, вы все молодцы.
– Честно? – шмыгнула носом синий ассасин.
– Лично я прощаю вас всех, – сказала женщина, не сводя взгляд с ухмыляющегося мужа. – Мою храбрую Китану, мою нежную Милину, мою скромную Джейд и мою милую Скарлет. Теперь уж слово за вашим отцом.
В покои вновь раздался стук, видимо ещё кто-то решил покаяться.
– Войдите, – позволил Шао Кан, пожав плечам.
Это оказался Шанг Цунг, который явно удивлён подобной сценой: Китана и Милина плачут и улыбаются на коленях Синдел, Джейд и Скарлет виновато стоят на коленях, а Шао Кан в лёгком шоке за всем этим наблюдает.
– Шанг Цунг, ты ничего не хочешь сказать? – ухмыльнулся Император.
– Все слова Принцесс и Леди правда, я тоже виноват, – тяжело вздохнул Шанг Цунг. – Хотел настучать, в детей превратил, терроризировал, пчёл во дворец пустил...
– Ты, кстати, чего пришёл? – спросил Кан.
– Великий Император, я нашёл садовника для японского сада Императрицы, – ответил Шанг.
– Прекрасно, – протянул внешнемирец, усевшись в кресло. – Девочки, Шанг Цунг, вы всё же понесёте наказание... Дорогая, как ты думаешь, может приобщим их к садовым работам?
– В каком смысле? – не поняла Синдел.
Шао Кан выбрал довольно изнурительное, но полезное наказание для ордена «Императорские Ассасины» и Шанг Цунга за содеянное: теперь они вынуждены будут аккуратно выкапывать беседку, деревья и цветы, чтобы приготовить место для будущего нового сада Императрицы. Но и с его обустройством они будут активно добровольно-принудлительно помогать.
– Какая это была прекрасная идея, дорогой! – Синдел прижалась к груди супруга, внимательно наблюдая за каждым шагом и движением работников. – Но не слишком ли жестоко?
– Ты вечно их жалеешь, вот они дел и натворили, – спокойно возразил Шао Кан, поглаживая мягкие волосы жены. – Так вот пусть трудятся на благо дворца, да, ребята?
– Да, великий Император, – натянуто улыбнулись Принцессы, Леди и похититель душ.
– И только попробуй отпустить их раньше времени, – предупредил жену Император. – Пойдём.
– Куда? – спросила Императрица, взяв мужа под руку.
– В наши покои, я хочу тебя, – вожделенно ответил Кан, похотливо бегая глазами по эденийскому наряду жены, ему не хватало такой красоты.
– В первый же день во Внешнем Мире? – кокетливо изогнула бровь Канум.
– Мне кажется, что стоит напомнить, что мы дома, – ответил внешнемирец, подхватив жену на руки. – Поверь, ты останешься довольна.
– Ты всегда умеешь доставлять мне удовольствие... и не только в постели, – закусила губу эденийка.
Наконец, после долгого медового месяца Шао Кан и Синдел вернулись домой к своим детям, подданным и обязанностям. Императорская пара не станет изменять своим пылким привычкам страсти, во дворце наверняка соскучились по звонким шлепкам Императора по ягодицам Императрицы, от чего она сладко стонет. За 3 месяца все усвоили важный урок: ложь никогда не доводит до добра! Да и нарушать обещания стоит!
Примечания:
Ну вот и всё! Работа пяти месяцев окончена на такой милой ноте! Я вместе с вами многое для себя узнала: запомнила точное расположение стран, стала отличать Словению от Словакии, а также Литву от Латвии, помимо этого узнала несколько фраз на итальянском языке. Спасибо каждому, кто читал, ждал продолжения, ставил лайки, писал отзывы и хотя бы просто одним глазом глянул на эту очень необычную историю! А какая глава была вашей любимой? Я всех вас очень люблю! До новых встреч в будущих фанфиках! 😊😍😘🥰💋❤
09.08.2021. Ребята, мне трудно в это поверить, но этот фанфик преодолел отметку в 40 лайков! Мне так приятно, что даже после завершения фанфика тут появляются новые читатели! Это первый фанфик, достигший такого результата! Мне безумно приятно ваше внимание! Я благодарна каждому, кто поставил лайк на эту работу! Вы невероятные! 💜