Ускоренный мир

      Утро было очень «добрым», особенно после такой ночи. Подмывало послать по известному адресу первого встречного, но Пирс, как истинный интеллигент, держался. Но, как результат, он пришел в школу с ещё более мрачным, чем обычно видом. На уроке было полное дежа вю — снова смертная скука, снова поползли мысли о тщетности телесного бытия и о преимуществах полностью виртуального существования… После урока он направился на первый этаж учебного корпуса, где рядом со школьной столовой располагалась рекреация. Полукруглый зал рекреации, в отличие от столовой с ее дешевыми длинными столами, был уставлен изящными белыми круглыми столиками. За выходящим во двор большим окном, благодаря которому в рекреации было светло, виднелись раскрашенные осенью деревья. Вне всяких сомнений, здесь было самое элитное место во всей средней школе Умесато. И потому существовало неписаное правило, согласно которому первоклассники сюда не допускались. Банты и галстуки всех учеников, сидящих за столиками, были синими (второй класс) или бордовыми (третий класс) — ни одного зеленого. Рейзер же никогда здесь не появлялся с момента зачисления в Умесато, хотя, по форме ему уже было положено носить бордовый галстук. Половина старшеклассников болтала друг с другом, держа в руках чашечки с чаем или кофе; вторая половина откинулась на спинки стульев, закрыв глаза — они не спали, а бродили по школьной сети в Полном погружении. в рекреацию, заглянул внутрь. Она здесь… Он втянул носом воздух, после чего медленно выдохнул. В самой глубине рекреации, за столиком возле окна, располагалась весьма выделяющаяся компания. Шесть человек, все из второго и третьего классов. Приглядевшись, Рейзер понял, что, кажется, помнит их — это были члены студсовета. Там были и парни, и девушки, и все имели выдающююся внешность. Сильнее всех в этой группе выделялась девушка с синим бантом, меланхолично перелистывающая страницы книжки в твердом переплете. Длинные, спадающие до пояса волосы глубокого черного цвета, какой в наши дни встречается редко, а Рейзер с уверенностью мог сказать, что за все свои пятнадцать лет видел их только в зеркале. Такие же черные чулки на ногах, торчащих из-под темно-серой плиссированной юбки. Блузка с открытым воротником под блейзером тоже оказалась блестяще-черной. Вне всяких сомнений — это и была самая знаменитая персона в средней школе Умесато, Черноснежка. От входа в рекреацию до того дальнего столика по прямой было меньше 20 метров. Но Рейзер даже не надеялся пройти незамеченым, как не могла сама Черноснежка рассчитывать появиться в школе и исчезнуть из неё незаметно. Ну, как сказал Юрий Алексеевич: «Поехали!» Рейзер расправил лицо и шагнул в рекреацию. Ему вовсе не казалось — в рекреации действительно стало темнее с его появлением, это место оказалось не готово к появлению Рыцаря Мрака всей Умесато. Взгляды старшеклассников из-за ближайших столиков были полны недовольства и лёгкого испуга. Конечно, никто и не подумал сказать Рейзеру ни слова. Его могучая, но при этом мягкая поступь казалась ему громом в тишине, хотя никто в рекреации и не думал замолчать, и вот он уже в самой глубине рекреации, где собрался студсовет. Первой подняла голову второклассница, сидящая к Пирсу ближе всех. Ее пышные волосы колыхнулись, когда она повернулась к нему, сначала с испугом в глазах, затем, видимо, пересилила себя и с чуть вопросительной улыбкой вежливо поинтересовалась: — О… у вас какое-то дело? (кто ещё не понял — он старше неё, поэтому она обращается к нему с уважением) — Да, у меня есть дело… Он едва успел прикупить язык, различив, насколько угрожающе звучал его голос (все из-за плохого настроения), скажи он, что «дело» к Черноснежка, и защищать её сбежалась бы вся школа… Тут на Рейзера посмотрели еще четверо членов совета. В их глазах тоже читал я страх, что не могло не льстить Рейзеру, немного успокаивая и он уже хотел повторить фразу, уже полностью и с нормальной интонацией, но последний член студсовета наконец поднял голову от книжки. Впервые Рейзер видел невооруженным глазом лицо Черноснежки с близкого расстояния, и оно оказалось даже красивее, чем лицо аватара, которое он видел накануне. Под аккуратным прямым пробором, под четкой линией бровей ярко сияли угольно-черные глаза. Если ее аватар можно было сравнить с черной розой, то ее саму — с черным нарциссом. Он приготовился увидеть на ее красивом лице испуганное выражение, вполне уместное при виде высокого и мрачного третьеклассника. Однако розовые губы Черноснежки изогнулись в знакомой улыбке, и она коротко сказала: " Так ты пришел, семпай.» (семпай — старший по классу ученик; работник, находящийся на работе дольше) Захлопнув книжку, она встала, жестом попросила Пирса подойти ближе, и ее взгляд обратился на остальных членов студсовета. «Мне надо с ним поговорить. Прошу прощения, не мог бы ты освободить место?» Последняя фраза была обращена к третьекласснику, сидящему рядом с ней. Высокий парень, впрочем смотрящий Рейзеру на скулы (это я о соотношении роста), с короткой стрижкой встал и движением руки предложил Рею занять свой стул; лицо у него было совершенно обалдевшее. И Рейзер его понимал, ведь, если бы ему позавчера сказали, что у него будут общие дела с Черноснежкой, то он бы разразился истерическим смехом. Бросив «спасибо», Рейзер выдохнул и сел. Хлипкий японский стул протестующе заскрипел под русским богатырём, но Черноснежку это явно не волновало; покопавшись в левом кармане блейзера, она извлекла пакетик с чем-то маленьким, но длинным. Это был кабель. Провод, экранированный тонкой серебряной оплеткой, с разъемами на обоих концах. Левой рукой Черноснежка приподняла волосы на затылке; на удивительно тонкой шее обнаружился нейролинкер (разумеется, лаково-чёрный; рейзеров был также чёрный с плавно опущеным заострением на концах и ступенькой со скругленными углами, с обоих сторон линкера); правой рукой она вставила в нейролинкер один из разъемов и небрежно протянула второй конец Рейзеру. Вот тут во всей рекреации, до того смотревшей выжидательно, поднялся дикий шум. Отовсюду доносилось «что такое?» и «не может быть!» Рейзер же молча прикрыл лицо рукой, при этом едва сдержавшись, чтобы не вмазать по нему предварительно пятернёй. Нет, он понимал, что это самый удобный способ вести дела, но… «Связь через прямое проводное соединение». Обычно ее называют просто «Прямым соединением»; именно это Черноснежка и предлагала сделать Пирсу. Обычно нейролинкеры сообщаются между собой по беспроводным протоколам, используя местные сети, и эта связь защищена множеством систем безопасности. Однако при Прямом проводном соединении 90% этих систем бесполезны. Люди с определенным уровнем мастерства в обращении с нейролинкером могут заглядывать другим в личные данные и устанавливать вредоносные программы. Говоря нормальным языком — Прямое соединение используется только с теми, кому человек безоговорочно доверяет, — с членами семьи или с любимыми. Можно сказать и по-другому: если парень и девушка в общественном месте используют Прямое соединение, то, скорее всего, они встречаются. Длина кабеля служит мерой их близости — это просто обычай, никакого технического обоснования тут нет. Рейзер, конечно никогда не был сторонником подобных суждений, однако считал, что всё-же лучше поводов для этих суждений не давать. XSB-кабель, который протягивала Черноснежка, был в длину метра два; впрочем, в данной ситуации длина значения не имела. Рейзер с мученическим видом принял разъем и вставил в свой нейролинкер. Тут же перед его глазами возникло предупреждающее сообщение «Проводное соединение». Когда оно исчезло, все потускнело, лишь фигура Черноснежки осталась такой же яркой и отчетливой, как и была. Ее чуть улыбающиеся губы не шевелились, однако в мозгу у Пирса раздался шелковый голос. «Прости, что заставила тебя прийти сюда, Рейзер Пирс-семпай. Ты умеешь говорить мысленно?» Имелось в виду умение общаться через линкер, не двигая губами. Вместо ответа Рейзер спросил, придав мыслям раздраженный оттенок:  — Зачем был нужен этот цирк перед всеми?  — Других способов нет, а скрыться, чтобы сделать это наедине — нереально. Для меня во всяком случае.  — Сделать что?  — Я сейчас перешлю в твой нейролинкер некое приложение. Если ты его примешь, твоя нынешняя реальность будет полностью разрушена, а взамен появится новая, которую ты и представить себе не можешь.  — На счёт «представить не могу» — у меня воображение очень богатое… Он уже не видел полных любопытства лиц учеников вокруг их столика, не слышал их шумных комментариев. Лишь слова Черноснежки всё повторялись у него в голове. Старшеклассница в черном снова улыбнулась Рейзеру, потом подняла правую руку, и тонкие белые пальцы сделали какое-то скользящее движение. Тут же раздалось звонкое «пон!», и появилось голографическое сообщение. [Запустить BB2039.exe? ДА/НЕТ] Если руководствоваться здравым смыслом, то запускать неизвестную программу, присланную незнакомым человеком через Прямое соединение, — просто идиотизм. Но Рейзер был уверен в себе, в конце концов он разбирался в устройстве нейролинкера и мог избавиться от любой программы. К тому же, если это даст ему возможность играть, как Мрачному Жнецу, даст силу… …Реальность. Моя реальность. Рейзер взглянул в черные глаза девушки напротив своим взглядом, похожим на визер самонаводящейся ракеты в момент захвата цели. Через полсекунды он поднял правую руку и вжал палец в кнопку «ДА». При виде легкого удивления на лице Черноснежки он довольно улыбнулся. «Хочу этого. Хочу, чтобы эта реальность… исчезла», — требовательным тоном заявил он. В его поле зрения ворвались громадные языки пламени, постепенно собрались прямо перед ним и превратились в логотип. Дизайн логотипа явно был не нов. Жесткий такой дизайн; он напомнил Пирсу о некоем популярном в конце прошлого века файтинге. Слова, возникшие перед его глазами, были — «BRAIN BURST»(Название «Brain Burst» можно перевести как «разгон мозга») Так Рейзер познакомился с программой, которой предстояло коренным образом изменить его реальность. Установка программы длилась полминуты. Приложение было просто гигантским, даже для нейролинкера. Наконец полоска-индикатор под горящим логотипом доползла до 100%. Реальность — будет разрушена; так сказала Черноснежка. И в чем именно это проявится? Индикатор исчез вместе с логотипом — они будто сгорели. В оставшемся перед глазами оранжевом пламени возникла надпись мелким шрифтом: «Добро пожаловать в Ускоренный мир»; потом она взорвалась, как фейерверк. Что это еще за «Ускоренный мир»? Рейзер сам себе скомандовал: «Ковальски, варианты?» И сам сейчас пытался их подобрать. Однако ни его тело, ни окружающий мир меняться совершенно не намеревались, а недовольных взглядов от окружающих столиков становилось все больше. Рейзер вопросительно взглянул на Черноснежку. «Этот «Мозговой Ускоритель», это?..» — спросил он мысленно. Однако его кохай в черном, не убирая улыбки с лица, ответила совершенно невпопад: «Он установился без проблем. Я была уверена, что ты годишься, семпай». «Гожусь?» — его скепсису не было предела.  — Да. «Брэйн Бёрст» установится, только если у человека достаточно высокая скорость ответа нейронов мозга. Например, у кого-то, кто набирает абсурдно высокие очки в виртуальных играх. Когда ты смотрел на иллюзорное пламя, программа измеряла скорость реакции твоего мозга. Если бы ты не подошел, ты даже логотипа бы не увидел. Однако… ты меня немного удивил. Я в свое время две минуты сомневалась, прежде чем принять эту необычную программу. В результате речь, которую я подготовила, чтобы тебя убедить, оказалась ненужной.  — А, это что, не резидентное приложение, а для разового запуска?  — Подожди, не все сразу. Сейчас тебе нужно будет немного подготовиться морально. Базовые функции я объясню позже. Вообще-то у нас достаточно времени. Рейзер кинул взгляд на часы в нижнем правом углу поля зрения. Половина большой перемены уже прошла. На его взгляд, времени у них вовсе не было достаточно. Мучительно ощущая любопытство и страх, наполняющие воздух, он откинулся назад. Стул под ним возмущенно пискнул. «…Я уже морально готов. Пожалуйста, объясни мне насчет этой программы…» Когда он произнес эти слова — Со стороны входа в рекреацию за спиной Харуюки раздался голос, который он не ожидал услышать. — Ты, уро-… Пирс! Попался!!! Обернувшись, он увидел стоящего у входа Араю с багровой рожей; а ведь он, как правило, не уходил с крыши до конца большой перемены, так как он нашёл маленький сюрприз в своём портфеле, оставленный там Рейзером, чтобы, так сказать, поделиться настроением, раньше времени? И, что ещё важнее, какая грёбанная крыса сдала Рейзера?! На лице Харуюки удивление сменялось раздражением, и в то же время на лице Араи ярость сменялась сомнением. Когда Рейзер встал, Арая увидел прежде заслоненные его телом стройную фигурку Черноснежки и кабель, соединяющий их линкеры. Пирс ощутил, что аура, исходящая от окружающих учеников (за исключением членов студсовета), чуть изменилась. Что именно произошло между первоклассником и третьекурсником, примерно одного роста и одной весовой категории они конечно знать не могли. Однако же теперь они смотрели на обоих с интересом. . Уроды… Что с них взять? Видят же, что сейчас люди месить друг друга начнут, так они устроятся по-удобнее и поп-корн достанут, а не останавливать их пойдут. Намереваясь извиниться за «неудачную шутку» и уговорить Араю отстать от него, Рейзер выдавил улыбку. При виде этой улыбки лицо Араи побагровело еще сильнее. С раздражением Пирс увидел, как его губы беззвучно произнесли «урод». Похоже, Арая абсолютно неправильно понял смысл этой улыбки в сочетании с Прямым соединением между Рейзером и самой знаменитой ученицей школы. Глаза Араи загорелись, он молча раздвинул живую изгородь, отделявшую общую столовку от рекреации, и вошел. Громко стуча каблуками сменки, он приближался к Рейзеру по прямой. Прихвостни А и Б следовали за ним с несколько напряженными лицами. Безнадёжно, все-таки быть месиву. С этой мыслью Рейзер сделал шаг вперед. Арае было 13 лет, он был младше Рейзера на два года, но для своего возраста он был просто невероятно высоким, лишь на два сантиметра ниже Пирса. И очень мускулистым — видимо, занимался каратэ или чем-то подобным. На нем был чересчур короткий блейзер поверх чересчур длинной светло-сиреневой рубашки и чересчур широкие брюки. Волосы, окрашенные в золотой с белым оттенком цвет, пиками торчали во все стороны. Образ дополняли маленькие брови, пирсинг в обоих ушах и закошенные чуть вверх горящие глаза; и все это излучало опасность. Средняя школа Умесато относится к частным подготовительным школам, но в наш век низкой рождаемости в большинство средних школ берут без экзаменов. Так что отморозки вроде Араи могут поступать свободно и быть уверенными, что легко найдут здесь себе жертву. — Не пытайся сделать из меня идиота. Услышав эти слова, вырвавшиеся из искривленных губ Араи, Рейзер собрался было вернуться к плану «А» — извинение, но тут — Из-за его спины донесся реальный голос Черноснежки с ее классной, неподражаемой интонацией. — Ты Арая-кун, я полагаю? Арая явно удивился, но тут же льстиво улыбнулся. Даже он рад, что его имя помнит «та самая Черноснежка». Однако от следующих слов офигел не только Арая, но и Рейзер. — Я слышала про тебя от Пирса-семпая. Про то, что тебя, возможно, по ошибке отправили из зоопарка сюда, в школу. У Араи отвалилась челюсть, и его начало трясти. Рейзер осенил свою кохай взглядом «для тебя в Аду отдельный котёл подготовят, уж я позабочусь». — Чт… чт… что… Губы Араи пришли в движение, и Рейзер хотел крикнуть: «Ложь и клевета!» Но эта мысль так и не обратилась в слова. Арая взревел: — Ах ты урод! Убью, говнюк!!! Рейзер вскинул руки, сжатые в кулаки. Он увидел, как правая рука Араи сжалась в кулак и размахнулась. И в это мгновение в его мозгу раздался резкий, приказывающий голос Черноснежки. «Быстро крикни! «Бёрст линк»!!!» Рейзер так и не понял, использовал он реальный голос или мысленный, чтобы произнести эту короткую команду. Однако он почувствовал, что звук отдался во всем его теле. «Бёрст линк»!!! БАММ!!! И весь мир вздрогнул. Разом исчезли все цвета, сменившись расползающимся во все стороны прозрачно-синим. Рекреация, пялящиеся ученики, Арая прямо перед Рейзером — всё и все стали монотонно-синими. И все застыло. Кулак Араи, который должен был через секунду неслабо тряхнуть Пирса, так и остановился в нескольких десятках сантиметров от его блока. Рейзер смотрел на это в восхищении. — Э-э-э… — наконец вырвалось у него, и он отошел назад. В результате этого действия он обнаружил еще кое-что, во что невозможно было поверить. Его собственная спина. Она была такого же синего цвета, как Арая, — широкая спина, слегка согнутая в оборонительной стойке. Выглядело так, будто одна лишь душа покинула его тело. Что же тогда с ним самим? Рейзер в изумлении опустил голову и обнаружил знакомого Кибер-лича. Несомненно, это аватар, которым он пользуется в локальной сети школы. Совершенно ничего не понимая, Пирс развернулся. Его глазам открылась еще одна странная картина. Черноснежка элегантно сидела на стуле, выпрямив спину и сведя колени. И ее тело, и торчащий из шеи кабель тоже были прозрачно-синие, как из хрусталя. А рядом с ее телом стоял и загадочно улыбался ее аватар в черном платье, с зонтом и крыльями бабочки. — А теперь, объясни пожалуйста, что только-что произошло. — Мы под воздействием «Мозгового Ускорителя». Мы «ускорились». — Ускорились? — Да. Кажется, что все вокруг остановилось, но это не так. Просто мы не в состоянии различить движения, так как, наше сознание работает на сверхвысоких оборотах. Черноснежка сделала несколько шагов вперед, сверкая серебряными бисеринками на манжетах, и остановилась возле застывших синих фигур реальных Харуюки и Араи. Кончик ее зонта указал на кулак Араи, замерший на траектории правого хука, впрочем за мгновение до блока. — Этот кулак тоже, хоть ты этого и не видишь, очень медленно движется… как часовая стрелка на часах. Если мы подождем, в конце концов он пройдет эти восемьдесят сантиметров, и мы увидим, как он упрется и немного сдвинет твои руки. — Хм, значит ничего сверхъестественного не произошло? Наши души не вышли из тела, да? То есть мы думаем нашими настоящими головами? — Быстро схватываешь. Все так и есть. — Но почему мы в попали в реальный мир в своих аватарах? Ведь, если ускорились только мысли и чувства, то… я бы не мог двигаться вне собственного тела и смотреть на него… не мог бы говорить с тобой? — Хмм, хороший вопрос, Рейзер-семпай. Черноснежка кивнула, как учительница, и, покачивая стекающими до пояса волосами, подошла к столику. — Синий мир, который мы видим, — это реальный мир в реальном времени, но видим мы его не благодаря свету, преломляющемуся в наших глазах. Загляни-ка под стол. — Угу. Рейзеру пришлось встать на одно колено, при этом громко в тишине Ускоренного мира брякнув поножем, а после, практически лечь торсом на бедро, чтобы заглянуть под низенький синий стол.  «Как-будто ошибка при наложение текстур…» — констатировал, съевший собаку в общении с текстурами и их дирекциями в папках разных offline RPG Пирс. Подняв голову, он увидел, что Черноснежка закивала. — Точно. Этот синий мир создан из снимков, которые делают Общественные камеры в рекреации; эти снимки перерабатываются в 3D-сцены и посылаются тебе в мозг через нейролинкер. Все, что находится в мертвых зонах камер, заполняется соединительными поверхностями. Так что заглядывать девушкам под юбки бесполезно. Общественные камеры на самом деле называются «Камеры наблюдения за общественной безопасностью» и предназначены для поддержания правопорядка; располагаются они по всей Японии и объединены в правительственную сеть видеонаблюдения. Даже частная школа не может уклониться от размещения на своей территории этих камер. Данные, разумеется, защищены мощными системами безопасности национального уровня, и у обычного гражданина заглянуть в них нет ни единого шанса — так говорят, но… Размышляя на эту тему, Харуюки машинально проследил взглядом за ногами девушки из студсовета, сидящей за столиком. Он убедился, что изящные линии заканчиваются ровно на уровне края юбки. Он поспешно выпрямился и увидел колючий взгляд Черноснежки. — На мои ноги не смотри. Они в поле зрения камер. —Больно надо… Встав, Кибер-лич развернулся к Черноснежке: — Так, ну, теперь я более-менее понял теорию. Это мир в реальном времени, из которого сделали 3D-сцену… и мы пользуемся аватарами взамен тел, чтобы смотреть и говорить через Прямое соединение. Так? — Так. Сейчас ты для удобства используешь свой аватар школьной локальной сети. — Но… это только половина. Я теперь вот о чем хочу узнать. …«Ускорение» — что это такое конкретно? Я никогда не слышал, чтобы у нейролинкера была эта функция, почти остановка времени… — Конечно, потому что способность линкера ускорять время — секрет, который проявляется лишь с помощью программы «Брэйн Бёрст» и только у людей, у которых эта программа стоит. Прошептав эти слова, Черноснежка подняла левую руку и ткнула пальцем в черный нейролинкер на застывшей шее реального Рейзера.  — Рейзер-семпай, ты знаешь принцип работы нейролинкера? Он кивнул: — Да, получше многих, на самом деле. В общем, с помощью квантового соединения с клетками мозга можно пересылать картинку, звук и прочие ощущения, и одновременно отключаются реальные пять чувств… — Все верно. И этот принцип в корне отличается от шлемов виртуальной реальности двадцатых годов и имплантатов тридцатых. Квантовое соединение — не биологический механизм. Оно не дает дополнительную нагрузку на нервные клетки, и можно делать разные невероятные вещи… и кто-то это понял.  — И какие же? На вопрос Пирса Черноснежка ответила довольно неожиданным встречным вопросом. — Ты имел дело с компьютерами двадцатых годов? — Ага, у меня даже есть дома один. — В таком случае ты должен знать, как называется частота, на которой работает компьютер? — Тактовая частота. Черноснежка удовлетворенно кивнула. — Да… осциллятор на материнской плате генерирует сигнал, потом для CPU его частота повышается с помощью множителя, и уже на этой умноженной частоте он и работает. Так вот, сознание в мозгу человека работает по тому же принципу. — Фью-у… (свист) А где же наш «осциллятор»? — Здесь, — мгновенно ответила Черноснежка; обняв синего реального Рейзера спереди и шаловливо закатив глаза, она положила левую руку ему на спину. — Чем ты занимаешься… — Вот сейчас твой осциллятор стал колебаться немного быстрее. Ты ведь уже знаешь, что это… это сердце! Сердце — это не просто насос для перекачивания крови. Его ритм определяет скорость мысли — это и есть генератор тактовой частоты. Сделав вдох, Рейзер, сделал вид, что задумался, запустил руку под мантию и как-бы, между прочем начал постукивать фалангами по ребрам пустой грудной клетки. Черноснежка, словно играясь с ним, не отводила руки от области его сердца. — Даже если тело неподвижно, частота сердечных сокращений, в зависимости от ситуации, может и возрасти… как у гонщика. Почему? Для мышления. Анализ ситуации, прогноз ее развития — для этого необходимо «ускорение». Или когда два любящих человека прикасаются друг к другу. Чтобы в полной мере ощутить каждую минуту, каждую секунду — они «ускоряются». Палец Черноснежки медленно поднялся от сердца реального Рейзера к его шее. — Сердце своим сокращением создает квантовую пульсацию, которая проходит по центральным нервам в мозг — орган мышления. А что, если этот сигнал перехватывается нейролинкером и разгоняется, что происходит? Рейзер моментально представил открывающиеся перспективы. — Мысли тоже ускоряются… — Совершенно верно; для нейролинкера такое вполне возможно. И это совершенно безвредно как для физического тела, так и для клеток мозга. Прямо сейчас наши нейролинкеры ускоряют частоту биений сердца и пересылают ее в мозг в виде беспроводного квантового сигнала. Множитель может достигать тысячи раз! — Тысяча раз! — Мыслительный процесс ускоряется в тысячу раз. Это означает, что одна секунда в реальности превращается в тысячу; то есть ты проживаешь шестнадцать минут сорок секунд субъективного времени. Это намного, намного больше, чем в случае гонщика Ф-1. Это не технология уже — это почти магия, «остановка времени». Мно-ого всего можно сделать с помощью этого чудесного явления… пока Пирс раздумывал над этим, Черноснежка, словно заметив что-то, вдруг шепотом ойкнула. —? — Ох, прости. Я слишком увлеклась объяснениями, и мы потратили чересчур много времени. Я совершенно забыла, что реального тебя скоро атакуют. — Арр… Рейзер поспешно зашагал, обходя застывшего синего себя спереди. Ну да, они говорили минут пять (где-то 0.3 секунды реального времени); кулак Араи успел преодолеть немалое расстояние. До контакта с прочным блоком Рейзера оставалось меньше 50 сантиметров. Лицо Араи было искажено бешенством; трудно было поверить, что оно собрано из кадров, которые делают скрытые в потолке Общественные камеры. Хех, видимо понимает, что его первый удар оказался не очень удачным. —А это «ускорение», сколько оно длится? — Теоретически, сколько угодно. Однако в программе «Брэйн Бёрст» установлено ограничение; твое ускорение может длиться не больше тридцати минут субъективного времени — это примерно одна и восемь десятых реальной секунды. От этих спокойных слов Черноснежки огоньки в глазницах Кибер-лича, аватара Харуюки полыхнули недобрым светом. Если реальный он будет стоять неподвижно, то рано или поздно Арая перестанет бессознательно лупить непрошибаемый блок и догадаться просто обойти его с фланга.  — Меня же изобьют. — констатировал Рейзер. Однако Черноснежка лишь весело рассмеялась и ответила: — А, не волнуйся. Конечно, ты можешь выйти из ускоренного состояния в любой момент. — А это значит, что я могу вернуться в реальность и успеть, вообще, уклониться от удара… — Легко. Хи-хи, это самое простое для понимания применение «ускорения». В ситуациях, когда требуется скорость реакции, которой твое физическое тело не обладает, ты можешь спокойно все обдумать, а потом отменить «ускорение» и сделать все, что надо. Все как она говорила, для любого нормального человека, не развившего свою реакцию, уклониться от такого удара — фантастика, поэтому ему оставалось только блокировать. После отмены «ускорения» надо, всего-то, развернуться на девяносто градусов вокруг своей оси. Арая не только промажет своим хуком (удар рукой с круговым замахом, фиксацией руки в определённом положении и продолжением удара, посредством движения всего корпуса), но и сам откроется для джепа (быстрый прямой удар рукой). Рейзер окончательно успокоился, пока эта мысль впитывалась ему в голову, и вопросительно глянул на Черноснежку в ожидании, что она скажет ему команду отмены. Однако, прежде чем он спросил, черная красавица произнесла нечто немыслимое. — Однако ты не уклоняйся и убери свой блок. Раз уж он посмел ударить тебя здесь, семпай. Рейзер сначала завис, секунды на две, затем скорчил задумчивую мину: — Хм-м… Да, интересно, а в чем смысл шутки? — Какой шутки?  — Той самой, в которой я получаю по морде. Это больно, если ты не знаешь.  — Кому? — Что «кому»?.. — Я спрашиваю, больно будет твоему телу или душе? Улыбка исчезла с лица аватара Черноснежки. Не дожидаясь ответа Пирса, она, цокая каблучками, подошла и встала прямо перед ним. Черноснежка была на полметра ниже, чем зловещий аватар Рейзера; она подняла лицо и взглянула ему в глазницы. Рейзер смотрел на неё в ответ своими пульсирующими, как маленькие пылающие сердца искрами. — Драку ведь начал ученик по фамилии Арая? — Да. Рейзер не понимал, к чему ведёт его кохай, поэтому внимательно смотрел на неё. — Он один из тех, кто ищут в обществе физически слабых людей и притесняют их, а также занимаются другими незаконными вещами, но до сих пор он не был наказан, и этому есть две причины. Первая — разумеется, то, что слабые физически, обычно и духом слабы, поэтому это все покорно принимают. А вторая — то, что насилие и вымогательство со стороны Араи удивительным образом всякий раз происходят вне поля зрения Общественных камер. С непонятным выражением лица Черноснежка направила взгляд прямо перед собой. — К сожалению, во вторых и третьих классах тоже попадаются люди наподобие этого типа. У них есть нечто вроде сети, там они обмениваются всякой всячиной, например незаконными программами, которые информируют их о зонах действия Общественных камер. Они и хвоста не покажут в зоне камер… даже этому новенькому уже должны были ясно сказать. Ледяной взгляд Черноснежки вновь обратился на синего Араю, потом она странно спокойным голосом продолжила: «Но все-таки он еще ребенок. Я спровоцировала его, и он потерял голову и применил насилие здесь, где всюду камеры. Послушай, Рейзер-семпай, это твой шанс. Увернуться от этого удара или заблокировать, как и планировал будет легко, но тогда Арая придет в себя и просто уйдёт, а, если дашь ему сдачи, то накажут вас обоих, а Арая не успокоится. Это шанс избавиться от него раз и навсегда, шанс дать ему то, чего он заслуживает.» Рейзер взглянул на реального себя и на приближающийся кулак Араи. Эта костлявая правая рука тверда как камень; получить этой рукой по лицу очень больно. На самом деле больно будет даже не физическому телу, а душе. Это будет удар по его гордости. Ещё Пирс решил уточнить: — Если я буду правильно пользоваться «Брэйн Бёрстом», я смогу победить практически любого в драке? Красивое лицо Черноснежки бесстрастно смотрело прямо на него. — Именно так. Сейчас твоя сила намного больше, чем у неускоренных людей, — сила «Бёрст-линкера». Ты можешь нанести столько ударов, сколько захочешь, и при этом не пропустить ни одного — если таково твое желание. Мое желание? О-о да, у него есть желание! Изящно уклониться от всех ударов Араи и, даже не бить его, а дразнить тычками, а потом, отправить в нокаут одним тяжёлым и точным ударом. Но не сейчас. Рейзер, не оборачиваясь, сказал Черноснежке: — Нет, я так не буду. Я позволю ему себя ударить… это ведь такой редкий шанс. Черноснежка удовлетворено улыбнулась и медленно кивнула. — Мудрое решение. Так, надо обеспечить минимальный ущерб при максимальном эффекте. Как только «ускорение» закончится, сразу отпрыгни назад и вправо. И не забудь лицо тоже вправо отвернуть. — Да, это должно помочь. Рейзер встал за спиной у реального себя и проследил траекторию кулака Араи. Ну точно — если он уберёт блок, отпрыгнет и одновременно развернет голову, удар пройдёт, но сила каратиста уйдет в основном в никуда. Он повернулся, чтобы проверить, куда отлетит он сам. Столик был слева, справа же — лишь пустое пространство, никаких препятствий до самого окна, выходящего на школьный двор. То есть — никаких, кроме одного человека. Если он отпрыгнет туда, изображая полет, то может, нет, точно снесёт её. Хотя, она не могла не видеть этого, и, если молчит, значит так и надо. Если так посмотреть, то травмирование ученика только усугубит поступок Араи. Но почему у Рейзера возникает такое неприятное ощущение, когда он думает, что придётся причинить вред этой принцессе Тьмы? Неприятны даже мысли, что эта изящная, элегантная красота будет повреждена… Так! Отставить любовную лирику! Ему ведь плевать на всех, так зачем ему она? Рейзер стоял всего в метре от сидящей на стуле Черноснежки. Если он вмажется в нее всем корпусом — страшно подумать, что станет с ее хрупким телом. Однако аватар в черном не выражал какого-либо недовольства или опаски. — Ладно. — Мало времени осталось. Быстрее зайди в реального себя. Чувствуя, что его подтолкнули в поясницу, Пирс шагнул вперед, и его аватар-нежить был поглощен реальным телом. Черноснежка у него за спиной вроде бы тоже села на свое место — ее голос шел с более низкого угла, чем раньше. — Так, теперь я научу тебя отменять ускорение. Удачи — «Бёрст аут»! Рейзер напрягся и — «Бёрст аут»! Тишину разорвал звук, похожий на рев двигателя стремительно приближающейся машины. Синий мир постепенно вернул себе нормальные цвета. Спереди-слева застывший кулак Араи постепенно сдвинулся с места. Сначала медленно, как улитка, потом все быстрее — он летел к щеке Харуюки. Рейзер сделал, что было сказано, — сдернул вниз руки; толкнувшись обеими ногами, отпрыгнул вправо и вправо же резко отвернул голову. Стремительно приближающийся кулак коснулся кожи, чиркнул — И мир вернулся к нормальному состоянию. «Уааа!» — раздалось со всех сторон; и одновременно левая щека Рейзера ощутила удар кулака прошедший по касательной. Внутренняя сторона щеки ударилась о зубы, и Рейзер почувствовал, что у него треснула губа. Потекла кровь. Но тело Рейзера взлетело в воздух — шикарно, как в кино. Пожалуйста, увернись! Рейзер почему-то молился в душе, когда его спина вмазалась в стоящий сзади стул. Он ощутил приятный запах и прикосновение мягких волос. Стул с грохотом опрокинулся, потом раздался какой-то зловещий стук. Рейзер упал спиной на пол, впрочем, сильного дискомфорта не почувствовав; после он резко повернул голову, пытаясь понять, сумела ли уклониться Черноснежка. Его распахнутые глаза увидели — отброшенное к стене хрупкое тело. Голова прислонена к подоконнику, руки-ноги раскинуты, как у сломанной куклы, глаза закрыты. Из-под взлохмаченной челки по белой, почти прозрачной щеке стекала струйка крови. Увидев эту картину, Рейзер как-будто потерял связь с окружающим миром и начал вставать, медленно, как терминатор, а крик по нейросвязи: «Не двигайся!!!» лишь успокоил в нем страх за её жизнь (хотя казалось-бы, откуда ему взяться), страх сменился всепоглощающей ненавистью к этому ублюдку, из-за которого пострадала его кохай. В одно мгновение Рейзер переместился к Арае, по-прежнему стоящему с распрямленной рукой, тупо смотря на Рейзера, и нанёс горизонтальный удар прямой правой ногой, впечатав свою голень в его бок. Раздался хруст, Пирс задел пару рёбер Араи и те, конечно, сломались. Хулиган не успел, даже заорать от боли, как Рейзер тут же вернул правой ноге вертикальное положение, перенёс на неё вес и атаковал Араю второй ногой, на этот раз нанеся удар в голову, одним ударом отправил того в нокаут. Над рекреацией повисло молчание. Прихвостни А и Б стояли, шокированные происходящим, боясь пошевелиться и, кажется, хотели стать меньше и незаметнее. Пирс ожидал чего угодно: что они начнут с интересом обсуждать исход «поединка»; что будут смотреть на него со страхом и презрением, как на монстра и был готов к этому, хотя, так и не мог понять, почему так отреагировал на ранение Черноснежки, но он точно не был готов к ЭТОМУ. Взгляды, обращенные на него, больше не были испуганно-презрительными, теперь они выражали какое-то мрачное одобрение, а некоторые — откровенное восхищение. Несомненно, каждый в школе любил Черноснежку, и каждый, кто видел поступок Араи, воспылал праведным гневом, так-что, мгновенное возмездие оказалось очень кстати. Потом примчались запыхавшиеся учителя, сгребли Араю и направили его в ближайший к школе травмпункт, при этом вызвав туда-же человечка из Службы Безопасности. Рейзера попросили остаться до выяснения обстоятельств, но ученики, что были в рекреации, быстро им все обстоятельства, при которых Пирс лишь совершал необходимую самооборону, да ещё и девушку защищал, разъяснили те были вынуждены Рейзера отпустить. Девушки из студсовета проводили Черноснежку в школьный травмопункт. Сам Рейзер хотел отправиться туда-же, но поймав на себе несколько ехидных девичьих взглядов, решил этого не делать. «Они что, думают я влюбился в неё? Ха! Держите карман шире!» — подумал он. При этом, в ушах Рейзера звучали последние слова, которые ему прошептала на ухо Черноснежка, когда он помогал ей встать: «…Ой, чуть не забыла сказать. Пока не придешь завтра в школу, ни в коем случае не снимай нейролинкер. Но при этом ни на секунду не выходи в Глобальную сеть. Понял? Ни на секунду! Обещай мне, семпай». Рейзер не мог понять, что означало это ее требование. Механически переобувшись в свои лакированный туфли, он вышел из здания школы и, как ему было велено, отключил нейролинкер от Глобальной сети. Что бы это значило?.. Снова думая об этом, он зашагал к школьным воротам, и тут — — Рей, — донесся до его ушей тихий голос, и он замер, растеряв все мысли. Обернувшись, он увидел в тени освещенного закатным солнцем школьного здания маленькую фигурку. Осознав, что не сможет пройти мимо, он ответил ей: — …Чию. К сожалению, он не забыл вчерашнее происшествие, хотя усиленно выпихивал его из сознания. Черт, что же делать, нет, в первую очередь надо попросить прощения, больше он ничего не мог, а Чиюри Курасима с непонятным выражением лица шагнула на мягкую синтетическую дорожку школьного двора и двинулась к Рейзеру. — Чиюри, я хотел ска… — Рей, я слышала, что произошло на большой перемене, — произнесла Чиюри, перебив его. — Что? На перемене?.. а-а… э-э… — Они тебя ударили, и ты даже отлетел… у тебя синяк! Больно? Лицо Чиюри с большими нахмуренными бровями придвигалось все ближе; левая рука Рейзера машинально прикрыла отлично выделяющийся на бледноватом лице синяк. «Да нет, это я сам так шикарно отлетел» — это было правдой, которую он сказать не мог по ряду причин. — Пустяки. Просто чуть поранился. И вообще, шрамы украшают мужчин. Лицо Тиюри оставалось напряженным, но теперь оно стало ещё и укоризным. Девушка быстро огляделась. После того, что было на большой перемене, Рейзер стал темой пересудов всей школы; ученики, возвращающиеся домой, пялились на него без капли стеснения: кто-то с восхищением, кто-то с завистью.  «Давай для разнообразия пойдем домой вместе», — решительно произнесла Чиюри и зашагала, не дожидаясь Рейзера. «Для разнообразия», сказала она; а мы ведь с самого её поступления в среднюю школу вместе не ходили. Но если сейчас Рейзер скажет «нет» и уйдёт, это точно отдали их. Да. Это отличный шанс оттолкнуть от себя подругу детства и развернуть между ними пропасть. Если бы, он только мог сказать «нет». Чиюри шла широкими шагами, каких трудно ожидать при ее маленьком росте. Но Рейзер, только лишь задав ту-же частоту шагов, быстро нагнал её, всё-таки сказывалась нешуточная разница в росте, чтобы ее догнать; потом он засеменил рядом с ней, но на некотором расстоянии. Так они вышли за ворота школы и двинулись вдоль дороги; молчание нарушал лишь гул колесномоторных машин. Обычно, покинув школу, Рейзер шел с закрытыми глазами, а окружающие люди, велосипеды и машины отображались в его сознании цветными символами; но сейчас, отсоединившись от Глобальной сети, навигацией он пользоваться не мог. Почему Черноснежка так настаивала, чтобы он так сделал? Рейзер снова погрузился в раздумья, как вдруг идущая справа от него Чиюри произнесла это самое имя, так что он едва не встал, как вкопанный. — А правду говорят, что у тебя было Прямое соединение с Черноснежкой-сан из второго класса? — А кто говорит? Назови мне имена и классы, пожалуйста, а я побеседую с ними на тему распространения слухов.  — Э, э! Не надо! А говорят почти все. И вообще, ты говори, да или нет. — Ну, в общем, да… Не глядя на кивнувшего Рейзера, Чиюри поджала губки и зашагала еще быстрее. Такое выражение лица говорило о высшей степени недовольства — Рейзер настолько давно был знаком с Чиюри, что знал это прекрасно. Что вообще ей не нравится? Подумав чуть-чуть, он нашел ответ и на этот вопрос. Козел, швырнувший на пол приготовленное ей бэнто, вместо того, чтобы извиниться, пошел и занялся чем-то непонятным с другой девушкой — кто угодно бы рассердился, не только Чиюри. — Ничего особенного, я всего лишь скопировал у нее одну программу. Однако лицо Чиюри спокойным все не становилось. Похоже, все-таки в первую очередь надо извиниться за бутерброды… Поняв это, Рейзер начал приносить извинения: «Слушай Чию, я вчера…» Но, когда он договорил до этого места, другой голос, донесшийся спереди, заставил его проглотить последующие слова: «Привет, Рей, Чи-тян! Вот это совпадение; тоже домой идете?» Чиюри резко остановилась, а Рейзер поднял голову. С верхних ступеней эскалатора седьмой кольцевой линии им махал мальчик, ровесник Чиюри. Его школьная форма была не такая, как в Умесато, а сине-серая со стоячим воротничком на пиджаке. В правой руке он держал старомодную черную кожаную сумку, за плечом висел синай (Синай — бамбуковый (сейчас их делают и из углепластика)меч, применяемый в кендо.) в футляре. Чуть длинноватые опрятные волосы с прямым пробором, красивое лицо, идущее ему больше, чем кому бы то ни было; да и вообще красивый парень. — А… Так-кун! Моргнув несколько раз, Чиюри улыбнулась. А только что была такая недовольная. При этой мысли Рейзер в третий раз за короткий промежуток времени мысленно прошептал «ну разумеется». Она ведь шла с противным типом, который бросил ее бутерброды, а теперь случайно повстречалась со своим парнем. Такуму Маюдзуми, друг детства Рейзера и Чиюри, подбежал к ним (футляр с синаем раскачивался за спиной) и с радостной улыбкой сказал Харуюки: — Привет, Рей! Давно не виделись. — Приветствую, Такуму. Правда, что ли — давно? — ответил он, глядя в лицо Такуму, который был на семь сантиметров ниже него. — Ну да, я тебя вживую уже две недели не видел. Ты и на домовых мероприятиях не появляешься. — Ну, я не любитель большого количества людей, — ответил Рейзер. В улыбке Такуму отчетливо читалось «ну, ты как всегда». Чиери и Такуму были ровесниками, а Рейзер на два года старше, и жили они в одном и том же многоэтажном доме в северном Коэндзи. Но Такуму, в отличии от не сильно напрягающегося Рейзера учился настолько хорошо, что смог поступить в престижную школу всех ступеней (Обычно в Японии начальная, средняя и старшая школы — это разные школы, в каждую из которых надо сдавать вступительные экзамены. Однако есть и школы всех ступеней (называемые еще «школами-эскалаторами»), в которых дети учатся с младшешкольного возраста до поступления в ВУЗ.) в Синдзюку. — Да, кстати… — начал Рейзер, когда все трое зашагали вместе. В школе он редко сам начинал беседы. — Я вчера видел по сети видео с городского турнира. Достойное выступление, Такуму. Всего в первом классе, а уже чемпион. — Да ладно, просто повезло, — Такуму поскреб в затылке и улыбнулся, как от щекотки. — Проблемный парень отсеялся в полуфинале. И еще Чи-тян помогла, она приходила поболеть. — Э, что, я?! — распахнув глаза, воскликнула Чиюри, идущая рядом с Такуму с другой стороны. — При чем тут я, я ничего, я просто сидела в уголке и смотрела… — Ха-ха-ха, а кто вопил «выруби его!», не ты? — весело рассмеялся Такуму. — И потом, ты сказала мне, что, если я проиграю, ты не дашь мне бэнто. У тебя тогда был такой серьезный вид, Чи-тян. — Блиин, я ничего не слышу! Ничего не слышу! Глядя, как Чиюри закрыла уши руками и ускорила шаг, Рейзер кинул на Такуму ехидный взгляд. — Понятно, вот, значит, почему ты так серьезно настроился на финальный бой… — Типа того, ха-ха-ха. Такуму, успешный целеустремленный парень, какме были не редкостью для Японии, чем-то привлекал Рейзера, он хотел, чтобы их отношения развалились, но до сих пор ему было трудно их развалить, по причине какого-то внутреннего желания оставить все как есть. И тут Такуму, словно идя в контратаку, весело произнес: — Рей, ты ведь тоже вчера ел бэнто Чи-тян? Глядя на резко напрягшуюся спину Чиюри, Рейзер слегка запаниковал. Проклятие, я же до сих пор не извинился, надо сейчас, а может по мэйлу, когда вернусь… Нет, постойте-ка. Это же шанс. Шанс разорвать старые узы дружбы, отвлекающие его от виртуальных миров. Ну что-ж, всё или ничего! «Нет, я его не ел», — Рейзер добавил в голос как можно больше холода и безразличия, после чего ускорил шаг, отрываясь от застывших, как громом поражённых, Такуму и Чиюри. Пока они не опомнились Пирс быстро скрылся за углом и взбежал по лестнице на лестничную площадку старой одноэтажки и там скрылся за панельный ограждением. Через пару мгновений из-за угла выбежали его попутчики и остолбенели — Рейзера нигде не было, зря они бегали вокруг, звали, он не собирался им отвечать или, уж тем более — отвечать им. Ушли подавленные Чиюри и Такуму одни, через пару минут, а Рейзер, подождав минут пять пошёл следом. Сначала удачная операция воодушевила его, но потом, настроение опять испортилось. Почему? Опять разум цепляется за друзей, ему больно так с ними поступать, но Пирс, как всегда в таких случаях, решил абстрагироваться и отвлечься любимыми играми. К счастью ни Такуму, ни Чиюри не стали ловить его ни возле подъезда, ни на первом этаже, ни возле квартиры. Придя домой и повторив свой не меняющийся распорядок дня, Пирс лёг спать.