Султан моего сердца 2.

      Темная каморка, свет в которую не проникал ни из маленького окна, находящегося в верхнем углу комнаты, ни из двери, которая была закрыта несколькими замками, стояла на краю небольшой деревеньки. Лишь маленький огонек от лампады освещал такое маленькое и совсем не по-дворянски обставленное помещение. В нем было не так много мебели: старая кровать, скрипящая от любого движения, стоящая возле нее тумбочка и деревянный стул.       На кровати уже более месяца лежал мужчина, обросший щетиной, которая старила его на несколько лет. Но без нее, с новомодными усами, ему примерно пятьдесят. Посол Дмитрий долгое время не мог говорить, что уж думать о способности передвигаться. Ежедневно за ним ухаживал Зефир, иногда к нему приходила из дворца Айпери, принося поесть что-то действительно вкусное, а не вареную картошку и горькие лекарства. Приходил врач, назначающий лекарства, и снова уходил.       В одну из ночей, когда Зефир остался спать на стуле рядом с Дмитрием, российский посол резко проснулся, задыхаясь от кашля.       — Зефир! — через кашель хриплым голосом тихо говорил мужчина.       Спящий чуть ли не сразу проснулся и, вздрогнув от удивления, припал к кровати больного.       — Что? Что такое?       — Воды… — тихо сказал Дмитрий и, выхватив из руки мужчины поданый ему стакан, большими жадными глотками выпил всю воду из него. — Спасибо.       И мужчина практически сразу уснул, все-таки борьба с болезнью забирала много сил, но тот факт, что он смог заговорить, несказанно радовал Зефира.       — Вы даже не представляете, как все хорошо. Вы заговорили! Теперь нет сомнений, что вы обязательно поправитесь!.. ***       Осеннее солнце, конечно, встает позже летнего, но это не значит, что режим дня во дворце можно просто так нарушить.       Эсма-султан встала в привычное для себя время и, распахнув шторы в своей спальне, пошла в столовую. Рейхан-кафа как раз раскладывала столовые приборы и, увидев султаншу, она улыбнулась и, поклонившись, вышла из столовой.       Эсма не спеша позавтракала, наблюдая, как медленно встает солнце над морем.       Сегодня день обещал быть спокойным — женщина не собиралась выезжать из дворца, хотела только прогуляться по красивым саду и берегу моря. Конечно, на улице заметно похолодало, но теплая накидка сможет согреть.       Завершив трапезу, Эсма-султан переоделась в подходящую одежду, вышла на улицу и пошла в сторону конюшни.       Она старалась делать вид, будто ничего не произошло, все как обычно. Но сама она понимала, что никогда ее жизнь не повернется в обратную сторону, теперь нужно жить в тех обстоятельствах, которые даны, надо решить эту задачу и получить верный результат — исход всех событий. Положив руку на еще такой плоский живот, она не до конца понимала, что в ней уже растет новая жизнь, за которую она будет отдавать все, во что бы то ни стало. ***       Муса-ага и Гёзде договорились встретиться утром, на том же месте, где и распрощались в прошлый раз. Хоть и мужчине нужно было на службу, он был уверен, что они смогут поговорить и узнать друг друга получше за такую короткую прогулку.       Муса пришел на встречу заранее и от волнения тормошил в руках несколько веточек бугенвиллии. Мужчина переживал, он старался придумать речь, которая поразила бы, очаровала девушку, но все его мысли невозможно было собрать воедино. В голове был словно шторм, штиль даже не собирался наступать.       В один момент из больших красиво украшенных дверей дворца вышла девушка в нежно-розовом платье и теплой накидкой на плечах. Она, улыбнувшись очарованному мужчине, быстро подошла к нему.       — Доброе утро, Муса-ага. — с улыбкой сказала она, даже слегка поклонившись.       — Доброе утро, Гёзде. — с дрожью в голосе говорил такой храбрый мужчина. — Мне сегодня, к сожалению, скоро уезжать, но я подумал, что лучше короткая прогулка, чем никакая.       — Правильно подумали. — засмеялась девушка, рассматривая в руках Мусы красивые цветы. — Куда мы пойдем?       — Можем пройтись по саду, или же просто посидеть… — перечислял Муса и, наконец, заметив взгляд девушки на цветах, опомнился. — Ай Аллах, как я мог забыть? Это вам, Гёзде.       — Спасибо. — с еле заметным румянцем на щеках, девушка приняла небольшой букет и вдохнула душистый аромат. — Я бы хотела прогуляться.       Муса лишь смущенно улыбнулся, и пара пошла в неловком молчании по небольшой тропинке среди красивых величественных деревьев и кустов.       — Расскажите о себе. Я ведь о вас ничего не знаю. — наконец, нарушив тишину, сказала девушка, посмотрев на мужчину.       — На самом деле, я самый обычный. Правда, во мне нет ничего интересного. Я родился в небольшой деревне недалеко от Измира, всегда хотел быть военным и еще в юности рвался на службу. Так я поехал в Стамбул и абсолютно случайно на ярмарке меня заметил повелитель: пока он инкогнито посещал город, какой-то старик стал грубить ему, но султан выше этого и просто молчал. А я, как настоящий идиот, влез в этот односторонний спор. Ведь это несправедливо, он кричал на человека абсолютно ни за что. В итоге мне удалось угомонить старика, а султан подозвал меня к себе и предложил место во дворце. На следующий же день я собрал вещи и стал служить здесь… — Муса так долго рассказывал историю, что даже забыл о своем волнении перед девушкой.       — Вот видите! Вам есть, что рассказать. — с улыбкой сказала Гёзде, тихо засмеявшись.       — Теперь и вы расскажите о себе. Ведь я о вас так же совсем ничего не знаю.       — Я турчанка, но родилась не здесь. Мои родители на тот момент были в Греции. Они торговцы, ездили по странам и продавали местные украшения, кофе, чай, все, что могли увезти. Затем, когда мне было три года, мы вернулись в Стамбул. У моего отца был удар, и он погиб. Мы с мамой остались вдвоем. Чтобы как-то устроить мою жизнь, она отдала меня в пансионат, где меня обучили манерам и всем правилам во дворце. После его окончания, меня взяли во дворец. Теперь я здесь.       Так и проходила беседа Мусы и Гёзде. Они рассказывали друг другу о себе, веселые истории из жизни и детства. То, что многим не могли доверить или просто не хотели рассказывать.       — Муса! — неожиданно раздался сзади крик Намыка-паши. — Скорее, идем!       — Гёзде, извините, но меня зовут. Я должен идти.       — Не переживайте, скоро мы обязательно снова встретимся. Хорошего дня! — улыбнулась девушка и вбежала в небольшую комнатку для служанок. ***       — Повелитель, это правда? — тихо спросила Анна, встав с кресла. — Сегодня ко дворцу придут янычары?       — Да, Голубка. Как бы глупо не звучало, это правда. — спокойно сказал повелитель, отвернувшись к окну.       — Но зачем? Они же проиграли в прошлый раз, чего они хотят добиться сейчас? — тихим уже дрожащим голосом говорила Анна. Повелитель развернулся и подошел к ней, взяв ее за руку.       — Пожалуйста, не плачь. — тихим тенором сказал падишах, приподняв пальцем за подбородок лицо Анны. — Я не могу видеть твои слезы.       — Все будут напуганы, дети снова будут переживать, снова будут умирать люди. Какой-то ужас! — быстро говорила девушка и положила голову на широкую грудь мужчины, на которую медленно капали с щек слезы.       — Я тебя не узнаю, чтобы ты так плакала. — улыбнулся султан, прижав ее к себе.       В таких объятиях оба чувствовали умиротворение, как будто за окном не было очередной попытки совершить переворот, во дворце никто не шептался и не чувствовал опасности.       Анна первая отстранилась от объятий, взяв мужчину за руку.       — Я пойду к детям. Думаю, мы с ними будем чувствовать себя увереннее вместе.       — Хорошо, спасибо. — сказал Махмуд, заправив за ухо Голубки выбившуюся прядку волос.       Девушка уже хотела уйти и уже сделала несколько шагов в сторону выхода, но султан нежно взял Анну за предплечье и повернул к себе. Падишах нежно поцеловал девушку, стараясь этим передать всю свою к ней любовь, успокоить. Голубка сразу ответила на поцелуй, так же нежно и немного робко.       Отстранившись от любимой учительницы, Махмуд коснулся ее лба своим и тихо сказал.       — Ничего не бойся. Мы обязательно победим.       Анна лишь слегка кивнула и, поклонившись, покинула покои султана, но теперь на ее душе было спокойствие, которое теперь мало кто мог у нее поубавить. ***       Когда Эсма-султан вернулась с конюшни во дворец, она планировала почитать давно забытую ею книгой. Но возле входа ее остановила Рейхан-калфа.       — Эсма-султан, по всему городу торговцы говорят, что янычары снова на дворец идут. — тяжело дыша после бега, говорила служанка.       — На какой дворец? О чем ты говоришь? — в недоумении спрашивала султанша, выгнув тонкую бровь.       — В городе почти пусто, лишь несколько торговцев и немного покупателей. Все переживают.       — Мне нужно поехать во дворец. — будто контрастный душ охладил Эсму, и она, приказав подготовить карету, зашла обратно во дворец.       И тут пришло осознание. Если это правда, то Намык сегодня будет стоять у стен дворца и драться с янычарами, рискуя своей жизнью. Султанша взялась за голову и сжала руки, будто хотела, чтобы эти мысли выскочили из нее, но это было невозможно.       — Госпожа, карета готова. — сказала из-за спины Рейхан, и Эсма быстро вышла и направилась к карете. ***       Анна зашла в класс, где уже сидели дети за партами, что-то рисуя на листочках.       — Доброе утро, дети. — Голубка постаралась улыбнуться, но ей это вряд ли удалось.       — Доброе ли? — подперев щеку, грустно сказал Абдул-хамид.       — Опять эти янычары на нас нападают. Где же их мозги? — возмущалась Салиха, скрестив руки на груди.       — Я сейчас разозлюсь и сам пойду воевать! — сказал Абдул-меджид, вставая ногами на стул.       — Абдул-меджи, — усмехнувшись, сказала Анна, подойдя к мальчику и обратно усаживая мальчика на стул. — я уверена, воины нас обязательно защитят, и тебе не придется злиться и воевать.       — Мы сегодня будем заниматься? — спросила Гюльфидан, посмотрев на Анну и братьев и сестру, которые явно не были настроены на учебу.       — Не думаю, Гюльфидан, что сегодня будут какие-либо занятия. Все переживают. — со вздохом сказала Анна, садясь на свое место.       В комнату раздался стук, и через несколько секунд Амбер-ага зашел в класс.       — Вы чего такие кислые? Все же будет хорошо, давайте, надо улыбаться! — с улыбкой говорил Амбер, словно ничего не происходит. — Для вас приготовили комнату, пойдемте.       — Анна, ты же пойдешь с нами? — спросила Салиха.       — Конечно, пойду. — с улыбкой, Голубка взяла Абдула-меджида за руку, и все вышли из небольшого, но очень уютного класса французского языка. ***       Намык-паша и Муса-ага были практически готовы к бою с янычарами, осталось лишь получить оружие.       — Не боишься, Намык? — спросил Муса друга, слегка ударив по плечу.       — Нет, не за чем бояться.       — Как же? А Эсма-султан? — с каким-то возмущением спросил Муса, посмотрев в спокойные глаза Намыка. — Она же любит тебя.       — И я ее люблю. Но… это сражение, это бой. Мы не можем повлиять на судьбу. Как должно быть, так и будет. А трусу на войне делать нечего.       — Отчасти ты прав, конечно. Однако я боюсь. Не хочу, чтобы все так резко оборвалось.       — Ты о жизни?       — Да при чем тут жизнь? — отмахнулся Муса, а Намык рассмеялся. — Гёзде. Я, кажется, люблю ее. — неуверенно и очень робко говорил Муса.       — О, Муса, поздравляю! Значит, как защитим дворец, так и о свадьбе пора задумываться.       — Но первую все равно сыграем твою.       — Иншаллах. — усмехнулся паша, и друзья вышли в коридор и направились во двор, где были все военные. ***       Карета Эсмы-султан остановилась возле входа во дворец падишаха Османской империи. И правда, везде были военные, они что-то с интересом обсуждали, даже не заметили, как остановилась карета сестры повелителя.       Это султанше сыграло на руку. Она быстро прошла такое небольшое расстояние и вошла в дом детства.       Эсма надеялась, что Намык будет где-то недалеко, она его увидит и сможет его обнять и пожелать удачи… И ей повезло. Напротив нее из-за угла появились Намык и Муса, которые что-то обсуждали. Намык посмотрел вперед и увидел ее. Он остановился как вкопанный, не мог дальше идти, паша смотрел в ее глаза, наполненные страхом. Муса не мог не заметить этой картины, поэтому, что-то шепнув Намыку, он удалился в обратном направлении.       Как только Муса ушел, Намык и Эсма быстро подошли друг к другу. Женщина упала в его объятия, прижимаясь к нему всем телом. Паша вдыхал аромат ее волос и духи, которые были только у нее. Эсма- султан отстранилась от него, положив руку к нему на щеку.       — Будь осторожен, прошу тебя. — тихо сказала Эсма, и по щеке побежала маленькая слезинка, за ней другая и третья…       Намык, стерев пальцами все ее слезы, нежно поцеловал, вовлекая в поцелуй, притянул любимую к себе за талию.       — Буду. Обещаю. — тихо сказал он и взял руки Эсмы в свои.       Султанша успокоилась, посмотрев в глаза любимому. Она хотела ему рассказать о беременности прямо сейчас, но что-то мешало, она испугалась, не смогла.       — Мне пора идти. — сказал Намык и поцеловал тыльные стороны ладоней Эсмы. — Я обязательно вернусь.       И, посмотрев в глаза женщине, быстро осмотрев все черты ее лица, он отпустил ее руки и пошел к выходу из дворца.       Эсма-султан смотрела ему вслед, пока он не вышел из дворца. Султанше ничего не оставалось делать, поэтому, глубоко вдохнув и выдохнув, женщина пошла к покоям султана. ***       В комнате сидели Анна с детьми, а затем к ним пришли Амбер-ага и Джеври-калфа.       — Бой еще не начался, говорят, они подойдут примерно через час. — сказала Джеври, посмотрев за окно, где военные уже давно стояли в несколько ширенг.       — Вот я выросту и буду военным. Самым лучшим. — сказал Абдул-меджид, вызвав у всех легкую улыбку.       — Кончено, будешь.       — Как Дживанмерт! — с улыбкой сказала Гюльфидан и посмотрела на Салиху.       — Ах ты… — старшая сестра кольнула Гюльфидан в бок пальцем.       — Да, как Дживанмерт! Он же такой храбрый! — кричал Абдул-меджид.       — Тише, тише, ребята. — строго сказала Джеври, одарив всех строгим взглядом.       — Это тот янычар, который ходит к повелителю. — тихо спросил Амбер у Анны на ухо.       — Он самый. А еще он спас Салиху.       — Ва-ай. Я смотрю, у нас здесь новая история любви. — прищурив глаза, с улыбкой говорил евнух так, чтобы слышала только Анна.       — Очень надеюсь. — сказала девушка.       — И я. — вдруг сказала Гюльфидан, наклонившись к ним, и все втроем улыбнулись друг другу с тихими смешками. ***       К стенам дворца подошли мужчины в красной военной форме. И, увидев подготовленных воинов, они быстро встали перед ними в шеренги.       — Янычары! — крикнул Намык-паша. — Вам с нами невозможно тягаться. Мы вас убьем, а раненых кинем в тюрьму. Готовы ли вы заменить битву на переговоры?       Ответа ждать долго не пришлось:       — Мы пришли сюда с боем. С ним и уйдем. — крикнул один из лидеров янычар и, достав оружие из чехла, побежал на воинов падишаха. ***       Эсма-султан сидела на диване в покоях брата.       — Я очень переживаю. — тихо сказала Эсма, посмотрев на Махмуда, который следил за сражением с балкона.       — Я не понимаю значения их прихода. — султан сел возле Эсмы на кресло и смотрел ей в глаза.       — Невозможно же так жить. Чтобы постоянно терпеть нападения на дворец.       — Я буду распускать их отряды. Ты права, нельзя, чтобы это входило в обыденность. — говорил султан, наблюдая за поведением, реакцией Эсмы.       Он старался найти в ней хоть каплю предательства, но ничего. Он видел, как она ему верна, она не могла устроить этот переворот.       — Давай сделаем чай, ты очень напряжена, тебе надо успокоиться. — и, не дожидаясь ответа от сестры, он насыпал в уже готовый чайник травы, из-за которой вода практически моментально перекрасилась в красный цвет.       — Мне не спокойно, чувствую как будто что-то ужасное. — тихо говорила Эсма, массируя виски. ***       Гёзде-калфа сидела за столом и перебирала в руках веточку бугенвиллии, которую сегодня ей подарил Муса-ага. Конечно, она переживала за него и надеялась о скорой с ним встречи.       Она давно замечала, как Муса смотрит на нее и сначала ждала, когда он осмелится к ней подойти, но в скором времени поняла, что ей нужно сделать первый шаг к нему самой. Разумеется, он был ей симпатичен — высокий статный мужчина, служащий во дворце, о котором ходило много сплетен и выдуманных историй. Гёзде хотелось узнать его лучше. Из раздумий ее вывело легкое касание сзади по плечу. Девушка вздрогнула и резко обернулась и увидела сзади ее подругу, Аслы.       — Боже, ты сама меня напугала! — сказала Аслы, которая так же вздрогнула от такого резкого поворота Гёзде.       — Извини. — тихо сказала девушка. — Я просто очень переживаю.       — Понимаю. — тихо сказала Аслы и села рядом с ней за стол. — Вы с ним сегодня встретились?       — Да, мы сегодня так мило поговорили. Я никому столько историй еще не рассказала за всю жизнь, сколько ему за одну встречу. И он был со мной откровенен.       — То есть он тебе понравился? — с легкой улыбкой сказала Аслы, надеясь услышать положительный ответ.       — Конечно, понравился! Он очень милый… — с возмущением зашептала Гёзде, чтобы не услышали другие служанки.       — Я рада за тебя и очень надеюсь, что все будет хорошо. — с улыбкой сказала Аслы и крепко обняла свою подругу. ***       Эсма так и сидела на том же месте в покоях султана, иногда отпивая из кружки чай. Иногда Махмуду удавалось ее вывести на разговор, вспомнить детство или поговорить о нынешних делах и увлечениях.       — Кажется, закончилось. — тихо сказал Махмуд и быстро подошел к балкону, чтобы посмотреть итог сражения. Бой был выигран, но то, куда упал взор повелителя, привело его в негодование и отчаяние. — Намык-паша!!! — громко крикнул он, смотря на окровавленное тело друга…