Султан моего сердца 2.

      Перед уроком французского Гюльфидан зашла в комнату Салихи, чтобы вместе пойти на занятие. Пока дочь султана расчесывала свои волосы, Гюльфидан за столом старательно выводила линии, улучшая свои способности в каллиграфии. Они обсуждали разные темы, смеялись и делились последними сплетнями дворца.       На какое-то время в комнате повисла тишина. Салиха стала тихо напевать различные песни, пока не решилась спросить.       — Кстати, Гюльфидан, — обратилась Салиха-султан к сестре, повернувшись к ней и смотря в ее глаза. — А почему ты ничего не рассказываешь про Намыка-пашу? Вы с ним виделись?       — Да. — спокойно ответила Гюльфидан, даже не посмотрев на Салиху. — Мы встретились и поговорили по поводу… по поводу отмены свадьбы.       — Разве ты его не любишь? — возмутилась Салиха. — Разве так можно? Отменить свадьбу…       — Мне казалось, что я любила. Он очень хороший, но любит другую. Я не знаю кого, но по его глазам видно, что любит. А я приняла его вежливость за любовь. Но сейчас мы дружим, нет никакой неловкости. — слегка улыбнувшись, сказала девушка, посмотрев на сестру.       Салиха лишь пожала плечами и тоже улыбнулась сестре.       — Ой, уже время… пошли скорее на урок, а то опоздаем. — быстро забрав книги со стола, девушки выбежали из комнаты и быстрым шагом направились к кабинету французского. ***       Тем же утром Намык-паша и Муса-ага вышли на самые заселенные улицы Стамбула, ходили по кофейням и искали Зефира, о котором никто ничего не знал и не слышал.       — Неужели этот человек никуда не ходил, Намык-паша? Его же должен был хоть кто-то видеть. — громко возмущался Муса, проходя мимо лавок. — Он же должен ходить за хлебом, например.       — Еду ему могли и покупать, Муса. Здесь все запутано тонкими нитками. — говорил Намык не так громко, как его друг, но и не так тихо, например, торговцы в лавках могли его услышать.       — Ты думаешь, у него есть семья или у него столько денег, чтобы ему приносили еду? — усмехнулся Муса.       — Нет, но, я думаю, дело не в деньгах. Он был послу дорог, возможно, поэтому Дмитрий не хотел его терять так нелепо.       — Есть истина в твоих словах, Намык. Но теперь нужно снова придумывать, как нам его найти.       — Не знаю, Муса, не знаю… Но нужно быть предельно осторожными, этот человек умеет манипулировать. Видишь, даже Анне, честному человеку, пришлось согласиться.       Муса-ага лишь вздохнул, посмотрев на друга, который был в том же замешательстве, но в паше чувствовалась еще и другая напряженность.       — Что-то ты сегодня не в духе. — начал Муса, посмотрев в глаза другу, которые были абсолютно пустыми. — У тебя что-то случилось?       — Еще не знаю, Муса. Но может случиться. — сказал Намык, в очередной раз подумав об Эсме.       Он не мог поверить, что она способна на такие грязные дела, но все указывало именно на ее неверность султану. Та нежная, любящая и любимая женщина не могла быть такой… Это неправда, ее маска.       «Нужно с ней поговорить до султана. Уже замечают другие, что что-то происходит…» — задумался Намык. ***       Эсма-султан днем после обеда вышла прогуляться по берегу моря. Непонятно почему, но на душе было так одиноко, будто бы все, что было хорошее в ее жизни, исчезло, и остались только те воспоминания, от которых на щеках остаются слезы.       У султанши такое настроение было крайне редко, поэтому она до сих пор не разобралась, что же ей делать с ее эмоциями. Эсма пошла к морю, где слушала крики чаек и шум волн, то приходящих к ее ногам, то скоротечно убегающих.       Женщина думала о Намыке. Сейчас ей его не хватало больше всего, человека, понимающего ее с полуслова. Он мог ее успокоить, когда ей было плохо, понять все ее чувства, которые она пыталась скрыть. Его касания уже вызывали в ней дрожь и места тела, которых касались его руки, как будто становились горячее.       Но одно из приятных воспоминаний все-таки Эсма вспомнила, и на ее лице невольно расплылась улыбка…       Махмуд, Эсма, Намык и Мустафа сидели в кустах, спрятавшись от слуг, которые судорожно искали детей.       — Аллах, куда же пропали эти дети? — возмущалась Гюмюш-калфа, оббегая каждые дерево и куст в саду.       — Эсма, как ты нашла это место? — спросил Мустафа шепотом, смотря на сестру.       — Я его давно заметила, но не было нужды его использовать. — ответила Эсма, улыбнувшись ребятам.       Все уже давно признали, что Эсма самая внимательная и дальновидная во многих делах, поэтому, когда нужно было сбежать с уроков, все слушались ее, не спрашивая, куда мы идем.       — Может, пойдем в свои комнаты? — предложил Махмуд.       — Нет, Махмуд. Это первое место, где нас ищут. — сказал Намык, посмотрев на красивую девушку в их компании.       — Мы можем пойти на конюшню. Уверена, конники не знают время наших уроков.       Ребята, улыбнувшись, кивнули девушке, и все быстрыми перебежками прошли к конюшне. Им действительно повезло, ведь никем они не были замечены. Даже конники ушли в город за уздечками.       Дети подошли к своим любимым лошадям, Махмуд к рыжему молодому жеребцу, Мустафа к белой молодой кобыле, Намык к гнедому коню с длинной блестящей гривой, а Эсма к молодой лошади светло-коричневого окраса с темной гривой.       Махмуд и Мустафа о чем-то разговаривали между собой, над чем-то смеясь, пока Эсма в молчании гладила по гриве свою лошадь. Животное смотрело на нее добрыми глазами, клянча у нее какие-нибудь лакомства.       — Прости, но у меня ничего нет. — сказала Эсма и погладила по морде лошадь.       Ее денник кто-то открыл и прикрыл дверь, зайдя внутрь. Это был Намык. Она это знала, так как голоса братьев она слышала в другом конце конюшни.       Юноша подошел к Эсме сзади и коснулся ее руки, которой она гладила лошадь.       — Намык, нас же могут увидеть. — фыркнула Эсма, вытащив руку из-под руки Намыка.       Юноша усмехнулся некой трусости девушки и, взяв ее за талию, положил девушке голову на плечо.       Эсма, пытаясь скрыть счастливую улыбку на ее лице, посмотрела, что ее братья совсем далеко и смогут увидеть пару, если только подойдут к ним ближе. Девушка моментально перекрутилась в руках Намыка и, обвив руками шею юноши, прижалась к нему. Намык слегка отстранился от девушки и нежно поцеловал ее губы. Она незамедлительно ответила, коснувшись рукой щеки парня. Через несколько секунд Эсма отстранилась от юноши, случайно коснувшись своим носом его носа. Не сдержав смеха, она тихо засмеялась.       — Давай сегодня встретимся на нашем месте. — шепнул на ухо Намык.       — Хорошо. — улыбнувшись, сказал Эсма и прижалась к парню.       Эти несколько минут длились как будто целую вечность. Конечно, подростки скрывали свои отношения ото всех, но это лишь укрепляло их любовь, в ней было нечто особенное… ***       — Все, ребят сдавайте работы. — сказала Анна, посмотрев на часы.       — Анна, можно еще пять минут, ну пожа-алуйста! — упрашивал Абдул-Меджид.       — Пять минут я вам давала ровно пять минут назад. — улыбнулась Анна, — Не переживайте, если вы не знаете. Я вам даю работы не для того, чтобы отругать за незнание. Ведь мы потом разберем все, и уберем ваши пробелы.       — Я знаю, но боюсь ошибиться. — промычал Абдул-Хамид.       — Никогда не бойтесь ошибаться. Ведь без ошибок вы ничему не научитесь. — сказала детям Анна, посмотрев в глаза каждого. — Ну все, сдавайте работы.       Дети сдали листы с ответами Анне и, забрав учебники, все вышли из класса. Мальчики сразу же побежали в свои комнаты за мечами, чтобы поскорее бежать в сад тренироваться. А девушки медленно шли по коридору, сравнивая ответы и вспоминая все слова и правила, которые были в работе.       Салиха и Гюльфидан проходили мимо покоев султана, которые охранялись высокими мужчинами в обмундировании.       — Салиха, ты иди, я потом зайду к тебе в комнату. — сказала Гюльфидан, отпустив руку сестры.       — Ладно. — сразу поняв Гюльфидан, девушка повернула за угол и пошла к своей комнате.       Гюльфидан подошла к покоям, и вдруг волнение окутало ее голову, она забыла все слова, которые собиралась говорить султану. Девушка заходила взад-вперед перед дверью в покои султана.       — Вы что-то хотели, госпожа? — сзади подошел Заир-ага, поклонившись племяннице султана.       — Д-да, Заир… Я бы хотела поговорить с султаном. — дрожащим голосом сказала девушка.       — Хорошо, я тогда спрошу у него, сможет ли он вас сейчас принять.       Заир, снова поклонившись, постучал в дверь и зашел в покои султана.       Чуть меньше минуты Гюльфидан собиралась с мыслями, ожидая Заира. Мужчина вышел, прикрыв дверь и кивнул девушке, пропуская ее к двери.       Стражники открыли две массивные двери, и Гюльфидан, склонив голову, прошла в покои султана и только после поклона подняла голову.       — Добрый день, Гюльфидан. — улыбнувшись, сказал Махмуд, сидя за столом, оторвавшись от бумаг.       — Здравствуйте, повелитель. Я хотела бы с вами поговорить по поводу свадьбы. — начала Гюльфидан и, вдохнув воздух, быстро проговорила. — Можно ли отменить свадьбу?       Махмуда эта ситуация очень смешила, но он старался не показывать виду. Как племянница боится его гнева. Его глаза улыбались, но он кусал щеку, чтобы окончательно не выдать себя.       — А почему? — серьезно спросил султан.       — Мы поговорили с Намыком-пашой и решили, что лучше мы останемся друзьями.       — Вам повезло, что народ ничего не знал о помолвке, поэтому, я думаю, можно отменить. — улыбнулся султан, и глаза девушки засверкали от счастья.       — Спасибо большое, повелитель.       — Только запомни, Гюльфидан. Это в последний раз. Будь уверена в своих чувствах перед поступками, кардинально меняющими жизнь. — сказал Махмуд и, увидев кивок Гюльфидан, стал уверен, что она запомнила его слова.       — Можешь идти. — указав на дверь, сказал султан.       Гюльфидан, поклонившись, выбежала из покоев султана. Возле двери стоял Амбер-ага. Увидев племянницу султана, он подошел к ней.       — Что такое? Все в порядке? — спросил евнух у девушки.       — Да, все прекрасно! — улыбнувшись, Гюльфидан обняла Амбера за шею.       — Ну и прекрасно, если все прекрасно! — засмеявшись, сказал Амбер, обняв девушку. ***       Как только на улице стемнело, янычары собрались в одной из таверн.       — Сегодня нам нужно решить, будем ли мы жить или служить человеку, который ущемляет нас. — говорил янычар, встав перед всеми на лавку, чтобы его было видно. — Махмуд нам не даст свободы. Но Халет-эфенди правильно говорил, что только Эсма-султан даст нам свободу и счастливую жизнь. Согласны ли вы со мной?       — Согласны! Да! Смерть Махмуду! — раздавались крики янычаров с разных сторон.       — Нам нужно еще раз пойти на дворец, но нужно быть готовыми, чтобы не быть опозоренными снова! — воскликнул янычар из толпы.       — Верно говоришь. Нужно быть более сплоченными и натренированными. На этом листе будут записаны имена тех, кто будет участвовать в нападении. — подняв вверх бумагу, мужчина прокрутил ее так, чтобы все смогли увидеть.       — Мы победим! И будет все по нашим правилам! — воскликнул из толпы голос человека, который вынул оружие из ножны. — Эсма-султан!!!       — За Эсму-султан!!!       Крики были громкими и четкими, все кричали о здравии Эсмы-султан. Только женщина даже не подозревала об этом…