Три года счастья. Так много.

Ты моя гавань тихая, а я динамит За твою боль и слезы ты меня прости

***

Приливы гордости, мотивы совести. Искренним голосом докажу то Что меня нужна лишь только ты. Лиловая, роза упала Когда уходил одиноко я Ты у двери не сказала вернись Я ушёл, но сердце здесь Буду любить пока я есть Лиловая, лиловая.

Jah Khalib — Лиловая.

*** Все действия происходят в Новом Орлеане.***

Алана не понимает, где очнулась и так взвизгнула поняв, что рядом с ней человеческие кости, а сама она была накрыта белоснежной тканью.

Как она оказалась здесь, где нет солнечного света, даже через кирпичную стену.

Ночь обязательно сменится рассветом? Только Ивони Роллод вряд ли поверит в это, после вчерашнего. Город пострадал от последствий урагана [точнее Предки так напомнили о своем могуществе и пожертвовав собой ее дочь умерла, отдала свою душу на вечные муки, чтобы остановить все это]. Только всем не обязательно знать об этом? Сама же Ивони ничего не смогла сделать, чтобы спасти самое дорогое, что у нее было. А как она могла повлиять на ход событий будя запертов в автомобиле? Она даже не заплакала услышав новости о гибели дочери, увидев тело лежащие на диване, в особняке Майклсонов [нормальна ли подобная реакция для той, которая столько лет в бизнесе — весьма]. Только ты никогда не будешь готов сказать: «Прощай». Зену Хьюверу кажется, что ей нужен хороший специалист.Да и что он может сказать, чтобы утешить. Сейчас все слова для нее пустота. Больно терять дорогих и любимых, а сейчас она потеряла единственную дочь. Теперь ей не зачем жить. Вчера он привез ее сюда, потому что та попыталась напасть на Клауса и обвиняла его и только его в смерте единственственно ребенка. А он? Вот что он мог сделать и кажется сам не верил во все происходящее до последнего момента. Зену и Элайджи пришлось их усмирять, так сказать. Его то сын жив. Видимо Миссия вернувшегося Винсента и была в том, чтобы объединить ковены, не допустить раскола, поэтому Остин вернулся. Хотел бы Зен видеть такую же радость в глазах любимой женщины, которая была в его, когда он понял, что перед ним Остин. Но это невозможно. Нет больше в Мире Ивони Роллод ярких цветов и радости, только черный и все блеклые. А сегодня церемония прощание и хватит ли у женщины сил не просто выдержать все это, даже встать с постели. Сидела на постели, в комнате дочери, обнимая мягкую игрушку — Мишку Тедди. Прощаться всегда тяжело, а еще больнее наблюдать за ьем, как близкие и любимые себя истезают переживая горе. Это и все видит стоящая здесь Алана. Моло страданий матери? В главах слезы, которые говорят куда громче любых слов. Видемо главной ошибкой Ивони было допустить, чтобы ее дочь связалась с Клаусом и вот как все закончилось. Хьювер может сказать то, что она желает услышать, утешить, но куда честнее сказать, что чувствует и просто крепко обнять. Пусть на его плече останется влажный след. — Прошу, не оставляй меня одного. Кажется эти слова были верными, потому что женщина вздрогнула, посмотрела на него, отложила игрушку. Всегда ей было важно сохранять лицо в глазах общественности и никто не должен видеть ее вот такой. Плачущей, с опухшем лицом, в измятом костюме, растрепаннве волосы. — Через сколько мы должны быть в церкви? Этот вопрос для него неожиданный, что тот растерялся. Сколько сил должно быть в этой женщине, чтобы крепко стоять, на этом полу, руками растереть влагу, что на лице. — В одиннадцать начало церемонии прощания. Будут только самые близкие. — Я буду готова, Зен. Не помешало бы ей съесть что — нибудь, чтобы набраться сил, но в горле ком. Даже воду не хочет пить. И теплая вода, принятие душа хоть как — то повлияет на ее состояние, расслабит. Как ей затушить гнев, что разгорается в ней по отношению к Клаусу Майклсону. Именно из — за него она сегодня хоронит свою дочь. И на церемонии прощания закрытый гроб, самые близкие. Среди которых и психитерапевт. В городе разруха. И все идет свои чередом, до тех пор, пока не открывается дверь в церковь святой Анны. Клаус стоит в проходе с букетом лиловых роз обернутых в чёрную крафт — бумагу. Как он посмел сюда явиться. Зен только может сильнее сжатьее руку. Не будет же она устраивать скандал прямо здесь. Появление Майклсона не могло быть менее эффектным. В черном брючном костюме, черной рубашке, туфлях, в свете лучей солнца, к тому же за ним вошла Ребекка и Элайджа, которые присели на самую последнюю скамейку. Молча подошёл и открыл крышку гроба, только чтобы в последний раз взглянуть на нее. А мог ли он спасти ее? Изменить что — то? Если бы сог, то так бы и поступил. А будет ли он любить ее, когда ее не будет рядом? Заслужил то, что заслужил и навеки потеря ту, которая любила его. Просто любила. Лиловые розы оставляет поверх крышки коричневого гроба, в котором осталась часть его сердца. Поздно.Слишаом поздно.Просить прощения за то, что исправить не в сbлах. Могла стать его той самой тихой и надежной гавонью, семьей, а останется в его воспоминаниях одинокой лиловой розой. Испортил все и будет жить дальше ведь для него это не так важно. А как жить безутешной матери. Ивони отказывается даже близко стоять рядом с ним, тем более слушать речи Элайджи, не позволяеи Ребекки обнять себя на кладбище, но той все же удается уговорить женщину поехать вместе с ней в особняк семьи. Нужно принять еще одно важное решение, учивая все обстоятельства.Возможно, это не самый подходящий момент, ведь тело Аланы только замуровали в фамильном склепе и трезво ее мать вряд ли сможет расуждать. Вот что она делает здесь? Почему согласилась приехать в особняк Майклсонов? Эти кирпичные стены. Зен присел на диван, а она стоит посреди комнаты, наблюдает, как Клаус налил себе порцию виски и залпом выпил. Слишком поздно Уолли узнал обо всем произошедшем и находился он в аэропорту, пути были заблокированы. Такой робкий и правильный набрался смелости, чтобы прийти сюда. А что ему сделают двое крепких мужчин, стоящих в дверях, он ведь вхож в этот дом. Минуя блондинку направляется прямо к Клаусу. Бьет по лицу, так самоуверенно, укорачивается от удара Клауса, который без ответа подобную дерзость не оставит. Когда это кто — то смел вести себя с ним подобным образом. — Она умерла из — за тебя! Понимаешь! Алана мертва из — за тебя! И опять бьет с еще большей силой и ненавистью. Пусть все знают, как он ненавидит Клауса Майклсона. Держит того за край пиджака, толкает с такой силой, что та падает у стены и нападает на Уолли.Тот вампир не так давно. Да, все обвиняйте Клауса Майклсона в смерти Аланы Роллод. Бейте. А его усталый и полный слез взгляд, кто заметит. Разве что любимая сестра. — Она была моим другом. Я знал ее с детства, а теперь она мертва! — И какой… Какой она была! — Доброй! Она была доброй! А ты ее убил! — А если это и так? От крика этих двух мужчин оглохнуть можно. Элайджа вмешивается.Сдерживает Ниспера, который слишком упрямый. — Прошу вас. Сейчас не время.Если пойдешь против него, то дело тебе придеться исеть со мной. — Не тебе, чуваку в дорогущем костюме, учить меня! Я тебя не знаю и мне плевать! Да хоть сейчас убей меня, только лучше тебя это не сделает, как эта идеальная рубашка и золотые запонки! Ты такой же, как все они! Мне все равно! А мне больно, потому что из — за этого ублюдка я потерял подругу. Ту, которая улыбалась, смеялась, ела со мной пиццу, понимала, играла в видеоигры, ездила на байке. Не могла выжить. Никакого Happy end для них. А стоил ли все это того, чтобы в конце, в этой войне погибла Алана и эта жертва спасла город. Да плевать Уолли на жизни остальных, этот город, пусть бы ко дну пошел, но она была бы жива. — Или нечто большее, — ухмыльнулся Клаус, словно внимание не обращает на свежую рану и разбитую губу. — Все равно она была только моей и выбирала меня! А ты ничто… Так, пустое место… — Уолли, я знаю, что Алана значила для тебя, — подойдя ближе опустила руки на его плечо. — Всем нам больно. — Простите, Ивони, — все же женщине удается повлиять на него, не понимает глаз, потому что стыдно смотреть в глаза матери подруги, которой сейчас намного тяжелее. Теперь все наполнено вакуумом. Слезы не прекращают литься из глаз. Стоят обняв друг друга. Если он потерял кого — то из близких, то Алана поступила бы так же. Обнимала бы и была рядом каждую секунду. Вот и он рядом с ее матерью, которая рыдает уткнувшись в его черный пиджак а кто то его заметил на похоронах и тот лиловый букет королевских гортензий. Естественно Элайджа стоит с братом во избежание еще большего накаливание ситуации. Тонким слухом слышит чьи — то шаги, еле уловимый разговор. — Мы задержались из — за погоды, — громко сказал вошедшей в комнату Фабрицио. — Да уж непогода, так дождичек, — попыталась пошутить, прижимая к себе бодрствующего ребенка. И оба понимаю, что случилось нечто непоправимое. Все в черном. Ребекка еле стоит и Ромола обрает взгля на черный ободок в ее волосах и блеск камней этого украшение. Кажется, приехали сюда не во время. Клаус же сам позвонил и попросил привезти сюда ребенка. Зачем ему было лететь и это был весомый повод удержать Алану. Думал, что этот сюрприз, так сказать, покорит ее. Хотела быть с ребенком, растить его. А где она теперь? Гниет ее тело день за днем разлагается. Умерла. Она умерла и это понимает вампирша, как и вампир, от чего молчат. А что они сказать могут? Как им жаль? Как они сочувствуют утрате? Естественно жаль. Ребенок остался без матери, а зная не одно столетие своего создателя Фабрицио уверен, что тот сорвется и наплевать ему будет абсолютно на все. Заплаканная же женщина медленно отпускает Уолли, чтобы увидеть ребенка. Впервые видит внука не на фотографиях или видео. Такой славный малыш и понимает, что держаться ей теперь необходимо ради внука. Так вот, о чем Ребекка хотела поговорить с ней. Ну уж нет. Если сейчас ведьма не проявит свой характер и твёрдость, то будет только хуже. Не поздно ей решить все самой. Важно ей, чтобы ее внук вырос счастливым. Забирает Ингвальда из рук вампирши, которая не воспротивилась. Поняла, что это мать Аланы. Ну вот непонятная ситуация, а ребенок расплакался. — Тише, — шепчет женщина целуя лицо ребенка. Хочет только, чтобы Ингвальд никогда не плакал. Ох, как же недоволен Клаус, который моментально оказался рядом. — Мой сын останется здесь! — Нет! Ингвальд останется со мной! Цель Ивони понятна и для этого она приложит все усилия. По прежнему никогда не будет и чем быстрее Клаус это поймет, тем лучше для всех. Рядом с ним смерть — обыденность. Вот как просто отнимает у него самое ценное и дорогое. Подарить внуку счастливое детство — главная цель женщины. — Это не тебе решать, — рявкнул тот оказавшись рядом, от чего женщина вздрогнула, но сильнее прижала к себе малыша. Делает еще хуже? — Мне Клаус, — отвечает смотря в ему глаза. — Он мой внук и я не позволю тебе вырастить его таким же ублюдком, как и ты! Не позволю! Хватило того, что моя дочь мертва из — за тебя! Ивони правда думает, что спасает ребенка. — Я отец, который любит своего ребенка и может дать ему абсолютно все! — заявляет тот пытаясь коснуться ребенка, но та делает шаг назад. — Отец? Да какой ты отец! Разве, что на словах! — на повышенных тонах продолжает женщина. — Если я была плохой матерью для своей дочери, то сейчас все исправлю. — И оставишь бизнес? К чему был этот вопрос? Конечно, ради единственного внукаиИвони всем готова пожертвовать. Теперь она свой Мир держит в руках. — Да! И ребенка ты не увидишь. Это ясно? Не желает она продолжать этот разговор, только вот свечи вспыхивают самопроизвольно. Что это может означат? А только то, что в Новом Орлеане новый регент. Вот это точно не входило в планы женщины, но изменить ничего нельзя. Каждый делает свой выбор. На секунду Иаони показолось, что земля уходит из — под ног. Докажет всем, что сможет и в первую очередь самой себе. Клаусу Майклсону плевать кого убить, только бесполезно идти против отчаяашейся женщины потерявшей дочь.Вырастить достойным внука — шанс для Ивони все исправить и свою жизнь переписать. Нет для него шансов стать достойным отцом. В этом правы абсолютно все. И каждый не упускает возможности напомнить ему об этом. Закрывает глаза, чтобы не смотеть, как Ивони уходит, а вслед за ней Зен с Уолли. Элайджа, как всегда попытался бы урегулировать все дипломатией и убеждением, только признать ему следует собственнле бессилие. Не убивать же Ивони Роллод — Хьювер только бы его брат был счастлив. Хотя… Мир определенно жесток. Иаони хочет идти по тропе добра, а вот Клаус выбрать может тропу войны. Но завтра ей не станет легче. В квартире нет ничего для маленького ребенка и Зену приходиться реагировать довольно быстро несмотря на усталось. Майклсоны могут явиться сюда, хоть Клаус не приглашен, а блондинка не при каких обстоятельствах не отсавит внука. Заклятье границы. Никому не отдаст. Ей как — то нужно продолдать свою жизнь, как ты сложно не было. И страх не оказывается безпочвенным. Ивони решант комнату, в которой жил Остин переделать для внука. Рабочие собирают кроватку. Повезло ей с мужем, который все организовал, купил вещи первой необходимости, смеси, памперсы. Его удивляет, что он все еще жив. Любят же Майклсоны отыгрываться на близких и родных. На пороге квартиры появлятся рвжеволосая вампирша, с которой Ивони виделась вчера. Общаясь с первородной блондинкой ей не составило труда разузнать адрес.Если у Ребекки не хватает смелости прийти сюда, тем более они привезли не только Ингвальда, но и Девида. Тепепь всю свое внимание она вновь сконцентрирует на приемном сыне. — Здравствуйте. Вы Ивони? Я Ромола. Мы не знакомы, но я знала Алану, — странно ей стоять в пороге и говорить « знала». Не спрашивает позволение пройти и пригласить. — Уезжая Алана доверила мне ребенка. Для итальянцев дети священны. Я принесла вещи. И любимую мягкую игрушку. Он спит с этим волком. Еще так внимательно наблюдает за каруселью. Повесть над кроваткой. — Проходи… Видимо Ивони доверяет этой вампирше, если пропускает в квартиру, позволят взять на руки внука. Среди вещей, обнаруживает серое одеяльце со звездочками и как же внутри все щемет при виде этого предмета. А эта вампирша видя слезы безутешной матери обнимает ее. — Это ее одеяльце. Я передала ей, когда узнала о беременности. Что — то вроде семейной реликвии. — А семейные реликвии важны. Сохраните самые лучшие воспоминания, чтобы рассказывать Ингвальду о матери. Не помнит Клаус сколько месяцев прошло. Потерял смысл жизни. Не покилает особняк. Не признает светлое. Сколько раз думал приказать выбросить все оставшиеся вещи Аланы. Косметику, что — то из одежды и украшений, бутылочку миста для лица, флакон духов. Сколько раз консилером она маскировала синяки под глазами от недосыпа. Ему до сих пор кажется, что духами пропахла подушка. Этим вечером после весьма удачной охоты, точнее предпрядение новоиспеченному регенту, убил одну молодую ведьму. Да, теперь претензии будут к Ивони. Она может прекратить все это.Ей подвластно прекратить все это просто вернув отцу ребенка. Не отдаст даже если сама умрет. Погрузился в теплую ванну, а рядом стеклянный графин с виски, из которого он отпивает. Если план его действий сломать морально Ивони и добиться желаемого, то в один момент все это прекратится. Терпение ковенов тоже небегранично, а женщина очень уперта и все еще верит в то, что Майклсоны добровольно оставят город? А пока обжигающий алкоголь поможет. — Ник, ты здесь, — прощебетала подошедшая к двери Ребекка. — Да, — отвечает он. Естествеено, не войдет в ванную комнату, но так хотела сообщить брату последние новости. — Я видела Ингвальда. Ивони меня пустила в квартиру. Он такой милый, уже самостоятельно сидит. Завтра она разрешила вновь прийти. Я возьму Девида и мы прогуляемся в городском парке, в двенадцать.Мне вот что интересно, дорогой братец, почему ты бездействуешь? Что ты делаешь, чтобы исправить ситуацию? А точно купаешься в крови и алкоголе. Так продолжай и сына ты точно не увидишь! А я буду на стороне Ивони. Уж, поверь. Хм… Еще спрашивать у кого — то разрешение, чтобы увидеть ребенка. Не думат Ребекка о последствиях говоря об этом. Не думает, потому что похитеть ребека и исчезнуть в духе ее братца или на это она рассчитывает, только бы завершить все его мучения. Прошло полгода, а ничего не изменилось. — Я понял, сестра. Да что он понял, если ситуацию не пытается исправить? В то, что ему все равно не верит блондинка, как и то, что он смирился. Больше ничего не говорит. А что с ним вообще происходит? Опускат графин на кафель. Время отмотать назад невозможно. Вернуть Алану невозможно.Она мертва. Остается отпусть. Попытаться согреться целуя теплые губы другой. Вряд ли это поможет. Собрать себя может только по воспоминанием и это его останавливает от того, чтобы не прикончить мать Аланы и всех, кто встанет на его пути. Она этого не хотела бы. Да и какую ложь он придумает, чтобы соврать подростающему сыну. До ужаса боялся именно этого — полюбить. Полгода назад торнадо уничтожило большую часть Нового Орлена, но городу не привыкать к подобным природным катаклизмам. Полгода назад тарнадо Алана Роллод снесла его разум. Иначе его поступки объяснить невозможно. Погружается под воду.Позволяет этой жидкости заполнить легкие. Его это не убьет, не поколечит, не больно будет все равно. И так день за днем… Ивони свое личное горе, от потери дочери, переживает посвящая себя заботе о внуке и теперь ковенам. Клаус же верит в то, что добьется своей цели любым способом. Она же хочет просто быть рядом с внуком и назад уже ничего не вернуть. Остается только двигать вперед. Остается только жить воспоминанием. Ребекка прекрасно понимает, что ведьма глаз с ребенка не спустит. Знает же на какие гнусности способна эта семейка. Держит Девида за руку, пытается сделать вид, что очень рада находиться здесь сегодня и у нее есть темы для разговора. Покупает для них кофе. А та видит из далека Майклсона: во всем черном, стоит и смотрит на них, а после после изчезает. Умеет же вот навести ужас. Следит за ними? А если и просто снесет ей голову. Вот что тогда? — Нам пора. — Ивони, он не посмеет, — первородная говорит уверенно, кослулась плеча. — Пока я дышу я не позволю. Я люблю своего племянника и желаю ему лучшего. Вот что в дальнейшем ждет Ингвальда? Жизнь на два дома? Вечная борьба за опеку? Жизнь в черырех стенах, только бы никто не узнал, чей он сын и какой силой обладает. Это может длиться беспонечно, а может и небесконечно. Непривыкшая уступать Ивони принимает решение. Приехала в свой офис и пусть ее место сейчас занимает Миранда, но здесь всегда ее рады видеть. Тем более с маленьким ребенком, появление которого всех умиляет. Ну естественно. Миранда улыбается, подает игрушку, пока Хьювер — Роллод проверяет некоторые цифры в отчетах. — Не представляю, как вам сложно. Но эта крошка стоит, чтобы жить. — Я держусь только ради него, Миранда. Столько всего произошло, что мой мозг просто это не воспринимает. — Да, это тяжелое место просто стоит принять все происхрдящее. Мы на вашей стороне и всегда рады видеть вас здесь. — Спасибо, дорогая. Отказывается от водителя, которого вызвала Миранда, говорит, что пройдется пешком и у нее нет коляски, но есть переноска, а Ингвальду так нравятся прогулки, как она поняла. Больно. Сносит хуже любого торнадо. Как ноги привели ее сюда? Сердце сжалось при виде запущенного двора. Неужели никто не следит? У дверей стоят двое крепких мужчин, которые пропускают ее. Просто один из них Макс, который теперь здесь и является главным в охране Клауса. Он то понимает, что хозяину вряд ли что — то грозит и это необходимо. Этим двом стоит поговорить. Осматривается поднимаясь на второй этаж, а у дверей замечает пустые бутылки. Еще не поздно повернуть назад. Может хозяина дома здесь просто нет? — Ребекка, если ты пришла, чтобы просить сдать город Ивони и принял власть ковенов, чтобы быть рядом Ингвальдом, то можешь проваливать. Голос явно пьяный, а это дурной знак. Вряд ли разговор завяжется. — А я и не удивлена, — заговорила она. Это же какой смелостью нужно быть, чтобы прийти сюда? Совести заиграла, что отца отняла у сына? Разлучила? — Я не изменю своего мнение, считая тебя подонком и не хочу, чтобы мой внук вырос таким же бессердечным и жестоким, как ты. Ты ведь тоже этого не хочешь. Я потеряла дочь. Ты ту, которую любил.Но я не бессмертна, а Ингвальла впереди, возможно ждем много испытаний. Не стоит забывать о врагах вашей семейке, которых немеренное колличество.И может случиться так, что я не смогу его защитить, но вы можете. — Лиловую розу, — бормочет тот. — Так вот, если ты докажешь, что готов к диалогу, то я позволю тебе видеть Ингвальда.И многому чему я правда не смогу научить его.Поэтому… Оставляет переноску на кожанном диване. Впервые она в его мастерской и от этих картин тянет чем — то мрачным и одиноким. — Очнись! Сильный удар рукой по щеке. Как ей еще застать его вернуться в реальность и осознать беду, что произошла. — И начнем с этого, — мысом белой туфли задевает пустую стеклянную бутылку. Любить, пока он будет помнить о ней. Хотя такая бабушка самостоятельно может научить постоять за себя. Но в жизни мальчика должен быть отец. Оба же хотят одного и того же — счастливого детства для Ингвальда. Смогут ли стать подобием семьи? Самое ценное, что могут подарить — семью. А получится ли это? А Клауса не исправить, мало кому доверяет, но должен же сделать вид, что пытается меняться. Меньше пустых бутылок от выпитого алкоголя, который залечивал его раны. Едет на окраину города и Марсель так удивлен увидя его. Жерард с вампирами принимают активное участие в восстаноаление города, обустройте домов для семей пострадавших. Сам же пришел, а значит что — то доходит до него. Этот город дорог обоим. Пожимают друг другу руки. Когда это Клаус Майклсон делал что — то сам? Но носит доски и никто его не заставлял это делать. Алана очень бы хотела, чтобы Новый Орлеан восстановили и город стал еще лучше. Жаль, не увидит этого. В этом городе счастье и потери. Сам же был на краю пропасти. Вечерами один стоит у окна или на балконе с бокалом алкоголя. [Не] сможет отпустить Алану. Она же хотела спокойную жизнь рядом с ним. Не видеть Мир без нее. Порой с порывом ветра ему кажется, что слышит ее смех и она кассется его лица, смотрит в глаза. Не стоило ей отдавать себя ему.Это привело ее к концу.Угораздило же ее влюбиться.Не стоило ей слушать сердце — была бы жива нашла бы другого, создала бы семью.А это заставляет его допивать до дна. Как только Ребекка узнала, что Ивони смягчилась и разрешила Ингвальду быть рядом с Клсусом, позволила остаться в особняке, то та берет инициативу в свои руки. Быстро организовыввет ремонт в одной из комнат. Теперь это детская. Серые стены разных оттенков, темно — серый ковер, детские качели, на полках игрушки, черно — белый комод с вещами и черная кроватка у изголовья которой ее брат вырезал Геральдическую лилию. Да мебель выбирала она и дизайн придумывала, но Клаус просто указал на подходящую по его мнению мебель и все. Пыталась она спорить, доказать, что для ребенка это слишком удручающе. Попыталась разбавить атмосферу белыми элементами.Деревянной фигуркой слона, например. Картиной. Каруселью из белых облаков над постелью. Звездами под полкой. Из нее вышла бы преурасная мать. Не мог Клаус постоянно выполнять женские обязанности. Тем более менять подгузники. А его сестра справлчется с двумя детьми без помощи нянь. Пока Марсель с Девилом она в особняке семьи укачивает племчнника ходя по комнате и напевая колыбальную на родном для нее языке скандинавов. Помнит, что подобное ей пела мать. Целует ручку ребенка, который успокоился. Если детский плач ее не выводит из себя, то Клаус не знал, почему его сын плачет по утрам. Может это зубы? А может ему что не нравится. Покормить? Сменить подгузник? Играть хочет? Он то и в силах побыть с ребенком день. Сейчас замер у вдохной двери услышав мелодичный голос сестры. Понимает, что она поет о любви матери и ромашках. Она попрочила принести его плед с первого этажа и медленно улаживает ребенка в постель, а подойдя к ней тот накрывает засыпающего Ингвальда одеяльцем и так странно смотрит на нее. Вот чем он недоволен? Или эта песня напомнила ему об их матери? Ушел бы, как всегда, хлопнув двкрью, только не может. Эта разбудит ребенка и потом ему уже придеться справляться с этой проблемой самостоятельно. Без помощи Ребекки. Характер у нее хуже отца Майкла. Горда и своенравна. Неужели вспомнил чего лишил Ребекку и всех остольных — матери, скмь. Материнскую заботу и любовь невозможно изменить и тем более восполнить. А теперь и его собственный сын: кровь и плоть будет рости без матери. — Прости, сестра… Для нее это неожиданно, ведь никогда он не извиняется и ни перед кем. — Поступай правильно, Ник. Хотя бы пытайся. Испорченное детство компенсировать невозможно. Хоуп тому пример. В этот раз все будет иначе. Говорят же, что дети сближают. На празднование года Ингвальда все собираются в особняке Майклсонов. Клаус глаз не сводит с подросшего ребёнка. Держит на руках и целует в головку. Здесь собрались самые близкие. Вот зачем Ивони пригласила подруг дочери. Миранда сверлит его этим осуждающем взглядом, но подходит к Клаусу, чтобы передать подарок и поцеловать малыша. Он же виноват. Приято же детские поаздники начинать рано и явно алкоголя там нет. Миранда незаметно для многих покидает помещение. Садится на отступ фонтана. Поправляет платье. Торт должны подать еще через час и пока она не может уйти. Тем более здесь Ребекка, с которой она сдружиоась, после всего того, что ей пришлось пережить. Блондинки то не наплевать. Следом за ней вышел Майклсон. Это явно и не его праздник. Давно ничего не радует его. Не хватает Аланы, а он так бы хотел, чтобы она стояла рядом с ним, держада их сына на руках, улыбалась. — Вот и папочка пожаловал, — с некой издекой в сторону Клауса, который протянул ей бокал с газировкой. Присел рядом, отпил из своего стаканчика. Только попробовав напиток Джолд осознает, что это кола смешанная с виски. — Умно, — выдохнув. — Это же детский праздник. — О, Ивони точно не оценит это. Особенно если увидет меня бухой. Я ее правая рука теперь и не хочу потерять место. Но на моем месте должна быть другая. Ивони все время посвящает внуку, думая, что с Аланой натворила ошибок. — А я не увижу несколько недель Ингвальда есть мамочка — босс поймет, что я пьян. Как бы я хотел, чтобы Алана была рядом. Смотрят в одну и туже сторону. Ингвальд на руках Ребекки и кажется пришло время распаковывать подарки. Его сестра всегда мечтала о подобном и семье. За ней стоит Ивони, которая открывает одну из коробок достает оттуда коробку с роботом. Блондинка кружит на руках ребенка. Без Аланы все не так. Сопротивлялся Клаус Майклсон чувствам. Так хотел, чтобы сейчас Алана держала сына на руках.Ничего его не жалко, только бы мечта стала реальной. — Не думала, что ты заговоришь о ней.Но я не знаю, что еще сказать. Мне тоже ее не хватает. Прошел год, а я все еще не верю, что Аланы нет рядом и все, что от нее осталось — тлеющие кости в склепе. — Да… — А они славные, — улыбнулась. — Жаль что у меня никогда так не будет. — Почему же? Сразу же поняла Миранда, что этот тип нахвльный и все равно придется ей поддерживать с ним разговор. Как бы он не нравился ей.Сколько всего высказать ему хочет и проклясть. — Если бы не Алана и не твоя сестра Ребекка, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали.Я планировала покончить с собой. Точно так бы поступила.Я уже поднесла к своей шее клинок. — А шея у тебя красивая. — Серьезно? Самый странный комплемент, что я слышала. — И причина… — Банальна. Встретила не того мужчину. Я любила Чезаре, а он оказался женат на одной влиятельной даме. Я не против была быть любовницей, тем более он был щедр на подарки. Ну кто откажется от новой пары туфель или украшений, ресторанов, денег? — Это нереально.А что было потом? — А в меня был влюблён бедный бармен Надин, ну как тот принц из « Принцесса лягушка». Я провела с ним ночь и вроде у нас завязывались отношения, но я ему оказала. — Уже интереснее. Дай угадаю. Они узнали друг о друге и как храбрые рыцари устроили дуэль за сердце принцессы Миранды. — Проще говоря надрали друг другу морды. — Так вот, что тогда произошло.Загадка разгадана. — Неа… Хотя подрались они тоже. Узнала жена Чезаре и решила отомстить. Меня подкараулили в закоулке. Я пережила групповое изнасилование. Меня избили и оставили умирать. Каким — то чудом появилась твоя сестра.Нахрен все и всякие отношения. Не могу поверить, что сказала это вслух.Да и ты не похож на романтичное облако. — Со смой сложно. — Признаюсь что мы обсуждали наших мужчин выпивая и смотря Секс в большом городе. Так вот, я похожа на Саманту. — Любишь секс и карьеристка? — Раньше я любила секс. Правда это наслаждение.Но у меня уже год не было секса.Только не делай вот такое шоковое выражение лица. — Нет… Нет… — И все проблемы не из — за женщин. Я наблюдаюсь у доктора Челси. Алана тоже к ней ходила. Она лучшей женский доктор в городе и обещает, что возможно шанс у меня будет забеременнить. Но я не верю… — Пойдука я лучше позову свою бесполезную сестрёнку для подобных разговоров. — О, поддержка уровень ноль. Не нужно. Мы и так завтра увидемся во время ланча.Так, я продолжу. Люси идеальна, как Шарлотта, Дори умна, как Миранда и она правда многого добьется в карьере, сумеет совмещать с семьей. Ну в крайнем случае ее ждет судьба одинокой богатой женщины с песом или котом, которая все тратит на себя.Неплохой вариант. — Только не говори, что Алана Кэри. Она же не чертова писательница, а тем более не носит такие образы. К тому же, у нее нет коллекции туфлей. — Но есть кроссовики. Ну, а ты не Мистер Биг. Не богатый финансист.Место оставалось только одной подруге. Алана не жила в розовых мечтах. Но знаешь, этот Мистер Биг столько потрепал нервов Кэри. Что стоит свадьба с Наташей и встречаться с Кэри тайно. А побег со свадьбы.Божечки, это такое оскорбление. Бедняжка. Как такая чувствительная Кэри это пережила? — Так, о чем это ты? — Боже! Не думала, что ты тупой?! — поставила пустой стаканчик, толкнула его в плечо. — Ты тоже потрепал нервы Алане и несмотря на все она любила тебя. Ты стал тем самым мужчиной ее жизни. Кэри после всего остались вместе с Бигом, хотя подруги столько раз говорили ей, что он только мучает ее. Мучительная любовь.Но она так сильно любила, так же Алана любила тебя. Иногда телевизор и ужин вечером в квартире с самый дорогим человеком лучше всего.Но если бы ты посмел сбежать со свадьбы, я бы точно отрезала тебе кое — что. — Спасибо за информацию. — Думаю, мне правда пора. Нужно выспаться.День был тяжелый.Посмотри мой подаррк. Он бы порадовал Алану. — А тебе стоит поговорить с тем барменом. Если он все еще любит… — Думаешь? Никакого счастливого финала? — Наоборот… Клаус подзывает одного из мужчин стоящего у прохода и просит его отвезти Миранду, куда та скажет. Она доверятся. Выпивши могла поехать на такси, но верит она Майклсону. Садиться в черный джип. Все еще… Джолд громко просит водителя остановиться. Выйдя идет вперед, замирает. Надин выходит через парадную дверь, в сопровождение девушке. Поздно? Смеется с длинноволосой блондинкой. Нашла его, но он так изменился. Явно сменил стиль в одежде. Возмужал. И прическа чуть другая. Как галантный джельтенмен пропускает вперед, ту самую блондинку, открывает дверку и помогает ей сесть. А ее сердце так бьется. И отчего же в ее глазах слезы? Через секунду он пожалеет, что обернулся, как и она то, что сделала шаг вперед и позвала его по имени. Что же с ней стало? Волосы длиннее. Глаза пустые. Черные босаножки гладиатопы, на тонком уаблуке, так сочитается с белоснежным платьем рубашкой, на правой руке массивный браслет, естественно черный. В руках маленькая сумочка.У нее прирожденное чувства стиля. — Мими… — А я думала, что ты позабыл меня, — с грустной ухмылкой. Все это время гадала, как он? Вернувшись в Новый Орлеан так и не решалась пройтись рядом с этими с этими местами. Сторонилась. Страшное для нее место. Так ей даже психотерапевт советовал. Пережитое отразилось на ней и ей нужно было найти верный путь. Здесь явно не помогут маски и крема. Все пережитое отпечалось на лице на вечность. Взгляд потускнел. А смена имиджа вряд ли поможет сбяжать от прошлого и себя настоящей. Хоть раз позвольте ей быть праведной и поступить правильно. Вот за что ей все это? — Почему… Почему ты не сказала мне, что вернулась в город? Знаешь, я переживал все, что произошло. Пытался звонить, только почему — то абонент не отвечал. — Абонент и не ответил бы, Надин.Вижу, у тебя все хорошо. Не хотела тревожить. Дорогая машина. Верная и милая девушка. Работа. Да нет. Боялась она потревожить его покой и нарушить ход нормальной жизни. Не подходит ему? Все так странно. [Чужие]. — Кредит. Знаешь, что тогда произошло? Так я расскажу.Меня уволили за ту драку. Сообщили о моем аресте в университет и я был полгода под особым контролем. Я не сдавался, потому что именно ты дала мне цель в этой жизни добиться чего — то. Спасибо за это, что разбив мне сердца сделала меня жёстче и выносливее. Я теперь не знаю, как это любить. Мой шеф в один вечер пришел, ко мне домой, предложив вернуться с повышением. Оказывается его поразила моя упертость. Да, забыл упомянуть, чтобы прожить мне пришлось даже работать уборщиком.Теперь я правая рука босса. — Прости… Я не хотела возвращаться, но обстоятельства. Я заняла место своей умершей подруги Аланы. Теперь на мне бизнес ее матери. Я разбираюсь с делами. Работа отвлекает от мыслей. Была рада увидеть тебя. [Добавить бы «В последний раз]. — Корни чудесная. Она бариста Увлекается флористикой и оказалось, что Титаник один из ее любимых фильмов. Говорит действительно ужасные для нее вещи. Она и так на грани, чтобы рыдать. Нет. Вот с контролем у нее проблем никогда не было. — А мы так не посмотри фильм. Проводит взглядом и не спешит уходить, возвращаться в автомобиль, обняла себя руками. Шансы равны нулю? Отстраняется от нее. Выяснили все. — Помнишь тосты с Нутелла? Я точно не хотел, чтобы ты поправилась, если что. Ее даже шатнуло от его слов. Ну конечно же она все помнит, как на ее кухне ели эти сасые тосты и не думали о том, что все будет именно так [жаль как раньше не будет и время отмотать назад нельзя]. [Не]заживет. — Фотографии, мелодию под гитару. Все еще помнят. Любил. Любит. Будет любить до конца дней. Разрушить всякие границы. Развереувшись бежать к ней. Руками обнимать ее лицо, касаться волос. А ее губы мягкие и слегка липкие от блеска. Поддается отвечая на поцелуй, руки скользнули по его спине. Нежнности не бывает много. — Что… Что это было… Вот зачем… — Корни просто подруга, которую я согласился подвезти. Я не мог без тебя. Думал каждую секунду. Я себе не простил то, что не было рядом тогда. Я должен был бросить работу и пойти за тобой. — Это уничтожило меня.Стой… Я должна тоже рассказать тебе. Пережив то изнасилование мне только хотелось покончить с собой. Я взяла в руки клинок и нанесла рану и готова была перерезать себе горло.Ребекка, сестра Клауса, меня остановила. А зачем мне жить? Мне все опротивело. Я чувствовала себя мерзко. Мне хотелось спрятаться, смыть с себя этот позор, но это невозможно. Я все еще не могу находиться рядом с мужчинами. Мой доктор говорит, что скорее всего шансы нулевые, что я стану матерью. Мозгоправ утверждает, чтотя на верном путм исцеления и не стоит винить себя, быть жертвой.Вот такая расплата за все.Теперь ты знаешь правду.Этот город правда проклятый. — А я ведь говорил… — Меня не за что любить… Вряд ли ты простишь меня… В этом городе множество же действительно бездушныхлюдей, которые проходят мимо этих двоих. Каждый обеспокоен своими проблемами. А он жил [живет] этими чувствами. — Давно простил и готов пройти с тобой через все сложности. Если ты тоже готова. — Да. Этого краткого ответа достаточно, чтобы он взглянул в ее глаза, ладонью коснуться ее лица, в очередной раз. Только он понимает ее и это важно из всех людей того самого, с кем будет просто и хорошо. С кем от любви сорвет крышу. С кем будет спокойно. И лучше тихое счастье. И пусть это будет их счастливым финалом, который ждали слишком долго. А Клаус все же лично открывает подарочную коробку, которую принесла Миранда. Три довольно реалистичных мотоцикла из тяжелых железный материалов: черный на котором он замечает гравировку своего имени, на белом имя Аланы, а вот на синей модели имя Ингвальда. Эти игрушки точно не для игры, да и Клаус своему сыну может купить все, что тот пожелает, а эти мотоциклы он ставит на полку рядом с совместным уцелевшим фото. На секунду кослуся стекла рамки. Посмотрела на Алану и ушел. Просто ушел из комнаты сына захлопнув за собой дверь. Ингвальд же остался у Ивони сегодня. А смысл этого подарка поймет, как подрастёт. Все меняется. Ребекки Майклсон кажется, что самое худшее уже позади. Стоя на балконе наблюдает за тем, как внизу играют дети. Это же для нее такое счастье слышить детский смех. Ивони все же позволяет ее брату общаться с ребенком. Ее очень радует, что за столько лет дети сдружмлись .И блондинка надеятся, что в будущем они поступят правильно и не будут поддерживать друг друга: закончат школу, поступят в хороший колледж, будут делиться секретами. Станут, как настоящие братья. Бегают с игрушечными мечами. Девид прячется за стулом, а Ингвальд пытается найти его. Вот неприятность, но маленький мальчик спотыкнулся прямо у ног вошедшей через проход в двор Хейли. — Уйди с дороги, выродок! И почему она так зла на светловолосога мальчика с глазами подобным водам океана. — Мы играем, — ответил ребенок улыбнувшись. Вот неожиданность, но это слышал Клаус, который мгновенно появился рядом и схватил ее за руку. — Не смей так разговаривать с моим сыном! Не смей! — А что ты мне сделаешь? Я часть твоей семьи. Не откажется волчица от своих слов, а делая ей больно, сжимая руку, вряд ли напугает ее. Говорить она будет, как посчитает нужным. Это вряд ли закончится и во избежаний худшего Ребекка решает вмешаться. Спускается вниз к этим двоим. Ну когда настанет тот самый день, когда они хотя бы смогут находиться рядом без скандалов и притензий. — Только не вздумайте разнести дом в присутствие детей! — Успокойся, сестренка, — рявкнул тот. Не успокоится она.А вот ему как раз необходимо утихомирить разбушевавшехся внутири демонов. — Он мне ничего не сделает, Ребекка. Или что потом он скажет Хоуп? Какую ложь придумает? А мне правда интересно, что вы все скажете ему, — кивок головы в сторону ребенка, — То, что мамочка умерла и виноват в этом папочка. Я и не удивлена, что твоя очередная кукла долго не продержалась. Кажется нравится Маршалл трепать ему нервы и выводить из себя. — Хейли, нет, — попыталась возразить первородная. — Ну тогда придумайте ложь по правдоподобнее. Я пришла сказать, что временно стая уйдет из поселение. Мы давно не обращались. И если ты все еще помнишь о нашей дочери, то, у нее все хорошо.Она звонила утром. — Мальчики, идем в дом. Я налью вам сок с бенье, — позвала детей Ребекка. Дети поспешили к ней, взяли ее за руки и все ушли в дом. Не хотела бы она, чтобы они стали свидетелями чего — то плохого. А развернувшись брюнетка просто уходит. Не примет она присутствие этого ребенка. Это необъяснимо. Она же всегда рада детям, поддерживает. Так почему у нее подобная реакция на невинного мальчика? Может потому что, он теперь наследник Клауса Майклсона, а не их общая дочь. Скучает ли он по Алане? Не хватает ее сегодня? Думал ли он, что все так может обернуться? Присев в кресло коснулся ожирелья, что на его шее.С геордичной лилией, когда — то это украшение выбрала Алана, а теперь он носит его. Давно пора ему было попрощаться с Аланой Роллод, только не может. И пусть она не вернется, но осталась ведь частица — их общий ребенок, рожденный в любви и только ради этого ему стоит продолжать свое существование. Поэтому и согласился на все условия Ивони. Только бы быть рядом с Ингвальдом. В чем — то Хейли права и это он убил любовь. А став старше ребенок поймет его? Примит, то, что некоторые ошибки не исправить. Не спасти. А время стремительно мчится вперед Ингвальду семь. Мальчик просыпает в своей комнате. У него есть дорогие игрушки и Человек — паук его любимый супер герой. Поэтому на нем пижама в красно — черных тонах с этим героем. Еще ему нравится Халк, Железный человек и Супер мен. Рассматривает картинки в комиксах и читает вслух. Видимо воображает себя одним из этих супер героем бегая с игрушечным щитом. Ему нужна свобода и друзья.Мультики он смотрел довольно редко, ведь его любимая бабушка записала его на плаванье. Он уже изучает итальянский язык. Не говоря о секции бокса, на которой настоял его отец. — Доброе утро! — звонко произнёс вбежав на кухню, сев на свое место. — Доброе, — ответил чернокожий мужчина встрепал светлые, слегка непослушные локоны. — Дедушка Зен, а ты расскажешь интересную историю сегодня перед сном? — спрашивает он. — Да, и куплю тебе тот выпуск комикса, который ты хотел. Прочитаем вместе. — Круто! — воскликнул тот. Ивони суетилась готовя завтрак. Залила теплым молоком сладкий завтрак для внука. С возрастом замечат, что глаза у ребёнка — отца, а вот пухлые губы — в мать. Рядом с ним забывает обо всем плохом. Ингвальд растет веселым и здоровым. Мелкие шалости в его возрасте простительны. Например, дорогая разобранная машинка. — Кушай, милый, — сказала та присев рядом. Ей все еще непривычна новая жизнь. Посвящала себя работе, а теперь у нее все время уходит на ковены и заботу о ребенке. Если бы она так же поступила со своей дочерью, выбрав ее, а не карьеру было бы все иначе? Этого никто не знает. Он то помнит, какой сегодня день и вероятнее всего Ивони поедет на кладбище и так, чтобы не столкнуться там с кое — кем. Неожиданный звонок в дверь напрягает всех присуствующих.Еще слишком рано. — Папа! — так звонко. Бежит, чтобы открыть дверь, оставляет ложку. Ну вот разве так можно? Ивони покачав головой допивает свой кофе не ошибается видя стоящего в пороге Клауса, который пытается улыбнуться. Обнимает мужчину, который слегка нагнулся. — Привет, сынок. — Проходи, мы завтракали. — Смотри, что у меня есть, — протягивает мальчику запакованные коллекционные комиксы о Человеке — Пауке. — У других таких точно не будет. Естественно это дорогой и коллекционный сборник комиксов. Явно Зен не смог бы раздобыть подобный. Ребенок в восторге, подпрыгивает. — Тебе стоит вернуться за стол и доесть, — строго сказала Ивони, если ее командный голос действовал на подчиненных, то как быть с малышом. — Я буду кушать с папочкой, — взяв за руку тот тянет за собой и Клаус вынужден сесть за стол. Ну вот явно же, что характер у ребенка непростой. Уже с детских лет так расчетлив. — Кофе? — предлагает ведьма. — Не откажусь. И все же она поднимается, наливает черный кофе в чашку. Ставит перед ним. Пока малыш переодевается и собирает в рюкзак необходимые вещи, ведь выходные он проведет у Майклсонов взрослые могут поговорить. — Чтобы в полдень тебя и близко на кладбище. — Это угроза? — Так… Предупреждение. Не хочу тебя там видеть, когда приду.Мы еще обсуждаем многие спорные вопросы. — Пусть ковены не ожидают от меня бесплатных котелков, а тем более метел. Я собираюсь в Италию и сын летит со мной.Это не обсуждается. — Ну да, ты тот самый отец, который отвез ребенка к морю. — Один лишней билет для тебя определенно забронирован. Но я могу поменять бизнес — класс на эконом, если это кого — то не устраивает. — Неделю твоего общество я выдержу. — Будет время на шопинг. — Определенно.И встречи со старыми друзьями. Ингвальд на прощание машет ручкой уходя с Клаусом из квартиры. Инови же выдыхает. Все равно в воскресенье ровно в восемь вечера ее внук вернется. Садит в детское кресло, а сам спешить сесть в кресло водителя. Он игнорирует входящий вызов от старшего брата. Потом поговорят. С Ивони стараются не вспоминать о прошлом ради Ингвальда и его будущего.Только ни черта не выходит. Бесполезно растрачивают последнее силы. Повернув голову мальчик замечает букет лиловых роз на заднем сиденье. — Красивые цветочки, — спрашивает ребенок. — А для кого они, папа? Не так Клаус себе представлял этот разговор с подрастающем сыном, но не может он игнорировать это бесконечно. — Для твоей матери Аланы, сынок, — вдруг Майклсон и часто моргает, глаза слезятся и это видит ребенок. Вообще убить Клауса Майклона можно воспоминанием о ней. Об этой этой лиловой розе. — И она не вернется, Ингвальд, — продолжает тот. — Никогда не вернется и виноваты в этом местные Предки. Знай это. Подливает масло в огонь ненависти собственного сына. А каким он вырастит, если постоянно ему будут твердить об этом. Просто стала воспоминанием [таким отдалённым и ускользающем].Видит ее рядом с собой. Довольно часто представляет ее живой. Вот она сидит в гостиной наблюдая за играющем сыном. Или они все вместе ужинают. Или она целует его, забежав в комнату отведенную под мастерскую в простом костюме.Такая домашняя.Или слушает его сидя на полу с бокалом виски в шелковом светло — молочном халате. Он по прежнему один. Один в практически заброшенном доме. Порой напивается до беспамятства, только чтобы шатающееся падая увидеть хоть на миг ее. Не бежит от себя. И Клауса Майклсона убивает тишина. Это то, что ему нужно? — А какой была моя мамочка? Конечно же объяснений не избежать и Ивони постепенно подготавливала почву.Мальчик ростет и конечно же у него появляются вопросы. — Доброй.Она добрая… Я сейчас отвезу тебя к тете Ребекки и Марселю.А потом мы пойдем в твое любимое кафе за бургером с курицей и колой.Только бабушке не говори. — Вау! Я поиграю с Девидом.Хорошо. Не скажет Клаус, что оставив сына поедет на кладбище.Но у каждого своя правда. Вдали слышна музыка. Ребекка настаивает на том, что Ингвальд должен узнать правду, а Клаус отмалчивается. А вот чтоу него вместо сердца? Камень? Глыба? Железо? Подросшему ребенку определенно нужно уделять время и ему нужны оба родителя, как жаль что это невозможно Он все чаще остается у отца, что не устраивает Ивони, но никто кроме Клауса не научит того отстаивать себя. Он радует проводя время с отцом. Сегодня тот обещал ему пройтись по городу и зайти за пиццей. Многим нравится подобная быстрая еда. Мальчишка бежит в задней двор, к джипу, в котором его ждет отец. Ингвальд не смел бы ослушаться любимую бабушку, поэтому сперва занятия, а после заслуженный выходной. На школьные собрания ходит она, а не Клауса, которого уж точно невозможно убедить в том, что это необходимость хорошего родителя, а вот в школу подвозит лично. А в Новом Орлеане все словно замерло. — Вот так куда лучше, сын, — Клаус поднимает ворот черной кожанной куртки девятилетнему ребенку. — Да, ладно тебе, пап — съезвил тот покинув авто. — Помни, что я проверю результаты теста по матиматике лично. — Да, я подготовился. Ему нужно спешить в школу. А после секции и каким же усталым он будет вечером. Привыкает, что во всем его хотят видеть лучшим. Этой ночью одиннадцатилетнему Ингвальду не спиться. Заботливая тетушка Ребекка уложила его спать, а этот яркий лунный свет мешает уснуть или дело в другом. Сел на постель, прижал к груди игрушечного волка, отодвинув одеяло. Смотрит на фотографии, что стоят на полке. Последняя с празднование его Дня Рождения. И не хватает только той, которая дала жизнь. А что он вообще знает о матери? Слишком мало. С ним на эту тему не разговаривают. Видел ее на нескольких фотографиях, что так бережно хранит его отец. Дверь в мастерскую открыта и в доме только охрана. За Ребеккой и Девидом приехал Марсель. Его сестра ведь так желала собственную семью и не обязана быть здесь. — Пап, — тихим голосом. — Сын, твоя тетя Ребекка сказала, что уложила тебя, — Клаус обернулся. — Не спится, — ответил тот подойдя ближе. — Я хотел с тобой поговорить. — Да, — кратко ответил мужчина, опустил в стаканчик кисть. — Мне так мало рассказывают о маме. Какой она была? Ты ее любил? Как вы познакомились? Что тогда произошло? Бабуля говорит, тоже что и ты. Она была доброй и пожертвовала собой ради спасения Нового Орлеана. — Это правда, Ингвальд, — опустив руки на хрупкие детские плечи. Эти невинные детские голубые глаза. Когда — то и Клаус Майклсон был таким. — Ты ведь знаешь, что наш род происходит от викингов. Так вот, у нашего народа есть одно поверье. Скандинавы верили, что у мужественных женщин будут такие же дети и выбирали такую женщину, которая передала бы детям свое бесстрашие. Мужчины уходили на войну, а воспитывать будущих воинов приходилось женщинам. — Так значит она была смелой и красивой. Я видел фотографии. Вы на них такие счастливые. Жаль, что то счастье осталось только на фотографиях, что пылиться в рамках. Это самое счастье вернуть, увы, не возможно. — Храброй, умной и бесстрашной. Мы познакомились здесь, во время ужина. Ей грозила опасность.Она только стала регентом города. — И ты защитил ее! Вау! А сейчас регент моя бабушка.Она сделает все ради моей безопасности и всего города. Говорит, что однажды я должен занять ее место. — Да, Ингвальд. Твоя бабушка такая. — А еще заставляет меня ходить в эту отстойную секцию по шахматам. Я хочу поиграть, а не сидеть там. — Игра в шахматы очень интересная, развивает мозг. Ты думаешь на несколько шагов вперед. Это помогает в реальной жизни и во время сражений.Я вырезал фигурки и покажу тебе. Мы сыграем партию и ты проймёшь, что игра не так скучна. — В отличие от моего дяди Элайджи. — Да. — Так какой была моя мама? Почему же ты не спас ее тогда? В тот ураган. — Я ничего не смог сделать, сын и виню себя за это. Так нужно было Предкам. Если бы я мог… Она была храброй, отважной, справедливой и ездила на байке, при этом чуткой. Тратила свои силы на других, тех кого любит и боролось за тебя, за меня. Мы жили в Италии, где ты и родился.Сейчас, спустя столько лет я понимаю, что любил ее и потерял. Она полюбила меня таким, какой я есть, прощала, а я не ценил это. — Вау! Но у тебя есть я. Я люблю тебя. Давай завтра отвезем ей любимые цветы — лиловые розы. Вместе? — Нет. Нет. Ты слишком мал, чтобы ходить на кладбище. — Я не боюсь. Я же Ингвальд бесстрашный. Еще я знаю, что бы самый сильный, поэтому тебя бояться. Я стану таким же? Покажи мне! Я не боюсь тебя.Ты хотел бы этого для меня? Что со мной будет? — Я не знаю, Ингвальд, но не нужно стыдиться этого. Случится то, что должно случиться. Не стоило бы ребенку видеть набухшие под глазами набухшие венки и желтые зрачки. По телу Ингвальда дрожь, который ранее не видел подробных чудовищ. Таким своим отца он никогда не видел и лучше бы не видел. Этот лунный свет и ярко — желтые глаза. Но он не испугался, а сильнее обнял его за шею. — Я тоже очень сильно по ней скучаю. Если Алана является Ангелом, то Клаус — Дьяволом, монстром. Тогда же кем является Ингвальд — Саммерли Майклсон? Ему предстоит пережить многое. А чем раньше он узнал правду о своей семьи и отце, тем лучше. Не сможет семья Майклсон надолго сохранять невинность. Вот кто дарит машину на четырнадцатилетние и учит водить? А вдобавок новенький игровой компьютер. Часто ее внук залипает в видеоиграх, общается с Девидом и не спроста же они ходят вместе в частную элитную школу. И это не нравится его бабушке, как и то, что он запрещает заходить в его комнату. А если волчьи гены возьмут верх и случится непоправимая беда? Вот это самый страшный кошмар Ивони. Поэтому сейчас, как никогда ранее ему нужен отец. Вот под силу ли женщине справиться с бунтующем подростком? Тем не менее она все еще регент и замедляет старение с помощью трав и снадобий. Теперь то у нее есть веские причины. — Ингвадьд! — громко, снимая наушники. — Ауч, бабуля, ты в своем репертуаре. Что стряслось? Апокалипсис? Или ты решила, что мне нужно заняться японским языком? — Вот лучше б ты занялся спортом, в выходной день. — Так я и знанимаюсь спортом. Кибер спортом. — Твоей отец звонил и ждет тебя на пробежке через час. — В такую рань! Черт! А сколько времени. — Только не говори, что играл всю ночь! — Типа того. Мне не обязательно спать. Если помнишь, то в моих жилах не совсем человеческая кровь, а заставить делать людишек то, что я хочу проще простого. Ты же учишь меня контролировать магию.Я лучшей ученик в классе. Что еще нужно от меня? — Которой нужно пользоваться благо. Только во благо. Помни, что я чувствую всю магию используемую в городе. — Я помню — помню.Не стоит поднимать, порывом ветра, платье симпатичной девушке. Ой, мой дядя Кол, наверное, оценил бы это, а вот Ди нет. Я еду на каникулы к ним на несколько дней. Обожаю Калифорнию. Ты не против? — Нет. — Приготовишь мой любимый смузи, а я пока переоденусь и приму душ. — Хорошо. Все же редко удается отвлечь Ингвальда от игр. Несмотря на то, что она все еще мечтает уничтожить Майклсонов, но ее внуку нужен отец, каким бы мерзавцем он не был. Подросток берет пластиковый стаканчик со смузи покидая квартиру.Клаус уже ждал сына в своем автомобиле. Сегодня на нем серая майка и черные спортивные штаны, кроссовки. Нужно же правильно направлять энергию подрастающего сына, поэтому тренеровками Клаус занялся лично. — И так, что сегодня? — Думаю, что штанга. — Супер. — А как дела с приглашением на дискатеку самой симпатичной девочке класса? — Черт! Нет! Вот зачем моя тетушка Бекс рассказала об этом. Я не хотел идти на эту школьную вечеринку. — Я бы узнал. Нужен совет? — Думаю да, пап… — Тогда все просто. Будь смееле. Подойти и прямо скажи, что хотешь пригласить на танцы. Девушки любят уверенных парней. Смелых, опасных и с кем чувствую себя в безопасности. Добавим к этой форуле романтмческие моменты, но об этом в другой раз. — Курс соблаздения от тебя. Вот уж правда это поможет мне. — Ты еще очень многого не знаешь. Я научу тебя, как покорять женские сердца. Кто не чувствовал себя одиноким в шестнадцать лет? С самого начало Ингвальд — Саммерли знал, что ждет его нечто подобное. Сидя за ноктбуком печатает эссе по литературе. Наблюдающая из далека Ребекка сказала бы, что его мать испытывала тягу к литературе. Но зачем ворошить болючую рану. Подросток поднял голову, чтобы посмотреть на фотографию матери, протяжно вздохнул. Ему бы с одноклассниками сбежать на тусовку, как поступил Девид, а тот отчего — то отказался. Алана заплатила жизнью. Так все разрушилось… Не с кем ему поговорить, о том как больно и как бы он хотел все изменить. Что он принесет этому Миру? Не разачарует ли всех. Отца? Бабушку? Семью? На первом месте должны быть только их желания. А как же его? Не беда, что он одинок окруженный людьми. А кто еще испытывал и ненавидел одиночество [на протяжение 1000 лет].Правильно. Его отец. — И так, мой любимый племянник, — подойдя к столу взяла его за руки, аккуратно отвела к постели. Он конечно же разозлился бы, что его отвлекли от занятий, но сил и вдохновения у него не было для эссе по прочитанной книге. А она словно почувствовала, что его что — то тревожит. — Тетушка, если у тебя появилась очередная сумасшедшая идея, — попытался усмехнуться, но плохо это вышло. — Ну я же та самая сумасшедшая тетя Бекс. — Которая скупит ради меня все новомодные шмотки, — осветил он — Классно, но этим меня не удивит. — Все что угодно для моего племянника, — провела по слегка вьющемся светлым волосам, взглянкла в глаза. — Я запишу тебя в салон на выходные.Нужно обновить стрижку. — А какой смысл? — тихо. — Так, ты можешь поговорить со мной на любые темы. Тебе нравится девочка? Или не девочка? — прохикала. — В любовных делах я специалист высшего уровня. Не поверю, что такого красавца отшили. — Да нет у меня никого. Я просто не испытываю никаких светлых чувств. Понимаешь? Ничего… Только гнев и ярость. Каждый день.Каждое утро. Я думал, что одиночество поможет мне. Отцу же помогает. Но этот дом хранит столько воспоминаний. Я пытался даже убрать фотки с полок, только бы не вспоминать. Я это контролирую изо всех сил. Кажое утро во двоое тренируюсь с отцом или пробежка. Сегодня было круто драться на палках. Я уверен, что уложу его очень скоро.А что если у меня не выйдет? Что потом? Если я правда стану хуже отца. Здесь меня бояться. Бабушка хотела устроить мне церемонию посвящение в ковен и большенство было против принятия меня. Почему все меня бояться? И все закончилось тем, что я сам не пришел. — Ой, если это проблема, то наоборот хорошо внушать страх врагам. — Окей. Я не чувствую то, что Новый Оплеан мой дом. Здесь все не так. Почему? Может я вообще ошибка. Огромная ошибка и проблема. — Да нет же, — прочела ладонью по его лицо. — Ты лучшее, что случилось с этой семьей. Ты наследние Майклсонов. Знаешь, у меня есть одна идея. Идем? Может она правда спятила отводя его в гараж и сбрасывает защитный чехол мотоцикла перелает ключи и зеленый шлем. — Мне нельзя и близко подходить к байку. Запрет бабушке. — Ну, это же мой подарок на твое шестнадцатилетие и ей придется иметь дело со мной. Ты так и не катался. Почему эта железяка пылиться здесь? М? Если ты слабак и не готов увидеть мир газами матери. Мне казалось, что запрпты не для тебя, племянник. — Мама.Да, она ездила на байке. Я знаю. — И она хотела бы этоот для тебя, Ингвальд Поверь. Этот ветер свободы в лицо. Это то, что тебе нужно. Она была храброй и я не удивлена, почему твой отец испивал чувства к ней. Появился ты.Я помню, как впервые взяла тебя на руки. Ты вырос. Ты становишься прекрасным и сильным мкжчиной. — А если я разобьюсь? Не справлюсь? — Не думай об этом. Проедься по кварталу. Это мое желание для тебя А я буду рядом. Принимает этот вызов он. Надевает шлем, садится на мотоцикл заводя мотор перевернув ключ отъезжает к выходу. Вот это то самое мгновение заряжающее энергией. И он даже вскрикивает от восторга. В этот момент кажется отпускает на волю все, что сдерживало его и копилось. Только ветру может сказать о том, как больно.Адреналин бьет током. В этом городе каждый день вечеринки и все ему знакомо, но станет ли частью этой самой вечеринке? Педаль газа. Здесь столько людей и он видит их сквозь стекло. Держать равновесие и это тоже один из уроков. А если и упадет, то выдержит боль поднимется, чтобы стать сильнее. Возвращаясь домой Клаус не сразу среанировал видя быстро пронёсшегося байкера перед ним и все ему становится понятно, как только заметил сестру строящую в заднем дворе, которая кажется ему счастливой. Хотела же она все исправить. — Твоя очередная грандиозная идея, сестра, — недовольно. — Только не злись, Ник. А ему это только и нужно. — Значит я ужасный отец. — Не отрицаю. Если ты не заметил в каком он состоянии. — Он подросток. — На которого давит весь Мир. Поговори с ним. Стоит Клаусу Майклсону прислушать к ней и сделать все правильно. На восемнадцатилетние Ингвальд получает особый подарок, потому что Ивони дарит ему ключи от байка, который принадлежал Саммерли, а после Алане.Посчитала это самым верным подарком. Вот это очень удивило его и порадовало. В особняке Майклсонов собрались все его друзья. Осенью ему предстоит начать новый учебный год и не только. А он изменился. Посещает спортзал. Глаза отца. Пухлые губы — матери. Широковатый нос, густые брови. В ухе сережка с настоящим бриллиантом. Во всем череном. Поверх майки наброшена кожаная куртка. Выделяются пожалуй своеобразные украшения: геордичная лилия, подвеска с волком, буквой А. Может выглядит и намешенно, но это очень ценные украшения для него. Тем более украшение с лилией когда — то носила его мать. Взъерошенные русые волосы. Виновник торжества появляется неожиданно. Спускается держа в руке стопку текилы, а сверху долька лимона. Внизу целует в щеку бабушку, обнимает отца, спешит к компании самых близких друзей, которым не терпится поздравить его. В их круг входит и Девид. Они стали самыми близкими друзьями, росли вместе, поступили в один колледж. Его мать хотела бы этого. Ивони недовольно выдыхает. Не нужно ей претворяться и это недовольства замечает Клаус. — Такая вечеринка с алкоголем явно перебор, Клаус. — Уж лучше путь они напьются под контролем, чем по фальшивым документам в баре. Там не всегда алкоголь соответствует качеству. — Что? — Я нашел в рюкзаке Ингвальда фальшивые документы. Он даже имя не подумал сменить. — Вот завтра же поговорю с ним на эту тему. — А это что — то изменит? — Должно бы, Клаус. Он такой же упертый, как ты. — И не станет бездумно рисковать, как Алана. Его отличает от меня то, что он сохранил моральные ориентиры и не переступит черту. — Надеюсь. Все готовы? Здесь довольно шумно. Среди всей этой толпы он не чувствует себя одиноким. Все у него должно получиться. Вскоре вечеринка переместится во французский квартал. О чем еще можно мечтать? Его зовет молодость. Его ждут приключения. Ухмыляется переглядываясь с отцом, который приподнимает граненый бокал виски со льдом. — Так вот, посмотри какая горячая цыпочка, — говорит Девид отпивая пиво из стаканчика. — Спорим, что я пересплю с ней? — С Паолой? Ага… Мечтай, Ингальд.Она неприступна. — Повышаю ставки.Я сегодня пересплю с ней. — Ты проиграешь, чувак. — Я не проигрываю. Это ты все такой же робкий. Все.Цель намечена. Симпатичная кареглазая девушка с прямыми длинными светло — русыми волосами.В серебристом обтягивающем платье, браслеты и длинные весящие сережки, босаножки. Болтает о чем — то с подружками. Не могли упустить такую масштабную тусовку. Все отдыхают и веселятся. Смотрит на нее таким взглядом и заметив то, что он обратил внимание ну просто невозможно. Когда их взгляды встречают, та подняла бокал наполненный коктейлем, как бы пьет за его. А он медленно — медленно, двумя пальцами берет дольку лимона и просто съедает даже не поморщившись и выпивает стопку текилы. Это не могло не впечатлить ее. Он точно всем докажет, чей он сын и какую громкую фамилию носит. Не привык уступать. После вечеринке целуются по пути в его комнату. Прижимает к стене, руки опустил на ее бедра. Взгляд пьяный. — А тебе обязательно нужно доказывать что ты самый — самый? — хмыклула девушка после поцелуя в губы стягивает с него куртку, которая падает на пол. — Это и так понятно, детка, — ответил он подхватил ее на руки, а один босоножек соскользнул с ее ножке. — В моей комнате тебе понравится еще больше. — А мне нравятся такие самоуверенные — крепко держится за его шею, пока он подвизается вверх по лестнице. — Не разочаруй меня. — Ты будешь просить еще, — оставляет поцелуй на шее, щелкает застежкой платья. Ну как устоять такому соблазну? И уже не свернуть. Ее тихие вздохи. Его теплое дыхание. Позволяет ей стянуть с себя черную футболку, провести теплыми ладонями по своему обноженномк торсу и это ему нравится. Это опредленно зсводит.На какое — то мгновение она задержалась ширинке его джинс. Он так пристально смотрел на нее, своими серо — голубыми глазами, переводя взгляд сверху вниз. Этот взгляд пленил ее. Руками обхватил за бедра перенося ее на постель. Он выбирает только самое крутое. А эта девочка определенно крута, ногами обвивает талию, ухватив за волосы притягивает к себе, касается губами его пухлых губ. А он умело целуется и не торопится. Почему бы не поцеллвать ее груди избавляя ее от кружевного бюстгальера [и как он не возился с этой застежкой], спускаться ниже к пупку. Удивительное желания охватывает их. Не затормозить. Слишком сладостно. Не стоит им мешать. Не стоит портить. Следующем утром отправляет фото Девиду, на котором он лежит в постели, а рядом спящая Паола, с подписывает: «Прости, но ты проиграл». Слишком гордый Ингвальд. Проснулся первым и наспех натянув джинсы с обнаженным торсом подошел к полке на которой стояли рамки с фотографиями. Провел пальца по одной, на которой изображена Алана.Посмотиел на три игрушечных мотоцикла. — Доброе утро, — заговорила девушка, натянула на обнажённую грудь одеяло. — А кто это на фотографии? — Моя мать Алана. Она умерла много лет назад, во время торнадо, когда прорвалась дамба.Мне был месяц. — Мне жаль.Моя бабуля рассказывала, как долго восстанавливали город, но вот странно, что после того случая Новый Орлеан минуют катаклизмы. Это даже странно. — Правда странно… — Я не знала, что ты потерял мать. Ты такой несговорчивый был… Крутой цвет волос. Мне нравится оттенок лавандового цвета. — Да уж, ей шел этот цвет, — ответил он. Он знает куда больше этой девушке. И именно жертва Аланы позволила оберегать голод от всяких так торнадо, штормов. Пусть он свободен, но зачем ему это, если нет рядом с ним самого близкого человека. Уселся на край постели. — Предлагаю завтрак или может заняться куда более интересным, — большим пальцем коснулся ее нижней губы, вовлек в поцелуй и от неожиданности та даже прикрыла глаза. Все как в сне и та только улыбнулась. — Я подумаю, а вот сейчас завтрак самое то. — Тогда идем. Познакомишься моим отцом. — Серьезно? Вот так сразу? — Он не кусается. Это лето было слишком долгим. Ивони переживала за внука. Начинается новый учебный год, а Ингвальд все лето провел с Клаусом в Италии. Теперь то запретить она не могла. Ну и что в этом может быть такого? — Бабушка, — выходит из кухни держа стакан вады и в ладони таблетка для сердца. Да она ведьма, но регенство отнимает много сил, возраст берет верх. В волосах сидена. Почему — то она больше ее не закрашивает. — Не забывай о лекарствах, — таким тихим голосом. Она сидела в кресле и тот опустился на корточки. — Ты такой заботливый, — сказала женщина выпив немного воды. — Как Италия? — Я повеселился, уж поверь. Много плавал. Мы были на той самой вилле.Так что дни тянулись медленно и спокойно. Реагирует на звук мобильного который быстро дастает тот с карма джинс. — Так, мне пора. Курьер приехал. Я загляну вечером. Не волнуйся. — А тебе обязательно быть там? — В этот день погибли родители моего лучшего друга, поэтому я должен поддержать Девида. Мы встретимся там. — Ты добрый. — Про мою мать говорят так же. Если бы с ним не заговаливали на эту больную тему, то опреленно он не вспомнил бы. За столько лет принял все. Смирился с потерей. Уходит хлопнув входной дверью. В подъезде сталкивается с девушкой. Почему — то преграждает ей путь и смотрит на нее суровым взглядом. Та мало того, что опаздывала к заказчику, так еще и этот парень взялся словно из неоткуда. — Кажется, ты опоздала, дорогуша. — Так это ваш заказ? 7B? Фух… Лифт не работает.Не каждый день заказывают букет лиловых роз. Они для кого — то особенного? Девушке? — Для моей матери. — Оу, значит ей очень повезло. День Рождения? Повышение на работе и карьерный рост? Семейный праздник? — Точнее, на могилу моей матери. — Оу… Простите… Неловкая ситуация произошла. Могла ли молодая девушка предположить подобное? Естественно нет, но и продолжить расспрашивать тоже не прилично. — Поэтому просто уйди, — сунул ей в руку стололларовую купюру выхватив букет. — Не советую злить меня. На кладбище тишина. Где — то вдали слышаться щебетание птиц.Правильно Девид понял, что Ингвальд хочет побыть один, ровно как и он. Не смогли бы просто сказать то, что хотели. Это всегда сложно. Все эти годы Ингвальд часто задумыввлся над тем, какой бы была его жизнь будь рядом с ним мать, счастливая семья.Было бы все совершенно иначе. А сейчас есть только этот отреставрированный склеп семьи Роллод. — Привет, мам, — положил на плиту букет лиловых роз. — Я все еще скучаю по тебе и отец тоже, просто не показывает этого. Кстати, бабуля в своем репертуаре и не унывает. К ней иногда обращаются за советом касательно статей о моде. Это ее взбадривает. Я глаз с нее не спускаю. Ой, тетя Ребекка считает, что я не одно сердце разобью и вообще красавец.А она права.Я хотел приехать сюда на байке, но с цветами тащиться через весь город.Да, теперь я разъезжаю именно на мотоцикле. Иногда на том самом мотоцикле. Он для меня многое значит. Словно ты рядом.Обожаю кататься по ночному Новому Орлеану.Поэтому я приехал на машине, которую мне подарил отец. И да, бабуля настояла, чтобы я изучал ко всему прочему и финансовую аналитику, так что я записался на курс. Не хочу ее расстраивать.Я люблю тебя до бесконечности.Прости… А сейчас внутри его все бушует и слезы сдерживает.Как так вышло, что его лишили самого близкого человека.Той, благодаря которой он видит каждый новый день. Его дома никто не ждет, не несся он будя маленьким навстречу матери, которая обнимет. Жаль, что сейчас не ощущает легкое касание по плечу стоящей позади его женщины в белом платье. — Я тоже люблю тебя, сынок. Встав взрослее переосмыслил многое и забыл. Знает, что она рядом. Всегда будет рядом и наблюдать, даже если обняться не могут и поговорить. От любой беды убережет сына. — Эй, ты кто такой? Вход на территорию кладбища запрещен, — услышав женский голос обернулся. — Тогда, что вы здесь делаете? М? — скрестил руки на груди. — Не твое дело, чертов ублюдок, — вмешался мужчина. — Не советую так разговаривать со мной! — А то что? Лучше убирайся? Кто ты такой? На это у молодого парня свои методы и счеты, а отступать он не собирается. В секунду оказывается рядом, клыками вонзается в шею. — Сын ублюдка, — лицо перепачкано кровью и он так самодовольно ухмыльнулся, а в глазах желтый блеск. Эту ошибку уже не справить. Слишком поздно поняли представители одного из ковенов, кто стоит перед ними — сын Клауса Майклсона. Поздно, потому что уйти он им не позволит. Расправляется с остальными и как же хорошо, что тот не стал пачкаться кровью. Двоим просто ломает шеи, третьему позвоночник. Как еще не разорвал их тела в клочья.Думал выпустить свои волчьи когти, но остановился. Помнит самое первое свое полнолуние и трансфорсацию в черного волка. Его же отец и научил этому трюку, как быстро можно нанести удар с помощью волчьих когтей, вот одной жертве он нанес подобный удар. А сейчас ранее слегка обросшая черной шерстью рука с когтями кажется вполне обычной человеческой. — Ингвальд! Остановись! Нет! Сынок! Не делай этого! А даже если Алана могла бы сейчас кричать, то не услышал он этого. Вся та боль, которую она сейчас ощущает упав на землю, руку пытается протянуть к нему. Так вот кем вырас тот, кому она подарила жизнь. Самым омерзительным чудовищем и может ли это означать, что все попытки спасли Ингвальда были четны. Это видит подошедшей парень. Конечно же Девид в шоковом состоянии от увиденного и вот что теперь делать? Прятать тела? Звонить кому — то? Сообщить Марселю? Вот как такое вышло? Все ведь засуетятся и так это не оставят это просто так. А Клаус бы видя это улыбнулся, посчитав, что его сын правильно поступил. Раньше не понимал Ингвальд слов отца, о том, что придет его время. Как он такое допустил? А Ингвальд кажется наоборот вполне доволен собой, тем что совершил. Кажется бросить друга не может и вот, что произошло за тот период, пока Ингвальд был в Италии. Он не просто обратился, а активизировал все свои стороны. Впервые Девид видит его таким и этот блеск в глазах, набухшие венки. — Чувак, — еле сделав шаг вперед. — Да ладно тебе, они заслужили, — ногой ткнул в валяющееся рядом тело. — Еще начни читать мне лекцию, о том что так нельзя и все в этом духе.Скучно… — Но так правда нельзя… Что мы скажем? — Из — за Предков умерла моя мать. И ты никому не расскажешь… Уяснил? Ой, разве твои родители погибли не по той же причине? Из — за всех них ты полный сирота, который чудом не оказался в той машине. — И ты хочешь отомстить, — быстро же понял парень в чем дело. — У меня есть мои приемные родители, которым я за все благодарен.Я их люблю. — Точно, моя тетушка Бекс и Марсель, — хмыкнул он. — А ты не задумывался о том, что тебя они воспитывали из — за чувства вины? Что тогда они ничего не смогли исправить? Правда ведь Девид не думал об этом. А что если Ингвальд прав? А их просто пытали оградить от правды. И не знает, что делать с этим всем. — И я убью каждого, кто встанет на моем пути! Идем.А это пусть ковены расценят, как предупреждение. Пришло время платить по счетам.Так, ты со мной? А что он может ответить? Осуждает ли того? Да, потому что в городе и так непросто. Этот хрупкий Мир, что поддерживлся годами. Кажется, Ингвальд встал не на тот путь. Клеточки его организма требуют крови. Крови врагов. Ребекка правда сожалет, что не поехала на кладбище. Марсель же считает, что взрослый Девид должен знать правду и справится. Думал же, что у них пример идеальный семьи. А сейчас не решается пройти в пентхаус. Открыв дверь рассмотрел, как в гостинной Жерард обнимает возлюбленную и его приход привлек внимание. — Что — то случилось? — встревожена. Раньше таким его не видели. Беспокойный, побледнел. — Нет, мам, все хорошо, Ингвальд подвез меня, — прикусив губу. — Нужно было поехать с вами, — заключила в объятья. — Да, — поддержал Марсель. — Больше я вас одних туда не пущу, — прошептала блондинка. Так проще продолжать лгать. С этой минуты Ингвальд ни к кому не проявит милосердие. Сложно ему было убить впервые. А сейчас ощущает даже некую вседозволенность. Припорвав машину и пройдя в дом, взял графин и налил себе скотч. Заметил Клауса сидящего в кресле, в удобной позе, на коленях открытая книга.На полу пустой бокал. — Вот ты где, — спешно произнес парень. — Могу сказать, что они получили от меня предупреждение. Ты был бы доволен. Больше он ничего не говорит, а поднимается на второй этаж, чтобы выйти на балкое. Там медленно пьет алкоголь. В любых войнах нет случайных жертв. Тем более в войне с Майклсонами.Этого хотел Клаус? Чтобы его сын разрушил свою жизнь? С этой минуты он не проявит милосердие. Тела недовольных всегда могут оказаться на пики или огрождениях. Так он и будет поступать.Если хоть на секунду проявит слабость, то его прикончат и посчитают большем злом, чем его отец. Волкам нет смысла вмешиваться во все происходящее [тем более знать], а в случае исчезновения Хейли, многие облегчением выдохнут, несмотря на то, что может новый вожак принесет еще худшее. Вампиры и так зависят от Майклсонов. Их можно убрать разными способами и волчий яд, мучительная смерть самый верный способ продемонстрировать власть и превосходство. — Ты все правильно сделал, — сказал Клаус положив руки на плечи сына. — Ты ведь мне обещал, что каждый ответит за мою мать. — Так и будет, Ингвальд. Ответил каждый.

Пришло время Ингвальда Майклсона.

А лиловые розы окрасились алой кровью.