Запись вторая. Лоренс Маккейл
— Лоренс! Лоренс! Где ты?! — слышался крик маленького мальчика с другой стороны длинного темного переулка. Довольно опасно ходить ребенку в такое время, так ведь? Сколько времени прошло с тех пор, как я ушел из дома? Месяц? Два? Да черт его знает… Стоп! Лоренс… Это же моё имя! И голос знакомый… Погодите-ка, это же голос Майка! — Лоренс, я так долго тебя искал! — в слезах крикнул мальчик, бросившись обнимать меня. Какие теплые ощущения… Не помню, когда меня в последний раз обнимали. — Почему ты ушел, Ло? Я так волновался… А родители… Прости… — Майк пытался подобрать слова, но, конечно же, я знал, что он скажет дальше. — Им всё равно, — закончил за него я. — Как ты понял? Раскрой секрет, я тоже так хочу уметь! — кажется, неловкость ушла за считанные секунды, а глаза пятилетнего мальчика, будто блестели от восхищения. Никто не смотрел на меня так. Этот малыш всегда был единственным, кто находился рядом со мной. Было ощущение, что только его не задела эта «эпидемия каменных людей». Но как только я осознаю, что, когда он пойдет в школу — из него просто сделают рядового, обычного, чёрствого человека. Как бы мы не старались сохранить в себе то добро, с которым рождаемся, его убивают все: от мира до родителей, от детского сада до школы и университета, от людей до денег… — Слушай, малыш, я больше не вернусь в тот дом… Он пуст… — с долей грусти сказал я, глядя в глаза мальчишки, что с такой надеждой искал хоть что-то в моих глазах. — Но там же есть родители, сестрёнка! Он не пустой! — Майк, для меня там нет места, я уверен, что ты всё поймешь, когда подрастёшь. Как бы грустно это ни было. Слушай, пообещай мне одно и во что бы то ни стало выполни те слова, что ты скажешь, хорошо? — Хорошо! Я сделаю это. Но что? — он расстроился. Определенно. Но я не могу забрать его с собой, как бы не хотелось, ведь и сам не знаю, как буду выживать в этом сером мире… — Сохрани то добро, тот огонек с которым ты родился и шёл по жизни. Прошу тебя, не повтори мои ошибки. Не сдавайся под давлением общества… — слова будто застревали в моем горле, тяжело это говорить самому близкому человеку, которого вряд ли увидишь в будущем. — Обещаю! — Тогда иди домой и живи дальше, а я буду всегда где-то рядом, просто знай… — да, я обманывал, да я буду далеко, но пусть и так, он умный, он поймет. И только, когда Майк скрылся за поворотом, я показал свои чувства, свою боль, но пусть только луна и ночь видит это и скроет эту тайну в себе… Этот малыш верит каждому моему слову, считает меня примером. Он всегда делал, то о чем я его просил, как и я для него. Мы были самыми близкими людьми… Как же больно его предавать сейчас, но всё это только для его блага. Мои действия не останутся бесследными. Мне это аукнется. Пора отправиться в путь к неизведанному миру…Выживу ли я вообще?
***
Запись вторая. Джессика Миларт
Когда-то я была милой, маленькой Джессикой, которая любила животных и пыталась притащить домой всех, на что получала резкий отказ. Однажды, когда я принесла котенка, которого хотела просто покормить, родители просто вышвырнули его из дома, как игрушку. Тогда, наверное, во мне что-то оборвалось в первый раз. Да, котенок погиб… А люди проходили мимо, кто-то просто переступал, кто-то пинал, кто-то смеялся… Я даже не была его хозяйкой, но все равно не понимала, искренне не понимала, почему же люди могли быть такими, как?! Что с нами стало. В тот день в мою голову впервые пришел вопрос: «Всегда ли так было?». И ответ был отрицателен, к моему облегчению, но какой-то осадок из неприятных и грустных чувств. Также я узнала название этого «очернения» людей, пропажи их чувств. Она началась где-то в конце двадцатых, тридцатых годах XXI столетия. Какой-то автор, не помню уже как его звали, назвал это «Эпидемией каменных людей». Разумеется, это был всего лишь литературный прием, дабы описать и как-то объяснить резкую пропажу чувств у людей. Но, черт, как же точно он показал мир, в котором я живу, всего одной фразой… Наверное, мало кто вообще знает это. Именно поэтому я «постоянный посетитель» в домах престарелых. Это очень интересно, слушать истории, тех, кто наблюдал развитие этой так называемой «эпидемии». Зачастую они описывают это так, дайте-ка вспомнить… А вот!«О, я помню то время. Это было ужасно. Я тогда была мала и не понимала всего происходящего, думала: «Ой как это круто ненавидеть все!» — это было ошибкой… Это было ужасно, но когда я осознала это, было уже поздно. Человечество погружалось во тьму. Будто ад на земле, ей Богу. Все твердили: «Мы живем в самое спокойное время! Мы лучшее поколение!». Нет. Это было сладкой ложью. Было много войн, просто мы не знали. Конечно, лучшее поколение и вправду было. Они уважали и любили друг друга, многие из них пытались помочь остальным, поддерживать тех, кому хуже. Им было всё равно на нацию, ориентацию и вкусы, они просто были людьми… Они были подростками. Ты не представляешь, как долго их пытались убить, это живое внутри них. Мир и взрослые сломали большинство из них.»
И многие из них называли меня «надеждой человечества», что я похожа на то «лучшее поколение», но это не так. Никакая я не избранная черт знает кем, и никак я не могу быть из прошлого. Это антинаучно! Но признаться честно, те слова мне льстили. Я просто человек! Надеюсь… По крайней мере, я хочу узнать, как быть им. Хочу быть человеком. Помогать остальным бескорыстно, быть доброй и чуткой. Но знаете, так было не всегда. В детстве я мечтала быть супергероем под впечатлением просмотренных старых фильмов Марвел. Хотела спасать людей. Но, примерно, в классе четвертом всё это пропало… Мне внушили какую-то муть, что ты будешь финансистом или кем-то там еще, у тебя же математический склад ума! Меня спасло, наверное, только то, что я как-то нашла записи из детства, где описывала свою будущую жизнь в качестве того же супергероя, врача, спасателя и тому подобное… Оу, я уже на автомате дошла до дома… Упс. Сколько же я шла? Хех, я довольно часто теряю счет времени… Растяпа… — Мяу! — об ногу потерлось что-то мягкое и теплое. Приятно… — Котеночек, ты тут один? — спросила у малютки я, как вдруг на меня нахлынули о воспоминании про тот случай в прошлом, что сломал меня впервые. — Извини, я не могу тебя взять к себе… Родители будут в ярости. Давай я лучше тебя покормлю и отнесу в приют, там тебе будет точно лучше, чем тут. Да, во мне что-то осталось от того, что есть в каждом ребенка. Определенно. Но как это называется? Вера в чудо? Добро? Любовь? Или же Глупость и Наивность? Я не знаю ответов ни на один вопрос.Но я хочу надеяться, что не одна такая, что есть люди с таким же мировоззрением… И я попробую их найти! Именно этим и займусь после окончания школы. Осталось подождать совсем чуть-чуть. Я верю, у меня получиться! Обязательно!
Продолжение следует…