Жертвенный телёнок

Белый расписной фарфор золотился пронзающими его полупрозрачность лучами предвечернего солнца. Две чашки, с трогательной старомодной церемонностью стоявшие на блюдцах из того же сервиза, по очереди наполнились таким же золотистым чаем. Пар над ними тут же начал закручиваться в фигуры – за их медитативным танцем хотелось наблюдать, как за облаками в ветреный майский день. – Золотой час, а? Прекрасное время. Сам я больше люблю кофе, но подумал, что чай должен настраивать на более… расслабленный лад. Кофе – для работы, чай – для чего-то там ещё. Так говорит моя жена, и ещё инстаграм-селебритиз, на которых я подписан. Сам я не люблю чай, в смысле – когда я пытался пить его в последний раз, мне не понравилось. Но, может, сейчас понравится… – Начальник Грэнвилл отпил из своей чашки и сморщился. – Нет, такая же гадость. А ты любишь чай, Перальта? Джейк, до этого, не мигая, смотревший куда-то сквозь чашки, как будто очнулся и поднял глаза на Грэнвилла. – Не зря же Лео доставал эти чашки из кладовки, отмывал присохших тараканов. Прояви уважение к чужому труду, попробуй хотя бы. Джейк дрожащей рукой взял чашку, от чего она несколько раз громко звякнула по блюдцу, и отпил. Горячий чай обжёг разбитую губу, но внутри стало тепло. – Что скажешь? – Наседал Грэнвилл. – Раньше ты был более разговорчивым, Перальта. – Мне казалось, за наши две последние встречи мы уже всё обсудили. Ну, вы их наверняка помните – они тоже были сегодня. – Я просто подумал, что ты мог изменить своё мнение. Потому что, – он кивком указал на начинающую темнеть ссадину на скуле Джейка, – обстоятельства тоже довольно быстро меняются, как мне кажется. Джейк, стараясь не пролить чай, сделал ещё глоток. – Ладно, молчи, если хочешь. У меня много времени. Больше, чем у тебя, я думаю. – Да, я заметил, что вы в целом не очень заняты. – Джейк, – Перальта непроизвольно замер: его уже давно никто не называл по имени. – Я чрезвычайно занят. Занят благополучием этой тюрьмы и каждого её обитателя. – Кроме Ромеро и, вероятно, меня. – Ромеро представляет угрозу всем в этой тюрьме. А ты… я просто хочу, чтобы ты мне помог. Я знаю, что, как начальник этой тюрьмы, не имею права принуждать заключённых заниматься чем-то подобным. Но я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор. – Я пойду тогда? – Негромко спросил Джейк. – Не могу вас отвлекать от важной работы. – А ты правда туда хочешь? Джейк встал. – Я не давал разрешения вставать! – Извините, вы каждый раз мне готовите такой тёплый приём, что я на секундочку подумал, что я тут гость и могу уйти, когда захочу. Ну или отказаться от приглашения, там, сославшись на дела. У меня сейчас тоже много дел. Грэнвилл фыркнул и вылил свой чай в раковину. – Ребята, проводите заключённого Перальту. Как всегда, вежливо.

***

– Что опять рассказывал начальнику, сраный коп? У тебя на меня больше ничего нет. Ты больше ничего о моей работе не узнаешь. Что ты продолжаешь вынюхивать? Джейк смотрел вниз, лишь бы не видеть взбешённого Ромеро и другие недружелюбные лица со всех сторон. Но Ромеро стоял так близко, что его горячее и неприятное дыхание Джейк всё равно чувствовал. – Раньше-то тебя было не заткнуть, а теперь ты, похоже, болтаешь только с начальником. – Ему я тоже ничего не рассказываю, – ответил Джейк и тут же получил оплеуху. – Попизди мне тут, – прорычал бандит. – Но ты же сам хотел, чтобы я заговорил, – возразил Перальта и снова получил по лицу. – Я не хочу слышать ложь. – Ромеро, пожалуйста, давай поговорим наедине, это очень важно, нет, нет! Пожалуйста! – Взвыл Джейк, увидев занесённую для третьего удара руку. – Давай хотя бы в этот раз без насилия, мы же цивилизованные люди, мы можем провести переговоры? – Хочешь поговорить со мной наедине, телёнок? Хорошо, если сделаешь десять отжиманий, поговорим наедине. Упор лёжа! Джейк посмотрел на Ромеро с невыразимой благодарностью и опустился на землю. – Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь! Последние несколько дней были тяжёлыми, но уж десять-то отжиманий всё ещё были посильной задачей. – Девять! Все оставшиеся силы Джейк вложил в последний раз. – Девять! Сначала он решил, что потерял счёт. – Девять! Девять! Девять! Девять! Всё вдруг стало каким-то картонным, ненастоящим. Но Джейк продолжил отжиматься в надежде, что заключённым эта игра надоест раньше. – Девять! Девять! Девять! Девять! – Продолжали скандировать зэки. – Господи, вам же это не надоест, здесь действительно настолько скучно. – Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Девять! Левая рука вдруг перестала слушаться Джейка и он просто рухнул на пол. Алонзо наклонился над ним. – Очень жаль, у тебя не получилось. Чуть-чуть не хватило. А теперь вставай и иди делать свою работу. У меня под койкой откуда-то взялись подозрительно твёрдые носки, разберись с ними. Алонзо легонько толкнул ногой Перальту по едва зажившим рёбрам, переступил через него и направился в свою камеру. Остальные заключённые тоже со смешками начали расходиться. Ромеро среди них не было – похоже, он ушёл сразу, как только Джейк принял пари. Джейк ещё несколько секунд лёжа смотрел в пустоту. Затем встал и побрёл в камеру Алонзо.

***

– Заключённый Перальта, вас хочет видеть начальник Грэнвилл. Будьте добры пройти с нами. Джейк оторвался от стирки в тазу абсолютно омерзительных носков, которые Алонзо явно носил не только на ногах. В дверях прачечной стояли двое охранников. – Спасибо за ваш труд, ребята, но передайте начальнику, что я не могу нанести ему визит. Хлопот полон рот, как видите. Весь быт на мне держится, никакой помощи в этом доме. – Всё-таки оторвитесь от ваших дел и прогуляйтесь с нами. – Пожалуйста, не нужно настаивать, я начинаю чувствовать себя неловко. – Кончай придуриваться, Перальта. Или идёшь с нами по-хорошему, или я применяю шокер. Джейк поёжился. Электрошок был хуже всего. – Вы не можете этого сделать. Грэнвилл давал распоряжение быть со мной вежливыми. Электрошок это не вежливо. – Он старательно выделил частицу «не». – При свидетелях не можем. Но сейчас-то вокруг никого, да? Джейк положил носок, сполоснул и вытер руки. – Да, сейчас – действительно никого. И рванул в коридор мимо охранников. Впрочем, там он быстро был пойман с помощью короткого пинка под колено.

***

– Заключённый Перальта. – Отрапортовал охранник по имени Лео, втаскивая вместе с напарником Джейка, который шёл, заметно хромая. – Господи Иисусе, вы что творите, ребята? Кто-нибудь это видел? – Спросил, встревоженно привстав, Грэнвилл. – Наверное, не очень многие. Арестант попытался убежать, мы оперативно совершили его поимку. Думаю, со стороны это выглядело, будто он просто споткнулся, а мы бережно подхватили. – Напарник Лео фыркнул. – Ребята, будьте осторожнее с этим. В конце концов, что о нас подумает заключённый Перальта? Мы же не звери здесь. А, кстати, о чём ты думал, Перальта? – Обратился Грэнвилл к Джейку. – Что за бесполезная выходка? Что, даже не закричал, чтобы привлечь внимание других зэков? – Я не смог выбрать из нескольких анархистских лозунгов. Не знал, что будет уместнее. – Ответил Джейк, усаживаемый охраной напротив начальника. – Да что угодно подойдёт, если лаконично оскорбляет власть. – Чёрт, да, и правда: можно было просто крикнуть «ACAB». – Именно. Боже, Перальта, ты здесь такая белая ворона. Эту реплику Джейк оставил без ответа. – Так, что, может, перестанете меня вызывать каждый раз, когда у вас заканчивается лента твиттера? Я вроде бы сразу сказал, что не буду больше сотрудничать. Грэнвил раздражённо вздохнул. Джейк продолжил: – Здесь все – преступники, все проворачивают внутри тюрьмы какие-то мутные дела. Кто-то торгует наркотиками, кто-то плетёт интриги, кто-то нападает на представителей меньшинств, кто-то пытается сожрать сокамерников. Здесь полно людей, способных на ужасные поступки, это же исправительная колония, вам ли не знать. Но чем из них так выделяется Ромеро, что он вам такого особенного сделал? – А чего он тебе не сделал, Перальта? Джейк хотел что-то ответить, но осёкся. – Он вынудил тебя нарушить устав, он поставил тебя в безвыходное положение, он распоряжается тобой, как своей собственностью, пользуясь тем, что никто не готов тебя защитить. Этого недостаточно, чтобы понять, что он за человек? – Но ведь всё то же самое делаете со мной и вы, начальник Грэнвилл? Грэнвилл не успел возмутиться, потому что зазвонил телефон. По-рыбьи хватая ртом воздух и грозя Джейку пальцем, как бы говоря, что этот разговор ещё не окончен, он поднял трубку. – Исправительная колония Иерихон, Грэнвилл слушает. – О, Глен! – Выражение его лица приняло оттенок подобострастия. – Добрый вечер! Нет, конечно, не помешал… Джейк действовал импульсивно. Он прыгнул на стол и вырвал трубку у начальника. – Привет, Глен. Извините, я не знаю, кто вы, но, как полицейский, хочу проинформировать вас, что начальник Иерихона Грэнвилл пытается организовать убийство одного из заключённых. Его фамилия Ромеро… – На секунду повисла тишина, и за эту секунду голос Джейка из яростного превратился в растерянный. – То есть… в каком смысле – не ваша проблема? Грэнвилл, будучи, очевидно, на грани истерики, громким шёпотом прошипел охранникам: – Больше никакой вежливости! Никакой вежливости! – Оба охранника не расслышали и стояли с вопросительным видом. – НИКАКОЙ ВЕЖЛИВОСТИ! – Заорал начальник в полный голос. Охранники понимающе кивнули. Через секунду они уже стаскивали кричащего в трубку Джейка со стола. Крик очень быстро стал нечленораздельным, потому что Лео с напарником всё-таки применили свои шокеры. Когда Джейка выволакивали из кабинета, он выловил среди битых стекляшек своего сознания слова начальника, сказанные в трубку: – Да, всё в порядке. Глен, прошу тебя, извини за этот бардак. Некоторые из заключённых просто животные. Да, согласен, вся эта новомодная ерунда – пустая трата времени. Да, конечно, я в неё не верю. Работаем по старинке. Напарник Лео закрыл дверь в кабинет. Началась долгая и неприятная для всех троих дорога в карцер.