Мои терзания тобою успокоены

      На счастье улицы были пусты. Идеальный проспект, идеальный сквер, ну или просто погода не для прогулок - что-то из этого явно сыграло свою роль. Факт того, что никто не встречался на пути примадонны, было замечательным для неё. Я иду по жизни с песней. Каждая отражает определенный этап моей жизни, то о чем я молчу, но пою. Столько песен о зиме, столько песен о тоске, горе, любви, страданиях.. и ни одна не сможет подойти к этому моменту и состоянию. Даже печально. Не сказать и не спеть... Теперь я будто немая. Я сама научила себя быть сильной и молчать о своих чувствах, загнав сейчас себя в угол. Столько уже прожила, а как правильно жить до сих пор не понимаю. Где найти эту золотую середину?! Оказывается, не каждая старушка мудрая и наученная... Дай, Боже, моим детям и внукам хотя бы чуть больше ума и ясного разума, чем мне. Мир сейчас бывает особенно жесток, определенно необходимо не утратить веру в людей, но и в тоже время быть внимательнее к некоторым. Если начать вспоминать сколько раз я ошибалась в людях, не хватит и половины моих лет... Но ведь, всегда виноваты двое. Значит и я для кого-то, определенно, не подарок судьбы. Да, да, я знаю... Определенно знаю, что именно с теми, кому стоит открыться и быть чуть поласковее, я груба. Но, у меня больше нет сил терять... Я больше НЕ ХОЧУ терять близких. Я БОЮСЬ терять дорогих мне людей. Лучше пусть сейчас я подготовлюсь, отдалюсь... Метель закружила вновь. Снег навязчиво кружил над Пугачевой. Лицо омывало мокрым снегом, а затем обвевало холодным ветром. Не самое приятное ощущение, но примадонна принимала это. Все больше углубляясь в рассуждения, она привыкла и даже перестала замечать этот неприятный катаклизм. Я столько лет бегу куда-то. Кидало в разные стороны : любовь, ласки, карьера. И все мне было ни то и ни так. Ладно, обманываю, большую часть своей жизни я ставила в приоритет карьеру. Карьера, популярность, концерты - вот что было моим смыслом жизни. Как поздно я очнулась, увидев со стороны всю эту погоню... Что я могу сказать сейчас, делая вывод по прошедшим годам?.. Разве смысл не в том, чтобы ощутить удивительную связь с другим человеком и беречь ее?! Но... Вновь противоречие... Почему я до сих пор бегу от этой связи и наоборот рву все концы?! Пальто примадонны всё промокло, намокли и пряди волос, выбившиеся из под шляпы. Алла продрогла всем телом, но будто этого не замечая, она продолжала в голове разговор. Я не щажу ни его, ни себя. Спокойствие обрести с ним не смогу! Я знаю точно! Он невыносим! Неисправим! Но лишь с ним я чувствую тепло в столь холодном мире. Я... Я ужасно нуждаюсь в его добром слове, в ласковом «Аллуся» и лестном комплименте. Слёзы вновь срываются ветром. Её терзания вырываются наружу и смываются солёными дорожками. Грусть и тоска сменяется гневом, за гневом приходит смирение и принятие истины : Нет сил всё это больше терпеть. Душа воет волком, а исцеление найти лишь можно только с ним...       Алла поворачивает вновь к дому. В знакомых до боли ей окнах не горит свет, но её будто что-то всё равно тянет. Алла заходит в соседний подъезд, поднимается на седьмой этаж. Вот она у широких темно-коричневых дверей, осталось лишь только позвонить в дверной звонок, но нет сил решиться. Страх. Боль. Зябкость пришла к ней, холод окутал её. Тяжелое мокрое пальто будто начало тянуть сильнее к земле. Стало даже сильнее страшно от того, что она сейчас так и не сможет позвонить в дверной звонок и останется одна, замёрзшая и никому не нужная. Тело начинает непроизвольно содрогаться, начинается истерика. Пугачева беззвучно рыдает, но внутри зарождается злость на саму себя. Она ударяет кулаком о дверь со всей силы, а затем второй раз, но лишь слегка. Ощущение, что все силы ушли с первым ударом. Тишина. Его нет. Я дура!!! Алла в отчаянии закрывает глаза. Внезапно дверь открывается. -Аллочка. - тихо шепчет мужской, немного пьяный голос. Пугачева поднимает на него свои наполненные слез глаза. Он протягивает ладонь к её лицу, нежно проводит по щеке, заправляет выбившийся из прически влажный локон ей за ухо и её в ту же секунду пронизывает сладкая дрожь. Теперь у неё точно нет сомнений, для чего она здесь. В следующее мгновение он протягивает к ней свои руки и завлекает в свои крепкие объятия. -Твоё пальто совсем легкое, так к тому же ещё и насквозь мокрое! Ты вся продрогла. Скорее раздевайся. Тебя надо согреть. Филипп поспешил снять с неё пальто и шляпку, помог разуться и приобняв за плечи скорее провёл в спальню. -Так, где-то в шкафу были чистые майки, они тебе будут, как туника. Нашёл! Надень её, она будет приятная к телу. А сверху халат. - торопливо говорил и действовал Киркоров, - Ах, да, где-то были и носки. Боже, Люся же мне говорила. -Попробуй посмотреть с левой стороны, на третьей полке. - первое, что сказала Алла за всё это время, - Я всегда просила её класть их туда. -Да, да, они и правда тут. Вот, как раз есть махровые. - Филипп протянул ей вещи и расплылся в улыбке, - Переодевайся пока что и укладывайся в постель, под одеяло. А я сделаю горячий чай! Киркоров поспешил удалиться на кухню. -Варенье... Варенье... Где же оно?! Люся! Почему когда ты нужна, тебя нет?! А. Всё. Вот.

***

Когда Киркоров зашёл в спальню, увидел, что Алла уже дремала в кровати, завернувшись, как кокон. Филипп тихо подошёл, поставил кружку чая на тумбочку. Он аккуратно потянулся укрыть оголившееся слегка плечо Пугачевой. Из под одеяла же высунулась правая рука примы и легла на его ладонь, сжала и слегка потянула на себя. Без слов Филипп понял её жест. Он приподнял одеяло и прилёг рядом. Приобнял её и тихо прошептал : -Я думал, ты уже задремала. Алла ничего не ответила, лишь придвинулась к нему ближе. -Ты не хочешь сейчас вообще ничего говорить? -Буду очень благодарна отложить разговор на попозже.- Алла с облегчением выдохнула и чуть тише прошептала, - Мои терзания тобою успокоены, дай мне насладиться этой тишиной и спокойствием. Киркоров ничего не ответил, лишь нежно погладил её по волосам и поцеловал её в ближайший к нему висок.