Тропы пещеры Озис

Алюрисы сидели у костра, разведенного на площадке утеса. Враз оказавшись без чудотворной наглости, они даже не сразу сообразили, как им развести огонь. Выручил Клавдий, который со вздохом вынул из трубы своего разбившегося аппарата рисующего картинки, стеклянную линзу и сфокусировал солнечные лучи на пучке сухой травы. Утес был совсем не против их присутствия, а костру даже и порадовался, в отличие от окружающего их леса. Сосны вокруг морщились и время от времени бросались шишками. Это было еще полбеды. В связи с тем, что к вечеру ожили уже почти все деревья, а к себе они относились очень ревностно, то найти какие-либо дрова было очень трудно. Груня и Юрис набрали небольшую вязанку хвороста, но этого было явно мало. Проблема решилась сама собой, когда ожили сосны, на которых висел плот. Ожив, они тряхнули кронами, и плот, потеряв последнюю опору, полетел вниз и с треском разбился о каменное тело «Здесь был Васи». Упругая лодка Миус, по счастью уцелела. Их походное снаряжение вообще по большей части уцелело, только Клавдий грустно уложил в один мешок винтики и погремушки, которые остались от его поделок. Нести на себе полный арсенал тех припасов, которые они брали с собой, было просто невозможно. Оставшись без средства передвижения, алюрисы слегка приуныли. Поужинав, они удобно расположились на небольшом уступе. Места здесь хватало всем, только маргенды категорически отказались забираться на утес и устроились на ночлег внизу. - Уважаемый «Здесь был Вася», - вдруг заговорил Юрис, - а куда вы собираетесь направиться, завтра? - Гр-р, - стараясь говорить как можно тише, произнес утес, - отчего же завтра? Прямо сейчас и направлюсь. Мы, утесы любим бродить под звездным небом, а когда жарко – не любим. Гр-р-р. От его голоса, маргенды внизу жалобно заскулили, они были голодны, вся их обычная добыча попряталась, а брать еду из рук даже и Юриса они еще не привыкли. Теперь еще им вместо ночевки предстояло всю ночь идти за утесом. - Кар и Зон, - голос Юриса был решителен. – Уважаемый утес собирается в путь, будьте осторожны, не попадитесь ему под подошву. Утес никак не отреагировал на эти его слова и слегка закряхтел, готовясь двинуться в путь. Алюрисы замерли, еще не веря своему счастью, - как же так вот получилось, что утес их не прогнал? Им бы только выбраться подальше от этого Эпицентра, да не попасть бы под другой, тогда уж они и плот себе придумают какой-нибудь из трухлявых бревен. Нормального-то дерева сейчас не добудешь. Если и найдешь сосенку не очень крепкую, так она только свистнет, и на помощь целый бор прибежит, тогда сильно не поздоровится. Утес тем временем, громыхнул особенным способом, чтобы деревья с его пути отошли, и пошел, пошел, да так ходко, что от такой махины трудно было ожидать. Маргенды затрусили рядом. - Ну, тогда все может оказаться проще, - тихо произнесла Миус, будто боялась, что ее услышит скала. – Если мы с ним совсем подружимся, то можно его попросить и до дома подбросить, а Лаура? - Сомневаюсь, что дорогу найдем, тут сейчас все меняется ежеминутно, - осторожно произнесла Лаура. – А ты Клавдий, что думаешь? Ты у нас скалы лучше всех знаешь… - Да я сейчас вообще только один чего-то и знаю, - Клавдий откровенно зевнул, прикрывая рот ладонью, - кончилось ваше чудотворство, теперь и я над вами поиздеваюсь… Ладно, потом поиздеваюсь. А сейчас нам надо помнить, что скалы - они держат только одну мысль, как только мы выполним данное ему обязательство, он про нас забудет, это точно. Тогда или повернется случайно не так, или наступит, и пиши пропало. А если еще вдруг решит почихать… - Как это? – удивился Груня. - Утесы любят чихать. Найдут пыльное место, топнут, чтобы пыль столбом, и стоят, чихают, у них от этого какая-то их каменная чесотка проходит, да и просто им это удовольствие. Как чихнет, так голыши во все стороны так летят, что если попадет, то или голову поломает, или синяк огромный будет. Утес со скоростью хорошего пешехода молча полз куда-то на Юг, как казалось ребятам, если ориентироваться по звездам. Прямо перед ними светилась яркая звезда Южная Капля. - Гр-р-р, - зарычал утес, и какая-то зазевавшаяся сосенка испуганно шарахнулась в сторону, уступая дорогу. - Уважаемый «Здесь был Вася», - осторожно обратился Юрис к утесу. – Может быть, вы слышали о большом камне, упавшем с неба? Утес долго не отвечал, но вдруг загудел. - Это великий мертвый камень. Гр-р-р, он упал с Северной звезды много лет назад, много лет… Алюрисы переглянулись. - Кажется, меня укачивает, - капризным голосом заявила Лаура. - А почему вы назвали его мертвым камнем? – снова спросил Юрис. - Гр-р-р, потому что он мертвый, совсем не двигается. Столько лет прошло, а он лежит. Это были его последние слова, которые ребята услышали от него за эту ночь. Вокруг совершались удивительные превращения. Вдруг, закружились звезды на небе, и засверкали стайки метеоров. Рядом с ними проплывали и шептались о чем-то своем кроны огромных деревьев. Мир жил своей далекой от них жизнью, и ребята, вдруг, почувствовали – какой же он огромный этот мир. Даже вольный Алюрис показался им маленькой крупинкой на бреге этого вселенского океана. Невидимые волны окатывали их с ног до головы, и все треволнения последних дней уходили все дальше и дальше. Даже тревожный миф о древней змее Куфф, или Кууф, как ее называли маргенды, казался Лауре уже совсем незначительным перед парадом творения, который разворачивался вокруг них. Все дышало и почти незаметно двигалось в немыслимом хороводе. И все менялось. От этого делалось жутковато, но мир обретал немыслимую глубину. Казалось, что тебя может спасти или погубить случайная мысль, будто ты закрыл глаза и стоишь на самом кончике жизни. Наслаждение было оглушительным. Казалось, что самые простые действия – умыться, или построить дом, - выглядят невидимо ничтожными, перед Огромным, но вдруг и сами эти действия делались великими и значимыми, как полет метеора. И вместо того, чтобы чувствовать, что они что-то познали, ребята не могли отделаться от чувства, что они будто во сне не могут зацепиться за ниточку причинности и понять, что и из-за чего происходит. Потом, им почудилось, что и этой глубины мало, у них в голове исчезла сама необходимость в том, чтобы у происходящего была причина и смысл, - жизнь окружала их, беспечных и счастливых алюрисов. Что-то в темноте возилось и иногда чавкало. Иногда шуршали крылья встревоженных птиц. Они так и не смогли заснуть. Взошло солнце, и невидимые движения замерли. Утес остановился на пригорке, так что рядом не оказалось никаких деревьев, и утомленные ночным переходом маргенды прилегли отдохнуть на солнце. Теперь беспечным алюрисам предстояло придумать, как, собственно выполнить обещание данное «Здесь был Васе». Клавдий разметил надпись на видном месте, и теперь ее надо было выдолбить на твердом граните. Разумеется, было бы у них хоть капелька чудотворной наглости, уже сегодня к полудню, Утес был бы счастлив, однако, ничего такого не было, даже зубила. У ребят был остро отточенный топор, но не им же ковырять камень! - Ну, что, камень об камень, другого у нас ничего нет, - прикинула Лаура. - Поехали! Алюрисы нашли себе по осколку гранита и принялись долбить надпись. Утес довольно урчал, ему нравилось уже то, как Клавдий сделал разметку. - Хорошенькое дело, - Миус опустила камень и отдышалась. – Хорошо, что никто не видит. - Да, - Лаура тоже решила передохнуть, - так мы провозимся очень долго. - А куда нам спешить? – резонно заметил Юрис, продолжая размеренно долбить букву «З». – Великие Перемещения длятся сто один оборот планеты вокруг своей оси. - А ведь еды у нас только на месяц, - разволновался Груня, и от волнения даже опустил камень. - За месяц управимся, - заверил его Клавдий. – Лично я получаю большое удовольствие... Ладно, давайте устроим перерыв и перекусим. И все с ним согласились. Алюрисы уселись в кружок и достали еду. Но едва они собрались положить ее в рот, как утес прокашлялся. - Гр-р-р, славные малыши, я думаю, вы очень мало работали… У ребят пища встала поперек горла, и они изумленно переглянулись. - Уважаемый «Здесь был Вася», - пришел в себя Юрис, - мы стараемся. Люди должны отдыхать, иначе не смогут работать. - Гр-р-р, - ворчание утеса было явно недовольным. - Мы выполним свое обещание, - заверил Клавдий. - Гр-р-р, обязательно выполните, - что-то в тоне утеса сильно насторожило Лауру. – Вы меня обманываете, я видел, как работают люди. Они могут очень долго махать тяжелыми для них молотками, а если кто-то из них ленится, то рядом всегда есть кто-то, он наказывает ленивого ударом кнута. И видел я, что когда человек устал, то с него течет много соленой воды. Ребята переглянулись, - вот так утес! - Уважаемый «Здесь был Вася», - попробовал возразить Клавдий, - разве вы куда-то торопитесь? Дело в том, что… - Гр-р-р, - прогудел утес, - неторопливые малыши. Скоро я встречаюсь с другими утесами, и мне надо выглядеть, как подобает. Лаура и Миус перемигнулись. - Но, уважаемый «Здесь был Вася», - елейным голоском пропела Лаура, - чтобы выглядеть, как подобает, мастер не должен спешить. Он должен работать неторопливо и вдумчиво, а уставший мастер не сделает красиво и как подобает. - Гр-р-р-р, хитрые малыши, много говорят. Пусть они берутся за работу, а то я осерчаю. Утес замолк, ситуация получалась не очень-то приятной. Эдак, дай ему волю, он их и ночью попросит работать. Ребята молча переглянулись и взялись за камни. Теперь они долбили с каким-то особенным усердием, со злобой, взявшейся непонятно откуда, - этот утес заставлял их делать работу, от которой они не могли отказаться. Просто сбежать было немыслимо, это означало обречь себя на непрестанный бег, без перерыва на еду и сон, от этого утюга не скроешься, - догонит. А тогда или раздавит в лепешку, или заставит у себя на голове корону высекать. Лаура злобно зашипела, - сломала ноготь. - Эх, доберемся мы до мест, где влияние Эпицентра не такое сильное, - пробурчала она. – Эй, Груня, давай хоть песню какую-нибудь спой! Груня огляделся по сторонам и вытер пот со лба. Как ни странно, но стоило им только понять, что от этой работы им будет очень трудно избавиться, как пот полил с них ручьями. - Давай, Груня, что-нибудь из яростной Тевидры, - попросила и Миус. Юрис и Клавдий, в отличии от них работали с философским спокойствием, нанося расчетливые и вдумчивые удары. - Вставай, проклятьем заклейменный! Весь мир голодных и рабов! – увесисто заголосил Груня. - Ты что, голоден? – скептически усмехнулся Юрис. И тут, произошло непредвиденное, пение Груни понравилось Утесу. - Гр-р-р-р, прошу малыша не перебивать, пусть другой малыш поет. - А мне расхотелось! – дерзко крикнул Груня. – Пение мешает мне сосредоточиться на работе, вот так! - Гр-р-р, давай пой, малыш, остальные малыши станут работать веселее, а ты пой, а то осерчаю… - Осерчаю, - буркнул под нос Груня, - Клавдий, а что они делают, когда сердятся? - Да по разному, - успокоил его Клавдий, - самый зверский утес, известный в истории Алюриса, просто сделал бы под твоей ногой трещину, ты бы в нее провалился, а он бы ее сжал. - Угу, понял… Кипит наш разум возмущенный, и смертный бой вести гото-ов. Ве-есь мир насилья мы разрушим, до основанья, а зате-ем. Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем! - Ух ты! – заметила Миус. – Да это же песня почти про наш девиз – «И последние станут первыми», а здесь «Кто был ничем, тот станет всем!». - Гр-р-р-р, молчите, строптивые малыши, хочу слышать только песню! И утес перешел к карательным мерам. С легким щелчком от уступа оторвался небольшой камешек и щелкнул Миус по бедру. - Ай-ай! – закричала Миус, у нее в глазах сверкнула неведомая ярость, но Юрис заметил это раньше, чем с ее языка сорвались оскорбления в адрес скалы. - Миус, не спорь со скалой, - негромко и спокойно заметил он, - это же стихия. Это же глупо кричать на скалу. - Да, но она же разговаривает! – прошипела Миус, стараясь быть неуслышанной за пением Груни. - Ну и что? Если на море волна, ты же не возмущаешься тем, что тебя качает? И наш «Здесь был Вася» своего рода… - Гр-р-р-р, умный малыш, - пробасил утес, - ты будешь главным. Теперь тебе не надо работать, будешь командовать остальными. Хитрая искорка сверкнула в глазах Юриса, он отбросил камень и отошел в сторону, осматривая фронт работ. Ну и дела, - подумала про себя Лаура, - один песни поет, да еще какие-то непонятные… И когда это наша Тевидра такое пела? А другой командует. Напроситься, что ли обед готовить? За монотонной работой в голову, вдруг, снова полезли мысли о призрачной угрозе. И закралось в душу смутное беспокойство. А что если… Лаура ошарашено оглянулась, но нет, - похоже, что никому, кроме нее не пришла в голову эта мысль, оглушившая бы любого алюриса – Утес говорил о том, что видел, как работают люди до соленого пота! А рядом всегда стоит тот, кто наказывает ударом кнута того, кто отлынивает! Где он мог это видеть, если никто из алюрисов ни в жизнь так не сделает! Голова Лауры мысленно провалилась в глубокую древность, задолго до основания Алюриса. Может это были те, которые потом стали призраками, по теории Венче-Венче? На экзамене у Хранителя ее оценили, она вошла в первую пятерку… Или… Или так поступал Полосатый Крю, он же Великий Крюсофанто? Нет, в это Лаура не могла поверить, каким бы «Великим Крюсофанто» он не был, он все же был алюрисом, да еще и Хранителем запретной библиотеки! Чтобы успокоить нервную дрожь, Лаура решила пока думать, что картина, обрисованная «Здесь был Васей» относится к временам незапамятной древности. «Потом я подумаю, почему от их каменных работ совсем не осталось следов» - пообещала себе Лаура. А уж с каким удовольствием она разделается с этим «Здесь был Васей», когда закончится Великое Перемещение! Или даже нет, пусть они только выйдут из зоны действия Эпицентра! Ох, он у нее попляшет! - Работать, работать! – с трудом сдерживая смех покрикивал Юрис. – А ты, малыш, пой что повеселее, а то все какое-то сильно решительное. Так у нас работники бунт поднимут. - Аля-улю, а я тебя люблю, - запел Груня беззаботную песенку. – В небе три тучки-ползучки, а в глазах конфетка! Пот тек уже ручьями по лицам Клавдийа, Лауры и Миус, а они не закончили еще и одной буквы. Юрис посматривал на солнце, присев на уступ. - Пусть, Лаура готовит обед, а ты, Миус, возьми полотенце, и обмахивай меня, а то мне жарко. - А у утеса ты спросил? – злобно прошипела Миус. - А тебе что? Хочется начальнику перечить, или ты предпочитаешь тяжелый труд на жарком солнце? – усмехнулся Юрис. Косясь на утес, Лаура и Миус стали делать то, что велел им Юрис. Утес, как ни странно, молчал – начальник есть начальник, сам его и назначил. Посмотрев еще немного, Юрис встал и объявил обеденный перерыв. И снова утес не сказал ни слова. Может уснул? Как бы там не было, а ребята уселись в тени и принялись уплетать за обе щеки. Ноги и руки гудели, пот не переставая тек прямо в рот. Тяжело дыша, они переглядывались. Только Юрис отличался бодрым видом и спокойствием. - Клавдий, после обеда бери топор. Лучше остаться без острого топора, чем без рук, - сказал Юрис. - Думаешь, так будет быстрее? – миролюбиво спросил Клавдий. - Это не обсуждается, - строго осек его Юрис, - не забывайся, уважаемый «Здесь был Вася» назначил меня командовать. Все отвели глаза и прикрыли рты, чтобы не рассмеяться в голос, хотя все валились с ног от усталости. - Полчаса на отдых! – распорядился Юрис, когда ребята закончили есть. – Сегодня, нам нужно высечь две буквы! Какая сволочь, - с наслаждением подумала Лаура. Глаза ее закрылись сами собой, и она мгновенно уснула. Когда Клавдий взял в руки топор, работа пошла веселее, хорошая сталь, сработанная чудотворцами из Гарниса, держалась гораздо лучше, чем они ожидали, и к закату, когда Юрис объявил об окончании работы, топором еще можно было рубить дерево. К концу рабочего дня, на боку скалы гордо красовались две буквы «З» и «Д». - Да, здорово ты договорился о нашем спасении, - засыпая, проговорила Миус, - просто молодец, Клавдий… - не договорив, капитан Миус Анвер уткнулась в свой спальный мешок и мгновенно уснула. - Работы на неделю… - второй заснула Лаура. - Гр-р-р-р, - утес после долгого молчания, наконец, подал голос, - сегодня малыши хорошо поработали, значит, я правильно все сделал. - Правильно… - пробормотал Клавдий, и тоже уснул мертвым сном, совершенно не интересуюсь тем, что там себе дальше будет бормотать утес. «Здесь был Вася» был невнимателен целый день и даже не догадался повернуться так, чтобы ребята работали в тени. Зато теперь, он разговорился не на шутку. - Гр-р-р-р, если малыши хорошо все сделают, то ни у кого такого не будет, как у меня, значит, и я не зря помог им. А теперь, главный малыш, скажи мне, зачем вы спрашивали меня про мертвый камень, который называют Арумахеон? Юрис встрепенулся, и они с Груней переглянулись. Им невыносимо хотелось спать, потому что на проверку командовать и петь песни оказалось немногим легче, чем высекать камень. Но Утесу хотелось поболтать, и это было что-то новое. - Мы хотели… - Гр-р-р, уважаемый «Здесь был Вася», - перебил Юриса Утес. - Что? – не сразу понял Юрис, и тут же вспомнил кодекс для Великих Перемещений – субординация – это святое! - Уважаемый «Здесь был Вася», - поправился Юрис, - дело в том, что этот камень хранит какую-то тайну. И я уверен, что никто не знает про этот камень лучше, чем родственные ему творения. Вот почему я позволил себе спросить у вас о камне Арумахеон, уважаемый «Здесь был Вася». - Гр-р-р-р, … - утес что-то явно обдумывал. - Только не продавай нас в рабство еще и за эту тайну, - шепотом взмолился Груня, но было поздно. - Гр-р-р-р, вы славные малыши. Если вы поможете мне еще, я кое-что расскажу вам о мертвом камне. - Не-е-е-т!!! – страшным шепотом закричал Груня. - Что же это за помощь, которую малыши могут вам оказать, уважаемый «Здесь был Вася»? – спросил Юрис. - Гр-р-р, среди утесов, мы особенно почитаем один. Его имя Эллин. У него плоская голова, и очень давно, люди построили на нем красивое сооружение из белого мрамора. Вот если бы малыши смогли сделать на моей верхушке сооружение, то я мог бы рассказать кое-что о мертвом камне. Этого не знает никто из людей, камни не выдают секретов, но если вы поможете мне выглядеть не хуже чем Эллин, то я расскажу вам тайну мертвого камня. Груня умоляюще смотрел на Юриса. - Они нас убьют, - кивнул он на спящих работников. - Ничего, оно того стоит, - подмигнул Юрис. – Тебе-то вообще не о чем заботиться, менестрель. - Гр-р-р-р, согласны ли малыши заключить договор? – прогудел утес. - Уважаемый «Здесь был Вася», - дипломатично произнес Юрис. – Чтобы заключить договор, нам нужно сначала посмотреть на то сооружение, которое носит Эллин. Иначе мы не сможем сделать что-то достойное уважаемого «Здесь был Васи». - Гр-р-р-р, это разумно, - немного подумав, согласился Утес. - И второе м-м-м обстоятельство, уважаемый «Здесь был Вася», мы должны быть уверенны, что тайна камня Арумахеон стоит наших трудов, чтобы построить сооружение, не абы какое, а достойное уважаемого «Здесь был Васи». - Гр-р-р, хм, хм, хм, - утес даже закашлялся слегка. – Хитрый малыш знает, что «Здесь был Вася» знает, что чего стоит. Почему он сомневается? Хитрый малыш мне нравится, оставлю-ка я вас пока себе. Спите, а я пока пойду по ночной прохладе. Да не бойтесь, не раздавлю я ваших собачек. - Уважаемый «Здесь был Вася», - неожиданно встрепенулся Груня, - могу я еще спросить? А когда это было, что люди построили на верхушке уважаемого Эллина красивое сооружение? Просто мы, алюрисы никогда не встречали утеса с домом на голове. Груня покосился на Юриса, и тот кивнул в ответ. Юрису, как и Лауре приходили разные мысли о странных повадках «Здесь был Васи», и сейчас Утес выболтал нечто новенькое. Если бы алюрисы знали о «мраморном сооружении» построенном где-то за пределами священных мест, то он бы обязательно знал об этом. - Гр-р-р, - пробасил Утес, - спите уже, малыши. Утес Эллин живет глубоко в океане, и никто кроме него самого не знает, когда люди сделали ему украшение. В океане! Юрис и Груня переглянулись – вот это да! С таким бы открытием, да на экзамен к… это что же теперь получается, на экзамен к Лауре что ли? Да уж, чего только в жизни не случается. Юрис и Груня вытянулись на своих лежанках, глядя на звезды. Они еще успели подумать, что весь Алюрис будет взбудоражен таким известием, и закрыли глаза. Сон сморил ребят мгновенно, они даже не слышали, с каким страданием выли голодные Кар и Зон, труся за ходким Утесом. За весь день маргендам попался только один кролик, и они чувствовали, что скоро им будет совсем голодно. Как же тогда они смогут защищать своего господина?