***
Комната Нэнси нашлась без труда, по кривому портрету и малышовым каракулям. А чуть дальше напротив неё вы приметили дверь, щедро заштрихованную углём. Комната Уэйда и Аусси, так? Вы обдумаете это позже. После ширины коридоров и стольких знакомств, комната кажется маленькой и неуютно пустой. Напоминает первые дни в гостинице. Вы сложили вещи на кровать и стянули футболку. А ведь Папирус давно снял повязки, но спину вы так и не видели. Вы попытались что-нибудь рассмотреть, но ничего не добились. Вы вывернете себе шею, если продолжите. Ваш мягкий свитер чудесных красно-зелёных цветов совершенно как новый! Навыки Маффет просто невероятны! Вы с удовольствием окунулись в родное тепло! Брюки тоже сели идеально. В ботинках нашлись белые носки. Носки Нэнси, в которых вы обошли полприюта, покрыты пушистой смесью из паутины, шерсти и мелких перьев. Вы оставили их на полу. В коробке гремят жёлуди. Вещи на месте. Стоит ли взять зажигалку с собой?.. Вы содрогнулись от собственной идеи — и быстро уложили сверху шарф Папируса. Нет, вы не подвергните опасности и этих детей тоже. Вы вернули коробку под кровать и сунули туда же красный зонтик. Остались только эти… шорты. Вы смяли их в руках. Холодные. Серые. Единственное напоминание о том, как вы были одним из многих. Материалом. Вы чувствуете отвращение. Позже вы спросите Нэнси, не нужны ли они ей. Если нет, вы их просто сожжёте.***
Лестница привела в просторный полутёмный холл. Судя по визгам и топоту, большинство детей играет в комнате справа; даже дверь немного колышется. Слева тоже есть дверь — вы прошли рядом с ней и выглянули в окно. Вот и крыльцо, где вы свалились. Тёмные опоры козырька, окутанный паутиной забор вдалеке… синеватая горная порода без конца и края. Как далеко вы ушли от Столицы? Где-то слышится бессильная ругань. Вы обогнули лестницу и вышли в уже знакомый коридор. Справа, недалеко от вас, монстр-птица силится выдернуть гвоздь из повреждённой доски. Он уже разобрал часть пола. Зло скрежеща клювом, скользя по рукояти молотка перьями-пальцами, он таки справился с гвоздём, поднял пробитую насквозь доску и отбросил её к куче других. Здесь же лежит стопка новых, некрашеных досок. Не желая ввязываться в очередной ненужный спор, вы направились к дверям кухни. Изнутри доносятся скребущие звуки. Вы постучали. Звуки на мгновение утихли… и продолжились. Вы постучали сильнее. “А по лапам?” — отозвались в ответ. Голос молодой и знакомый. Вздохнув, вы приоткрыли дверь и зашли внутрь. Ярко! В нос ударил густой запах тыквы и яблок. Вы потёрли глаза, жмурясь, силясь осмотреться. Чисто и много дерева — так бы вы могли описать это место. Деревянные столешницы, шкафы, серванты, полки… чистейший пол и слепящие стены. “О! Ценитель салата!” — с издёвкой хихикнули справа. — “Что, заблудился?” Этот чёрный пёс сидел напротив вас за обедом; он чистит кастрюлю. Шерсть на морде и вправду похожа на усы. Одежда его тоже вся чёрная, только на свитере заметна широкая синяя полоса. Вы говорите, что пришли к Альве. “Аф, вот оно что”, — пёс тряхнул длинной чёлкой. — “Она в кладовке. Сейчас вернётся”. Вы ожидали новой насмешки, однако он благополучно вернулся к своему занятию. Рядом с его табуретом грудятся ещё несколько кастрюль. Странно, но в углах и на мебели ни следа паутины. На потолочных балках, кажется, тоже. Вы немного прошлись, разглядывая банки со специями, бусы из чеснока и букеты засушенных, резко пахнущих трав. Одна из раковин заполнена чем-то тёмно-красным. Вы подошли ближе. Это маленькие плоды с зубчатыми наростами вроде клешней. Они мокрые и пахнут речной водой. Здесь же лежит деревянная щётка. В кастрюльке на столешнице — те же плоды, только исцарапанные, со стёртой местами кожицей. Запах яблок исходит именно от них. “Бхи-хи-хи-хи-хи-хи!..” Вы не стали оборачиваться: всё же вы пришли не за тем, чтобы собачиться с незнакомым щенком. Где-то будто напевает женщина. Щёлк! В другом конце комнаты распахнулась дверь, и напев стал громче. “Ла-а-ла-ла-ла-ла-ла-ла! Тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла!” Фигура с большущим мешком в руках поразительно легко пересекла кухню и, облегчённо ухнув, водрузила ношу на стул: “Уф! Надеюсь, этого нам хватит”. Она сильно прогнулась в спине, едва не сложившись пополам, выпятив узкую грудь и хрустнув суставами. На женщине сиреневый фартук с простой вышивкой и клетчатое бирюзовое платье в пол. “Та-а-ак”, — она выпрямилась и поправила фартук, — “что нам ещё?.. Ой!” Она вздрогнула, заметив вас. Лицо её — безносое и гладкое — покрыто шелковистой, серовато-зелёной шерстью; только маленькие тёмные глазки заинтересованно блестят. Вы встречали здесь похожего монстра — он поднял вас на руки тогда, в коридоре. Опомнившись, вы здороваетесь и объясняете, что Маффет прислала вас помочь с выпечкой. “Ах, говорила же, что дикая вода — это хороший признак!” — защебетала женщина. — “Помощь нам не помешает. Вымой лапки и подкати рукава”, — она указала на раковину в другой столешнице, обплыла стол и склонилась над псом и его кастрюлями. — “Ну, как? Получается?” А она высокая — выше Нэнси; и, возможно, вам только кажется, но… у неё несколько пар ног. Да и подол платья колышется неестественно. “Без проблем, мисс Альва!” “Хм-м, чу́дно! Тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла! Сегодня дикая вода-а-а!..” Затянув что-то мелодично-бессмысленное, Альва сполоснула руки — совершенно голые, словно бы шерсть до локтя нарочно выбрита, — и принялась доставать из шкафов миски, коробочки, стаканы и упаковки. Вы тоже вымыли руки, закатив рукава. Чёрный пёс ополоснул кастрюлю и спрятал её в одном из нижних шкафов, и сразу начал скрести следующую. “Ла-ла-ла, хм-хм-хм!.. Ты когда-нибудь уже пёк пироги, лапушка?” Вы отрицательно качнули головой. Вы почти научились готовить спагетти и даже сами можете заварить чай… но никогда ничего не выпекали. Внезапно вас подхватили под мышки и поставили на колени на стул, повёрнутый спинкой к столу. Альва затянула вам фартук и сунула в руку… что-то. Похоже на пучок загнутых петлями проволок. “Отлично!” — Альва встала рядом, подвинув вам пустую глубокую миску — такая же стоит перед ней. — “Значит, у нас не будет разногласий по типу: «а меня учили делать вот так»! На самом деле, здесь нет ничего сложного. Мы будем печь самые простые пироги — и будем печь их много. Так что к концу дня ты сможешь спечь один даже с закрытыми глазами!” — Она схватила со стола красочную упаковку и открутила крышку. — “Это белковый заменитель. На один пирог мы используем полпачки, это примерно четыре яйца, если бы они у нас были. Выливаешь их сюда”, — Альва хлюпнула в вашу миску неоднородную белёсую жижу и тут же посыпала чем-то, — “подсаливаешь, добавляешь сахар”, — она резво достала из нижнего шкафчика мешок и зачерпнула из него… целый стакан сахара! — “и взбиваешь венчиком добела!” Альва в мгновение ока вернулась к столу и ссыпала весь — весь! — стакан сахара в вашу миску, взяла вас за руку, заставив опустить пучок проволок в эту сахаристо-склизкую массу, и немного помешала. “Для начала, хорошенько размешай!” Она убрала свою руку, бросив вас наедине с массой. Через секунду за спиной зашумела вода и зашаркала щётка. В углу отчётливо хихикает щенок. Вы опасливо поскребли проволокой по дну, разбивая комки сахара. Что вообще произошло? И когда она успела нацепить на вас фартук? На нагрудном кармане вышит пророщенный чеснок?.. Вы несколько раз моргнули, собирая мысли, и начали с силой размешивать массу. Она со всей решительностью вам сопротивляется. По плечам мурашками скатывается собачье хихиканье. Этот щенок… Бух! Альва грохнула по столу кастрюлей — вы чуть не опрокинули миску от неожиданности. С вопросом: “Как успехи?”, она хлюпнула остатки белка из упаковки в свою миску, подсыпала соль из банки и добавила полный стакан сахара. Затем она схватила такой же пучок проволоки, как у вас, распределила им сахар по жиже, слегка наклонила миску и принялась быстро и методично всё размешивать, громко звякая проволокой по дну. Вы попытались за ней повторить… Вы заляпали фартук. Пёс подавился от смеха. Альва мурлычет себе под нос, с профессиональной аккуратностью взбалтывая жижу. Ветеран кулинарных боёв. Вы не проиграете! Вы покрутили миску, устанавливая её под нужным углом, и перехватили пучок проволок максимально похоже на то, как их держит Альва. А это совсем не просто. Вы устали держать миску — но стоит на это отвлечься, как жижа начинает брызгать на всё вокруг. Определённо, вы что-то упускаете. Вы спрашиваете Альву, можете ли вы подставить что-то под миску, чтобы сохранить наклон. “Ах, конечно! Можешь взять с нижней полочки полотенце”, — она отпустила проволоку и указала на сервант, — “и скрутить его, как тебе будет удобно! И не переживай о фартуке! Он для того и нужен, чтобы принимать на себя атаку!” Кулинария есть бесконечная битва; вы усвоили это благодаря тренировкам Папируса. Однако… над контратакой следует поработать ещё. Вы взяли одно из аккуратно сложенных полотенец, свернули его рулетиком и примяли, чтобы удобно подложить под миску. Стало легче. Жижа в миске Альвы превратилась в однородную светлую массу. Вы отстаёте! Вы яростно взбалтываете жижу пучком проволоки! Пёс расправился с работой и поволок в кладовую какой-то ящик, не упустив шанса насмешливо вам подмигнуть. Не отвлекаться! Жижа пытается вырваться! “Отлично, отлично”, — Альва похвалила пса и отошла вам за спину. — “Ах, и можно тебя попросить? Разотри стаканчик сахара в пудру, пожалуйста”. “Да, без проблем!” — согласился тот. Проволоку из вашей руки бесцеремонно выхватили. Альва взболтнула жижу… мигом превратив её в однородную массу. Как? “Теперь просеем стаканчик муки. Держи сито”. Альва сунула вам широкий деревянный обруч, с натянутой наподобие дна сеткой, и раскрыла мешок, который принесла до этого. В нём мука. Альва зачерпнула её стаканом и высыпала вам в сито. Вы проследили за светлым облачком, повисшим в воздухе. Альва тоже взяла сито и высыпала в него муку, после чего начала его потряхивать и покачивать. Сквозь сетку посыпалась белая пыль. Как снег. Вы попробовали покачать сито. Это гораздо проще! Вы устроили целый снегопад! “А-ах, ничего сложного, правда?” — бодро заметила Альва, когда вся мука провалилась сквозь сетку. — “Мы уже почти закончили!” “Мисс Альва!” — позвал пёс из кладовой. — “Я не могу найти кофемолку!” “Лапа, она здесь!” Альва забрала у вас сито и поставила его на стол вместе со своим. Пёс вернулся, и она достала из серванта железный цилиндр размером примерно с бутылку, с очень длинной ручкой наверху, которую, очевидно, нужно вращать по кругу. “Я молола соль и забыла унести её”, — пояснила Альва, протягивая цилиндр псу. — “Кажется, я её мыла… После последних дежурных здесь всё кувырком. Я уже просила Мисс не отправлять ко мне на дежурство птенцов. От них столько пыли!.. Нет, они, конечно, старательные… Да, точно, я её вымыла. Возьмёшь там чистую банку и перемелешь туда стакан”. “Хорошо-о!” “Та-а-ак”, — Альва метнулась к вам, — “продолжаем куплет! Теперь осторожно вмешай муку, но только в одну сторону. Не важно, в какую”. Раздалось тихое потрескивание и шуршание: пёс принялся крутить ручку цилиндра. Вы начали бережно размешивать массу, надеясь, что делаете всё правильно. Альва принесла графин с прозрачной голубой жидкостью — такой же стоял в кабинете Маффет — и, пока вы мешали, плеснула немного жидкости в массу. Вы спрашиваете, что это. Вы слышите щенячий “хрюк!”. “Ты ни разу не пил паучий сидр? Так ты не местный?” Вы говорите, что пришли из Столицы. “М-м-м-м, Столица! Как там теперь? Оживлённо? Мисс говорила, что на Колыбель напали Охотники. Ах, как страшно! Так страшно! А ведь было время, когда мы спокойно могли разгуливать в любой части Подземелья и не опасаться ничего, кроме обвалов и ям. И простуды. Вот здесь со стеночки соскреби”. — Вы послушно утопили комок муки в массе; Альва плеснула сидр и в свою миску и продолжила: — “Наверняка там после битвы теперь жуткая разруха! Андайн всегда была настолько пожароопасна, что я удивляюсь, почему никто не додумался построить ей, наконец, дом без кухни!” Вам вспомнились пышные, огненно-рыжие волосы Андайн и её острая, обжигающая улыбка. Если бы её кожа была не синей, а красной, вы приняли бы её за демона. У Папируса ведь… всё в порядке? “Отлично! Ты быстро учишься!” Вы даже не заметили, как всё размешали. Нет смысла накручивать себя в том, на что нельзя повлиять — что Папирус скажет, если узнает, как беспечно вы отнеслись к кулинарной войне? Пёс продолжает шуршать кофемолкой. Альва поставила на стол железные… кастрюльки? Похоже на огромные сита с полноценным дном и защёлкой сбоку. Альва обтёрла их внутри промасленной салфеткой и принялась крошить туда хрустящие и сочные плоды с клешнями. Всё же это яблоки. Когда примерно половина ёмкости заполнилась кусочками яблок, Альва попросила вас залить их тестом. Затем также вы заполнили яблоками и тестом вторую. Пёс ссыпал измельчённый сахар в банку и взялся за следующую порцию. Альва сунула обе ёмкости в духовой шкаф, покрутила переключатели и звонко хлопнула в ладоши. “Два почти есть! А у нас есть минут сорок на то, чтобы подготовить следующую партию! Думаю, двенадцати пирогов нам на ужин хватит. Да, ты застрял со мной надолго!” — она задорно прищурилась, глядя на вас. “Нда-а! А вот я почти закончил”, — протянул пёс; он уже не сидит, а стоит, прислонившись к серванту, методично шурша ручкой кофемолки. — “Какая жалость! Но ты, похоже, неплохо справляешься, а? Белохвостый?” Вы не должны отвечать. Альва вылила себе полпачки белкового заменителя и отдала остальное вам. Вы хлюпнули его в миску, Альва добавила соль, стакан сахара. Монстры живут в Подземелье под проклятой горой, но могут позволить себе пустить недельный запас сахара на один ужин… Так, не отвлекаться! Вы попытались вспомнить, как держали пучок проволок. Жижа хлюпнула вам в лицо. В этот раз отчётливо хрюкнул не только щенок. Вы утёрлись тыльной стороной ладони и слегка пошевелили миску, удобнее устраивая её на полотенце. Альва, как ни в чём не бывало, вновь затянула бессмысленный напев. Щенок стукнул по столу банкой, полной белоснежной сахарной пыли. “Я всё!” “Тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла! Отлично постара-ался-а-а-а!” Он почесал за ухом и вильнул хвостом. В обед он сидел за тем же столом… и при этом дежурит сегодня по кухне. Пёс попрощался с Альвой, снова насмешливо вам подмигнул и пожелал удачи, собираясь уйти. Решившись, вы окликнули его. Пёс обернулся и навострил уши. Вы сообщаете, что столкнулись с тем кроликом на третьем этаже, и он пригласил вас на вечерние посиделки. Насмешливое выражение на морде пса дрогнуло — вы не ошиблись. Вы обещаете Уэйду, что обязательно заглянете к ним после ужина. Он еле заметно нахмурился. “Значит, Нома позвал тебя потусоваться с нами…” — спокойно проговорил Уэйд и спрятал руки в карманы брюк. — “Окей, тогда я скажу всем, что ты придёшь! Ты же сам поможешь вынести всё это в зал, да? Тогда до вечера!” Он дружелюбно улыбнулся, обнажив клыки, и вышел. Альва мелодично мурлычет, не отвлекаясь. По кухне потёк потрясающий сладкий аромат. Удивительным образом он отдавал и свежестью, и мягкостью, и уютным теплом. Вам внезапно сильно захотелось есть, но вы не признались в этом. Когда вы закончили возиться с тестом для второй партии, Альва достала ещё две железные ёмкости — «формы» — и вы повторили ритуал с заливанием кусочков яблок жидким тестом. Альва отказалась доверять вам нож, а потому пришлось молча ждать, пока она их нарежет. Вы рискнули задать Альве несколько вопросов. Она отвечала охотно и с энтузиазмом, отчего вы осмелели, начав откровенно расспрашивать о приюте, о Маффет, о ней самой. Оказалось, что приют Маффет построила лично, вместе с пауками и первыми воспитанниками. Постепенно здание расширялось, она открыла ателье, потом пекарню, потом ещё одну. Говорят, что Маффет — один из старейших и сильнейших монстров Подземелья. Даже ходят слухи, будто она родилась и выросла на Поверхности. Иные же считают, что она с самого начала жила в Подземелье со своим народом, а потом все ушли вглубь пещер, когда здесь поселились остальные монстры. Альва рассказывала это, посмеиваясь, словно какие-то небылицы. А после и вовсе заявила, что это всё чушь цветочная, и на самом деле монстры никогда не были на Поверхности. Она со всей уверенностью доказывала вам, что никаких людей не существует, а Поверхность покрыта жгучей лавой и «кишит драконами и мелкими воришками», из-за чего монстры просто не смогут там выжить. А историю с войной выдумали бессовестные историки, которых поддержали бесталанные драматурги и «дураки с комплексом жертвы». Она достала пироги из духового шкафа. Ах, какой запах! До сих пор почти вся еда в Подземелье была неописуемо вкусной, особенно пончики и булочки. От мыслей об этом желудок громко и жалобно заурчал. Как ни стыдно! Вы сглотнули слюнки и отвернулись от румяного лакомства, стараясь дышать через рот. К чести Альвы, она сделала вид, что ничего не заметила. По её предложению вы попробовали сделать всё самостоятельно. Вы вылили в миску белковый заменитель, посолили, осторожно высыпали стакан сахара. Ребята бы вам никогда не поверили. Альва одобрительно кивнула и взялась за свою миску, а вы принялись сражаться с хлюпающей, норовящей заляпать всё жижей. Очень скоро запястья и плечи с непривычки заныли, но как ученик Великого Папируса, вы решили продемонстрировать всю целеустремлённость и сдержанность, на какую только способны. Альва же расстегнула защёлки с боков форм и… подняла железные стенки-ободки, в то время как дно вместе с пирогами осталось на месте. Она переложила пироги на большие тарелки, быстро закончила со своей частью теста, включила воду в раковине, где лежали яблоки, и начала яростно скрести их щёткой. Не поворачиваясь, она объяснила, что только так можно смыть грязь и песок. К тому времени вы только закончили просеивать муку. Отправив новую пару пирогов в духовой шкаф, Альва предложила отдохнуть и выпить немного сидра. Она разбавила его водой, а ещё дала вам горстку вымытых яблок. Те оказались сочными и хрустящими, хоть и довольно пресными. Вкус сидра так же не был столь ярким, как в тот раз, когда вас угощала Маффет, но вы всё равно с удовольствием его выпили. Потом вы опять слушали Альву, удобно откинувшись на стуле и разминая запястья. Она живёт в приюте вместе с «сыном»; их комната расположена в котельной, внизу. Много лет назад Маффет великодушно приняла их, когда им некуда было податься. Альва является водным элементалем, превосходно плавает и не нуждается в воздухе. Большинство монстров её вида живут на глубине, в пещерах, но, поскольку её «сын» метис (что означает, что его отец был монстром иного вида), он не способен дышать под водой, вот почему им пришлось искать другие варианты. Из всех водных элементалей на суше живут лишь они с «сыном» да её старший брат; он переправляет пассажиров и грузы по реке между Хотлендом и Вотерфоллом. Потом вы с ней подготовили ещё два пирога — и даже ничего не заляпали. Руки болели, Альва говорила, пела, одобряла и поддерживала, и вы уже не боялись ошибиться. Вы сами добавили сидр, сами вымыли миски, чтобы убрать присохшее к краям тесто. Однако пятая пара пирогов наказала вас за самоуверенность. Сахаристо-белковая жижа брызнула прямо в глаза, и вы почти опрокинули миску. А потом ещё и уронили сито… К счастью, оно было почти пустым. Вопреки опасениям, Альва не разозлилась. Она призналась, что когда только училась готовить, были и залитый стол, и испорченные продукты, и разбитая посуда; и это нормально. Проигрывать сражения совершенно нормально, важно не сдаваться и извлекать урок из ошибок. Правда, потом она добавила, что это не относится к Андайн, Папирусу и монстрам с перьями, и пускать их в кухню можно только «скрутив, связав и посадив в непробиваемый ящик». Вы резко возразили, вступившись за Папируса, но Альва лишь отмахнулась, мол, «Андайн не до конца его испортила». Многострадальная пятая пара отправилась печься, осталось подготовить последнюю. Вы со всей внимательностью приступили к работе. Альва закончила с тестом раньше вас и покрошила яблоки в формы. Оставшиеся полкастрюльки яблок она перемешала со специями, сушёными цветами и красно-золотистой вязкой жидкостью, которую назвала «кукурузным сиропом». С запахом выпечки и яблок смешалась яркая, щекочущая нос пряность. “Раз уж у нас праздничный ужин, пусть праздничным будет всё!” — заявила Альва и достала пару прямоугольных стеклянных тарелок. Разложив в них яблоки и дождавшись, пока вы зальёте тестом вторую форму, она поставила всё в духовой шкаф. Вы ещё немного посидели, слушая её бессмысленное, мелодичное мурлыканье, размышляя о новом кулинарном подвиге, об ужине и о встрече, на которую пообещали прийти. За дверью галдели и бегали дети. Кто-то на них покрикивал. Альва поинтересовалась, будете ли вы угощаться сейчас или подождёте до ужина. Вы вежливо отказались. Достав яблоки и пироги, Альва заварила чай. Она высыпала немного сахарной пыли в маленькое сито и чуть-чуть постучала по нему, держа над одним из остывших пирогов, словно покрывая его снегом. Затем она разрезала пирог, переложила два кусочка на тарелку и пристроила к ним пару пряных запечённых яблок, попутно спрашивая, сможете ли вы отнести чай Маффет. Вы кивнули, и Альва поставила тарелку вместе с беленьким чайником и чашкой на простой деревянный поднос. Она выпустила вас из кухни, поймав балующихся у двери монстрят, чтобы они не столкнулись с вами. Пол в коридоре уже отремонтировали и покрасили. Поднимаясь по широкой, липкой от паутины лестнице, ловя невраждебные взгляды детей, вы неожиданно почувствовали себя… на своём месте. Там, где должны быть. Такое знакомое, родное ощущение «привычности». Нет, оно даже лучше, потому что на кону не стоит ничего, кроме вашей совести. Словно вам дали шанс начать всё с нуля. Ошибаться, задавать вопросы, говорить то, что вы думаете, а не то, что хотят услышать другие… поступать правильно, потому что так считаете вы, а не чтобы заслужить одобрение — всё это вы можете сделать основой своей новой жизни. И начнёте вы её с полезных дел «просто так». Передавая Маффет поднос с чаем и ароматнейшим пирогом, вы спросили, можете ли вы помочь мальчикам с уборкой чердака. В конце концов, тот кролик выглядел действительно обречённо.