Финал злодейки ей не по нраву!

Это было похоже на удар по голове. Во всяком случае, Ванесса почувствовала себя именно так. В глазах на мгновение потемнело, а сама она поняла, что эта сцена не просто так вызывает в ней ощущение дежавю. С ней это уже когда-то было. Когда она играла... – Дай мне месяц. Если захочу, быстро найду, как отправить тебя на плаху. Безумно знакомые и одновременно неожиданные слова врезались в уши, заставив дочь герцога вздрогнуть и в ужасе уставиться на человека, который когда-то был для неё не более, чем стандартный персонаж в игрушке. Сейчас он казался ей более... настоящим. Как будто перед ней стоял потрясающего уровня косплеер. В это бы она и поверила, не ощути очередной "удар по голове" и не осознай свои воспоминания в ином ключе. – Ещё не поздно решить все миром. Леди Ванесса, давайте я исполню для вас умиротворяющую колыбельную? Я смогу исцелить раны вашего сердца. Ванесса резко перевела взгляд на девушку, которую до этого не замечала. Миловидная брюнетка с глазами цвета летнего неба сделала еще один шаг к ней, словно желая выказать поддержку, но к Ванессе подступила новая волна ужаса: – Если это не колыбельная, которая проводит меня в иной мир, то попридержи лучше свой магический голосок, — пробормотала она, не осознавая, её ли это искренние слова или сценарий. После чего огляделась и поняла, что находится в локации (сейчас на ум ей не приходило иное слово) "малый зал гильдии". Перед ней три персонажа. Или живые люди? Дёрнувшись, дочь герцога Карпиант развернулась и буквально вылетела из этого места. Последнее, что она услышала, было имя "Ванесса", словно принц звал её. Но сейчас она помнила, что сцена закончилась и от неё больше ничего не требуется. Нужно было куда-нибудь спрятаться, перевести дух и прийти в себя. *** Только в парке при гильдии девушка со вздохом плюхнулась на скамейку и закрыла лицо руками. Голова трещала и отдавалась пульсацией на каждый стук сердца. А билось оно бешено. И прийти в себя никак не удавалось. Фудзимото Юкико — так звали её раньше. Обычная девушка, совсем недавно поступившая в университет, мечтавшая о большой любви и успешной карьере. И в итоге умершая в самом расцвете лет. "Кажется, меня сбил грузовик..." Но тут девушка попыталась вспомнить подробности этого нелепого происшествия и покачала головой. "А, не. С одной мангой перепутала..." Но как же она умерла? Всё было, как в тумане. Вспоминались лишь больничные палаты, медсёстры, анализы. Или это не было связано с её смертью? Хотелось взвыть от полного непонимания происходящего. И почему она вообще уверена, что умерла? Юкико задумалась, пытаясь вспомнить последние годы своей жизни, но это давалось ей с трудом. В голове перемешалось абсолютно всё: и воспоминания Ванессы, и воспоминания Юкико. Наверное, прошло много времени её одинокого пребывания здесь, но в результате дочь герцога смогла подняться на ноги, с невозмутимым лицом выйти к главному входу гильдии, потребовать от местной прислуги, чтобы вызвали её служанку, после чего уехать в экипаже домой. И только в особняке Карпиант, оказавшись в своей комнате, девушка плюхнулась на мягкую постель и закрыла глаза, стараясь расставить всё по местам и окончательно разделить две личности, мощно сейчас в ней конфликтующие: Первая её личность, внезапно вырвавшаяся из глубин воспоминаний — это Фудзимото Юкико. Студентка, которая, судя по последним её воспоминаниям, поехала с друзьями на море, где, похоже, и утонула, когда отплыла слишком далеко и не смогла справиться с течением. Девочка, как она себя помнила, была веселая, любила игры, мечтала создать свою собственную отомэ-игру, но пока вдохновлялась тем, что предоставлял рынок. И одной из таких проходных игр была "Колыбельная любви", банальная фэнтези-игрушка с гаремом из четырех персонажей, симпатичной и доброй героиней, щепоткой магических способностей, избранности той самой героини и многого другого. Сюжет был штампован до беспредела: героиня Эмили, дочь барона Дарроуз, открывает в себе магические способности, а именно волшебный голос, способный как умиротворять, так и убивать. В связи с этим она поступает в Центральную Гильдию, элитное учреждение королевства, в котором учатся и работают все, в ком открылся такой дар (ну... почти, но это сейчас неважно). И знати там выше крыши, например, принц и наследник трона — Роланд Асконд (или Аскондский, как иногда его называли некоторые герои). Среди романтических целей также были его кузен Даймонд Асконд, слуга Вард Биршаль и одногруппник героини — Двэйн Диоклейн. Ну и, в лучших традициях таких произведений, у героини была соперница и главный враг. Местная злодейка. Дочь герцога. Невеста принца (Юкико аж передернуло от этих банальных перечислений, хотя к игре в свое время она относилась снисходительно — привыкаешь после десятого такого героя). Красавица и умница с паршивейшим характером. Из ревности и зависти к талантам и обаянию героини, она вместе со своей свитой начинает откровенные издевки, из-за которых частенько у Эмили портились отношения с фаворитами. А это очень сильно усложняло получение идеальных концовок с ними. Причем иногда доходило до рукоприкладства и грязных слухов о том, что дочь барона беременна от бродячего менестреля. Была целая глава, посвященная тому, что героиня и некоторые из фаворитов (с кем она наберет достаточный уровень отношений) начинают искать доказательства, чтобы очистить её имя. Доказывается всё это при помощи каких-то фэнтезийных уловок, но факт в том, что Ванесса готова была на всё, лишь бы избавиться от конкурентки. В результате такой клеветы принц, даже если с ним не велась любовная линия, осуждает невесту и отрекается от брака с ней. Дальше Ванессу не показывали, но в предпоследних главах выясняется, что Эмили — наследная принцесса соседнего государства, а участившиеся в последнее время нападения на неё — дело рук злодейки. И через месяц Ванессу Карпиант разоблачают, проводят суд и казнят. Кажется, в общих чертах было так... И вот вся эта вышеописанная не самая приятная личность — это Юкико. И жизнь злодейки теперь тоже её. Безумная жизнь, напоминающая банальную отомэ-игру и не являющаяся ею. Сейчас, когда прошло еще немного времени, Ванесса вспоминала, как родилась, как росла и как впервые увидела героиню. Но все воспоминания были туманными, неполными, последние месяцы вообще были белым пятном. Как и сам сюжет игры. Юкико помнила общую канву сюжета, но никак не могла припомнить детали. Более того, она не представляла, что ей теперь делать. – Если я теперь Ванесса Карпиант, значит, у меня есть месяц, прежде чем меня убьют... э-эх, снова умирать молодой и красивой! Но самоирония, помогавшая Юкико в её мире, здесь не работала. К тому же умирать в столь юном возрасте не хотелось (вообще, по-хорошему, всем нам не особо хочется умирать). А это значило, что нужно как-то придумать способ обмануть систему. Переписать судьбу. Не стать казнённой злодейкой. – Вот не помню... интересно, а меня сожгут или закинут на плаху? В принципе, отрубание головы — это не самая страшная смерть. А вот гореть будет неприятно... На этих словах девушка невесело усмехнулась, поднялась с постели и подошла к зеркалу. Отражение было точно такое же, как в игре. Теперь она Ванесса, но та была светской леди, а Юкико... Но чем дольше она думала об этом, тем больше личность дочери герцога захватывала её. Возможно, из-за резких воспоминаний у неё случились некоторые проблемы в осознании своей личности. Но сейчас она точно понимала, что она больше не Ю... – Госпожа, господин Карпиант желает вас видеть. Голос служанки вывел девушку из самокопаний. Но теперь она могла себя контролировать и, спокойно повернувшись к пожилой женщине, кивнула: – Передай ему, что я подойду сию же минуту. *** Служанка молча поклонилась и вышла. А Юкико снова взглянула на себя в зеркало, поправила золотисто-медные волосы, критическим взглядом окинула своё платье (в игре злодейка постоянно была в светло-зелёном платье, так что возникал вопрос: а в этой "реальной жизни" она тоже его не снимала?) и направилась к двери. Она старалась не думать о том, по какой причине глава семейства вызывает её так скоро. На самом деле, девушка догадывалась, что может за всем этим стоять, но надеялась, что новости не могут распространяться настолько быстро. Хотя если донесла служанка, то это многое объясняет — перед тем, как покинуть здание гильдии, Ванесса просидела в парке где-то с час, за это время легко было узнать о её "разоблачении и падении". Ещё легче было сообщить об этом мистеру Карпианту, пока его дочка мучительно боролась с двумя личностями и пыталась отделить котлеты от мяса, точнее, Ванессу от Юкико. И если вы понимаете, как нелепо звучит это сравнение, тогда можете представить, как трудно было сейчас ей проводить черту между двумя личностями. Тяжело вздохнув, брошенная невеста хлопнула себя по щекам, пытаясь привести в порядок мысли и вернуть самообладание. И только после этого распахнула двери и вышла в коридор. "Сию же минуту" явно затянулось, но в её ситуации скорость могла сыграть лишь злую шутку. *** Ванесса вышла в коридор и осмотрелась. Она с трудом нашла свою комнату, а потому не могла представить, что подумала прислуга, когда юная госпожа задавала им глупые вопросы из серии "А моя комната...она... там?". И сейчас девушка чувствовала новое беспокойство в связи с полным незнанием, где кабинет главы Карпиант. В игре никогда не было таких локаций. Да и зачем главной героине, Эмили, здесь бывать? Ванесса вздохнула и побрела в предполагаемом направлении. Поместье Карпиант оказалось достаточно большим. И обычной японской студентке это казалось... бессмысленным. Зато всё было словно в европейских фильмах про богачей: мраморный пол с попадавшимися иногда яркими длинными коврами, такие же мраморные стены, огромные окна от пола почти до потолка, роскошные шторы, частично закрывающие вид за окнами, картины с разнообразными изображениями: от портретов неизвестных девушке личностей до простеньких пейзажей и натюрмортов. Японка никогда не понимала, в чём прелесть картин с фруктами или вазами, так что осматривала их равнодушно. А вот портреты вызывали в ней своеобразный интерес. Особенно полуголая красавица с пышными формами, похожая на изображения художников эпохи возрождения, а также светловолосая девушка, сидевшая в черном платье с белым воротником на берегу моря. Ванесса разглядывала их какое-то время, прежде чем заметить движение боковым зрением. Повернувшись в ту сторону, она увидела, как из одной из многочисленных дверей выходит служанка, продолжавшая при этом подметать полы. Тут же Юкико направилась к ней, чувствуя в девушке свою спасительницу. И когда подошла достаточно близко, чтобы её услышали, с улыбкой махнула рукой в своей обычной для неё манере. – Хэй, покажи мне, где кабинет Ульрика Карпианта, пожалуйста. Служанка, стоило ей услышать голос миледи Карпиант, вздрогнула и обернулась. И так и застыла, буквально ошалелым взглядом уставившись на госпожу. Юкико тоже тупо смотрела на прислугу, не сразу поняв, что именно смутило её собеседницу. А затем, резко вдохнув воздуха, Юкико скрестила руки на груди и, подняв подбородок вверх, сделала надменное лицо. – Я хочу, чтобы ты сопроводила меня до кабинета отца. И перед тем, как я войду, убедилась, что я идеально выгляжу. Не могу же я явиться перед ним, словно простолюдинка. Самой Фудзимото говорить такое было очень неуютно. И она прекрасно понимала, как глупо звучат её слова. Но служанка заметно расслабилась. Натянуто улыбнулась и поклонилась: – Как изволите, госпожа. Юкико кивнула ей, а после последовала за девушкой. Как оказалось, наследница Карпиант шла в верном направлении. Медленно она следовала за служанкой, стараясь не замечать напряжения в воздухе, но с непривычки это было не так уж и просто. И когда она оказалась перед массивными дубовыми дверьми, то не успела и рта открыть, как служанка поклонилась ей со словами: "Вы выглядите безупречно, госпожа". Юкико вспомнила, какой идиотской причиной заманила сюда свою спутницу, а потому с максимально каменным лицом кивнула, отмахнулась от служанки, чтобы та вернулась к своим делам, и распахнула двери. От волнения девушка буквально влетела в кабинет, но тут же застыла на пороге. Она представляла, что это будет, как в фильмах: огромное помещение, где окно во всю стену напротив двери, а между ними — массивный стол, откуда хозяин должен посмотреть на вошедшего гостя, смерить его хмурым взглядом и предложить сесть в одно из двух кожаных кресел. Но на деле Юкико почти уперлась в шкаф. И поняла, что комната не так уж и огромна. Осторожно она повернула голову направо и теперь кабинет открылся перед ней во всей красе: справа от нее у стены стоял маленький диванчик из красного бархата, а в нескольких шагах от него стоял полукругом письменный стол. Ну хоть он не обманул ожиданий и был достаточно массивным. С противоположной от Юкико стороны во всю стену стоял большой книжный шкаф с иногда свободными от книг полками, но заполненными различными статуэтками. А окно... оно и правда было за письменным столом, но не такое уж и огромное. Зато с несколькими милыми растениями в горшочках. На ближайшей к двери закруглённой стороне стола лежали стопки книг и бумаг, а за другой стороной отец пил кофе (о чём можно было догадаться по терпкому горьковатому аромату в воздухе) и лениво стучал указательным пальцем руки, державшей газету, по этому самому изданию. "Так вот ты какой... папаня Ванессы," — подумала Юкико, стараясь не так явно пялиться на мужчину. А был бы он, наверное, одним из самых популярных "взрослых персонажей" отомэ, если бы засветился в ней: широкоплечий, с квадратной челюстью, прямым носом и миндалевидными глазами, при свете солнца, падающего аккурат на его лицо, яркими янтарными, словно светящимися... видимо, цвет глаз Ванессы достался ей именно от него. Хотя после недолгого рассмотрения бывшая некогда Фудзимото поняла, что мужчина был бы, скорее, для любительниц "в самом соку" — он был уже практически седой, с характерными морщинами. Лет шестьдесят? Семьдесят? В общем, в иной ситуации Юкико приняла бы его за дедушку... молодого дедушку, конечно, но всё-таки. Тем временем сам Ульрик окинул её ленивым взглядом, словно ожидал, что дочь первой начнёт разговор. Извинится, например, за свое опоздание. Но Юкико, ещё пока не совсем ощущая себя Ванессой, казалась растерянной. Она не знала, что должны говорить в её случае леди, а потому решила руководствоваться упрямым принципом "раз ты меня сюда позвал, то первый и начни, тебе ведь надо". И мужчина, видно, не дождавшись от неё желаемого, и правда начал первым: – Твоё "сию же минуту" изрядно затянулось... Девушка тут же улыбнулась на его слова. Она из воспоминаний Ванессы плохо помнила его характер, но он показался ей... прикольным. Вот только вкрадчивый тон исчез вместе с появлением сурового взгляда, устремившегося на девушку. Это невольно заставило её вздрогнуть и сжаться. Но почти тут же Юкико взяла себя в руки — она пока не чувствовала родственной связи с отцом… этим отцом... так что решила воспринимать его, словно он директор учебного заведения. Бойкость и непосредственность — это то, на чём сейчас хотела бы выехать Юкико. Всего лишь нужно пережить разговор и не оказаться при этом где-нибудь в ссылке (не то чтобы она была против — хотя бы не торчать в городе, где тебя половина сверстников не любит, однако откуда ей знать, что входит в понятие "ссылка" в этом мире, этом времени?). И с твёрдым намерением выйти из разговора максимально сухой, Юкико всем своим видом изобразила смирение и готовность слушать родителя. И он не заставил себя долго ждать. – Ты знаешь, о чём я хочу с тобой поговорить? – Догадываюсь, — Юкико со сдержанной улыбкой присела на диванчик, стоявший рядом, и сложила руки на коленях, полагая, что так и должны сидеть знатные девы. Хотя чёрт его, на самом деле, разберёт, настоящая хозяйка тела сейчас немного спала, так что рулить приходилось Юкико с её скудными познаниями не то что в светском этикете, но даже повседневном — ей это всегда казалось бессмысленным. А тут бы пригодилось. – Так что же, не хочешь рассказать мне о произошедшем? – Полагаю, ты и сам уже знаешь обо всём, отец. Хотя тон новая хозяйка тела Ванессы старалась поддержать максимально спокойный, мысленно она уже передразнивала себя. "Полагаю"... хах, да она в жизни таких слов не использовала! И сейчас они ей тоже совершенно не нравились. Мужчина же терпеливо смотрел на дочь. Сначала. Затем неожиданно для неё буквально швырнул газету в сторону девушки. Та пролетела совсем рядом и шмякнулась о стену (словно отец пытался попасть в неё, но в последний момент передумал). Это заставило Юкико всерьез испугаться. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы этот чужой ей сейчас родитель избил её за то, чего она не делала. "Но делала Ванесса... надеюсь, в игре ей досталась взбучка по полной, — подумала было девушка, но тут же закусила щеку. — Эй-эй! Сейчас ты — эта Ванесса! Я тут розг не заказывала!" Ульрик тем временем вцепился в неё взглядом, словно хищник, который готов наброситься на жертву. И Юкико не могла объяснить, каким образом, но она явно чувствовала опасность. И все эти красивые описания в книгах из серии "приковал взглядом" она теперь ощущала на собственном примере. – И по-твоему, Ванесса, это дозволенное поведение для дочери семьи Карпиант? Ты единственная моя наследница, все взгляды постоянно направлены на тебя. Ты должна представлять собой лицо нашей династии, быть её гордостью. Вместо этого ты опускаешься до мелких интрижек и портишь отношения с наследным принцем. Ты, конечно, всего лишь девушка и не должна блистать особым умом, но хотя бы базовые умения и знания, которые мы с матерью в тебя вкладывали, должны были хоть как-то окупиться... Уж о последствиях ты должна была научиться думать! На этих словах Юкико буквально дернулась. Ей, взращенной девушке современного общества, такие вещи было не то что неприятно слышать, даже оскорбительно. Она, конечно, могла бы сделать скидку на время (хотя она не могла его точно определить), но всё равно её подобные заявления совершенно не устраивали. Стало интересно, как бы отреагировала сама Ванесса, но пока что не было возможности это выяснить — сейчас девушка чётко ощущала себя Юкико Фудзимото в чужом теле, а не действительно настоящей Ванессой Карпиант. Скорее всего, это было связано с тем, что резко вспыхнувшие воспоминания японской первокурсницы полностью затмили воспоминания хозяйки тела. И хотя последние немного начинали всплывать вновь, но были уж слишком ненавязчивыми. Юкико вздохнула, желая успокоиться и собрать мысли в кучу, а мужчина тем временем продолжал возмущаться: он уже поднялся с кресла и расхаживал по комнате, рассуждая о том, какое место должна была занять его дочь, какой политически выгодный брак они упустили, как же она его разочаровала и прочее-прочее. В общем-то, ничего такого. Благодаря тому, что Юкико не воспринимала его как своего отца, слушала его девушка весьма спокойно. Только делала вид, как она чувствует себя виноватой, прониклась его словами и даже голову опустила, мол, так она расстроена. – Извини, отец, я не могла позволить выскочке из низкосортного рода спокойно жить после того, как она начала крутиться вокруг моего жениха, — выговорила она, наконец, желая уже хоть как-то поставить во всём этом точку и завершить беседу. И очень надеялась, что это было в духе злодейки. Ульрик какое-то время молчал, а затем со вздохом скрестил руки на груди, но суровый взгляд так и не смягчился. – Ты могла бы делать это как минимум более изящно. С твоими скудными навыками интриганки тебя бы во дворце просто сожрали. Ах, так вот оно что. Юкико-то думала, что её винят в глупом поведении — травле другой девушки. А Ванесса, оказывается, просто делала это слишком явно. Яблочко от яблони, выходит? – Я ещё слишком неопытна, отец. В Гильдии особо не поинтригуешь, — невольно тон Юкико приобрел ироничные нотки, но глава семейства то ли не заметил этого, то ли даже одобрил. Он заметно смягчился, но не настолько, чтобы они теперь могли обняться, поцеловаться и разойтись с миром. – В любом случае, пока мало что можно сделать. В показательной покорности перед королевской семьёй я заключаю тебя под домашний арест. Дадим принцу остыть, а заодно подождём, пока девица ему наскучит. Король Галахад никогда не позволит сыну жениться на столь невыгодной для королевства персоне. Скорее уж, он предпочтёт найти невесту поближе. И очень надеюсь, что разочарование сына в тебе на Галахаде не распространится. А там ты снова попробуешь очаровать Роланда. Уж на это-то ты можешь сгодиться? Девушка сдержанно улыбнулась и кивнула, хотя на самом деле хотелось кинуть в мужчину газету, которой он сначала целился в неё. – Приложу все усилия, отец. Когда мисс Дарроуз перестанет влиять на Роланда, он вновь поймёт, что я для него лучшая партия. Глава семейства кивнул на эти слова, видимо, удовлетворившись ответом. И после сказал, что дочь может идти. Юкико сначала хотела поклониться ему, после решила, что должна сделать реверанс... а в результате ограничилась кивком и быстрым вылетом из комнаты. Сейчас выдавать своё полное неумение делать изящные реверансы, приседания и прочие вещи, которые она только в западных фильмах и видела — идея не из лучших. Да и пусть папочка решит, что дочь слишком расстроена этим разговором. В какой-то степени так оно и было. Юкико совершенно не нравилась складывающаяся ситуация. Она-то знала, что будет дальше. И что мисс Дарроуз, главная героиня игры, никогда не надоест Роланду. Более того, она окажется такой важной шишкой, что король будет только рад женитьбе сына на ней. Впрочем, это касается только Эмили и Роланда. У Ванессы Карпиант в этой истории больше нет места. Вспомнят о ней лишь в конце, когда на Эмили начнутся нападения, а саму Ванессу приговорят к казни. Но теперь надо подумать, как же этой самой казни избежать. У неё, как-никак, остался месяц... *** Когда девушка вернулась в свою комнату, единственное, что ей хотелось сделать — это спрятаться под одеяло и закидывать всех, кто к ней сунется, подушками. Да и просто спрятаться от всего этого чужого мира хотя бы на время. Но как только Юкико закрыла глаза, тут же отключилась — произошедшие с телом потрясения оказались для него слишком сильными, так что он наверняка посчитал, что сон станет лучшим лекарством. Проснулась наследница Карпиант уже ближе к вечеру, с чувством сильной разбитости и полной растерянности. Юкико надеялась, что всё, пережитое ею до этого, окажется всего лишь ярким сном, который она бы тут же начала записывать в свой блокнотик под подушкой (у японки всегда были яркие сны, так что она любила вносить их в "архив", а одинокими ночами перечитывать и черпать из них вдохновение). Но в этот раз она либо всё ещё пребывала во сне, в котором и "проснулась", либо это всё-таки не было сном. И последнее было самым страшным вариантом. Если до этого Юкико, блуждая словно в тумане, ещё могла относиться к происходящему поверхностно, ожидая, что вот-вот немного, и она проснётся в своей постельке в Токио, то теперь... Теперь же осознание, что беспросветное будущее неотвратимо мчится ей навстречу, а сама она — одна из самых неприятных личностей во всей истории "Колыбельной любви", заставляло её испытывать ужас. Даже разбойники и наёмные убийцы во время прохождения и то казались приятнее Ванессы Карпиант, вовсю пользовавшейся своим влиянием, деньгами и магией для достижения эгоистичных желаний. А теперь она сама — эта самая злодейка-соперница из игры. И что хуже всего — финал, который ожидал Юкико, оказавшейся в шкуре дочери герцога. Не особо приятно, когда кто-то говорит: "Тебе осталось жить месяц". Особенно когда это заявляет тебе игра, диалоги из которой так чётко повторялись в этой жизни. И Юкико бы придумать, как избавить себя от обязанности умереть в угоду сюжета, да вот только на ум ничего не шло. В голове прокручивались лишь недавние события с её, Ванессы, стороны. И особенно в память врезался принц Роланд с его холодным взглядом и искренним обещанием казнить невесту... Стоит ли удивляться, что девушке вдруг стало очень тоскливо и одиноко? Да так, что она не смогла сдержать рыданий: разбитое сердце Ванессы — вот чем она была движима сейчас. Ощущение глубочайшей обиды, разочарования и своего абсолютного проигрыша — то, что на самом деле должна была испытать дочь герцога Карпиант, и именно эти эмоции сейчас полностью завладели её телом. Человек, которого она действительно любила, ревновала, обожала и ждала, растоптал её чувства из-за девушки из какой-то баронской семьи. Сколько Ванесса проплакала, было неизвестно, ведь определить время она сейчас могла только по стемневшему за окном небу. Выдохнув от долгого рыдания, Карпиант развалилась на кровати звёздочкой и долго смотрела в потолок, на расписанную иллюстрацию ангелов и прекрасных воительниц. Эти изображения сначала казались чужими, но затем в них всё сильнее просматривались знакомые по воспоминаниям Ванессы мотивы, близкие сердцу и вызывающие чувство ностальгии. Кажется, потихоньку она начинает приобретать черты героини игры, всё больше и больше объединяя воспоминания. Однако усталость вновь взяла верх, и девушка не заметила, как уснула. И только луч утреннего солнца и стук служанки заставили её медленно открыть глаза. Выходить она, правда, никуда не была намерена. И сославшись на плохое самочувствие, дочь герцога Карпиант смогла остаться в своей комнате ещё на день-два. И эти дни оказались для неё всё такими же туманными: ироничная Юкико, пытавшаяся припомнить подробности игры, сменялась расстроенной недавними событиями капризной Ванессой, затем снова Фудзимото брала власть над телом и воспоминаниями, чтобы собраться с духом и дать отпор судьбе... но почти сразу же её поглощала воля Карпиант, злившейся на Эмили Дарроуз и обвиняющей весь белый свет в том, что он против неё одной, такой прекрасной и невинной. Наконец, двенадцатого мая, на третий день после беспокойных метаний в полном затворничестве (к ней даже лекаря приводили, настолько девушка всех обеспокоила своей нелюдимостью и истериками, когда её заставляли выйти), полная "синхронизация" душ почти завершилась. Теперь у девушки не было ощущения "чужого тела" и "чужой жизни". Но было полное понимание и даже умение отделить воспоминания одной личности от другой. Наконец-то она ощутила уже, казалось бы, забытые чувства уверенности и решительности. И хотя на сердце всё ещё оставался отпечаток печали влюблённой девушки, она была твёрдо намерена сделать всё, чтобы судьба Ванессы закончилась иначе. Пускай влияние девы этого мира и воспоминания девы из другого помогут ей выжить и обрести свою новую жизнь. Вскоре были вызваны служанки. Им было велено приготовить горячую ванну, потому что смотреть на себя в зеркало было просто невыносимо. Воля была исполнена, но пришлось очень долго отбивать право намочить волосы — служанки буквально в обморок падали от этого заявления, предлагая хозяйке просто протереть их полотенцем. "Чёртова игровая Европа жалкого подобия девятнадцатого века, или какой он тут," — только вздыхала девушка, закатывая глаза. Хотя воспоминания Ванессы и шептали, что проблемы с водой и мытьём волос были только в столице, средневековые условия очень раздражали привыкшую к комфорту Юкико. И даже с общими воспоминаниями определить, насколько этот мир является фантазией разработчиков, а не отражением реальности, было практически невозможно. Какое развитие технологий и нормы гигиены в этом стилизованном мире? Определить по воспоминаниям Ванессы пока было нельзя, а в игре таким бытовым мелочам не придавали значения. В общем, приведение себя в порядок стоило огромных усилий и времени, но к обеду девушка была полностью готова. Она покрутилась у зеркала, чувствуя полное удовлетворение своим внешним видом: уложенными в роскошную причёску длинными волосами цвета осенней травы, небесно-голубым платьем с заморскими узорами, скромным украшением на шее с голубым камнем (названия которого она не помнила... как, собственно, и большинства драгоценных камней). В общем-то достойно дочери семьи Карпиант. Улыбнувшись своему отражению, леди развернулась и направилась к выходу из комнаты. Вряд ли для её родителей станет сюрпризом появление девушки — служанки быстро докладывали о любом изменении в поведении юной госпожи, что уж говорить о многочасовой подготовке к выходу из трёхдневного самозаточения. Когда Юкико выходила в коридор в первый раз, он казался ей огромным, чужим и очень враждебным. Она ничего здесь не знала, ориентировалась наугад. Теперь же с воспоминаниями Ванессы он казался ей обыденным. Всё таким же огромным, конечно же, но при этом очень родным. Знакомой дорожкой девушка, сопровождаемая двумя служанками, направилась в столовую. И лишь перед самыми дверями остановилась, чтобы перевести дух. Чего она боится? Отца. Отсутствия поддержки матери. Наказания за случившееся. Осуждения. Непонимания. О том, что происходило в это время вне стен поместья Карпиант, она помнила только по игре. Парочка нейтральных ситуаций с Эмили, за время которых она могла прокачать свои навыки для дальнейшего прохождения (соблазнения) с нужным фаворитом. Всё мирно... до завтрашнего дня. Так что сейчас основная проблема, ожидавшая Ванессу — это её наказание за то, что испортила отношения с принцем. Оставалось лишь надеяться, что отец остыл. Отец... мать... это поместье... для Ванессы это было родным, своим. Для Юкико — инородным, выдуманным какими-то людьми для вторичной девчачьей игрушки. Одна трепетала, другая — закатывала глаза. У одной от мысли о принце Роланде сжималось сердце, другая тихо радовалась, что избежала любовной линии с этим "скучным персонажем". И обе эти личности сейчас делили одно тело, один разум. Более того, с каждым часом они настолько сливались, что границы всё меньше становились размытыми, а одно "я" всё ближе становилось к другому. И девушка в какой-то момент, всё ещё стоя у дверей столовой, вдруг усмехнулась так, как никогда не усмехалась дочь этого дома. И к удивлению служанок произнесла: – Я Ванесса Карпиант. Дочь Ульрика Карпианта и злодейка "Колыбельной любви". На последних словах она сама распахнула перед собой двери и сделала шаг вперёд.