Он наконец-то решился.

От третьего лица Пожилая женщина сидела на заднем сидении чёрного автомобиля, а рядом с ней сидел никто иной, как её будущий зять, Змей. Они молчали, но мужчина смотрел в окно, а женщина на мужчину. Она искала схожесть между ним и его дочерью, неудержимой дампиркой Хэзевей. Ева никогда не думала, что её спокойный внук влюбится и женится на девушке подобного характера, ещё и американке. Да, Ева не любила американцев. Она считала, что они высокомерны, глупы и ленивы, рождены на всем готовом, и не имели смысла для борьбы, так как у них было все с самого начала. Она не ненавидела их, нет, но не считала их достойными того уважения, которые они получали от всего мира. Но она не могла не признать, что у Роуз было достаточно испытаний в жизни и она не была тем типом ленивых и высокомерных американцев, хотя она определённо была остроумна и упёрта. Дмитрий всегда был правильным и честным, любил покой и дом. Он не особо увлекался женщинами, боясь, что это навредит его репутации или помешает работе стража. Семья всегда переживала, что он так и останется один до конца своих дней. Пока однажды ночью, Еве не приснился сон. ~Flashback~ Тёмноволосая кареглазая дампирка шла по коридору какого-то здания. Всё вокруг было размыто кроме её самой. Первая вещь, которая привлекала внимание была её необычайная красота: тёмные блестящие волосы, брови и густые ресницы, смуглая кожа, красивый разрез глаз, пухлые губы. Её взгляд был твёрд, а походка лёгкой, не смотря на осуждающие взгляды окружающих и их нетихий шёпот: — Шлюха! — Карманный кормилец! — Кровавая сука! — Грязная дампирка! — Мешок с кровью! — Кровавая шлюха! Девушка едва заметно прикрыла глаза и глубоко вздохнула, лишь на мгновенье показывая, как обидны ей эти слова. Но через секунду она открыла их выдавая ещё более яростный и твёрдый взгляд. Дойдя до конца коридора она зашла в дверь с надписью «Королевские комнаты», а ещё через несколько секунд постучала в комнату-домик Драгомиров. Картинка резко поменялась и теперь эта же дампирка стояла у стены и что-то говорила мужчине с тёмными волосами. Ева сразу узнала своего внука Димку. Сейчас он стоял и слушал девушку с непроницаемым выражением лица, грозно смотря на неё с высоты своего роста и прижимая одну её руку к стене. Девушка опять что-то сказала, и тогда дампир ответил ей на английском. Старая женщина не удивилась: она знала, что он уехал в Америку после смерти Ивана, чтобы быть стражем в Академии Святого Владимира в Монтане. — Не смей рассуждать о том, что я чувствую. Дампирка на секунду отвела взгляд, а потом в её глазах мелькнуло озарение и она вновь направила взор на дампира напротив. — Вот оно, да? — Что? — Тебе всегда приходиться сражаться за контроль над собой. Ты такой же, как я. — Нет. Я умею сохранять контроль над собой. Мужчина говорил одно, но глаза показывали другое. Девушка тоже это заметила, что придало ей смелости. — Нет. Не умеешь. Ты делаешь вид, что всё в порядке, и большую часть времени действительно владеешь собой. Но иногда у тебя не получается. А иногда… — она наклонилась ближе к нему, понижая голос, благодаря чему её американский акцент стал ещё выраженней — иногда ты не хочешь, чтобы получалось. Мужчина, которого Ева воспитывала с рождения выдохнул имя девушки. Стоп. Нет, не просто имя. Имя, которым он её называл в редкие моменты потери того самого контроля. — Роза… Прежде чем он понял, что происходит, девушка наклонилась ещё немного и поцеловала его, и, что удивительно, он ответил ей тем же, прижимая хрупкую фигурку к стене. Его рука зарылась в её волосы, но через несколько секунд он отступил от неё на несколько шагов, будто спасаясь от чумы. — Не делай этого больше. — Тогда не отвечай на мой поцелуй. Он смотрел на неё, казалось, целую вечность. — Я не говорю нравоучения, желая послушать самого себя. И ты для меня не просто ученица. Всё, что я делаю, имеет одну цель — научить тебя самоконтролю. — Огромный труд, без сомнения, — горько ответила девушка. Он на мгновенье закрыл глаза, успокаивая своё тело и мозг. Через секунду он тихо прошептал на русском, чтобы девушка не поняла: — Что же ты делаешь со мной… И вышел из зала, не взглянув на ученицу. Ведение вновь повернуло в неизвестном направлении, меняя фон и личностей сна. В небольшой комнате стоял её внук и моройка, которую Ева, безусловно, знала. Таша Озера. Она была влюблена в Димку с тех пор, как они познакомились с помощью Ивана, то есть с того момента, как Диме было 19 лет. Сейчас женщина с горечью смотрела на дампира. — Роуз Хэзевей. — Не понимаю, о чём ты. — О боже, Дмитрий! Ты серьёзно думаешь, что никто не замечает твоих взглядов на неё, и её на тебя? Как она ведёт себя в твоём присутствии и как ты в её? Дмитрий, как я уже говорила я женщина, и я замечаю больше, чем другие. То, что я не говорю чего-то, не значит, что я не знаю.  — Как ты… Таша перебила ошарашенного мужчину, падая на диван. — Не делай так больше. А ты не отвечай на мой поцелуй. По лица дампира прокатилась маска страха, но он быстро убрал все эмоции с лица вновь. Пусть её внук был умным мужчиной, он не обладал наблюдательностью женщины — тем видом наблюдательности, благодаря которому женщины определяют объект твоего вожделения до того, как ты сам это поймёшь. — Я ждала тебя возле спортзала, не заходила, чтоб не мешать. У мороев отменный слух, ты это знаешь. Я без труда расслышала всё, Димка. Потом стала обращать внимание на ваше общение и стала замечать взгляды, движения, поведение. И поняла всё. Но всё же, как дурочка, попыталась…  — Ты не дурочка, просто… — Просто что? Что в ней есть такого, чего нет во мне? Красоты? Харизмы? Молодости? Может быть она лучше в постели?  — Таша, перестань. — выражение твердости, переходящей в гнев появилось в глазах мужчины и он сжал кулаки. Ева видела такой взгляд раньше; когда Дмитрий отомстил своему отцу Рэнду за мать, только тогда взгляд был несколько более разгневанным. Но тот, что был сейчас, был не менее опасен. Еву удивило, как всего лишь пара некрасивых слов о дампирке смогли вызвать почти такие же негативные эмоции, как годы издевательств отца. Он действительно был влюблён в неё. Моройку, это, однако, не установило. — Может она тебе нравится потому, что она не может забеременеть? Или потому, что она дочь Джанин Хэзевей? Ну или самый интересный вариант: ты действительно влюбился в свою ученицу! — Не суди о моих чувствах. — спокойствие, преобладающее в его голосе, пугало. За мгновение мужчина смог успокоить ураган чувств в себе — он действительно стал лучше контролировать себя. — Я перестану, но только ответь: почему? — Я действительно люблю её, Таша. Не потому, что она молода или она Хэзевей. Я просто люблю её, как и она меня. Видение снова резко свернуло, а перед глазами развернулась другая картина. Её внук сидел на стуле в больнице, что-то шепча и прижимая к губам женскую руку. Его глаза прикрыты, но он не спал — напряжённая поза, тёмные синяки под глазами, щетина и помятость всего вида мужчины говорили сами за себя. Обратив взгляд на девушку, чья рука была в руках её внука старушка выяснила, что это та самая девушка, дочь Хэзевей. Роуз. Чем ближе картинка подплывала к Еве, тем отчётливей старуха могла слышать тихий шёпот своего воспитанника и противный писк приборов, определяющих биение сердца. — Прости меня. Пожалуйста, пожалуйста, прости. Я больше никогда не сделаю тебе больно. Я люблю тебя. Знаешь, я никогда раньше не любил. Хотя нет, наверное любил, но не так. Я… — он запнулся, рукой отводя тёмные локоны с лица дампирки, — я всегда считал работу стражей самой главной. Они на первом месте. Моя жизнь была распределена с самого рождения, и я знал, что будет завтра до того, как это произойдёт, пока не появилась ты. — он грустно улыбнулся, пробегая взглядом по бледноватому лицу девушки и неосознанно гладя шелковистые волосы — Такая яростная, верная, сильная, но также чистая и смертельно красивая. Ты ворвалась в мою жизнь словно ураган из чувств, увлекая меня с собой в неудержимый водоворот странностей и неожиданностей. Но я люблю это. — он поцеловал её руку, возвращая любовный взгляд на лицо спящей дампирки — Помнишь день, когда я рассказал тебе о моем отказе Таше? С ней действительно было бы проще, Роза. Намного проще. Но я лучше буду жить намного более сложной и запутанной жизнью с тобой, чем простой и размеренной без тебя. ~The end of flashback~ Сейчас, вспоминая свой сон, старуха улыбнулась. В тот день, а точнее ночь, она увидела ведение, пусть далеко не первое в своей жизни, но одно из самых важных. Она знала, что в будущем её ждёт ещё множество ведений о Роуз и её внука, но самый первый сон запомнился ей больше всего из всех, которые она видела про дампирку.