Last Christmas

Бетти ворвалась в квартиру. Не разуваясь и не раздеваясь, она кинулась в комнату, буквально не замечая Тессу на своем пути. – Ты что-то долго… Разговор с Арчи затянулся? – несмело спросила Янг, заглядывая в комнату подруги. Бетти распахнула шкаф, с нижней полки достала небольшую дорожную сумку, и кинула ее на кровать, тут же начиная беспорядочно швырять в нее какие-то вещи. – Бетти, что с тобой? Что происходит? Ты куда собралась? – происходящее не находило логического объяснения в голове Тессы. – Ты от Арчи что ли скрываться собралась? – Причем здесь Арчи?! – вскрикнула Бетти, и тут же сменив тон, добавила: – Я съезжу в Ривердэйл на неделю. – В смысле в Ривердэйл на неделю? – ахнула Тесса, глядя как подруга запихивает в сумку Достоевского, так и не прочитанного. – А как же работа? – Я решила использовать скопившие переработки с прошлого года. Вот и набралось, – Бетти наконец-то выпрямилась, и посмотрела в лицо подруге. Тесса ужаснулась. На ней не было лица. Она давно не видела Купер такой (точнее, никогда). В глазах стояли слезы, нижнюю губу она прикусывала, явно стараясь не разрыдаться. Да и сам тот поступок, что Бетти собралась на неделю под одну крышу с матерью, был крайне красноречив. – Бетти… – тихо проговорила Тесса, буквально на носочках подходя к подруге, забирая из рук сумку и ставя ее на пол, под ноги. – Давай присядем. На дорожку. Не сопротивляясь, Купер опустилась на край кровати, глядя на руки. – Расскажи мне, что произошло. Девушка глубоко вздохнула, открыла рот, но не смогла сказать ни слова. – Ты поговорила с Арчи? – пошла другим путем Тесса, и получив утвердительный кивок, спросила еще: – Как он отреагировал? – Хорошо. Порадовался за меня, – пожала плечами Бетти, глупо улыбаясь сквозь слезы. – Пожелал счастья, и сказал, что я его достойна. – А потом? – Тесса чувствовала, что развязка где-то рядом. – А потом пришел Джонс, чуть не выбил Арчи зубы и назвал меня потаскухой. Плечи Бетти заходили ходуном, слезы вырвались наружу, а Тесса открыла от удивления рот. – В смысле?! – В прямом! – трясущимся голосом попыталась прояснить Бетти. – Мы обнимались с Арчи, это увидел Джагхед, сделал свои выводы, меня слушать не стал, и сказал, что Зед был прав относительно меня. И ты говоришь, что я должна не бояться впустить его в свою жизнь? В сердце? Поверить ему? Тогда почему сейчас так плохо? Почему эта чертова вода течет из моих глаз? Я не хочу плакать… Я дура, да? – Нет, ты не дура, – Тесса положила руку на спину подруги и нежно стала ее поглаживать, – ты просто в любовь поверила, хоть никогда это не признаешь. Дурак здесь тот, кто растоптал твое доверие. Но я уверена, что он уже раскаивается и всё понял. – Знаешь, мне уже плевать, что он там понял, – зло процедила Бетти, размазывая слезы по лицу. – Вместо того, чтобы стирать слезы с лица, я сотру из жизни его, заставившего меня плакать. – Бетти, – пыталась достучаться до нее Тесса, – это только первая проблема, попавшаяся на вашем пути. Попробуйте решить ее, а не разворачиваться назад. Ты же его любишь. – Не говори мне больше про любовь! – вскочила Бетти с места. – Я слышать про нее не хочу! Я про Джонса слышать ничего не хочу! Он разрушил во мне ту крепость, которую я годами выстраивала вокруг своего сердца, чтобы защитить, не разбить его! Поэтому мне надо побыть одной. Снова собраться с силами, чтобы суметь удержать всю эту боль внутри. Потому что людям плевать на мои чувства. – Бетти, я уверена, что ты остынешь, и все произошедшее не покажется тебе таким категоричным, что это можно решить, – Тесса шла следом за подругой к входной двери. – Уверена, Джагхед уже на пути сюда с извинениями. Он не звонил еще? – Да пусть до смерти обзвонится! Я выключила телефон. И пожалуйста, не говори ни ему, ни Хардину, где я. А должна уложить свое перевернутое нутро назад по полкам, – обернулась Бетти на пороге. – Даже не думай об этом. Я – могила. Тем более Джонсу тоже надо подумать над своим поведением. Буду тебе звонить на домашний. Ты уверена, что это хорошая мысль ехать в таком состоянии к матери? – У меня на нее иммунитет. Ее я точно вытерплю. – Может, возьмешь мою машину? – Нет, через полтора часа туда уходит автобус. – Бетти, – Тесса подалась вперед, и заключила подругу в крепкие объятия, – не убивайся. Всё наладится, я уверена. Пару секунд отвечая на касания, Бетти вырвалась из них, и бегом понеслась по лестнице вниз, стараясь подавить в себе вновь подступающие слезы. Время пути до Ривердэйла составляло чуть более трех часов. Опустошенная и измученная после ночного дежурства и истории с Арчи и Джонсом, Бетти заснула сразу же, не успел автобус тронуться, и проспала до самой конечной остановки. Проснувшись, она посмотрела в зеркальце, на счастье, затерявшееся в сумке. Мама не одобрит такой вид: лицо от слез опухло, макияжа нет совсем, волосы всклочены, как и вся она в целом. Бетти пальцами попыталась причесать волосы, а затем резинкой скрепила их в пучок на макушке, прежде чем выйти из автобуса. Родительский дом был одним из однотипных классических американских домов на этой улице с вязами вдоль дороги. Белый, двухэтажный, с клумбами по периметру и гравиевой подъездной дорожкой. Многих ее знакомых тянуло в их дома детства, но Купер не испытывала подобных чувств к этому месту. До нее здесь никому никогда не было дела. Точнее, не совсем так. Ее, как и сестру, воспитывали под тотальным контролем, мать всегда всё решала за всех, вплоть до того, какой резинкой лучше подвязать волосы. В пубертатный период произошел кардинальный переворот. Бетти стала бунтаркой. Она стала делать всё назло, наперекор матери, даже если их взгляды были одинаковы. Принципиально. Поэтому она отстригла волосы, перекрасила в черный цвет, купила байк на свой капитал, носила черный цвет вместо пастели, до неприличия короткие юбки, вместо длины до колена. Время бурных гормонов прошло, волосы отрасли, стали снова белыми, черных вещей почти не осталось, а байк пылился где-то в гараже отца. Осталось лишь моральное противостояние. Бетти не стала входить в дом без стука. Не зная почему. Она громко и уверенно постучала в стеклянную дверь. Элис открыла почти сразу, словно ждала. Увидев дочь на пороге, она удивленно вскинула брови, но тут же грустно спросила: – Что, уже разбил? – А если нет, не впустишь? – в другой бы день, Бетти даже не спрашивая, уже поднялась бы в свою комнату, но сейчас у нее просто не было сил даже переступить порог. – Это твой дом, Элизабет, – Элис сделала шаг в сторону, пропуская дочь внутрь. Старшая сестра, Полли, давно уже уехала из Ривердэйла, вышла замуж, родила близнецов, отец был в какой-то командировке, а мать (надо отдать ей должное) не задавала лишних вопросов. Бетти поднялась в свою комнату, которая по-прежнему пестрила плакатами с людьми в черных одеждах, высунутыми языками и взъерошенными волосами. В шкафах лежали исключительно черные вещи, на полке у двери стоял мотоциклетный шлем. Девушка бросила сумку у входа, даже не разбирая ее, и провела пальцем по лакированной поверхности. Ни пылинки – Элис не тронула ни одну вещь в этой комнате, хотя Бетти прекрасно знала, что она бы с радостью спалила здесь всё, не разбираясь, но чистоту поддерживала. Девушка взяла шлем в руки, и посмотрела в свое отражение. Скорость, ветер, драйв и свобода – вот что чувствовала она, когда гоняла на байке сутки напролет. Это было то, чего ей так не хватало. Бетти быстро спустилась вниз и выбежала во двор, не услышав окликов матери. В гараже было пусто – машина матери была у дома, а отец, видимо, уехал на своей. Но в самом конце, под плотной тканью, она увидела знакомые очертания. Пыль взлетела до небес, когда ткань с шелестом полетела в сторону. Ключи были здесь, под сидением, и Бетти с волнением ввела их в замок зажигания. Мотор не раздумывая отозвался. Мурашки пробежались по спине Бетти. Показатели были в норме, даже бензина полбака. Она рывком надела на голову шлем, оседлала своего коня, и с визгом выехала навстречу горизонту, пока в ее груди рождалось новое чувство, доселе невиданное, неизвестное ей. И оно требовало внимания к себе, места, и словно в поисках его разбрасывая по своему усмотрению все органы в грудной клетке, животе. Иначе как объяснить ту разрывающую боль внутри? Ну почему она как все нормальные люди не переболела этой фигней в 16-18 лет? Всё как не у людей, Купер. Тесса лежала, и одним ухом припав к груди, слушала, как равномерно бьется сердце Хардина. Одной рукой он обвивал ее, прижимая к себе, а второй накручивал ее локоны на свои пальцы, задумчиво рассматривая каждый волос. – Значит, ты не скажешь мне, где Бетти? – Нет. – Джаг сказал, чтобы я прибег к пыткам, если ты не скажешь. – Будем считать, что ты прибег. Но смилостивился над своей жертвой, – улыбнулась Тесса, натягивая простынь повыше на голое тело. – С ней всё в порядке? – Нет. Но, надеюсь, будет. Она так оберегала меня, старалась оградить от любовных разочарований, а надо было оберегать ее. Почему Джагхед так поступил? – Я думаю, что он так опрометчиво вспылил, потому что влюбился. – И не дураки ли они? – тихо спросила Тесса, не поднимая головы. – Дураки. Но я еще удивлен, что Джаг не убил того рыжего. – А мог бы? – приподнялась Тесса, заглядывая в омут зеленых глаз. – Мог бы. И я мог бы, – Хардин провел костяшками пальцев по розовой щеке. – Я не думала, что вы такие кровожадные, – прикрыв глаза, Тесса потерлась о руку мужчины. – Наши годы в колледже были не совсем безоблачны, – уклончиво сообщил Хардин, в то время как Тесса распахнула глаза. – И что бы это могло значить? – Мы с Джагхедом были.. сорванцами… В итоге, нас чуть не выгнали с четвертого курса. Спас нас только психолог, к которому мы ходили на курсы по управлению гневом, который заверил ректора, что мы в состоянии держать агрессию в себе. Ну и еще сам ректор, который, к слову говоря, мой отчим. Потом мы пару лет еще ходили на кикбоксинг, до того, как стали редакторами. – Ох… Тесса часто заморгала, прежде чем снова лечь. – Это первая вспышка Джага с того времени и случай нападения на человека. – А у тебя сейчас случаются.. эти вспышки? – негромко спросила Тесса. – Меньше недели назад. Когда я избил Зеда. Слушай, я понял! Это вы с Бетти плохо на нас влияете! Может, нам стоит расстаться? – Ты серьезно? – Тесса резко подняла голову и тревожно посмотрела на Хардина. – Ни за что. Я слишком долго тебя ждал. Хардин потянулся вперед, привлекая к себе Тессу, связываясь с ней поцелуем. Но грохот во входную дверь не дал этим двум перейти к более активным действиям. – Может, это Бетти? – удивленно посмотрел на Тессу Хардин, немного отстраняясь. – Нет, это не может быть она. Она в… – начала было девушка, но поймала себя за язык. – Она не в городе и это совершенно точно. – Интересно, – пробубнил Хардин, вставая с кровати и натягивая джинсы. В дверь без передыху барабанили, и Хардин уже клялся выломать руки тому, кто бы это не был, но передумал, когда открыл дверь. – Джаг? Джонс, пьяный в хлам, «впал» в квартиру, и не упал только благодаря Хардину, стоящему у него на пути. – Бетти! – взревел Джонс, едва фокусируя взгляд впереди себя. – Ты какого черта так набрался?! – Хардин захлопнул дверь, и снова поймал чуть было не упавшего друга. – Бетти! – Джагхед не обращал ни на что внимания, и уж точно не слышал вопросов. – Джагхед? – ахнула Тесса, выходя в гостиную, уже в домашнем костюме. – О! Тесса! Где твоя подруга? – попытки Хардина усадить Джонса на диван не увенчивались успехом – он вертелся и крутился, куда-то спеша. – Она уехала, – девушка с ужасом смотрела на пьяного мужчину в своей гостиной. – Она рассказала тебе, какой я козел? – Рассказала. – Она сильно злится? – словно ребенок, отпялив нижнюю губу, спросил Джонс. – Она раздавлена, Джаг. – Я должен извиниться. – Однозначно. – Когда она придет? – Она уехала на неделю. – Куда? – Я не скажу тебе этого, – строго заявила Тесса. – Я должен сказать ей… Сказать ей, что люблю ее. Ну и что я последняя скотина, – вид и слова Джагхеда так потрясли Тессу, что она действительно задумалась над тем, чтобы сказать ему местоположение Бетти, но тут же вспомнила, что обещала подруге. – Скажешь ей, когда она успокоится и вернется. И когда сама поймет, что любит тебя. – Ты… – Джагхед, сощурившись посмотрел на девушку. – Ты думаешь, она тоже любит меня? – Если то безумие, что творится между вами не любовь, тогда что это? – пожала плечами Тесса. Джагхед тяжело вздохнул, очевидно успокаиваясь от этих слов, и подумав тридцать секунд, спросил: – Можно я посплю здесь? Хардин и Тесса переглянулись. – Да, – неуверенно, смотря на Хардина сказала Тесса. – Я принесу тебе белье. – Не надо! – махнул рукой Джагхед, поднимаясь на ноги. – Я буду спать в ее постели. Вдруг она вернется? Заплетающиеся ноги понесли Джонса в комнату Бетти, и уже через пару секунд Хардин и Тесса услышали звук упавшего на постель тела. Многозначительно переглянувшись, они ушли в свою спальную.