Хроники Ланиакеи. Книга 3 "Вольное Братство".

      Погружались четко по центру кратера. Модули «Инессы», управляемые Русалкой, ощупывали датчиками пространство.        Погружение в ортос было неполным, чтобы не терять контакта с физической реальностью. Как будто вернулся домой и застыл на пороге, не имея возможности войти. Поначалу это беспокоило, даже слегка раздражало, как и постоянно смещающийся фокус восприятия из-за постоянно движущихся модулей. Русалка управляла ими с легкостью многорукого ребенка, решившего поиграть в три десятка машинок разом.       – Эй, у тебя там все нормально? Откуда скачок на мониторах? – встревоженно поинтересовался Уно по закрытому каналу. Решили, что «поведет» Джея именно он, Русалка досталась Инженеру. Теоретически присутствовал еще и Аму, для страховки и на случай неожиданностей с Прототипом, но сей загадочный тип никак не выдавал своего присутствия.       – В пределах нормы. – Отрапортовал «Скаут» – Выравниваю биоритмы.       Первые возмущения в пространстве обнаружились на километровой глубине, это выглядело, как разноцветная рябь, струящаяся по камням. Как будто лежишь на дне радужного бассейна с открытыми глазами. И все это в сферическом обзоре! Все неприятные ощущения тут же схлынули, сознание обрело целостность, восприятие перестало распадаться на фрагменты.       Чем глубже, тем интенсивнее рябило пространство и тем ближе становились стены. Первая петля нашлась на глубине полутора километров, не петля даже, так, небольшое завихрение. На двухкилометровой отметке одинокий пространственный вихрь занимал уже около двух метров в диаметре. Тогда же начали попадаться первые петроглифы Йоруба. Было тому виной частичное ортопогружение или смутно знакомая, едва различимая иллюзия неразборчивого шепота, читались они намного яснее. Сплетения символов разворачивались многомерностью смысловых конструкций, которые в штатном состоянии было бы крайне сложно уловить. Основная задача совсем другая… оставалось только дать киберсистеме директиву фиксировать изображение, чтобы вернуться к этому позже. Нельзя отвлекаться.       Пять километров. Десять. Двадцать. Стены стали еще ближе, в них появились коридоры и ответвления. Символы древнего языка уже покрывали стены почти полностью и ритмично пульсировали, подчиняясь какому-то непонятному, почти гипнотическому ритму. От этого сознание немного расплывалось, все норовило соскользнуть в блаженное бездумие. Нельзя терять концентрацию.       На стокилометровой глубине завихрения стали огромными и отрастили сияющие протуберанцы. Жаль, что Русалка этого не видит. Она понимает красоту, наверняка бы оценила. Записать не получится нигде, кроме биогенной памяти. Система не фиксирует того, что улавливает измененное ортосом восприятие... Не расслабляться!       Внутренний таймер отсчитывал шестой час, сознание не фиксировало времени вообще. Этот переменчивый танец пространства можно наблюдать бесконечно. Он никогда не повторяется.       <Куда дальше?       Всего два слова на интровизоре, но Джей отчетливо понял, скорее даже почувствовал, что Русалка обеспокоена. После двадцатикилометровой отметки, согласно инструкции, связь велась в текстовом формате, чтобы свести к минимуму неизбежные помехи. «Инесса» зависла в узком тоннеле, не менее десятка проходов ветвились в разных направлениях. Действительно, куда? Визуально коридоры ничем друг от друга не отличались. Ничем, кроме пульсирующего лабиринта древнего языка. Это единственная зацепка. Гершвин ведь намеренно летел сюда, точно зная, куда и зачем.       < Мне нужна дополнительная мощность для анализа.       Почему-то Джей был уверен, что синоптик верно поймет его запрос. Так и вышло. Полное слияние с искином «Инессы» отдалось приятной щекоткой в голове, вдоль позвоночника пробежала звонкая волна. На интровизоре с едва уловимой скоростью замелькали фрагменты зафиксированных ранее изображений. Джей наблюдал за ними с отстраненным интересом. Собственная система, его привычная часть, в состоянии ортовыхода казалась чем-то дополнительным. Вроде экзоскелета, который можно отстегнуть в любой момент. Запись дробилась на отдельные файлы, символы накладывались друг на друга, образуя четкие, понятные закономерности. Универсальные смыслы. Система и психоматрица усваивали данные одновременно, лабиринт из линий, знаков и спиралей больше не казался набором элементов – это была огромная макросхема с четко определенной задачей, и одновременно – карта.       <Вы чего там зависли? – высветилась надпись на интровизоре. Это Уно.       < Возникла необходимость уточнить курс. Курс скорректирован. Продвигаемся дальше.       Джей послал импульс Русалке, модули снова пришли в движение. Теперь «Инесса» двигалась почти горизонтально, нырнув в одно из боковых ответвлений. Неразборчивый призрачный шепот стал почти осязаемым, превратился из отвлекающего фактора в путеводную нить. Чем дальше – тем больше ходов, внутренняя часть кратера представляла собой постепенно усложняющийся лабиринт. «Скаут» просчитывал дальнейший курс уверенно, теперь он точно знал, куда двигаться. Так космолетчик ориентируется в хорошо известной системе по рисунку звезд и планет на трехмерной карте. Переливчатая рябь пошла рваными волнами, искажалась и скручивалась в самых немыслимых формах.       < Что происходит? Мне все труднее управлять.       Поток импульсов Русалки отчетливо искрился беспокойством.       < Еще немного. Мы почти у цели.       Следующая петля не была похожа на другие. От нее исходила какая-то чужеродная вибрация, затягивающая и отталкивающая одновременно, как поссорившийся сам с собой гигантский магнит, стремящийся вывернуться на изнанку.       < Мы на месте – оттранслировал «Скаут» по всем каналам.       < Хорошо. Приступайте.       На этот раз отвечал не Уно, а Инженер. Не существенно. Внешняя визуализация уже отключилась, можно немного расслабиться. Остальное сделает Русалка, управление стабилизаторами модулей – ее задача.       Джей так и не успел понять, что происходит, когда его резко подбросило вверх. Секундная вспышка панического ужаса – и сразу же стало почти невыносимо легко. Привычная реальность осталась где-то за пределами восприятия. За спиной развернулись две лучистые веерные плоскости. Распахнутый настежь массив актуального пространства заполнило знакомое мерцание, переплетенное энергетическими ветрами. У каждого из них было свое имя.       «Наконец-то я дома».       Больше думать не хотелось. Хотелось максимально расфокусировать восприятие, охватить горизонтом сознания весь массив обозримой бесконечности, насколько хватит дотянуться. Созерцать непрерывный танец разночастотных потоков, постепенно растворяясь в них, становясь одним из них... просто ветром, ничем не отягощенным, у которого нет даже имени.       – Еще не время.       Сознания коснулся мягкий луч стороннего взгляда, побуждая снова сфокусироваться, чтобы воспринять нарушителя своего закономерного преобразования.       – Время? Что это такое?       – Ты должен вспомнить.       Ангел завис в пространстве совсем рядом. Вокруг его крыльев, состоящих из перьеобразных лучистых структур, вихрились потоки.       – Если не вспомнишь, то просто исчезнешь. Разве ты этого хочешь?       – Я хочу остаться.       – Это случится. Такова неизбежность.       Простая смысловая конструкция включала в себя все. Что бы ни происходило в других частотах реальности, неизбежность обретения Дома уже существует. Стало совсем спокойно. Внимание Ангела излучало бесконечную любовь и столь же бесконечное понимание. Под этим взглядом безымянный ветер становился все боле проявленным с каждым минимальным отрезком вечности.       – Тебе нужно вернуться. Так будет правильно.       – Вернуться куда?       – В актуальный мир. Твой проводник уже в пути. Сохрани форму до его прихода.       Из глубины более низких частот действительно кто-то проявлялся. Кто-то чуждый, и вместе с этим смутно узнаваемый. Луч внимания уже отыскал свою цель, и его источник неуклонно приближался. В фокусе восприятия уже начали проступать его хищные черты. Ни малейшего намека на агрессию, только поиск. Все более актуализующаяся темная фигура была человекообразной лишь отдаленно. Немного вытянутая голова, увенчанная двумя причудливо переплетающимися шипастыми выростами. Узкое, костистое лицо. Два энергетических веера развернувшихся из лопаток, подобно крыльям, мерцали ярко–алым, как и зрачки трех цепких, антрацитово–черных глаз. Все тело существа покрывал сложный лабиринтообразный орнамент. Это было его имя.       Луч внимания пришельца максимально сконцентрировался на цели своего поиска. «Следуй за мной», говорил это взгляд. Воплощенное утверждение, не приемлющее сомнений. Два восприятия встретились и переплелись. Почему-то это было правильно. Мир рухнул вверх.