Отражение предназначения

Старый Ярнам был погружен в густом тумане. Но как ни странно дождя не было. Глубокая ночь за время похода в катакомбы не изменилась ни на йоту кроме одного — Луны. Её размер поражал воображение, словно она действительно висела за городом, стоит только выйти за пределы, и окажешься в её поверхности. Бледный свет от неё сиял ярче, чем солнце, однако в нем не было тепла. Четверка покинула округ, не встретив по дороге в поместье Германа ни одной живой души. Знакомые улицы за Старым Ярнамом при свете Луны выглядели чуждо и как-то враждебно. Сырость после дождя чувствовалась с неприятным послевкусием крови. Добравшись до нужного адреса, Айри на секунду замерла перед железными воротами. Дом, в котором она жила последние два года с лишним, издали выглядел совершенно по-другому. Черепицу с крыши в некоторых местах точно сорвало последними ветрами, все окна потрескались, а где-то и вовсе были разбиты, на кирпичной стене виднелись трещины и следы разрушений, как будто кто-то специально постарался уничтожить этот дом, но почему-то не довел дело до конца. Избавившись от мимолетного наваждения, она догнала своих спутников. Нужно найти Германа как можно скорее. Парадная дверь отворилась с жутким скрипом, будто не хотела пропускать их внутрь, суля опасность. В поместье царила оглушающая тишина. Даже часы в холле остановились. Отыскав масляную лампу над печкой, Айри сразу же поднялась на второй этаж. Каждая ступенька лестницы сопровождалась ноющим треском старых дощечек. Без труда выломав замок на двери, они ворвались в комнату, где когда-то жила Мария. Сколько она помнила, эта дверь всегда была запертой. А Герман и вовсе обходил её стороной. Иногда она ловила его взгляд в сторону этой двери полный боли и тоски. Комната встретила холодным сквозняком с разбитых окон. Вся мебель и пол лежали под толстым слоем пыли. Хотя комната находилась в идеальном порядке, если не считать осколков стекла. Не сказать, что помещение было богато на убранство: шкаф, комод с зеркалом, кровать и тумба. Всё из темного дерева. Первым делом Айри осветила старые портреты возле зеркала — молодые Герман, Лоуренс, Людвиг и сама Мария. От изображения веяло теплотой и жизнью — такие живые и полные энтузиазма, они и представить не могли, чем всё обернется в итоге. «Что же случилось, леди Мария? Что вы узнали? Почему решились на это?», — гадала Айри, смотря на них радостных и живых. Стены комнаты украшали несколько картин, но в них не было ничего определенного. В гардеробном шкафу также не имело смысла искать зацепки. Зато на тумбочке отыскалась пара выцветших фотографий — строящиеся новые корпусы собора, улицы Ярнама с прохожими, двор Бюргенверта, старая мастерская, маяк и берег. Ничего интересно. Но на дне верхней полки отыскались странные скрепленные записки и самое важное — дневник в кожаном переплете. Айри с неким трепетом открепила ниточку на обложке и открыла первую страницу. На неё смотрел знакомый портрет, только меньшего размера и в круглой рамке. Мария. «Здравствуй, мир. С сегодняшнего дня решила вести свои наблюдения и записывать свои мысли в этот дневник. Кэрилл говорит, что это успокаивает и упорядочивают ум. Думаю, он прав. Так. С чего бы мне начать? Пожалуй, с погоды. Сегодня теплый солнечный день. Ярнам встречает очередное лето. Мм… Что еще? Пока у меня есть время только до завтрака, так что напишу о вчерашних событиях. Возможно, в ближайшие дни не будет возможности писать, так как начинается моя охота. Самая первая и настоящая. Мастер Герман говорит, что я готова, однако, меня всё же одолевают волнения. Монстры могут быть весьма коварны. Уж я-то знаю. Отчего-то накануне мне вспомнился тот день. Во сне. Мама, папа, я обещаю. Я буду сильной. Буду бороться до конца», — гласили буквы красивым почерком. Айри не знала, что именно случилось с ними, потому перелистала дальше. «Я уже приноровилась к новому клинку. Ракуйо, как я зову его, идеально подходит для меня. А хитроумный механизм добавит вариативности. Чего не скажешь об остальных экземплярах в мастерской. Они слишком однобоки. Надеюсь, Герман это не прочтет. Кстати, его оружия пользуются успехом у всё большего числа охотников и сегодня к нам вновь пожаловали новые. Они кажутся хорошими людьми. Думаю, у меня наконец-то появятся надежные напарники, которые прикроют спину. Опытных охотников не так много. К сожалению. Кхм. Что ещё любопытно, по слухам монстров становится всё больше и больше. К чему бы это? Это меня настораживает». «Сегодня было дождливо. Я, кажется, начинаю ненавидеть сырость и влажность. Есть в ней что-то липкое. Ладно. Дело было житейское. Возвращаясь с охоты, попали под жуткий ливень. Людвиг весь путь ворчал, что ни за что больше не будет охотиться в непогоду. Даже если мир будет в полной за… Кхм. Думаю, не стоит цитировать его полностью. Впрочем, он всегда ворчит. Хотя раньше пылал энтузиазмом. Ровно как и я, наверное. Никогда бы не подумала, что охота начнет утомлять…», — бегло посматривала по страницам Айри. «Между тем незаметно наступили холода. Мало что изменилось за это время. Строители воздвигнули два новых здания для Церкви и мосты между районами. Я сама видела, как они росли с каждым днем. Действительно впечатляющие здания. Кстати о городе. Я заметила, что сюда начали прибывать все больше людей. Известие о чудо лекарстве расползлось за пределы города. И мастер Лоуренс всё больше и больше отдалился от охоты. Естественно, теперь он главный. Первый викарий, как он себя называет. А его Церковь стала оплотом новой надежды и взяла на себя заботу над людьми. Я вижу, как жители города благодарны нам. Это не может не радовать, значит, мы делаем всё не зря. Правда, охотников все равно не хватает. А монстров не становится меньше. Впрочем, всё как и всегда. Пока все под контролем». Айри пролистывала дневник и с каждой строчкой всё больше уверялась, что эта девушка не стала бы лишать себя жизни просто так. Она казалась ей сильной, рассудительной, спокойной. Нигде не упоминалось о резкой перемене, о ее жалобах и обвинениях. Просто мысли об охоте, жизни Церкви, города и о своих близких. Но, постепенно общее ощущение от чтения изменилось. С середины дневника Мария все чаще начала писать более кривым почерком, будто она дрожала. И между строк явственно ощущалось нечто пугающее и тревожное. В конце каждого абзаца она больше задавалась вопросами и делилась сомнениями. Охотница не раз описывала, как она чувствовала, что за ней кто-то непрерывно следит. Кто-то сверху и незримый. А к Церкви она уже не относилась с той безоговорочной верой. Все реже стали мелькать имена друзей и близких. Она будто отдалилась от них. Что-то случилось с ней после очередной охоты. Там, где было сыро и мокро. Но, дневник не был полным и не смог дать ответ. Он резко оборвался на странице со странной цитатой и единственной её строкой: «Не стоило прикасаться к крови столь неразумно. И прекрасно зная, как сладостно манят тайны. За порог мы все же ступили, словно слепые. Но теперь только честная смерть принесет нам исцеление. Освободит нас от неимоверного любопытства и глупости И я каюсь за все свои ошибки и у жизни прошу прощения…». «Я знаю, что должна сделать. Так не может продолжаться. Всё это ложь. Надеюсь, Герман поймет. Ведь так? Я же права, Герман? Прошу, скажи мне. Прошу открой мне глаза.Как же мы ошибались…», — последние строки на пожелтевшем листке с влажными пятнами от слез застыли навек, словно не услышанное предостережение. От прочитанного в душе осело неприятное ощущение. Айри стряхнула головой, избавляясь от нахлынувшего чувства одиночества, раскаяния и вины. Но в чем она себя винила? Спросила Айри. Потом настал черед листовок. Айри узнала печать церкви. Глаза тут же пробежали по буквам. «Эксперимент», — жирным шрифтом гласили буквы на указе. Вероятнее всего, тогда-то и Церковь начала свои эксперименты с бледной кровью. Но где? Под Собором? Маловероятно. О месте проведения в отчете не упоминалось. А в самом содержании не было ничего о ходе эксперимента. Только одна выдержка о секретности и печатью Лоуренса. — Есть что-нибудь? — подошла Цири. — Нашла дневник леди Марии. — Да? И что там? — Ничего конкретного. — В шкафу и на столе также пусто. Хотя, если бы мы только знали, что вообще искать… — тяжело вздохнула Цири. — О, это они да? — Какие четкие картинки… — проследила за взглядом эльфа и Цири Айри. — Да. Это не картины. Они называются фотографиями. — Фото…графии? — Это такое изобретение. — То есть, они не нарисованные? Выглядят как вживую. — Госпожа Эйлин, насколько хорошо вы знаете город и его окрестности? — пока сестра и эльф рассматривали альбом, спросила у Ворона Айри. — Пару дней назад сказала бы, что «да», довольно хорошо. Но не сейчас. А что? — Можете посмотреть? Я не узнаю этот маяк, — показала фото Айри. — Маяк? Мм. Ах, да! Его давно снесли. — Снесли? Почему? — Надобность отпала. Когда уровень моря поднялся и прибрал весь берег к своим рукам. Говорили, что тогда много что унесло в воду. — А где он стоял? — Это там, на южном побережье между отвесными скалами. — Хм… Не знаете, там была деревня? — Не знаю. Вряд ли. Не могла же целая деревня внезапно пропасть под воду. При этом так, что никто об этом не знал? Бред какой-то. — Стоит проверить. Все равно нет других зацепок. — А тут виден собор. Новое крыло. Может что-то в Соборе? В тех темницах? — предположила Эйлин. — Не думаю. Церковь, конечно, сыграла большую роль в жизни Германа, но не настолько, чтобы из-за нее он стал бы так убиваться. Думаю, надо поискать место, где погибла леди Мария. И я, думаю, именно в той рыбацкой деревне это и случилось. — А если она действительно ушла под воду? Мы никак это не узнаем. — Верно, — поникла Айри. — Пошли, поищем куклу. — Куклу? — не поняла её Ворон. Кукла обнаружилась во дворе. Рядом с могильной плитой Марии, которая была вся в царапинах и со свежо вырытой могилой с плитой самого первого охотника. Видимо он готовился к худшему. Но пока что гроб был пуст. — Что за? — Эйлин лишь слегка дотронулась до куклы и та развалилась у неё на глазах. — Я извиняюсь. Айри помогла ей собрать куклу заново. Когда она возвращала последнюю часть на место, голова куклы резко повернулась к ней и моргнула. — Время на исходе… — прошептала она. Ворон и Айри обменялись недоумевающими взглядами. — Пожалуйста, скажи, что ты тоже это увидела и услышала… — Да. — Что она сказала? — Время на исходе. — Да? — удивилась Эйлин. — Я ни черта не разобрала. — Поспешим к маяку. До нужного места они добирались, ориентируясь по старым фотографиям Марии. Южное побережье Ярнама открыло свой вид с вершины цветущего сада. Маяк стоял как раз на той стороне горизонта, где висела луна. Что не могло быть совпадением. — Леди Айри… — увиденное не могло оставить равнодушным. — Я вижу. — Только не говори, что нам туда, сестренка. Не хватит ли с нас жутких руин? Нет? Не хватит? — Пошли. Каким-то образом вся вода вернулась обратно в море, открывая миру старые руины целой деревни. Со стороны моря обдало запахом рыб и водорослей. На подступах к руинам вновь пошел дождь. Мокрый и скользкий ил под ногами, залитый водой, хлюпал при каждом шаге. — Да… Тут придется изрядно прогуляться. Опять. И знаешь что, сестренка? — Что? — Каменистая земля мне больше нравится. Коллективным решением было принято проверить первый же дом. Впрочем, с виду надежность руин оставляла желать лучшего. Насквозь промокшие деревянные балки весь в кораллах и водорослях, казалось посыпаться от одного только выдоха. Что и случилось, когда Эйлин проверила прочность. — Мы что, каждый дом будем проверять? Сестренка? — Если придется. — Но что мы ищем? Германа? Думаете, он зашел в руины здания? Зачем ему это? — Я не знаю, Цири. — Погодите, я вижу что-то… Там, на берегу. На голос Эйлин все проследили туда, куда она смотрела. Вдали возле берега виднелся силуэт человека на коляске. — Герман, — прошептав, побежала к нему Айри. Первый охотник спокойно сидел возле берега и смотрел на морскую даль. Айри остановилась в паре шагов от него. Но Герман не повернулся. — Не только мы ошибались, — смотря на воду, хрипло произнес Герман. — Местные жители веками поклонялись морю. Богу, как они говорили. Но как оказалось, море имело физическое воплощение. Кос… — О чем вы, мастер Герман? — Да так, ни о чем. Я действительно рад за тебя, моя дорогая. Рад, что у тебя есть семья, — говорил о своем первый охотник. — Герман, я знаю о Великих. О Луне. — Я знал, что ты всё выяснишь. Прости, я просил её не втягивать тебя в это. Но прибытие твоей сестры ей не понравилось. Зачем ты здесь, Айри? Я договорю с ней. Она отпустит вас. Но я должен… Я… — Герман. Я знаю, что значила для вас леди Мария. Но Великому не под силу вернуть её к жизни. Никому не под силу. — В реальный мир — нет. Но в моем сне — это возможно. Я всё отдам, лишь бы вновь увидеть её. Вновь услышать её голос. — Герман, — сделала шаг Айри. — Айри… Понимаешь… Я… Я не хочу остаться один. — Я понимаю. Но вы ведь знали её. Она бы не хотела этого. Жить в иллюзии равно жить в обмане. — Что это? — увидел протянутый дневник Герман. — Дневник Марии. Она не хотела бы стать марионеткой в руках этих монстров. Может, поэтому и решилась на это. Чтобы покончить с иллюзией. — Зачем ты говоришь такое? — поднял на неё глаза Герман. — Мария вас заждалась, Герман. Пора освободиться от оков Великих. — Ты… — слегка кивнула Айри. — У меня не хватило духу отнять жизнь у себя. — Тогда позволь мне. — Спасибо, Айри. — И тебе. Прощайте, мастер Герман. Старческое измученное лицо тронула легкая улыбка. — Возьми Ракуйо. В память. — Я буду помнить вашу доброту. — Она идет. И прошу, убей её. — Все закончится, — одно движение и тело старца в коляске обмякло. Лицо Германа наконец-то избавилось от мук. После смерти первого охотника подул сильный ветер и Луна вмиг окрасилась в алый цвет. «Наконец-то…», — приготовилась к бою Айри, заметив на Луне силуэт странного существа. Оно все разрасталось и разрасталось. И вскоре перед ними на море приземлилось невероятно тощее существо с тонкими щупальцами и длинными конечностями. На его туловище были видны не до конца сформировавшиеся ребра и пустое брюхо. От одного только взгляда на него Айри охватил паралич. Однако первая же зеленая вспышка освободила её от плена. Это была Цири. Она тут же сорвалась с берега и рванула к существу. Цири не смогла добраться до существа. Существо с Луны исчезло во вспышке. От взрывной волны Цири отбросило к морю. И к ней тут же побежал Аваллак’х, оставив охотниц против монстра. Молодой Великий появился рядом с Айри и Германом. Он поднял Айри одной рукой и пристально вглядывался. Сама охотница не успела ударить. Каждое её движение отдавалось болью, будто её кровь противилась ей самой. — Леди Айри! Луна резко отпустила охотницу, когда раздался выстрел. Существо не обладало гигантскими габаритами, но был очень быстрым. От его ударов приходилось только уворачиваться. Крутясь всем телом, Великий наносил молниеносные выпады когтистыми руками и хвостами. Сопротивляясь крови, Айри смогла дотянуться до ракуйо. Подавление крови немного ослабело. Вернулась ясность мыслей и движение. Луна почувствовала, как охотница вырвалась из её капкана, и тут же поменяла свою цель. Айри не успела накопить достаточно крови для выстрела. Она успела только закрыться, что было не самым удачным решением. Из-за мощного удара она вывихнула плечо, чуть не сломала кисть и локоть. И её отбросило на пару метров. Между тем дождь не прекращался, добавляя дополнительные сложности. Сражаться в грязи и на скользких камнях против чертовски быстрого существа — было тем еще испытанием. Остроконечные хвосты Луны пытались проткнуть её насквозь, несколько раз попав по ногам, плечу и возле уха. От резкой боли в висках Айри выпустила ракуйо и едва успела увернуться от смертельного удара. Луна остановилась и слизала её кровь с кончика своих хвостов. И внезапно оно издало оглушительный вой, словно поймав кайф. Держась за руку, Айри попыталась дотянуться до ракуйо, но поскользнулась и рухнула лицом прямо в лужу. Соленый привкус воды охватил ноздри и легкие. Болело всё, а сил было и того меньше. Айри едва могла шевельнуть целой рукой. Найдя в себе силы подняться, она посмотрела на бой впереди. Капли дождя размывали видимость до невозможности. Только зеленые вспышки света мерцали в сером полотне. Чуть позже она взглядом нашла Эйлин. Ворон лежала в луже и не двигалась. «Нуж… но… Ид… ти», — приказывала себе Айри из последних сил, но тело не слушалось. Цири уже начинала задыхаться. Дождь изрядно мешал ей как следует осмотреться. Потому она пропустила парочку ударов. А последний удар хвостов и вовсе выбил все ребра и легкие. Опершись клинком о землю, Цири воспользовалась секундной передышкой. В ушах бешено стучало сердце вместе с каплями воды. Усилившийся дождь неустанно барабанил по воде, уровень которой достиг до щиколотки. Смахнув кровь из носа, она вновь исчезла во вспышке. Однако Луна словно этого и ждала. Развернувшись всем телом, она схватила её при появлении за своей спиной. Длинные пальцы обхватили шею девушки. Существо вновь присмотрелось к ней и будто бы принюхивалось. Казалось, что уже все. Силы покидали ее вместе с воздухом. Клинок упал на землю. Но помощь пришла, откуда не ждали. Аваллак’х накрыл существо градом из ледяных шипов. Один из которых насквозь прошило глаз Великого. Существо издало полный боли стон и судорожно дергалось, пытаясь достать его. Не давая ей времени опомниться, Цири подняла клинок и снесла тому голову. Глаза упорно клонили ее во тьму. Ватные ноги просили встречу с землей. Но Цири всеми силами искала сестру. Ее нигде не было. Она начала предполагать худшее. Утопая по колено в воде, она пару раз упала на воду. Все же Цири нашла её возле останков от старой лодки. Та, кое-как дотащила Эйлин и пыталась что-то делать со своей рукой. — Айри! — хотела кинуться к сестренке Цири, но вовремя заметила ее рану. Постепенно дождь сошел на нет. А огромная яркая луна скрылась за небосводом, будто её и не было. После смерти Великой в небе появились первые признаки утра. Видимый край горизонта покрылся золотой лентой, изгоняя сумрак. Первые лучи рассвета они встретили возле руин. — Всё закончилось? — с надеждой спросила Цири. — Думаю, да... — Даже не верится. Я думала, что этот кошмар будет длиться вечность. — Надеюсь, что так, — ответ Айри смазал приступ кашля и сильная головная боль. — Аваллак’х твоя магия вернулась? Поможешь ей? — В полной мере, — получила Цири сдержанный ответ от эльфа. — Позволь осмотреть твою руку, Айраэль. Опытный целитель вмиг вставил плечо обратно и пробежался по ранам. К его удивлению, раны затянулись быстро. Потому он занялся Эйлин. Ворон была жива, но без сознания. Знающего беспокоила рана на голове, последствия которой могли быть совершенно непредсказуемы и опасны. Но об этом было решено беспокоиться позже. Взяв Ворона за руки, троица дотащила её обратно в город. С первыми лучами света на город появились первые жители. И слава всем богам они не были монстрами. Полиция и госпитальеры встретили их возле сада. А дальнейшее утро они провели в беспамятстве. Креван с трудом открыл глаза и не сразу почувствовал тяжесть в голове и першение в горле. Он узнал тесную комнату, в которой проснулся в первый день прибытия в этот Мир. Не найдя спутников, он осмотрелся. Его мелкие раны были надежно забинтованы. А сам эльф проснулся в какой-то пижаме. Но он недолго остался в неведении. Оказалось, что не он первый проснулся. К вечеру их всех выпустили. Время на улице шло к закату. К такому непривычному золотистому цвету. На главной площади города стояло столпотворение. Люди требовали ответов от Церкви, а затем от чиновников. Оставшиеся клирики поспешили скрыться. И Ярнам молниеносно утонул в новостях о лжи Церкви. А в скором времени ее и вовсе не стало. Люди, словно проснулись от многолетнего сна. Бургомистр города успокаивал их как мог. Впрочем, до волнений дело не дошло. Перед отправкой домой Айри, Цири и Аваллак’х собрались в любимой забегаловке Айри. — А я сразу поняла, что ты опять блефуешь. — В самом деле? — Да-да. — Я одного не понял, почему кровавое безумие не охватило тебя, Айраэль? — Не знаю. Думаю, всё зависит от человека. В конце концов, не кровь решает, кем нам быть. А наш собственный выбор. — Вот-вот! — поддержала сестру Цири, доедая свой пирог. — Я помню, что Дикая Охота может появиться сразу же после того, как окажемся дома. Ты уверена, что готова, сестра? — А то! — Тогда позволь попрощаться. Пускай не всё здесь было радужно и слишком много мрачных тайн осталось в тени, я все равно рада, что познакомилась с этим миром.