Отпуск следопыта

Владыка, в ниспадающем узорчатом одеянии, с серебряным венцом в волосах, держался гордо и прямо и вид имел поистине царственный. Полуэльф, избравший судьбу эльфа, он не постарел за несколько лет. Однако казался постаревшим и уставшим: на резком, выразительном лице глубже стали тени под глазами, крепче сжались губы, четче обозначилась хмурая морщинка между бровей. Арагорна кольнула жалость: вести, которые он принес, не облегчат Элронду бремя забот и тревог. Виньясур коротко поклонился, прижав руку к сердцу, Арагорн же преклонил колено. Владыка шагнул к нему, поднял на ноги и, взяв за плечи, внимательно всмотрелся в глаза. Арагорн ответил прямым, спокойным взглядом — стыдиться ему было нечего. — Рад приветствовать тебя дома, Арагорн, друг мой… сын мой, — улыбнулся наконец Элронд. — Ты как нельзя кстати. Времена неспокойные, а вести с юга редкие и невнятные. Я тревожился о тебе и счастлив видеть, что ты в добром здравии души и тела. Пойдем. Мне не терпится услышать рассказ о твоих странствиях. — Благодарю за честь, Владыка Элронд, — Арагорн снова поклонился. — И я счастлив, что вернулся и вновь увидел Ривенделл таким, каким оставил его — процветающим и мирным. Жаль, но не скажу того же о Гондоре, где провел я эти годы. Странствия мои не всегда были светлыми, и не все вести мои добры. Мне и моему народу не обойтись без твоего совета. Того же мнения и Владычица Галадриэль, от которой я доставил тебе письмо. — Ты был в Лориэне? — с удивлением спросил Элронд. — Да, Владыка. — Тем более не стоит откладывать разговор. Пойдём! Они прошли через просторный холл, миновали высокий — до самой крыши — Каминный зал, украшенный резными колоннами и балками, пересекли комнату Совета, череду покоев поменьше, нарядно убранных и уютных. И наконец оказались в кабинете Элронда. Заставленный книжными полками, заваленный свитками, пергаментами, картами, кабинет казался тесным. Однако вокруг обширного стола в удобных креслах поместилось бы шестеро собеседников. Над стопками бумаг возвышался подсвечник с оплывшими огарками. Владыка корпит над бумагами ночи напролет? Сдвинув в сторону кипу свитков, Элронд расчистил место на столе, уселся в кресло. Жестом предложил Арагорну сесть напротив, сам же принялся перебирать и перекладывать предметы перед собой, как бы разыскивая что-то. Арагорн сел в кресло, но при всем желании не смог расслабиться и откинуться на спинку. Он сидел прямо, положив руки на подлокотники. — Как ты попал в Лориэн? — не глядя на него, спросил Элронд. — Владычица Галадриэль пригласила меня. Я шел из Гондора в Ривенделл, оказался поблизости, и… — Зачем? — Что — зачем? — Зачем она пригласила тебя? — повторил Элронд, вскинув острый, требовательный взгляд. Арагорн подавил желание пожать плечами и произнес, тщательно подбирая слова: — Человеку сложно судить о намерениях Владычицы Перворожденных. Она сказала, что хотела ближе познакомиться со мной — твоим воспитанником, Владыка. Я не мог отказаться от приглашения… Да и не простил бы себе отказа. Смяв в кулаке какую-то бумагу, Элронд отвел глаза… Когда взгляд его упал на левую руку Арагорна, он недоуменно сдвинул брови. — Где твое кольцо? — Я отдал его… Подарил. — Кому? Владычице Галадриэль? — Нет. Молча Элронд поднял на него взгляд. Арагорн встал. Весть жгла ему язык, и он не знал, как смягчить ее. — Владыка, в Лориэне я встретился с Арвен. И узнал, что она любит меня так же, как я ее. Я просил ее руки… и получил согласие. Мы принесли друг другу обет. Кольцо Барахира стало моим обручальным даром. Он низко склонился перед Элрондом. Владыка резко вдохнул и выдохнул длинно, будто едва сдержал стон. Арагорн выпрямился. Элронд сидел, судорожно сцепив руки, глядя перед собой бессмысленным, остановившимся взором. — Владыка, тебе плохо? Воды? Вина?.. — Не надо вина, нечего праздновать, — как в забытьи пробормотал Элронд. Вскоре взгляд его прояснился, сосредоточился на собеседнике, и он произнес четче: — Этого следовало ожидать. Обмануть рок не удавалось еще никому. Арагорн опустил глаза. Да, любовь Арвен, подарившая ему счастье, для Элронда — настоящий удар рока. Но Арагорн уже не чувствовал вины. Их любовь свершилась, их связь неразрывна, их обет необратим. Нет, он не жалеет о таком роке! Но как объяснить это Элронду? — Рок может служить и во благо, — сказал он наконец. — И ты, Владыка эльфов, и я, человек — потомки Берена и Лучиэнь. Не соедини их рок, не было бы нас с тобой… А быть может, кануло бы во Тьму и все Средиземье. — Быть может, — сказал Элронд сухо. — Но несчастьям Берена и Лучиэни не было числа, и они прошли через смерть, прежде чем дали жизнь сыну. Ты хочешь для Арвен такой участи? — Нет, не хочу. И сделаю все, чтобы такая участь ее миновала. — И все же ты самовольно связал ее обетом! Как Арагорн ни крепился, слова эти задели его: — Владыка, хорошо ли ты знаешь свою дочь? Разве ее можно связать обещанием помимо ее желания? Да, я всего лишь человек. Даже не Берен. Но я люблю ее, а она любит меня. Мы принесли обет по доброй воле. В надежде, что когда-нибудь судьба позволит нам соединиться надолго… навсегда. Элронд молча сверлил его взглядом. Отчаявшись найти правильные, убедительные слова, Арагорн добавил: — Владыка, ты ведь знаешь, что такое любовь! Она как рок, ее не обманешь и не обойдешь. Будь мы с Арвен разделены навечно, мы все равно любили бы друг друга… и только друг друга. — Да, я знаю, что такое любовь, — проговорил Элронд. — Знаю, что нет горя страшнее, чем потеря любимых. А ты обрек ее на потерю в тот самый миг, как вы соединили руки. — Но мы познали и счастье! И, надеюсь, познаем еще! Элронд провел по лицу ладонью. — Ступай… сын мой, — попросил он. — Твои вести поистине ошеломляют. Мне надо обдумать их. Оставь меня. Я призову тебя позже. — Как скажешь, Владыка. Прости. Арагорн вытащил из-за пазухи и с поклоном положил на стол перед Элрондом письма Галадриэли и Арвен, потом повернулся и, тихо выйдя из кабинета, прикрыл за собой дверь. Неудачное вышло у него объявление. Арвен сказала бы куда лучше! Воспоминание о ней, о чудесных днях, проведенных в Лориэне, охватило Арагорна. Он постоял, улыбаясь. Жаль, что он не может передать Владыке Элронду чувство теплой безмятежности и счастья! Вернуться, попробовать объяснить еще раз? Нет, не выйдет. Он только разбередит раны или, хуже того, разгневает Владыку. А ему и так тяжело. Он побрел через анфиладу покоев к выходу. Дом был знаком Арагорну с детства, и все же в каждое его возвращение что-то менялось — тут новый гобелен, там незнакомое изваяние, где-то прибавилось резьбы на толстенных потолочных балках… И в прошлый раз не было у входа в Каминный зал этого изящного настенного светильника. Арагорн остановился, засмотревшись на искусную работу: бронзовые чаши были выкованы в виде цветов лилии, совсем как живых! Протянул руку потрогать… У самого его уха свистнуло. В резную притолоку со стуком вонзился кинжал.