Судьба, сокрытая внутри

— Эту, — ты вытягиваешь одну из колод, находящихся в самом центре, и разглядываешь симпатичный арт черноволосого парня. Джин забирает из твоих рук карты, показательно фыркая на увиденное, и раскладывает их перед собой. — Надо же тебе было выбрать первым самого сварливого человека. Маг что-то бубнит под нос, пока размазывает в ступке какие-то травы, и даже не обращает на тебя внимания, полностью погруженный в процесс. Ты невольно засматриваешься на мужчину напротив, подробно изучая черты красивого лица. Джин прекрасен в своей стихии. У него немного растрёпанные волосы, на шее висит множество разных кулонов, а в глазах — неподдельная любовь к собственному делу. Он обмакивает в этой жидкости палочки благовонии и встаёт из-за стола, подзывая к себе. Джин ведёт тебя в соседнюю комнату, где ставит тарелку с палочками на стол, приказывая лечь на подушки на полу. — И что я должна делать? — Дышать. Ровно и глубоко. Ты скоро заснешь, а там и настанут приключения. — Это что, наркотики какие-нибудь? — Слушай сюда, — маг опускается на корточки рядом, всматриваясь в глаза напротив. — Всё, что вы читаете в своих романтических историях про параллельные реальности и те, кого вызываете «тупо по приколу» поздно ночью, реальны. Это тебе не «бибиди-бобиди-бу», а серьезная магия, требующая настроя и концентрации. — Ты так и не сказал, что мне надо делать, — ты сглатываешь, кажется, слишком громко, удобно укладываясь на полу. — Тебе надо будет найти Юнги, а потом поцеловать его, — Джин поднимается на ноги и уходит из комнаты, оставляя тебя наедине с мыслями. В голове какая-то каша, а веки слипаются невообразимо. Ты всё ещё не веришь в россказни мага, ведь сложно представить, что все, когда-то прочтенное тобой — правда. Благовония пахнет приятно, а мягкие подушки словно обволакивают все тело, только больше убаюкивая. Ты закрываешь глаза лишь на мгновение, а потом открываешь их слишком резко просто из-за того, что что-то изменилось. Вокруг слышны музыка и чьи-то звонкие голоса, яро обсуждающие какие-то темы. Ты волшебным образом стоишь на своих двоих в незнакомом тебе театре, прямо за красным гобеленом. — Да вы издеваетесь надо мной! Какого хера я должен участвовать в этом пиздеце? Парень на сцене ругается отборно, почти убивает всех взглядом, рефлекторно поправляя красный ободок в копне черных волос. На тебе все те же белые джинсы и любимый жёлтый топ, на этот раз увенчанный длинным красным плащом. — Юнги, успокойся. Это импровизированная сценка для шоу. Будь другом, не разводи кипиш. Тебе, видно, чудится, потому что ты отчётливо слышишь голос мага, а потом и вовсе лишаешься своего укрытия, когда тебя окликают. — О! А вот и наш принц Фердинанд. Джин выводит тебя на середину сцены под всеобщий свист, и лишь один человек напротив прожигает дыру в голове гневным взглядом. Ты слегка дергаешься, пытаясь скинуть с плеча руку мага, а потом и вовсе хмуришься, когда тот чмокает губами в воздухе, как бы намекая. — Отказываюсь в этом участвовать! И ладно бы ещё, если бы принцем был я, но какого хера на мне ободочек и одежда под цвет платья?! На Юнги и правда были ярко-желтые джинсы и насыщенная синяя футболка с портретом Белоснежки на спине. Он вообще выглядел немного комично со сложенными на груди руками и растрёпанными черными волосами, где еле виднелся бантик того самого красного ободка. — А, то есть если бы тыл принцем, то поцеловал бы нашу Т/И без единого колебания? Ты вообще не понимаешь, что происходит. Все на тебя смотрят так, словно знают несколько лет, а Джин и подавно легко обнимает за плечи, подначивая Мина. Он смеется от того, как на его фразу покраснели щеки у парня, а потом и вовсе толкает тебя ему навстречу. — Репетируйте, артисты погорелого театра. У нас спектакль через три дня, а наша принцесса все канючит. Ким салютует двумя пальцами от виска и ухмыляется, уводя всех из зала. Ты все еще никак не можешь понять всей сути, потому что стоишь перед парнем считанные минуты, а этот псих, который маг, уверяет целоваться. Да еще и повод какой выбрал, паскудник. — Ладно, — Юнги вздыхает рядом с тобой слишком резко, заставляя отойти на шаг в сторону. — Да не буду я больше психовать, не переживай. Парень снимает с головы миленький ободочек и встречается с твоим заинтересованным, слишком внимательным взглядом. Юнги красивый. У него небольшой носик, длинные изящные пальцы и очень утонченное лицо. Парень будто на заказ сделан, причем у самого лучшего мастера, а после был оживлен, словно Пиннокио. Он немного сводит брови к переносице, когда замечает столь пристальное внимание, а потом и вовсе скрещивает руки на груди, слегка натягивая ткань футболки. — Ты странная сегодня. — Сегодня?.. — Да. Отстраненная немного. Раньше так рвалась к постановке этой пьесы, а сейчас тебе словно все в новинку. Ты хмыкаешь оттого, насколько же он прав, но быстро берешь себя в руки, потому что Юнги тоже смотрит внимательно. Парень будто чувствует все изменения, что с тобой случились, но как же это абсурдно, ведь этого мира не существует в принципе. — Пойдем, — Мин кивает головой в сторону закулисья. — Пройдемся по сценарию. Здесь, где бы ты ни была, красиво. На углу широкой сцены стоит большой белый рояль, почти закрытый красным занавесом. Люди в различных костюмах бегают куда-то, видно, тоже репетируя. Юнги протягивает тебе толстую стопку сценария, а ты словно его наизусть знаешь, способная пересказать все практически дословно. Репетиция задерживается на часы, а ты лишь с упоением смотрела на то, как парень пытался брать верхние ноты, слегка шепелявя, и все недовольно фыркал, хотя оттачивал все до предела. — И… Что нам еще отрепетировать? — ты запрыгиваешь на высокий костюмерный ящик, весело болтая ногами. — Мы отрепетировали все, кроме поцелуя, — парень смотрит на тебя серьезно, словно спрашивает твою уверенность во всем. — Ты же помнишь, что нас будут снимать крупным планом, да? Целоваться придется по-настоящему. Ты медленно киваешь, ведь пути назад нет, а если маг сказал правду, то выйти отсюда можно лишь поцеловав Юнги. Парень подходит к тебе близко, почти непозволительно, если бы вы не репетировали. Ты слышишь, как тяжело он дышит. Видишь, как быстро поднимается мужская грудь под футболкой, а юркий язык часто проходится по губам. — Сгорел сарай, гори и хата, — тихо произносишь ты и, притянув Мина на щеки, целуешь. У парня губы мягкие. Юнги целует в ответ аккуратно, просто сминая твои уста и не переходя дозволенных границ, чтобы ничего не сбить и не опошлить. От этого всего кружится голова. Парень целует чувственно, словно давно влюблен в тебя по уши и только спустя большое количество времени добивается собственной цели. Его ладони расположены по обе стороны от твоих бедер, а сам парень мычит в поцелуй, немного наклоняя голову. Вы отрываетесь друг от друга лишь под наигранный кашель Джина, наблюдающим за вами, стоя около двери в чью-то гримерку. — Юнги, я помню, что тебе очень неприятно целовать Т/И, но это не повод сожрать ей губы. Она в этом не виновата. Мин недобро зыркает на мага, отходя от тебя на ватных ногах, а потом и вовсе отходит, неловко прокашлявшись. — Понравилось? Ты подходишь к Джину, пока тот довольным котом смотрит на твои раскрасневшие губы, и понимает, что не ошибся. — Выведи меня отсюда. — Любой каприз за ваши деньги, — маг толкает бедром дверь гримерки и, схватив тебя за предплечье, резко дёргает внутрь, растворяясь в пространстве. Ты раскрываешь глаза резко, разом принимая сидячее положение. Рядом Ким стоит в излюбленной, нога за ногу, позе, что аж бесит. — Понравилось? — Издеваешься?! Хочешь сказать, что все это было правдой? — ты встаёшь на ноги, разъяренно подходя к расслабленному Джину. Он молча, практически не обращая на твои выходки внимания, протягивает тебе карточку, которую не смог бы повторить никогда. На ней ты, целующаяся с Юнги, а на заднем фоне стоит Ким, все так же сложив руки на груди. — Ты спасла его, Т/И, — ты поднимаешь взгляд на парня. — То, что ты делаешь, не сможет больше никто. — Но ты тоже там был, — Джин хмыкает, подзывая тебя ладонью вновь к столу с разложенными картами. — Я там находился в качестве путеводителя для тебя, но я не могу вершить судьбы. Ты согласна продолжить? — он садится напротив, вновь накрывая ладонями одну из колод. — Что будет, если я откажусь? — С тобой? Ничего. Ты вернешься к той же жизни, какой жила. Но души, спрятанные в картах, навсегда останутся там. Ты ничего не теряешь. — Теряю, — выдохнула ты и вновь потянулась к картам. Продолжение следует…